Черный металл

      Андрея никто не будил. Он проснулся сам, неплохо отдохнувшим. Ещё не отойдя от сна удивился, что кровать такая большая. Попытался найти спиной переборку, вместо этого свалился на пол. Сел, сонно моргая. Увидел надпись «поддерживай чистоту» на стене из бронеплит и вспомнил.       Все и сразу. Все подавленные вчерашним шоком эмоции разом ударили Калинина промеж глаз, выбили из него дух. Его тошнило, но рвоты не было, на палубу упали только пара капель слюны и желчи. Спазмам на пустой желудок было плевать, Андрея все корежило и корежило, зажимая дыхание до мультиков в глазах. Постепенно паническая атака сошла на нет. Это был процесс совсем не быстрый, но он хотя бы шел.       Шок был связан не с фактом того, что команду рудовоза собирались разделать на запчасти. А может уже и разделали. Андрей почти не знал их, да и отношения по работе не складывались совершенно. Некоторых он даже ненавидел. Просто… Сам факт того, что его жизнь могла кончиться даже не от пули, а от того, что кто-то поставит ему ногу на затылок и нажмёт посильнее приводил каунт-спеца в ужас. Это был самый рациональный вид ужаса. Животный, первобытный. У человека под дулом автомата и у зверька на шоссе перед фарами машины реакции в принципе не сильно отличаются.       Просто сейчас ужас сработал этакой параболой. Во время абордажа было очень страшно, невероятно страшно. Так страшно Калинину еще никогда не было. Так что мозг потратил все ресурсы и успокоился. А теперь он отоспался и начал бояться с новой силой, после того как оценил положение, в котором оказался.       Надо успокоиться, собраться, а потом… Ага, что потом? Откроешь камеру? Чем? Ногтем? Ну допустим. Выйдешь. А там робот с пушкой-барабанкой, которая выплёвывает в секунду столько пуль, что они режут тело как пила. А вокруг целый корабль, набитый такими же ублюдками, как те, что разматывали кишки твоих, между прочим, коллег по твоему же рабочему месту. — Что же делать?.. — Андрей не ждал ответа. Как многие одинокие заучки он иногда болтал с пустотой или даже с самим собой. Вредная привычка, если спалишься, запишут в психи.       И тем не менее ему ответили. Уже знакомый голос корабельного ИИ, но уже без голографического сопровождения, имперцы не стали тратиться на установку системы пространственной проекции. Да и зачем она нужна в тюремной камере. — Прежде всего рекомендую вам одеться и позавтракать. Так же можете принять душ и ознакомиться с входящей корреспонденцией. Пока вы будете в душе робот-уборщик устранит следы недавнего досадного происшествия.       Андрей уже даже удивляться не мог. Только покрутил башкой в поисках динамиков и камер. Ни того, ни другого не обнаружил.       Вода была горячей и отдавала антисептической химзой. Андрей поискал глазами дисплей учёта «водяного пайка», но ничего похожего не нашел. Имперцы не экономили даже на заключённых. Зато был шампунь, причем клевый, бесслезный. И очень эффективный. Это было очень кстати.       В космосе сложно поддерживать гигиену, особенно если живешь в паре шагов от горнодобывающего модуля. Каменная пыль оседает на кожу даже если ты в рабочую зону и носа не кажешь. Вентиляция была общая, а фильтры были похоже даже старше корабля, что по идее невозможно. А поскольку воды выдается мизер, то в итоге за пару месяцев сальной грязью зарастаешь настолько, что по прилету тебя интересует не зеленая травка, и не нормальное тяготение, а душ, в котором вода не отпускается по карточкам.       Потом его просушило со всех сторон струями горячего воздуха. По идее они шли прямо из прозрачных стенок кабинки, заменяя полотенца, но никаких трубочек или хотя бы выходных отверстий Андрей так и не нашел. Просто про себя записал чудо-фен в папку с прочим имперским понтовым нанотехом и вылез из кабинки.       Невидимому автодворецкому похоже только этого и надо было, потому что как только Калинин начал пританцовывать на холодном металлическом полу, в стене над столом открылась сдвижная панель, внешне не отличимая от остальных бронеплит. Пара манипуляторов, блестящих хромом, поставили на стол стопку коробок, обернутых унипластиком, а потом бесшумно убрались восвояси. То есть обратно в стенку.       Маловероятно, что тебе пришлют фугас по внутренней почте, особенно на гауптвахту. Это нужно обладать совсем странным чувством юмора. Даже у вчерашнего офицера такого вроде не наблюдалось. Но все равно у Андрея сработал один очень важный инстинкт. Первым делом — читай инструкцию. И она даже нашлась. Написано было на интергалакте, хотя шрифт был необычным, отличался стилем от стандартной печатной машинописи, к которой Андрей привык дома. «Один комплект обмундирования имперского флота, корабельная форма одежды. Уставной ком-линк, совмещённый с универсальным войсковым терминалом.»       Комбинезон из плотной ткани, синтетической, но удивительно грубой. На ощупь снаружи она была не хуже наждака. Изнутри было лучше. Сильно лучше, ткань прилегала к телу получше латекса, не терла, не давила, чудо, а не шмотки. К нему высокие ботинки с магнитными подковками. Все это в корне не вязалось с мнением сложившимся об имперской технике у жителей окраин.       Штанины Андрей в итоге решил заправить за голенища и не прогадал. Материал комбеза вошел в прочный зацеп с подкладкой ботинок и даже не собирался в складки при ходьбе.       Экипировка была кондовой настолько, насколько это в принципе было возможно. Даже батареи, предназначенные для питания здравмона, связи и термоконтроля висели сзади на поясе, в сумке, а не были интегрированы в костюм. Плюс прилегающая к спине часть сумки была освинцована. Что наводило на те ещё мысли. Во всяком случае почки поменять не проблема, а лучевую лечить уже давно научились. Плюс… Наверное у них это страховой случай, правда?       Наигравшись с одеждой Калинин вспомнил о голоде. На подносе не было ничего чрезмерно хайтечного, обычные вечнопластиковые контейнеры с большой кнопкой сверху. По периметру надпись: «Разогревание по касанию рукой».       Разогрелось быстро, было очень удобно, когда подогревание заканчивалось, коробочка открывалась автоматически. Мясо кубиками, какие-то овощные палочки, кружочки, зерна, похожие на пилюли. С виду и не понять, свежее, консервированное или искусственное. Точно съедобное, а вот дальше потемки и лотерея.       Да, вполне обычная еда. Слишком пряная, а мясо какое-то странное на вкус. Слишком свежее для консервов что ли? Интересно, откуда они его взяли? Белковая ферма? Ну, да, слухи о пробирочной еде доходили до Лоренталя, но те же слухи утверждали, что это адски дорого и обустраивать такие производства рентабельно только если обычными способами просто не прокормиться.       Если уж на то пошло. Недавно на борт доставили целую кучу мяса. Свежего. Разделка команды рудовоза непременно должна была отправить немного субпродукта. Скормить одних пленных другим пленным, безотходное производство вполне в стиле имперцев.       Не-не-не. Нет. Ни за что. Они не могут быть каннибалами?       Про них же ни хрена не ясно. Ну есть Империя. Мы даже в нее входим. На правах колонии. Вернее входили пару лет назад. Но хер их знает, какие у них порядки. Может кормить одних пленных другими пленными для них нормально и вообще сами не брезгуют. «Надеемся, что ваше пребывание на борту астролинкора «Нефилим» класса «Воздаяние» будет как можно более приятным и полезным опытом для вас»       Андрея пробил истерический ржач с хрюканьем. Если это шутка, то она определенно удалась. Если это на полном серьезе, то можно считать, что принимающая сторона расписалась в своем абсолютном безумии.       Он успел нарисовать себе много картинок. Пылесосы для мозгов, киборгизацию без анестезии. Даже плотоядных центаврийских зайцев-убийц вспомнил, хотя видел их только раз да и то в глубоком детстве, в каком-то дурацком си-джи мульте про шпионов.       А тут… Новая одежда, штатный компьютер, завтрак, мыльные принадлежности и письмо в стиле приветственных записок с круизных лайнеров. Немного диссонирует с ситуацией. У нацистов на Старой Земле тоже небось был хороший сервис. Делать абажуры из человеческой кожи им это не мешало.       Хотя абажуры это лишь маркер общей шизы, а не ее массовый продукт. И все же, у такого места и звуковое сопровождение должно быть в тему.       Ни звука. Никаких голосов, стонов, шагов или лязга гусениц. Только мерный гул машин на самой грани слышимости. Пульс и дыхание исполинского звездолёта. На такой звуковой диете не мудрено и башкой тронуться. Ага. Будто перспективы стать сырьем для процессоров тебе мало для того чтобы душевное здоровье сказало «мои полномочия все».       В дверь постучали. Андрей вскочил и перевернул локтем поднос с едой. Оказалось что даже на имперском корабле еда от такого не застрахована.       Если бы в дверях его каюты-камеры встал древний архетип типа старухи с косой, Калинин бы испугался меньше. Огромный, на две головы выше самого высокого человека, которого Андрей когда либо видел. Тот же что и вчера, киборг-гвардеец. — Разбери меня на атомы и перемешай. Парень, ты в курсе, что можно есть и со стола?       Вороненая лицевая пластина поползла вверх, на каких-то невидимых глазу шарнирах, а потом и весь шлем начал разбираться на сегменты, прячась туда, где у нормальной одежды находится капюшон.       Андрей протер глаза. Нет, у визитера и правда были заострённые уши, из-под верхней губы проглядывали клыки, а зрачки были вертикальными. — Вставай, тебя босс видеть хочет.       Калинин повиновался, но видимо недостаточно быстро по меркам кошкообразного и тот взял дело в свои лапы. Схватил парня за шкирку, встряхнул как котенка и поставил на пол, предварительно отряхнув и удостоверившись что парень полностью осознает себя во в пространстве, а уничтоженный завтрак не оставил на его одежде пятен. — Ну, на гуманоидную форму жизни ты вроде смахиваешь. Отдаленно. Идешь за мной и без фокусов, я твои движения услышу еще до того как ты о них подумаешь. Твоя аборигенская голова моя интергалактик лингва понимай? — Сам ты гуманоид. — Клиент обижается на подколки, значит жив и понимает. Это радует. Шагай следом. Или придется придать тебе ускорение. Если на этот раз останешься в живых, напомни мне запомнить твое имя.       Странно, но остроухий не внушал Андрею того же страха, который он испытывал вчера в обществе неуравновешенного гвардейца, размазавшего серва по переборке. Однако на наруче бронекостюма у него были насечки такие же как у остальных бойцов абордажной команды. И нарезаны они были куда чаще. Оружия при нем не было. Во всяком случае такого, которое Андрей мог идентифицировать как оружие.       Модификант, а конвоир точно был модифицирован, да ещё и в боевом костюме — это само по себе оружие. Огонь лёгкого стрелкового оружия он просто не заметит, а от тяжёлого будет уворачиваться на своих перекачанных рефлексах и очень шустрых искусственных мускулах брони.       Да, по меркам мира, в котором родился Калинин, этот Куан был черен как ночь и вообще тянул на бабайку из детских страшилок, но все же. Он ощущался почти нормальным человеком. Уж точно нормальнее всех тех кто брал рудовоз на абордаж. — Что со мной будет? — Не скажу. Сюрприз испорчу. — Хоть намекни… Те. Пожалуйста. — А толку тебе с этого? Тебе ли не пофиг, осыпят тебя платиной или лоботомируют? В обоих случаях ты нихрена на процесс не влияешь. В общем молись тем богам, которых знаешь. И я тебе уже говорил, зовут меня Тхе, Куан Тхе. Можешь обращаться на ты или по имени.       Да, его закрыли в камеру получше. Дали шмотки и покормили. А могли засунуть в холодильник и достать только когда исчерпают запасы мозгов категорией повыше. Но все равно, ничего ещё не решено.       Модификант залез в один из подсумков на поясе и вытащил сигарету. А потом прикурил, выпустив из запястья струю пламени, едва не опалившую ему брови. — Извини, делиться не буду, довольствие. Самому мало. Ты чего такой офигевший? — Да я и не претендую… А вы… Ты. Так часто делаешь? — Ну вот и не претендуй. Огонек это так, баловство, костюм имеет встроенное оружие. Тут огнемет, лазер и гранатомёт. Ну и для ближнего боя. Но это только против не одоспешенных врагов. Таким как я мои зажигалка и стробоскоп будут абсолютно не интересны. Зато прикуриватель получается крайне понтовый.       Воздух был сухим и колючим, еще только выйдя из камеры Андрей начал шмыгать мигом пересохшим носом. А теперь, когда в глотку полез едкий дым от сигареты остроухого, Калинин начал ещё и кашлять. Астма никогда не уходит насовсем, вот тут этому факту был прямой пример.       Следом за Андреем и его конвоиром тут же пристроился шайба-уборщик, всасывая в себя пепел, который гвардеец то и дело стряхивал прямо на пол. Откуда он взялся Калинин не заметил, слишком был занят пытаясь не отстать от размашисто шагающего модификанта. Учитывая то, что костюм добавлял и так высокому Куану сантиметров двадцать роста, чтобы двигаться вровень с сопровождающим Андрею приходилось натурально рысить       Ноги в не разношенных ботинках уже начинали болеть. Андрей про себя надеялся, что обувка будет какая-то навороченная, самоподгоняющаяся под размер ноги хозяина, но нет, это были обычные тяжёлые берцы и от его старых, из комплекта формы с рудовоза отличались только тем, что в этих ноги лучше дышали. — Далеко ещё? — Минут десять. — Я точно помню, что вчера идти было ближе. — А с чего ты взял, что проснулся в той же камере? Или что камера осталась на прежнем месте? Или что проснулся вообще ты, а не какой-то клон, доппельгангер или другая отрыжка науки, мнящая себя Андрюшей Калининым. В конце концов, ты ведь не видел свой собственный мозг своими глазами.       Андрей хотел было начать спорить по поводу последнего, но тут до него дошло значение первых реплик. И количество вопросов начало экспоненциально превышать количество ответов. — Вот это у тебя морда, найдёныш. Будто привидение увидел. — Скорее Калинин начал сомневаться в реальности происходящего. — Я им стану скоро с такой жизни. У тебя что ни фраза, то ребусы, загадки и вообще страшилки. — Да ладно тебе, будь проще. Хочешь, дам выпить для храбрости? — Ну давай.       Сейчас Калинин согласился бы выпить и ракетного топлива. Обстановка медленно, но верно убеждала его в том, что все вокруг не более чем горячечный бред. А в бредовой фантазии можно все. В том числе пить из предложенных едва знакомыми мутантами фляжек.       Жахнуло сильно. Язык и горло будто обдало горящим напалмом, щедро смешанным с сахаром, тмином и перцем чили. Или их химическими заменителями. Всю свою жизнь Калинин имел дело только с дешевыми имитациями, но вкус в принципе один и тот же. Только у пищесинтетики он более резкий. — Это что, водка? — Позвольте, как я могу предлагать гостю нашего корабля какую-то там водку. Это почти чистый технический спирт с парой вкусовых добавок. Метиловый кстати.       Андрей поперхнулся. Даром что уже успел все проглотить. Это было что-то среднее между уже знакомыми рвотными позывами и перехваченным от удивления дыханием. — Не держи зла, жизнь больно скучная. Подыши свежим воздухом, полегчает. — Воздух и правда был свежим. По сравнению со спертой, провонявшей потными комбзами и горячим камнем атмосферой рудовоза тут были почти альпийские луга.       Правда они были очень сухие и пахли аптекой. — Клянусь Схемой, я тебя убью. Юморист, мать твою… Кошку дворовую. — Андрей понимал, что грубить было в лучше случае недальновидно, но сейчас инстинкт самосохранения уже перестал работать. Если нужен — пожалеют, если нет — лучшее уж пусть снесет башку Тхе, чем вскроют в лабе как лягушку. — У, классно обжёг. Уважаю. Но больше пожалуйста так не говори, могу и прихлопнуть. Случайно. Один раз пропущу мимо ушей, шутка и правда была дерьмо. Но впредь мою семью не поминай. Меня можешь как угодно, но не семью. Понял? — Тхе нависал над Андреем как штамповочный пресс. Если сработает во всю силу, от Калинина останется только блин толщиной в миллиметр.       Андрей выдал самый непокорный из своих оскалов. — Кристально.       Тхе помог ему подняться и проводил к стене, об которую Андрей облокотился, тут действительно было просторно, если в тюремном блоке коридоры были узкие, то по этим можно было гонять грузовики. Причем не шоссейные трехосники, а огромные грузовозы, типа тех, что возили контейнеры для загрузки в межсистемные звездолеты. — Я думал тут как-то покомпактнее будет все. — Не бреши, ты ни разу в жизни и подумать не мог, что окажешься на борту имперского линкора. Просто не знал, что такие бывают. — Не смешивай меня с грязью. Я вообще-то с торгового, но все же космофлота, прошел училище, и профильную инфу из сетки доставать умею. Я не какой-нибудь колониальный дегрод, который с ружбайкой за тараканами по барханам скачет. — Андрей сказал это прежде чем успел подумать и чуть не покраснел. Лицензия каунт-спеца у него была фальшивая. — Ага, потому что на твоём мячике не водится песок и гигантские тараканы, у вас снег и белки. Но вообще извини. Хотя камушек тебе в огород. Прикинь, «космофлотец», какой кубометраж трюмов на нашем кораблике. Ты же должен был видеть телеметрию, пока мы не превратили ваши радары в утиль.       Андрей честно принялся считать, сбился. Попробовал подключить дополнительную вычислительную мощность от импланта и в итоге безнадежно подвис в середине трехэтажной формулы с развесовкой внешних подвесных хранилищ. Из математического ада Калинина вывел аккуратный хлопок по спине, чуть не кинувший его лицом об пол.       Вспышка боли в затылке означала, что импланту очень не понравилась пиковая нагрузка. — Возвращаясь к нашей теме, прикинь какой трындец перебрасывать народ с палубы на палубу. Перебрасывать из трюмов грузы к шлюзам и к местам употребления. Снабжать боеприпасами башни, переснаряжать ракетные шахты. От этой логистической хрени народ иногда в открытый космос нырял. Щучкой. Чисто с безнадеги. Так что для простоты у нас есть этакие дорожки общего пользования. — А всякие поезда, машинки и прочий общественный и частный транспорт вам по вашему уродскому монстру пустить вера не позволяет? Чего мы топаем уже минут двадцать? — Позволяет. Они даже есть. Но конкретно маршрут между покоями босса и камерами комфортного содержания популярностью не пользуется. Совсем. Да и тратить на тебя батарейку таксобота ему пока нахрен не упёрлось. — Я думал… — Мало ли что ты думал. Ситуация проще чем анекдоты про Чужих. Ты в его власти. И должен быть нихерово благодарен, что он про тебя не забыл и даже покормить распорядился. Некоторых типа тебя вообще… Забывают нахер. На очень долго. Кошки его потолок, судьбы людей ему пока доверять опасно, в первую очередь для самих людей. Только как-то это его не останавливает совершенно. То что он тебя решил расспросить третий раз, да еще и на следующий день это натуральное чудо. — Это же хорошо для меня, разве нет? — Андрей заметил очередную оговорку, но не стал заострять на ней внимание. Что-то тут фонило фальшью, но что? Ошибки копились, но для них не было четкой причины. — А если он решит, что ты ему не подходишь и отправит тебя в космос? Или на разделку? — Тхе будто бы невзначай выпустил из кончиков пальцев костюма бритвенно острые когти и поскреб ими друг об друга. Звук получился тошнотворный. Хуже чем железом по стеклу. — Для чего не подхожу? — Шарады уже начинали бесить. — Стоп, а вот это я тебе не освещаю. Говорил уже. — Белиберда какая-то. — А, тут у нас такое часто. Работать на Драйберга означает жить в ритме его припадков. Вся служба как плохой приход от эйфорина. — Это было очень точно. Нападение на абсолютно ничем не угрожающие армаде рудовозы, бессмысленная жестокость при захвате. Потом внезапная доброта к Андрею. Все это было нелогично, Драйберг похоже действовал импульсивно, повинуясь не разуму, а какому-то чертику, поселившемуся у него промеж ушей.       Абсолютное отсутствие экипажа и ненатуральная чистота постепенно вызвали у Калинина ощущение того, что они просто ходят кругами. А еще тут была нормальная искусственная гравитация. Небольшая, порядка восьми десятых же. И вызывал ее настоящий гравитатор, а не вращение сегментов-бубликов, как на рудовозе.       И вообще белый то ли пластик, то ли металл вызвал ассоциации с государственной психушкой, в которой Андрею пришлось поваляться чтобы получить отмазку от службы в силах планитарной безопасности. Воспоминания были так себе. Конечно не сравнить с гибелью большей части сослуживцев прямо у него на глазах, но тоже ничего смешного. — Пустовато тут у вас. — Большинство в холодильниках. А дежурная вахта на рабочих местах. Если сотрудник не пашет по своей воле, он напрашивается на то, чтобы его мозги выкинули и заменили калькулятором. — Тхе сгреб свою проволочную шевелюру пятерней и будто-бы дёрнул назад. Андрей предположил, что этот жест означает операцию на мозге. Те проценты завтрака, которые он недавно успел проглотить снова попросились назад. Потребовалось волевое усилие. — Без шуток? — У нас расхлябанность и неисполнительность карают строго. Очень строго. Если присмотреться к кораблю снаружи, увидишь тех, кто провинился ещё сильнее. Они там до сих пор торчат, примороженные к внешней обшивке. — Тошнота усилилась. Умножилась на отвратительную водочную расхлябанность и в итоге добавилось двоение в глазах и головокружение. — А ты? — Я никогда не ошибаюсь. Потому мозг мой конкретно Мой. Без заплаток, без прошивок и с исключительно служебными апдейтами. Личность не корректировали. Я это своим потом и кровью заслужил. И именно поэтому босс меня ценит.       Это определенно был их пункт назначения. Таких огромных дверей и такого неприветливого вестибюля быть у кого-то кроме такого напыщенного урода как Драйберг на этом корабле просто не могло.       Не было стыков, сварных швов, шляпок от болтов, ни единого следа того, что это помещение собрали из составных частей, а не отштамповали целиком.       Калинин стремительно протрезвел. От бронированных дверей тянуло холодком.       Нахрена ему такие огроменные двери? Это был первый вопрос. Андрей свалил все на раздутое эго, тягу к гигантизму и дешёвым эффектам. Хотя эти эффекты тянули на бюджет небольшой планеты, или даже парочки. — Вот мы и пришли.       Потолок резко поднялся вдвое выше по сравнению с и так высоченным коридором. Света наверху не было, работали только тусклые лампы направленного света не выше чем на уровне плеча Тхе.       Над его головой что-то шевелилось.       Когда глаза привыкли, Калинина передёрнуло. Потолка не было видно. Покрывавшая его мешанина из механодендритов, антенн, камер и стволов шевелилась, как щупальца актинии, по ней перекатывались волны.       По приказу того, кто был за этой дверью, тебя могли порвать на куски, сжечь, нашпиговать свинцом, а если не все это, так просветить во всех спектрах и наверное даже лучевую болезнь обеспечить.       Вся эта чудовищная злобная мощь, ждущая отмашки висела в этой «приемной» как ядовитый ртутный туман. В голове Андрея проскочила одна мысль, неплохо сочетающаяся со страхом перед перспективой стать закуской для системы безопасности.       А вдруг во всей этой смертельной хренотени что-то закоротит?       Ну, тогда от Андрея не останется даже мокрого места. От Тхе возможно останется побольше, костюм все же десантный, значит сделан так чтобы выдержать большую часть того, с чем десант встречается на низкой орбите.       Эти двери явно могли выдержать выстрел танковой пушки. Или даже корабельной. Андрей вспомнил как от попадания по рудовозу под ногами зашаталась палуба, а все подвижное жалобно задребезжало.       Модификант подошёл к створкам и… Постучал. — Шеф фанатеет по Старой Земле. И не знает меры. Привыкнешь со временем.       Звук скрежета был каким-то странным. Будто звучал не из подвижных частей, а из динамиков. В этом Андрей понимал, за время службы на рудовозах успел наслушаться самого разного лязга, скрипа и прочего индастриал-эмбиента.       Бронеплиты разошлись. Места как раз хватало чтобы пройти не поворачиваясь боком. Только Калинину. Конвоир бы застрял в любом случае. — Заходи. Он не кусается. Ну, только если ты его сам до этого не доведешь. Ну и… Удачи. — Спасибо, Куан.       Выбирай, дьявол в фуражке или прогулка в вакуум. Андрей выбрал и шагнул между створками. Двери сошлись за его спиной, так плотно, что стык буквально исчез. Тхе вытащил очередную сигарету и снова прикурил от огнемета на запястье. — Ну поехали, интересно, выгорит ли на этот раз.