The Corrupted World

Исак чешет разодранные в кровь запястья: в последнее время шрамы так и ноют, жаждут, чтобы их обновили. Но их хозяин пока желает жить. Грядет осень — вот хорошее время для суицида. Депрессия, родители возвращаются из командировки, новые посещения психолога. Вот это время, заебись! А пока тощая рука Васкеса протягивает стакан с высокоградусным алкогольным напитком: можно расслабиться и утонуть в забытьи на время. Один глоток придает тепла больше, чем изношенное худи, что болтается на тощих плечах. Взгляд мечется и летает по помещению, морщась от громкой музыке. Так громко, что барабанные перепонки не выдерживают. — Так что с Евой? — он себя не слышит, и вряд ли Юнас его услышал. Васкес пьяно махает рукой, шатаясь и покачиваясь, как береза на ветру. Так же качаясь, он удаляется, растворяясь в толпе пьяных подростков. Исаку не понять, ему в последнее время откровенно похуй на отношения его друга и Евы. Ему, наверное, уже на все похуй. Даже на себя. Хотя нет, такому эгоисту не может быть похуй на себя. Отлично, в кармане завалялся еще один скруток с травой, который он с охотой выкуривает. Вальтерсен больше не хочет тут находиться: в последнее время на вечеринках очень тускло. Даже нечем себя побаловать: пьяные шлюхи-недотроги уже не веселят. Несколько месяцев назад Шистада скрутили за наркотиками, конечно, богатый папочка его вызволил, но никто больше не рискует. Однако Исака уже давно начало ломать. Не по-детски так ломать. Наверное, близится очередная встреча с Найшеймом, Исак не слишком этого ждет, но что уж поделать. Прикуривая на ходу, бледный, подобно смерти, Вальтерсен втягивает в себя как можно больше дыма, задыхается. Сладкий наркотик заставляет сердце стучать быстрее, и кровь, подобно лаве, раскаляется. Временный антистресс и бомба замедленного действия. Вальтерсен позволяет миру убивать себя. И не только миру. Музыка орет громче, чем толпа приглашенных алкоголиков. Желание поскорее свалить от сюда сильнее разгорается внутри. Мечты сбываются? Нет. Поочередный выдох, Исак лишь успел выпустить облако дыма. Бычок падает на пол. В ноздри бьет знакомый аромат дорогого одеколона. Терпкий, резкий, он даже не успевает до конца проникнуть в легкие. Вальтерсен в мгновение ока оказывается в другой комнате, вжатый в стену. Крепкая хватка до боли сдавливает кисти рук, раздражая незажившие шрамы. — Уходишь? — хриплый, слишком знакомый голос. Парень сбрасывает с непослушных волос капюшон. Наконец, ослабляя хватку, подается на свет. — Пошел нахуй, Найшейм, — Исак раздражен. Его глаза щурятся, даже не стараясь разглядеть силуэт парня. Он знает, кто это. Облизав пересохшие губы, старается продвинуться вперед, однако безуспешно. Сильные руки вдавливают его в стену, от чего даже лопатки заныли, с хрипом Исак вскидывает голову. — Ты, блять, глухой? — ему уже надоела эта игра. Заебал Найшейм, который вспоминает о существовании Исака, будучи только в алкогольном опьянении. Заебали его подставы. — Не злись, не надо, — Эвен располагает руку на шее Вальтерсена, продвигая большой палец вверх, по скулам. — Тебя выпустили, — он так невинно улыбнулся, сразу понятно — человек не трезв. На мгновение воцарилась тишина, младший первое время впал в оцепенение и просто прожигал взглядом того, кто так бесцеремонно нарушил его личное пространство. Парень, конечно, привык, что Эвен использует его как игрушку, но эта подстава пробудила в Вальтерсене жгучую ненависть. Он и до этого недолюбливал Найшейма, просто нужно было периодически скупать немного дури. Но человек оказался ненадежным. — Ахуеть, — Исак закипает, болтая головой из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то уйти от нещадящих пальцев Найшейма. — Иди прячься под «юбку» своего папочки, — поднимая руки к груди Эвена — он отпихивает его от себя, но парень отходит меньше, чем на полшага. — Пока я сижу в камере из-за подкинутой тобой наркоты. Алкоголь служит хорошим перепадам настроения, и Эвен раздраженно ударяет кулаком по стене. Парень привык к подчинению, но Исак не подходит под эти стандарты. Забавляет, особенно когда тот вжимает голову в плечи, стараясь сохранить во взгляде спокойствие. Выходит плохо, но он старается. — Ты сам виноват, по сути. Пора бы уже завязывать? — закусывая губу, можно наблюдать, как таймер спокойствия в Исаке расходует последние секунды. Его глаза так зажглись, что зеленое пламя в них горит ярче, чем запах алкоголя, исходящий от Эвена. Самое лучшее решение, наверное, будет заткнуть его? Вальтерсен стиснул зубы, и скулы приняли яркое очертание. Однако Найшейм не дал сказать ни слова. Теплое дыхание обуяло губы, некоторое время просто играясь с мальчишкой, тот хотел податься назад, но некуда. Сердце уходит в пятки, и, замечая испуг в глазах Исака, Найшейм усмехается ему в губы. Он выглядит беззащитным и не таким смелым, как насколько минут назад, а вроде и не в первый раз. Эвен выжидает нужного момента и при очередной попытке заговорить — впивается в губы Исака, да так, что сопротивляться нет возможности. Парень проводит кончиком языка по нижней губе, прикусывая ее и фактически заставляя испустить что-то похожее на стон. Исак не отвечает на поцелуй, но требовательный язык Эвена проникает все дальше. Он чертовски хорошо целуется, но делает это только под воздействием алкоголя. То есть Исак абсолютно не интересует его в нормальном состоянии. Он как игрушка. Найшейм становится зазнавшимся, избалованным мудаком, торгующим наркотой и ставящим себя выше других. Он не друг и не враг — никто, одним словом. Но когда Эвену нужна помощь, он звонит именно Исаку. Правда, после той ебаной подставы, зеленоглазый даже видеть его не хочет. — Отъебись, — осмелев, Вальтерсен наклонил голову в сторону, уходя от поцелуя, что явно не понравилось Эвену. Парень отстранился, все еще удерживая русого за запястья. — Какой же ты, — Найшейм вновь сокращает расстояние, оставляя обжигающие поцелуи на шее, постепенно спускаясь вниз, к ключице, — противный.Эвен подобно змее сползает все ниже, опадая на колени и остановившись у джинс. — Ты примешь извинения, — нахальная улыбка промелькнула на устах, а руки судорожно подобрались к ремню. — Посмотрите только, сам Эвен Бек Найшейм стоит передо мной на коленях, — Исак переступил с ноги на ногу, абсолютно не сопротивляясь. Должен ведь он получить от этого хоть что-то. Чувствуя, как парень стянул всю ненужную одежду, Вальтерсен выдает короткое «блять». — Малыш, я явно завожу тебя, — Эвен охватывает рукой член парня, совершая пару простых движений, — Можешь не отвечать, — на лице мелькает огонек «я и сам прекрасно знаю», и его пухлые губы охватывают головку, а затем и весь член до основания. Исак откидывает голову к стене, подымая взгляд вверх, к тому времени дыхание начало сбиваться. — Ты нажрался больше обычного. Представляю твое завтрашнее удивление. Найшейм не видел смысла прерываться ради ответа на провокацию, и, наоборот, с большей силой начал работать языком, насаживаясь ртом практически до рвотных позывов. Исак впился ногтями в белую стену, совершенно не стесняясь испускать стоны от приятных движений. Их все равно мало кто услышит. Сейчас Найшейм напоминал ему шлюху, что не могло не радовать. Он делает это искуснее баб, тяжело дыша и издавая причмокивающий звук. Движения, набирающие все большую скорость, доставляли небывалое удовольствие, позволяя Исаку впускать руки в русые волосы и совершать легкие движения в такт со ртом Найшейма. Закусывая губу до привкуса крови, он сжимает ладонь с волосами в руке, насаживая Эвена на себя, при этом громко и не менее протяжно выдыхает. Напоследок кочнув бедрами пару раз. Найшейм замирает, сглатывая все, что исходило ему в рот. Парень довольно улыбается, напоследок проведя языком вдоль всего члена, заставляя Исака вздрогнуть. Ноги замлели в неудобной позе, и тот спешит подняться, замечая, как Вальтерсен оперся о стену на ватных ногах и немного содрогался после недавнего оргазма. — Заслужил? Исак нагло усмехается, застегивая ширинку джинс и встречаясь с Эвеном лицом к лицу, в тот момент, когда в груди защемило что-то теплое. — Вернемся к разговору, когда ты будешь трезв, — Вальтерсен выдает прямо в губы, играясь и раздражая собеседника. Такая вот блядь. Наверное, и сам он был слегка пьян, да и скуренный косяк тоже остался не без внимания. Он бы не был таким смелым. Обычно, при виде Найшейма парень просто теряется. Эвен щурит глаза и сводит лицо в недовольной гримасе, стараясь податься вперед, к губам Исака, но чувствует, как тот отходит в сторону и растворяется среди дверного проема. — Блять.