Accel World Evolution: Pursuit of light

Каждый раз, когда игрок открывал изученное до дыр меню персонажа, его одолевала ностальгия. «Квинелион, хех… Долго же я придумывал его. Родившись в уважаемой дворянской семье, Квинелион унаследовал особый стиль меча, который передавался из поколения в поколение и бла-бла-бла, — Квинелион иронично улыбнулся. — Н-да, и ведь сочинил же всё это сам когда-то». Рыцарь молча продолжил копаться в меню. Клацая то на одно окошко, то на другое, он перешел на страницу статистики. «О, а сюда я давненько не заглядывал. Посмотрим… как и раньше — почти никаких изменений». В графе наигранных часов значилась цифра 5148. «Пять тысяч часов, подумать только. Сколько же времени ушло на «Героев Клинка и Волшебства»… Но вот и эта история подходит к концу». Квинелион решил, что через некоторое время, когда уже никто не будет приходить на еженедельные дуэли, он попросит администратора закрыть сервер. «Потому что даже он уже понимает — игра окончена», — закрыв окно меню, темный рыцарь с усилием встал и поплелся на выход. Остановившись на секунду возле двери, он обвел беглым взглядом ресторан, выбранный ранее его друзьями. — А ведь именно здесь проводила свои собрания наша гильдия, — с горечью прошептал Квинелион, будто бы обращаясь к самому себе. То, что другие члены гильдии выбрали именно этот бар было весьма мило, однако послевкусие от этого, со временем, становилось всё неприятнее. На тихой улице послышались шаги — Квинелион неспешно двигался по проспекту, изредка шаркая стальными сапогами по брусчатке. Пройдя по дороге около пяти минут, он свернул в переулок, где была лестница ведущая вниз. Спускаясь по ней между домов, рыцарь вспомнил, как долго он не ходил в то место. Он продвигался всё дальше, а стенам не было конца и края. Наконец лестница в очередной раз повернула, и вдалеке показался солнечный свет. Чуть пригнувшись, единственный игрок на сервере выбрался наружу, и его взору открылась знакомая панорама: большой обрыв, покрытый по краям травой и находящийся прямо за домами, ведущая к нему тропа, забор, ограждающий жителей от падения, и, наконец, бескрайнее синее небо, простирающиеся во всех направлениях. Парящий остров, на краю которого стоял Квинелион, был не единственным в здешних небесах. Вдалеке, на висящем куске земли, виднелся величественный каменный замок. Вокруг него повсюду была живая, насыщенная зелень и деревья. Множество цветов, обдуваемые ветром, сливались в единое панно, придавая дворцу некую неописуемую волшебность. Особенно красиво это выглядело на закате, и рыцарь на несколько минут застыл наслаждаясь представшей перед ним картиной. Он уже множество раз смотрел на этот искусственный пейзаж, но снова и снова, как в первый раз, заворожено любовался им. В небо взмыла стая птиц, унося сознание Квинелиона куда-то далеко, в то место, где раньше он чувствовал себя, как дома. Он вспомнил свой первый заход в игру. Квин тогда появился в бескрайних лугах Хайлайна, где-то рядом с городом, в море травы и цветов. «Ох, в тот первый раз я аж застыл минут на пять, пока не пришло оповещение модератора», — пронеслось у него в голове. Он, как наяву, увидел его первую интересную встречу. По воле случая, он и его будущие согильдийцы оказались в одном данже и вместе спасались от кошмарно сильного босса. Убегая от злобной Химеры, они успели узнать друг друга получше и уже на выходе, переведя дыхание, добавились во френдлист. С этого начиналась гильдия «Lighting Blades». «Вот только потом оказалось, что наши клинки всё-таки «освещали», а не были «молниеносными» как мы изначально хотели, — подумал Квин, усмехнувшись. Перед ним, словно это было вчера, предстали члены его гильдии, с которыми он сидел в саду и обсуждал предстоящий поход. В то время всё было так спокойно, и Квинелиону казалось, что так может продолжаться вечно. На лицах воинов и воительниц то и дело появлялись улыбки, ведь вся гильдия предвкушала предстоящее событие — наконец-то они смогут купить ту крепость, о которой всегда мечтали. «Клево тогда было, ничего не скажешь…» Рыцарь увидел большой банкетный зал — это его гильдия отмечала объединение в альянс с несколькими крупными союзниками. Люди за столом искренне радовались и весело болтали друг с другом. Белл объявил тост: — Ну, красиво я говорить не буду, да и не умею, но, в общем, Квин крут, выпьем за него! — и отовсюду послышались радостные крики. «Беатриса заставила меня встать… Конечно стало очень неловко, но всё-же тогда мне было приятно, очень даже», — вспомнил деталь того вечера рыцарь в темных латах. После долгих усилий «Lighting Blades» вместе закончили Мировой Квест. На фоне этого достижение сотого уровня показалось не столь значительным событием. Они наконец-то прошли долгую, невероятно интересную и захватывающую игру. Радость переполняла их души, и это было здорово. Однако... В 2043 году игра устарела. Новые игроки перестали появляться, а старые начали покидать проект. Сервера один за другим пустели, из-за сокращения финансирования компании пришлось уменьшить расходы, и они объединили все сервера в один большой мир, оставив основные земли. На нем держался стабильный онлайн, разработчики старались вводить новые квесты и разные ивенты, но это было лишь временным утешением. Через год, когда количество человек в онлайне упало до сотни, сервер забросили, перестали обслуживать. Иногда он не работал неделями, и в итоге его просто закрыли. Эту игру постигла участь самой что ни на есть рядовой VRMMO. Не без помощи оставшихся игроков Квинелиону удалось уговорить системного администратора, чтобы он открыл им небольшую карту для дуэлей, используя скопированный участок карты в памяти домашнего сервера. Местность вырезали из столицы Хайлайна и посадили на движок игры, а персонажей восстановили из резервной базы данных, пускай и не в первозданном состоянии. «Да, то, что ГКВ хоть как-то остались, пусть и без ролплея[11], уже было хорошо», — горько усмехнулся игрок. Дружная и единственная оставшаяся гильдия проводила турниры, придумывала соревнования, давала поводы общаться. Ещё один год прошел незаметно. Время неумолимо двигалось вперед, и их сообщество ощутимо потеряло в людях. В конечном итоге почти все ушли в те игры, где им было интереснее. Кто-то звал других с собой, кто-то просто уходил, а кто-то даже не прощался. «И почему я так прицепился именно к этой игре?». В прежние времена Квинелион бы просто отшутился: «Так ведь только в этой игре я могу бросить свою гильдию в данж, добывать ресурсы, только для того, чтобы повесить особый ковер, из комнаты босса, у нас в холле», — и все бы посмеялись. Но не теперь. «Теперь я даже не верю, что двое моих лучших друзей зайдут сюда хотя бы ещё раз, — с грустью подумал рыцарь, облокотившись на перила и подпирая голову руками. — Верить в вечное счастье… как это тупо». Ветер утих и время снова замерло, позволяя рыцарю утонуть в незыблемом спокойствии. Воин, стоящий на краю пустого мира, закрыл глаза - сегодня он задержался намного дольше обычного. Его правая рука почти на автомате открыла меню и уже было потянулась к кнопке выхода, как вдруг… — Зачем мы вообще сюда зашли? Это ни разу не умно. Чем это лучше VR-звонка[12]? — откуда-то сверху прозвучал незнакомый голос. — Ты ж знаешь, я не хочу, чтоб меня раскрыли, хоть и доверяю тебе, — ответил другой голос. — А чё мы не можем поговорить в чате? — недоумевая продолжил допытываться первый. — В чате всего не обсудишь да и не покажешь. А здесь и безопасно, и удобно, — пояснил ему второй. — Ладно-ладно, пусть так… что ты хотел обсудить? Темный рыцарь впал в длительный ступор. На секунду он подумал, что от тишины его мозг сошел с ума, и у него начались чертовски реалистичные галлюцинации, но затем, быстро открыв меню и покопавшись в настройках, воин отверг эту теорию, обнаружив новеньких в списке игроков на сервере. Обладая правами администратора Квин в обычном списке игроков не высвечивался, но в то же время он отлично видел двух залогинившихся и понимал, что как минимум у одного из них есть адрес и пароль сервера. «Да как это возможно? Кто здесь в такой час?!» — ещё не придя в себя, Квинелион медленно побрел к дому, а затем начал подниматься по каменной наружной лестнице. Чтобы попасть на верхнюю обзорную площадку, расположенную на крышах, ему надо было пройти с десяток пролетов. Голоса доносились оттуда как ни в чём не бывало: — В первую очередь я хотел обсудить тактику, но давай сначала чутка поговорим о новом лидере, — снова начал второй. — Что, хочешь высказаться по поводу той красной выскочки? — Не то чтобы я был сильно недоволен... — Конечно недоволен! — грубо встрял первый голос посреди фразы. — Хоть она и собрала легион снова, но ведет себя так, будто мы все ей не ровня и, типа, должны заткнуться и подчиниться. А чё она может-то вообще? — Хо хо, а ты ни разу не видел её «Усиленное вооружение»? Ну, тогда тебе и не понять, — хохотнул второй. — Чего? — Да того, что не нам судить красную, — голос второго слегка напрягся. — Её ж неспроста называют «Неподвижной Крепостью». Многие даже поговаривают, что её огневая мощь в разы больше, чем у основателя. — Да ты гонишь! — удивился первый. — Нет, ни разу. Мало того, что офицеры почти сразу приняли её командование, как только она получила девятый, так она ещё и собрала новую тройку. Думаю, тут нет смысла спорить — теперь она наш лидер, и ничё с этим не поделать. — Ай ладно, ты прав… Так как мы вернулись обратно в «Проми», на следующей неделе красная поручит нам защищать территорию. Надеюсь, что мы не пробудем в легионе долго, но пару раз биться в Накано с синими нам точно придётся. Так просто нас никто не отпустит. — Думаю, что в теперешней ситуации будет трудновато выстоять в боях за территорию. Мне отчего-то кажется, что… — не успел второй голос до конца произнести фразу, как возникший из ниоткуда темный рыцарь удивленно спросил: — Ребят, а вы вообще чьи будете? Неужели… неужели на сервер прибыли новички?! Двое аватаров неказистого вида широко распахнули глаза. Их лица с раскрытыми ртами стали напоминать раздувшихся рыб Фугу. — Какого хрена… КТО-О ЭТО?! — прокричал первый, — ты ж сказал, что никого не будет!!! — Не знаю я! Мне сказали, что ночью никого здесь нет! — с досадой ответил второй. Квинелион, с силой выдавливая из себя каждое слово, попытался что-то объяснить: — Я вас не прогоняю, просто хочу знать… — Идиот! Выходим! — Жми логаут! Воины, похрустывая дряхлыми доспехами, немного неуклюже, явно впервые, открыли меню и нажали кнопки. Квинелион в отчаянии прокричал: — Стойте! Да стойте ж вы! Я!... Но вспыхнул синий свет, разбросав повсюду причудливые блики, и аватары бесследно исчезли, оставив после себя лишь слегка отодвинутые стулья. Черный рыцарь так и продолжал стоять со вскинутой рукой. Солнце окончательно село за горизонт, погрузив мир в вязкую тьму. На улице загорелись огни, но освещение словно и не изменилось. В Квинелионе закипел тягучий гнев и ладонь в стальной перчатке резко сжалась в кулак: — …ТВОЮ МАТЬ!!! — прокричал рыцарь, с силой ударив рукой по столу. От такого столкновения виртуальная мебель разлетелась в щепки, которые начали исчезать, распадаясь на светлые полигоны. Броня глухо стукнулась о каменный пол площадки — темный воин упал на колени. За забралом шлема по его щекам начали стекать слёзы, одна за другой. — Гкх-х… — не в силах больше сдерживаться рыцарь начал негромко всхлипывать. Время и не думало останавливаться на месте, упрямо шагая вперед.

***

Дверь небольшой спальни слегка приоткрылась и в проеме показались обеспокоенное лицо женщины с темно-каштановыми волосами. Несмотря на возраст, у нее почти не наблюдалось морщин. Ёкояме Ясу было шестьдесят два. Двенадцать лет назад, когда Тоширо только родился, она со своим мужем вела размеренный и спокойный образ жизни в её родном городе - Наха, в префектуре Окинава. Их дочь переехала в столицу, найдя там хорошую работу и не очень добросовестного мужчину. Ясу же вместе с мужем осталась в Окинаве, где ей нравилось абсолютно всё: её небольшой, но уютный дом, солоноватый воздух и морские бризы, природа, дающая своим детям здоровье и тепло, добродушные жители, её соседи, друзья… Но вот Тоширо, её внуку, исполнилось четыре года, и всё семейное счастье полетело в тартарары, будто демон постучал в их двери: у дочери Ясу обнаружили рак груди. И хоть онкологические заболевания в те годы уже нельзя было назвать неизлечимыми, опухоль нашли слишком поздно. Узнав о диагнозе, отец Тоширо, которому, видимо, было наплевать на супругу и сына, бросил всё и решил по-быстрому развестись. Оставив своей жене всё имущество и квартиру, он благополучно исчез; как выяснилось позже, у него была ещё одна семья, что, в общем-то, не особо всех удивило. Пройдя чуть вперед в темноту, Ясу услышала тихие всхлипы, доносившиеся со стороны кровати. Когда она потихоньку подошла и села на край, звуки смолкли. Её внук, укутанный в одеяло, словно бабочка ещё не вырвавшаяся из кокона, затих. В голове Ясу опять пронеслись горькие воспоминания. Её дочка переехала с маленьким сыном обратно в Окинаву. Они всё надеялись, что свежий морской воздух и хороший климат помогут ей оправиться, но… «Чему быть, тому не миновать», — Ясу осторожно приподняла худое тело подростка и притянула его к себе. Где-то год Тоширо и его бабушка с дедушкой жили довольно спокойно. Мальчик ходил в садик, дед учил его рыбалке и плаванью, а бабушка приглядывала за ними обоими. Но затем, будто вслед за дочерью, упокоился и Каташи — мудрый отец, добрый дедушка, любимый муж. «Всегда был бодрячком в свои шестьдесят пять, до того даже к врачам не ходил… — по лицу женщины побежали слезы. — А потом вдруг поплохел, хоть и продолжал радоваться жизни. Боги забрали его слишком рано». Где-то за звуконепроницаемым окном шумел город. Ничего не менялось, ничто не могло вернуться из небытия. — Что же ты, Тоширо, милый мой, совсем расклеился? — ещё крепче обняв его, Ясу продолжила тихо плакать. После того как Тоширо исполнилось шесть, Ясу приняла решение продать дом и переехать с внуком в Токио, где она могла бы прокормить их обоих. Сама женщина по знакомству устроилась учителем танцев в столице, отправив Тоширо в начальную школу, пусть и с некоторыми трудностями. Прошло уже много времени — Тоширо почти закончил учиться в шестом классе, продолжал ходить на танцы и увлекаться виртуальным миром, но до сих пор не смог заново обрести самого себя. Через некоторое время женщина заметила, что её внук начал дышать тихо и размеренно. Они прильнули друг к другу, освещаемые слабым светом ночного города. Ясу осторожно уложила мальчика обратно, по новой укутав одеялом. Ещё какое-то время посидев на краю постели, она встала и уже на выходе из комнаты тихо прошептала: — Спокойной ночи… — и, не проронив ни звука, закрыла за собой дверь. На комнату снова опустилась тишина.

***

Наступила большая перемена. В просторной столовой начальной школы Укима за отдельным столиком сидели трое: две девочки и один мальчик. — Хота-кун, ты мог бы хотя бы притвориться, что я тут есть, — раздраженно произнесла девочка блондинка. Выглядела школьница не по годам взрослой, особенно это подчёркивала её необычная причёска, открывающая лоб, и лёгкая косметика, которую, зачастую, родители не разрешали носить другим девочкам. Её возраст почти не отличался от друзей, Кихиро и Хотаки, расположившихся напротив, но разница была видна невооружённым глазом. Когда ребята собирались вместе, на них частенько засматривались другие ученики – всё-таки, нечасто можно увидеть двух, сидящих друг напротив друга, белокурых детей. — Анэко-тян, как ты можешь говорить такое, когда все парни вокруг смотрят только на тебя? Кстати, больше всего на твою, кхм… — последнюю часть фразы Хотака замял, почуяв жажду убийства со стороны Кихиро. На лице Цутии Анэко отразились приступы праведного гнева. «Когда-нибудь я его точно прикончу!» — прорычала она у себя в голове. — Да ладно тебе, — сказала Кихиро с натянутой улыбкой и легонько махнула ладонью, пытаясь разрядить атмосферу, — не обращай внимания на этого дурня, с девушками он всегда плоховато ладил. В ответ на это Хотака прыснул и заявил: — Пффф, ну да, и при этом этот дурень сидит в столовке сразу с двумя. Я б не отказался ещё от нескольких, но не очень люблю гаремы, — взгляд синих глаз пробежал по ближайшим столикам. Кихиро повернулась к мальчишке и положила руку ему на плечо. — Ты заставил меня задуматься... Треснуть тебя или похвалить? — губы девочки расплылись в садистской улыбке, которой она и наградила Хотаку в полной мере. Парень отпрянул назад, всем своим видом умоляя о помощи. Анэко чуть приподняла брови, оценивая происходящую перед ней картину, и решила подыграть: — Знаешь, Хота-кун, — неспешно начала она, — если вы с Кихиро даже здесь не можете успокоиться, — мягкие губы дрогнули, усмехнувшись, — страшно представить, что бывает, когда вы остаетесь одни… Лицо парня перешло в активное состояние: перебирая губами, как рыбка при кормежке, он сыпал неслышными проклятиями. Видя такой результат, Анэко изобразила искреннее беспокойство и продолжила: — Кихиро, я так за тебя волнуюсь! — для пущего драматического эффекта она схватила подругу за руку. — Он же возьмет на себя всю ответственность? — девчушка очаровательно подмигнула покрасневшей Кихиро и прокисшему Хотаке, окончательно добив их обоих. Приняв крайне серьезное выражение лица, ребята превратились в персонажей с картин Пикассо, вызывая у Анэко приступы смеха. Переглянувшись, Кихиро и Хотака не стерпели и тоже засмеялись. «Эх… если прикинуть, они дружат уже почти два года, а ситуация всё не меняется», — призадумалась Анэко. С самого третьего класса она была для Кихиро как бы старшей сестрой: помогала с домашкой, когда ей было трудно, всячески поддерживала, ходила к ней в гости, частенько даже с ночевками. Девочке вдруг вспомнился недавний случай, когда Кихиро заявилась к ней домой с неожиданной просьбой: — А-Анэко… н-н-научи меня, пожалуйста… це-це… ло… Не дожидаясь, пока она закончит свое бормотание, Анэко затолкала подругу в свою комнату и выпорхнула на кухню. Вернулась она с парочкой свежих мандаринов без кожуры и кабелем Прямого соединения. Затем она спокойно присела рядом с гостьей на свою кровать, придвинувшись к ней поближе. «Послушай, Кихиро, — мысленно сказала Анэко, подключившись к другому нейролинкеру, — хоть я сама и не делала такого, но точно помню, как училась моя старшая сестра». Кихиро с интересом начала разглядывать мандарин. «Как видишь, только что я отломила по одной дольке от каждого, — продолжила Анэко, отправляя кусочки в рот. — И теперь мандарины стали похожи на губы». «Угхх…» — лицо Кихиро начало заливаться краской. Анэко улыбнулась: «Ну что ты, как дитя малое, смотри, всё просто», — она медленно поднесла губки к мандарину и слегка высунула упругий язычок. Её щёки при этом слегка порозовели. «А это смущает гораздо сильнее чем мне казалось», — подумала она так, чтобы Кихиро не услышала. Потупившаяся Кихиро, прикрыв глаза, медленно и неуверенно начала подносить язычок к фрукту. Анэко замерла в ожидании, подавшись вперед, вплотную к подруге. Успех был практически у нее в кармане, но судьба распорядилась иначе: перед их лицами внезапно, как чёртик из табакерки, выскочило лицо Хотаки, и девочки завизжали в унисон, вышибая из него дух своим воплем. «И как бы я жила без этих двоих? — подумала про себя Анэко, вернувшись к реальности. — Без них мне вряд ли было бы так весело, и, скорее всего, я сама стала бы серой и скучной». Прозвучал звонок знаменующий конец большой перемены и скорое начало урока. Троица поднялась из-за стола, чтобы отправиться в свой класс. — Эм, Анэко, чего это ты делаешь? — Погоди, ну люди же идут… — промямлили Хотака и Кихиро, но их обоих уже заключили в крепкие объятия, вызывавшие вопросительные взгляды у проходящих мимо учеников. Друзья улыбались, и в эту секунду в голове Анэко промелькнула мысль: «И всё-таки… я люблю свою школьную жизнь».

***

«…Я целиком и полностью ненавижу свою школьную жизнь. Ненавижу вас всех, школу, учителей. Была б возможность, я б сжёг тут всё к чёртям. Ну и кто потом смеялся бы?» — всё это Тоширо произнести вслух не осмелился. Он лишь взглянул исподлобья на стоящих напротив него одноклассников. — Чё ты, не расскажешь об этом своей бабушке? — отовсюду послышались смешки и улюлюканья. — Думаешь, раз ты отличник, то, типа, крутой? Ха, смешной ты! «Да хватит с меня этого, уроды!» — прокричал Тоширо в своих мыслях. Один из окруживших его блатных подростков подошел к парню вплотную: — Это просто выпендрёж — ты, типа, возомнил себя кем-то, но за слова-то отвечать надо. Тоширо отходил всё дальше, пока не оказался прижатым между стеной и школьной шпаной. — Отвалите… от меня… — задыхаясь, прохрипел он. — Чё такое? Чёт сказать захотел? Ну, расскажи, нам интересно ж! — лица возвышавшихся над Тоширо одноклассников источали презрение пополам с весельем. Стычки с этими и другими обалдуями происходили с пугающей регулярностью, и поэтому парень даже как-то попривык к своему страху. Это помогло собраться, и Тоширо выдавил сквозь стиснутые зубы: — Заткнитесь… закройте свои вонючие рты… — и тут же был грубо прижат рукой к холодной стенке. — Слышь, ты на кого нагнать решил? — нахмурившись, сказал державший его за грудки парень. — Ну ничё, щас я тебе объясню, ща ты ответишь за свои словечки… — в этот момент потерявшего контроль хулигана одернули за плечо: — Ты чё наделал! Палево! Камера замигала[13], ща препод явится! Вся сцена происходила в коридоре младшей школы, перед началом урока. — Блин... валим! — быстро отступив, группа двинулась к лестнице, но на выходе из коридора дорогу им преградил учитель. — Что это здесь происходит? Захотели выговор получить? — прозвучал строгий и властный голос. Вся компания встала будто по стойке «смирно», но опустила головы. Находившиеся спереди парни начали было оправдываться, но тут из-за их спин показался Тоширо: — Всё в порядке сенсей, я сам виноват. Просто не следил за словами, вот и нарвался. — Тем не менее, насилие над другими запрещено законом. Мы можем побеседовать у меня в кабинете, где ты сможешь в деталях объяснить, что же случилось. Поверь, им не сойдет это с рук, такое ведь происходит не в первый раз. «По-оберь имь это с рюк ни соидё-ёть», — уж кто-кто, а Тоширо знал наверняка, что ничего и никому за такие проступки не будет. — Нет, всё нормально, я просто пойду на урок, если можно. Разрешите… — пройдя мимо замершего учителя, парень спешно двинулся к лестнице и начал подниматься. Снизу послышался голос сенсея: — Ещё раз я увижу вас рядом с ним — пеняйте на себя! — Но, сенсей, так ведь ничего же не было!.. Он сам начал эту возню, к тому же… — дети продолжали что-то объяснять и дальше, но Тоширо больше не желал их слышать. «Каждый раз одно и то же. Всё равно, как бы им ни грозили, это туфта — начальная школа же. Учёба в Инада[14] становится всё хуже! Чёрт, надо просто подождать ещё немного…» — с такими мыслями ученик шестого класса зашел в кабинет.

***

Двери поезда захлопнулись вслед за вошедшей в вагон Кихиро. «Как-то мне неспокойно», — призналась девочка сама себе. Даже несмотря на подбадривания Хотаки и Анэко, после того как они распрощались Кихиро опять начала нервничать. Неприятные мысли копошились в голове не давая расслабиться ни на секунду. Каждый раз одно и то же… Состав двинулся с места, и пассажиров в поезде слегка шатнуло. Каждый раз, до этого момента, когда Кихиро приходила на новые частные курсы события разворачивались по одному из двух сценариев: её либо принимали за некую важную особу и начинали постоянно подлизываться, либо относились надменно, как к какой-то выскочке, взявшейся непонятно откуда. «Ну почему всегда в конце года? Как ни приду, так все новенькие уже дружат друг с другом», — чуть нахмурившись, возмутилась Кихиро. Вдруг машинально вспомнив что-то, лицо девушки напряглось, и она быстро открыла меню нейролинкера. [Подключение к глобальной сети: Отключено] — гласил текст в окне интерфейса. — Фух… — она шумно выдохнула. Девчонка уж было подумала, что забыла сделать самое важное. «Н-да, следует быть повнимательнее», — покачала головой Кихиро и продолжила молча смотреть в окно, наблюдая различные городские пейзажи — остановки проходили одна за другой. Вскоре голос объявил о прибытии на станцию Микавашима, и девочка вышла на платформу вместе с другими пассажирами. Кружок каллиграфии находился в Аракавском центре развития, куда Кихиро и направилась, выйдя из вестибюля.

***

В начале занятия Каллиграфии в классе находились три девочки, мальчик и их учительница. Ученики сидели за большими мольбертами и старательно, чёткими движениями выводили на бумаге иероглифы. Если во внешности девочек особо зацепиться было не за что — отличалась лишь одежда и цвет волос — то их учительница была довольно милой сорокалетней женщиной с каштановыми волосами, забранными в узел на макушке. Тоширо, по обыкновению севший возле окна, продолжал писать кандзи «снег», как вдруг Судзуки-сенсей подошла поближе ко всем и объявила: — Сегодня к нам придет новенькая, — на её лице проскочила улыбочка. — Её отец сказал, что ей может быть нелегко приспособиться к новому окружению, поэтому прошу вас устроить теплый прием. «Девчонка... — задумался ненадолго Тоширо. — Примкнёт к этим засранкам эт точно», — сердито тряхнул головой парень и продолжил писать. — Кстати, а новенькая-то опаздывает, не очень красиво с её стороны, — послышался голос из другой части комнаты. — Акико-тян, голову-то включи. После школы она наверняка зашла домой взять всё необходимое и только потом отправилась сюда[15], — ответила её соседка по имени Мисаки. — Сто пудов. Так и есть, — поддержала Мисаки третья девочка, Мия. Девчачья половина класса начала перешептываться между собой. Тоширо, вечно выслушивающий их тарахтение, раздраженно глянул в ту сторону: «Как вы надоели!.. Всё болтают и болтают — кто писать-то будет?» — Так, девочки, а ну прекратили обсуждения и продолжили заниматься, — строго сказала Судзуки, поправляя на переносице редкие для того времени очки[16]. На лице Тоширо проявилось благодарное облегчение, и все снова уткнулись в свои листы. Примерно через полчаса в дверь кабинета постучали. — Войдите, — ответила Судзуки-сенсей и в дверном проеме показалась девочка. Тоширо увидел ее ухоженные волосы, красивую блузку, подчеркивающую осанку и милое личико, цвет которого напомнил ему спелый персик. «Даже не глянет на меня», — подумал он. Но именно в этот момент взгляд девочки остановился точно на нем, и у мальчика отнялся язык — он узнал новенькую. В голове лихорадочно закрутились мысли, водя хороводы вокруг здравого смысла: «Боже, это ж она! Точно, помню это лицо — это та девчонка из поезда!» Пока у единственного парня в помещении серое вещество превращалось кашу, новенькая вошла в класс и представилась: — Здравствуйте, меня зовут Микадзуки Кихиро. Очень приятно с вами познакомиться. Лица учениц словно окаменели, и лишь Тоширо продолжал размышлять, краем глаза глянув на трех неподвижных девиц. Он сразу подметил, что эта Микадзуки-сан во много раз привлекательнее каждой из его сокурсниц. «Даже то, как она себя держит, сильно отличается от наших простушек», — размышлял он, сцепив ладони в замок у подбородка. — Пожалуйста, присаживайся за свободный мольберт у окна, — сказала Судзуки-сенсей и махнула рукой в сторону Тоширо. «Мольберт у окна. У окна… то есть прям рядом со мной. Ха-а-а…» —лицо мальчика также окаменело. Кихиро прошла между двух девочек и расположилась справа и чуть позади рабочего места Тоширо. Нерасторопно развернув мольберт и достав всё необходимое, она молча посмотрела на преподавателя, ожидая указаний, однако Судзуки-сенсей никогда не беспокоилась о формальностях. — Что ж, Кихиро, так как ты новенькая, надо показать тебе все основы. Чтобы не отвлекать весь класс, я приставлю тебя к нашему мальчику, Тоширо, он всё тебе расскажет, — лучезарно улыбнулась она. «О-о-о нет! Вы, должно быть, шутите?» — мальчик поперхнулся слюной. — Тоширо, ты понял? Поручаю это тебе, — Судзуки смотрела прямо на него, — не подведи меня, — мягко, но с нажимом добавила она, поправляя свой полосатый оранжевый пуловер. — Хорошо, сенсей… — хрипло ответил парень. Акико, Мисаки и Мия, все как одна, бросили в его сторону пылающий взгляд, а Кихиро совершенно спокойно передвинула стул к нему поближе. — Ещё раз приятно познакомиться, — полушепотом сказала девочка, улыбнувшись на всякий случай. — Ага… — последовал неуверенный ответ. — Фуф... Ну, что ж, начнем... эээ... с самого простого. Возьми кисточку вот так и смотри сюда… «И кто же, всё-таки, она такая?» — гадал между делом Тоширо.

***

Перед тем как зайти в класс, Кихиро удостоверилась, что подключилась к его локальной сети, и проверила что-то важное в виртуальном интерфейсе. Видимо не обнаружив ничего подозрительного, она с облегчением выдохнула, похлопала себя по щекам, чтобы взбодриться, и постучалась в кабинет. — Войдите, — раздался одновременно и из-за двери, и у нее в голове, уверенный женский голос. Кихиро открыла дверь и, застыв в проходе, осмотрела класс. «Хм, ничего необычного, три девочки и…» — её взгляд как раз пересекся с карими глазами парня. На секунду замешкавшись, девочка вошла и представилась. В то же время она начала усиленно думать, где же раньше могла его увидеть. «Этот парень… Точно! Мы виделись в поезде, когда я гуляла с Хотакой. Мог ли он тогда увидеть, как я…» — Пожалуйста, присаживайся за свободный мольберт у окна, — прервал её размышления голос учителя. Кихиро прошла между двумя девочками (про себя она отметила, что те могли бы сделать лицо попроще) и села за мольберт. После этого Судзуки-сенсей, её преподаватель, попросила мальчика, которого, кстати, звали Тоширо, помочь Кихиро выучить азы. Прошло пару часов. Водя кистью по мольберту, Кихиро немного уныло посмотрела в сторону её соседа. Не то чтобы он ей не понравился — скорее наоборот, просто выглядел Тоширо не очень-то дружелюбно, хоть и успел уже многое показать да объяснить. Девочки же и подавно казались ей волчьей стаей во плоти. «Эх, была не была, пойдем в козыри», — решила Кихиро, вздохнула и сказала: — Угх… не думала, что это так сложно, — обратилась она к сидящей рядом ученице. — А у вас так красиво получается... Наверное вы очень много и усердно занимались, чтобы достичь такого уровня. Вот бы и мне так… — Кихиро картинно повесила голову. «Наживка вброшена, теперь дело за ними», — незаметно улыбнулась она уголком рта. Три девочки, сидевшие плотной кучкой, взглянули на неё с серьезными лицами, и вдруг напряжение резко спало, словно по мановению волшебной палочки. — Через месяц ты тоже начнешь писать красиво, — улыбнулась ей Мисаки, и другие последовали её примеру. — Не всё сразу, но постепенно у тебя получится, мы поможем, – сказала Мия. Интонации их голосов тоже разгладились. — Рассчитываю на вашу поддержку, — в голове Кихиро прозвучали фанфары. Собираясь поделиться победным настроением она повернулась к соседу, но неожиданно увидела его помрачневшее лицо. Он начал источать такую ауру безразличия, что будь она осязаемой прикоснуться к парню стало бы невозможно. Девушки, заметив всё это, отвернулись в другую сторону. Не обращая ни на кого внимания, мальчик подошел к учителю: — Сенсей, можно я сегодня уйду пораньше? Мне что-то плохо. — …Конечно, раз такое дело. Можешь не складывать свои принадлежности, если не хочешь. Тоширо, не произнеся больше ни слова, всё же положил свои вещи в железный шкафчик и вынул из него куртку. Надевая её, парень искоса взглянул на Кихиро и тут же вышел из класса. Микадзуки-сан уткнулась в свой мольберт и продолжила заниматься, с грустью думая о произошедшем, а через десять минут в головах четырех оставшихся в кабинете девочек и одной женщины прозвучал звуковой сигнал. «Потом всё обдумаю», — решила Кихиро и начала собираться. — Итак, наше занятие окончено. Всем доброго дня, увидимся! — сказала Судзуки-сенсей и улыбнулась. — Что ж, Микадзуки-сан, давай знакомиться! — новенькую тут же окружили девчонки. Они успели поболтать о том, о сём — выяснилось, что они старше Кихиро на пару лет и что занимаются в кружке уже три года, а Судзуки-сенсей, по их словам, была лучшим учителем каллиграфии чуть ли не во всем Токио. — Тот парень, Ёкояма-сан кажется, почему он так отреагировал? У него что-то случилось? — уже в раздевалке Кихиро вдруг вспомнила мучивший её вопрос. Эти слова ностальгически кольнули её душу, ведь что-то похожее было и в случае с Хотакой. Девочки немного помрачнели. — Ёкояма-кун… — вздохнула Мисаки. — Он всё как-то не может влиться в общество, и в этом его беда. Может быть, мы и не прочь были бы с ним дружить, но он всегда уходит от любой возможности. Нехорошо так говорить, но, наверное, это потому, что он — инвалид. Последняя часть фразы размытым эхом отдалась в голове Кихиро, отражаясь и повторяясь снова и снова. — Он… инвалид? — она сама не заметила, как тихо произнесла это вслух. — Да, инвалид, — подтвердила Акико. — Я не знаю подробностей, но он носит что-то, вроде каркаса с искусственными мышцами, чтобы не нагружать позвоночник. Сам Ёкояма-кун и словом об этом не обмолвился, но его бабушка когда-то нам рассказала при встрече. — Он вовсе не такой игнорщик, как кажется на первый взгляд. Но, тем не менее, Ёкояма-кун замкнутый, так что мы предпочитаем с ним не общаться, чтобы не провоцировать. Просто не обращай внимания на это, — подытожила Мия и постаралась перевести тему: — Слушай, ты, конечно, ещё вроде не в том возрасте, но у такой милашки, наверное, уже и друг есть? — девушки обступили свою жертву, не давая уйти от ответа. Кихиро смутилась и покраснела: — Ой, ну что ты, я вовсе не… И чего так внезапно спрашиваешь? Это что заметно? Хорошенько посмеявшись, новоиспеченные подруги взяли свои вещи и вышли на улицу. «Как бы то ни было, — перед Кихиро возник ясный взгляд Тоширо, — надо быть с ним помягче». Где-то впереди парень, стоящий на платформе, съежился, выпустил облачко пара изо рта и сильнее приподнял ворот куртки. ___________________________________________________________________________________________________ [11] Role Play, Ролевая игра — многопользовательская игра, в которой главной задачей всех игроков является отыгрывание выбранных ими ролей, а также постоянное взаимодействие друг с другом. [12] VR-звонок — звонок использующий полное погружение со всеми участниками. В VR-пространстве обычно используется созданный, либо выбранный человеком виртуальный аватар. [13] В будущем, в Японии была распространена сеть социальных камер. Они покрывают практически всю площадь страны, фиксируя нарушения правопорядка, в том числе и внутри домов, школ и т.д. Совершать какие-либо преступления в зоне видимости социальных камер считается огромнейшей глупостью, т.к. нарушители тут же будут наказаны или даже арестованы. [14] Инада — одна из начальных школ Токио в районе Кита. [15] В связи с вводом нейролинкеров в общество надобность в бумаге, чернилах и многих других предметах обихода резка спала. Теперь такие вещи как бумага для рисования требуют закупки в специализированных магазинах, которых довольно мало. [16] Так как у нейролинкера есть камера, которая подает качественное изображение прямо в мозг, тем самым улучшая зрение, необходимость носить очки в новом обществе отпала. Теперь это остается лишь прихотью носителя.