Via con me

«Эй, ничего страшного не произошло», - разговаривал Флоран сам с собой. – «Успокойся. Положи телефон на стол. Не надо швырять его в стену. Не надо орать на людей. Возьми себя в руки, в конце концов». В гримерке было тесно. Музыканты, звукорежиссеры, техники, работники клуба. Через 30 минут Флорану предстояло выйти на сцену, чтобы дарить поклонникам улыбки и эмоции. Он ждал этого дня невыразимо долго. А его уже ждал парижский La Cigale. Только вот на душе было скверно, если не сказать сильнее. Несколько минут назад он разбил два стакана, швырнув их в стену от обуявшей ярости. Затем чуть не вытряс душу из собственного клавишника. А теперь нужно успокоиться. «Ты шутишь? Как можно успокоиться в такой ситуации?» - звучал эхом внутренний голос. Днём ранее. - Послушай, я не хочу лишних сплетен. - О чем ты? Что в этом такого? - Ты прав, ничего. Но и в наших с тобой объятиях на сцене тоже вроде как не было ничего, в улыбках тоже, но шумиху умудряются поднять и вокруг них. - Окей, если ты так считаешь, тогда просто приходи спеть ко мне на сольник, не улыбаясь и не прикасаясь ко мне, - сложно было понять, шутит ли Фло или же говорит серьезно. Шел второй час обсуждения этой, как оказалось, больной темы. - Микеле, я всего лишь прошу тебя прийти спеть со мной хиты из Моцарта на моем сольном концерте. Ничего больше. Я не заставляю тебя целовать меня на сцене! - Еще б ты заставлял! – театрально вскинул руки в воздух Локонте и помотал головой. - Ну, я образно! – оправдался Флоран. На лице итальянца читался усиленный мыслительный процесс. Он повертел в руках чайную ложку и нетерпеливо, как будто ожидая какого-то поворота событий, постучал ей по кухонному столу. - А если… - начал он. - Я тебе в сотый раз повторяю! Не подумают! Вот ты параноик, - цокнул Флоран. – Столько времени не думали – и сейчас не подумают! - Ты шутишь что ли? Интернетом пользоваться умеешь-нет? - чуть повысил тон голоса Микеле. - Послушай, фанатские арты и эти… как их… фанфики, ну, не в счёт! Какой серьезный человек будет воспринимать это всерьез? – возразил француз. - Гарсия, например, - вздохнул Локонте. На днях Ноэми устроила ему разбор полетов, найдя на просторах сети рисунки, изображавшие поцелуи Микеле и Флорана. - Ой, эта твоя Гарсия… - отмахнулся Фло. - Устроила мне между прочим скандал! – нервно заметил Микеле. – Уже и не знаю, что с этим делать. - Например, сказать правду! – едва слышно пробормотал Мот, но вопреки его намерению, Микеле услышал это. - Эй, мы обсуждали это тысячу раз… Давай-ка полегче, Ноэми все-таки… - Твоя девушка, - закончил фразу Мот, недоуменно пожав плечами. – И я тебе уже говорил, что думаю на этот счет. - И я тебе тоже говорил. И вообще, давай вернемся к теме твоего сольника, - предложил Локонте, продолжая нервно вертеть в руках чайную ложку. *** - В общем, я должен пойти и помочь своему другу, - закончил долгую тираду Микеле. Адресат этой пламенной речи молчала и смотрела в стену. - Окей. Если мое мнение для тебя ничего не значит, тогда… - обиженно поджала губки Гарсия. - Прекрати! – прогремел на весь дом Локонте. – Прекрати вести себя как пятнадцатилетняя девчонка! - Вот как, значит, - тихо проговорила она и направилась к дверям. – Пятнадцатилетняя... А знаешь что? Вот и сиди тут. А девчонка пойдет, пожалуй. Счастливо оставаться. В голове у Локонте, казалось, произошли взрывы, когда он пытался осмыслить все, что происходит. - Стой! Ноэми! – закричал он ей вслед, но девушка уже пропала за дверью квартиры и спускалась по ступенькам к выходу. Локонте выскочил в подъезд и помчался за ней. Он схватил её за руку, а когда она попыталась вырваться, развернул к себе, тяжело дыша ей в лицо. - Если ты так хочешь, я откажу Флорану. *** В ночь на 23 марта Моту спалось плохо. Он думал о том, как долго он шел к заветной цели. О том, что завтра у него большой сольный концерт не где-нибудь, а в Париже в La Cigale. Мысли сводили с ума. Его успокаивал лишь тот факт, что рядом будут близкие люди. Например, Микеле. (два часа до концерта) - А можно голос в мониторы добавить? – попросил со сцены Мот, который едва ли слышал себя в мониторах. - Сейчас будет! – звукорежиссер покрутил что-то на пульте. - Раз, раз, - начал проверять Флоран и получил такую звуковую волну по ушам, что лишился слуха на мгновение. - Ну не настолько же! – нервно прикрикнул он, дав нервам выход. - Простите, - залился краской неопытный звукарь, продолжая крутить регуляторы на пульте. Нервы сдавали. У Флорана, у его команды, у звукорежиссера, у организаторов. Два часа до того, как клуб наполнится слушателями, а состояние, в котором пребывал Мот, напоминало истерику. - Месье Мот, ваш телефон, - худенькая девочка из персонала клуба семенила по сцене, держа в руке мобильник Флорана. - И что? – гаркнул на ни в чем не повинную девушку Мот. - Он звонит уже раз десятый, - не сдавалась та, хотя по лицу было видно, как ей неприятен тон музыканта. - Черт, если я сейчас возьму телефон и увижу там хотя бы на один вызов меньше десяти, я серьезно пойду и напишу на тебя жалобу, - ровным холодным, но от этого не менее гневным тоном проговорил Мот. Девушка дрожащей рукой протянула музыканту телефон. - Твое счастье, - уголки губ Флорана едва дрогнули, когда он увидел входящие. – Одиннадцать. Дважды Флорану звонила мама. Девять раз ему звонил один вечно собирающий на себя неприятности итальянец. «Видимо, хочет предупредить, что опоздает. Боже мой, как будто я сам не знаю», - мысленно улыбнулся Фло. - Да, Микеле, - перезвонил другу Мот. - Фло, ты где пропадаешь? Я до тебя дозвониться не могу! – голос Микеле был не то нервным, не то расстроенным. - Вообще-то у меня саундчек, дружище, - начиная раздражаться, ответил он. - Черт, извини. - Ты там как, скоро? Нужно прогнать еще по звуку. - Фло… Тут такое дело, - Микеле запнулся. - Что случилось? – Фло почувствовал, как по спине пробежал холодок, а нервы начинали пошатываться, как больные зубы. - Я не приеду. В ушах воцарилась звенящая пустота. Итальянец в трубке говорил еще что-то, но Фло не слышал. Он остервенело сбросил звонок и ударил кулаком по стене. *** - Сволочь! – в стену гримерной полетел стакан, упав стеклянными крупицами на пол. – Ненавижу мудака! До момента запуска зрителей оставался час. Всего час! И тут такая новость для и так пережившей массу нападок психики Фло. - Нет, ты понимаешь? – обратился он к клавишнику группы, сидящему в гримерной и наблюдавшему эту сцену истерики. Тот молчал, видя, что лучше не встревать. - Ты не понимаешь, да? – Мот взял несчастного музыканта за плечи и начал трясти. – Он меня просто кинул! А знаешь из-за чего? Из-за какой-то мерзкой бабы! Из-за бабы! Друга кинул! Флоран отпустил клавишника и отдышался, продолжая в менее раздраженном тоне. - Видите ли, сцену она ему устроила… Она каждый день ему сцены устраивает! Видите ли, боится она, что люди подумают. Идиотка! – Мот сорвался на крик и в стену снова полетел попавшийся под руку предмет. - Да что она вообще понимает… - Фло устало опустился на диван, продолжая разговор с собой. – Плевать. Выступлю и без него. - Вот, видишь, все хорошо, - неожиданно подал голос клавишник. - Да нихрена не хорошо! – рявкнул Мот так, что клавишник зажмурил глаза от испуга. - Я друга потерял только что. (пятнадцать минут до выхода на сцену) Участники группы боялись приближаться к Моту. Концертный директор и работники клуба участливо бросали взгляды на артиста, предлагая то воду, то чего покрепче, чтоб как-то привести Фло в чувство. На любой приближающийся к нему объект Флоран реагировал одинаково: «Спасибо, не надо». Он уже успокоился. Внутри образовался вакуум, который отпечатывался на лице, что и приводило окружающих в такой испуг. Куда это годится, чтоб артист вышел на сцену с такой миной? - Все в порядке, - как будто прочитав мысли присутствующих, произнес Фло. – Когда я выйду на сцену, все будет на высшем уровне. Персонал выдохнул. Почему-то они поверили в сказанное. (десять минут до выхода на сцену) Ну, всё. Больше нет смысла надеяться. «Впрочем, я и не надеялся… Не надеялся ведь?». Фло обманывал себя. Он до последнего ждал, что если это и не глупый розыгрыш его друга, то хотя бы недоразумение. Он ждал, что в дверном проеме гримерной появится лохматая голова итальянца, что он произнесет что-то вроде «Ну что, повелся?». Конечно, Флоран бы его поколотил. Сорвался бы, наорал как следует. Но простил бы моментально. Он не умел злиться долго, а особенно на дорогих ему людей. (пять минут до выхода на сцену) Но Локонте не появился. Просто не появился – и всё. «Что ж, шоу должно продолжаться, выбора нет», - повторял себе Флоран. «Вернее, оно пока должно хотя бы просто начинаться». Флоран прошел по темному душному коридору, соединявшему гримерную со сценой. Выдохнул, проверил мониторные наушники, кивнул техникам. Он едва выглянул в зал, пытаясь разглядеть лица, и услышал рев толпы. Стало страшно и неуютно. Совсем на секунду он вспомнил времена моцартовских гастролей, когда во втором акте ему нужно было выходить петь Le bien. Каждый раз жутко трясло, как в первый, и он спасался одной лишь мыслью, что Микеле рядом. Когда никого не было поблизости, Локонте даже держал Фло за руку перед выходом на сцену. Волнение почти полностью улетучивалось, и страх отступал. В глазах защипало. «Тряпка», - мысленно выругался Мот и сделал шаг на сцену. *** Всё шло как по маслу. Концертный директор довольно улыбался, до последнего не веря в то, что Мот сможет взять себя в руки. Но Фло показал себя как отличный артист, умеющий владеть эмоциями. Он улыбался, шутил, всячески заигрывал с публикой, в общем, отдавал себя сцене как мог. Пришло время разыграть сцену творческого пути, с самого старта в Канаде и до момента этого концерта. В голове Флорана мелькнула мысль вырезать эту сцену ко всем чертям из сценария вечера, но он решил, что, несмотря на всю горечь, он должен показать эту сцену – и тем самым отпустить обиду и злобу. Мот открыл шампанское прямо перед публикой, сыграл песни из прошлого, всё по сценарию, всё, как задумывалось. Записи на my space, кастинг на роль Сальери… Как только Фло произнес название оперы, изменившей его жизнь, он боковым зрением почувствовал, как на сцену кто-то вылетел. «Техники?» - мелькнула мысль. Но зал стоял на ушах. Вряд ли бы так встречали простого техника. Он обернулся и увидел того, кого так ждал. Блондин итальянского происхождения как ни в чем не бывало выскочил на сцену, задорно улыбаясь и раздавая воздушные поцелуи направо и налево. Моту тоже один такой достался. Фло ответил на это злобным взглядом, который через мгновение сменился на натянутую улыбку. Зал не должен был ни о чем знать. «Ненавижу, опять ты всё портишь, я ведь уже настроился играть без тебя!» - мысленно выругался Мот. Микеле смотрел на него глазами нашкодившего ребенка, слегка пожимал плечами и улыбался так, что можно было бы простить любое предательство. «Ладно, объяснишь ты мне всё потом в гримерке, а сейчас…» - Чао! - Чао! Микеле… Микеланджело. - Флоран. - Микеланджело Локонте. - Микеланджело Локонте? Как Паоло Конте? Зал смеялся, поддерживая их отыгрыши бурными аплодисментами. Закончив петь Via con me авторства Паоло Конте, Флоран подошел к Микеле, а тот потянулся его обнимать. «Ого, надо же. Прямо вот так, а если твоя Гарсия увидит?» - съязвил про себя Мот и отстранился, почувствовав поцелуй на щеке. Однако Локонте не собирался его отпускать и вновь притянул к себе, поцеловав во вторую щеку. Флоран продолжал рассказывать, как после тех проб их утвердили на роли в Моцарте, где они пели вместе. Микеле как будто завис, вспоминая те времена. - Хэй, - позвал Мот. Микеле очнулся, вернувшись на землю. Фло расхохотался. «Черт, какой же он… Какой!» - подумалось ему восхищенно, и он не мог убрать с лица счастливую улыбку. Исполнение Tatoue Moi было каким-то по-особенному настоящим. Локонте улыбался, Мот периодически забывал на нем свой взгляд. Вдруг Микеле просто захотелось подойти к Фло ближе (Фло удивленно посмотрел на друга) и положить руку тому на плечо. «Я твой друг, слышишь? И я никогда тебя не брошу», - сказали улыбающиеся лучистые глаза Флорану. Vivre вышел не менее особенным. Две фигуры на сцене улыбались друг другу так искренне, что почти не обращали внимания на людей в зале. Да, Локонте, как обычно посылал публике хитрые взгляды, махал рукой. А Мот с улыбкой смотрел на всю эту солнечность. И был счастлив. Как давно не был. Симфония завершала их небольшой акустический сет, после чего Локонте должен был покинуть сцену, но перед этим они пожали друг другу руки и обнялись. Свет на сцене так вовремя погас, дав двум близким людям полностью выразить накатившие эмоции. Флоран снова почувствовал, как теплые губы прикоснулись к его щеке и ощутил, как тепло от этих губ растекается волнами по всему телу. *** Концерт пролетел как на одном дыхании. На самом деле, несмотря на выходы на бис, Флорану хотелось как можно скорее уйти со сцены и поговорить с Микеле. Вернее, сначала взять его за воротник, хорошенько встряхнуть, рявкнув в лицо горсть нецензурных ругательств, увидеть его виноватые глаза и ребяческую улыбку, слегка поплыть, мысленно простить его, а затем уже поговорить. Когда Мот с гитарой наперевес вошел в гримерную, Локонте, как будто читая его мысли, уже ждал француза там. Флоран как будто не замечал друга. Он поставил гитару на подставку, посмотрелся в зеркало, поправил волосы одной рукой, другой одернул рубашку. - Фло, - раздался голос. - М? – как ни в чем не бывало повернулся к источнику звука Мот. - И даже не спросишь меня ни о чём? – вел опасную игру Локонте. Флоран медленно сделал три шага по направлению к Микеле. Тот встал с дивана, оказавшись нос к носу с французом.