Девушка брата

Елена Гилберт была девушкой, потерявшей многое за свои недолгие годы жизни, но так и не смирившейся с чувством утраты. Оно извивалось, кололо, резало. Мысли и воспоминания постоянно были с ней. Ненадолго девушка могла отвлечься с помощью работы, подруг или Стефана… Стефан был её теплым убежищем от неприятных мыслей и жестокого мира. Теперь же ей некуда было бежать. Она ничего не чувствовала. Это было странно, но после их разрыва, Елена была опустошена. Она ходила словно робот, запрограммированный на каждодневные дела: ела, спала, просыпалась и делала все заново. Прошло уже несколько дней, и все они были одинаково серые. Елена избегала звонков подруг и разговоров с Джереми. Хотя последнее было сложно, ведь они с братом жили под одной крышей. Старшая сестра пообещала, что съедет, как только в её квартире закончится ремонт. Она попрощалась с человеком, которого любила, и почти ничего не чувствовала после. Думала, что любила… Что-то вертелось на кончике её языка, не давало заснуть. Страшная мысль, которую Елена боялась признать, преследовала её в уголках подсознания, готовая наброситься на испуганную жертву в любой момент. Настоящая любовь не должна умирать так легко. Их отношения начались слишком быстро. Они влюбились с первого взгляда, не успев толком узнать друг друга, были готовы пойти под венец, но так не должно быть. Для доверия нужно время. И эта ошибка привела к разбитому сердцу. Ей однажды сказали, что боль разбитого сердца страшнее убийства. Девушка теперь думала, что смерть Стефана для него самого была бы легче, чем разрыв отношений. Она долго убегала от этой мысли, но в итоге признала. Да, это было больно, но её сердце было в порядке. И после момента, когда она предстала лицом к лицу с этим осознанием, она приняла эмоции, что испытывала на самом деле. Стыд за своё лицемерие, за то, что обманывала Стефана и саму себя. Он дарил ей счастье, которого так не хватало после смерти родителей. Ей было тошно от мысли, что использовала его. Она стала смотреть в зеркало с отвращением. Как Елена могла притворяться такой хорошей, пытаясь спасать жизни, когда делала людям больно ради своей выгоды? Пусть и неосознанно, но ведь это даже хуже. Это напоминало ей Деймона, не заботящегося ни о ком, кроме своей нарциссической личности. Нет. Это уже слишком. Она и Деймон не имеют ничего общего. В конце концов, он преступник, а Елена находилась по другую сторону шахматной доски. Легок на помине, Дьявол собственной персоной плыл сквозь толпу неприметных людей. Елена успела удивиться, проклянуть его и попытаться сделать вид, что не заметила чёрную куртку Сальваторе среди белых халатов, пока он направлялся к ней. Девушка собиралась ускользнуть в коридор, но её поймал старший хирург, чтобы перекинуться парой слов насчет пациента, а когда он закончил, сзади тут как тут оказался Деймон. — Я тороплюсь, — бросила Елена и быстро направилась к лифтам. — Так теперь здороваются в цивилизованном обществе? Мужчина следовал за шатенкой по пятам. Гилберт вычеркнула из своей жизни братьев Сальваторе и всякий криминал. Ей жилось спокойно эти несколько дней. Скучно, но безопасно. Она не желала ни во что вмешиваться, так что пусть Деймон скажет спасибо, что вообще ходит на свободе. Елена не сообщала полиции или Кэролайн о случившемся, хотя предупредила подругу, что Сальваторе — не лучший вариант. — Ты решила, что если тебя преследуют неудачи в личной жизни, то они должны быть у всех? — О чем ты? — она нажала на кнопку вызова лифта. — Ты не фанатка меня и Кэролайн. Знаешь, обидно осознавать, что ты пытаешься разлучить меня с моей любовью. — Брось, Деймон. Мы оба знаем, что ты просто используешь её. Как бы лицемерно с её стороны это не звучало, девушка понимала, что это правильно. Её терпение было на исходе. Где же спасательный лифт? Она снова нажала на кнопку. — Ауч! — мужчина продолжал играть обиженную невинную овечку. — Ты бессердечна. Кстати об отсутствии сердца… Стефан сказал, ты бросила обручальное кольцо ему в лицо. Жестоко. Мне даже жаль его стало. — Я не делала этого! Девушка снова несколько раз нажала на кнопку, но лифт не торопился. — Я шучу, — поспешил он успокоить и обратил внимание на её нервные движения. — Перестань издеваться над техникой. На самом деле… мне нравится смотреть, как он страдает. Стефан не заслуживает такую девушку, как ты. — С каких пор ты решаешь, кто чего заслуживает? — она оставила попытки бегства и сказала это Деймону в лицо. Как же он ошибался, превознося её на пьедестал. Елена совершенно точно не была ангелом. — А я не говорил тебе? — притворно удивился тот. — Я — Бог. Его саркастичная личность уже порядком надоела девушке. Она сжала зубы покрепче, чтобы не сказать пару лишних обзывательств в адрес самодовольного кота, когда услышала звук открывающихся дверей лифта. Наконец-то! К счастью, внутри никого не было и можно было говорить спокойно, хотя понятие спокойный разговор не вязалось с образом этого человека. — Мне на седьмой, — сказала Елена, видя, как рука Деймона тянется к кнопкам. Однако мужчина проигнорировал её просьбу и нажал на цифру 5. На этом этаже была палата Аларика. Как же Елене хотелось стереть эту дурацкую ухмылку с его лица ударом в челюсть. — Почему ты вообще здесь? — спросила она вместо того, чтобы послать его куда подальше. — Не обольщайся, я проделал этот путь не ради тебя. Решил навестить старого друга… — Деймон, ты не можешь этого сделать! Может ты забыл, но у палаты Зальцмана всё ещё стоит охрана. Елена самодовольного вздернула носик кверху, считая, что подловила старшего Сальваторе. — Расслабься, Бонни без Клайда. Я хочу лишь поговорить с ним. И ты мне поможешь… Немое возмущение девушки веселило мужчину. Ему нравилось давать ей информацию по кусочкам, чтобы насладиться её реакцией. Изумленные глаза, казалось, сейчас сожрут Деймона, поэтому он вбросил ещё несколько кусков мяса в клетку с голодными львами. — Скажешь, что я его родственник, и можешь быть свободна. — И зачем мне это делать? К тому же, у Зальцмана другой лечащий врач. — Мне всё равно, — легко произнес мужчина. — И если ты хочешь снова увидеть свою подругу Кэролайн, ты поможешь мне пройти в палату к моему «дяде». Елена вышла из лифта и разочарованно выдохнула. Мужчина ступил на холодный больничный кафель, чувствуя на себе осуждающий взгляд. — Почему ты это делаешь? — спросила она. — Тебе нужна была угроза, и я дал её тебе. Несколько секунд девушка пребывала в замешательстве. Он специально сделал то, что она ожидала от него. Почему? — Не всё решается насилием, Деймон. Ты мог просто попросить меня. Как друга. — А мы друзья? — его брови иронично изогнулись. — Нет, если будешь постоянно мне угрожать. Кажется, её слова задели Деймона. Он нахмурился, заглядывая в её глаза. Мужчина искал подвох, но нашел лишь тепло и поддержку. Гилберт сама не понимала, почему была готова помочь этому мужчине после того, что узнала о нём. Несмотря ни на что, девушка чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Полнейший абсурд. Она не могла объяснить, как присутствие Деймона вдруг делало всё таким легким. Елена думала, что может справиться с чем угодно. Она не доверяла ему, конечно. Это было бы наивно и глупо, но было невозможно бороться с чувством, будто она знала этого мужчину всю свою жизнь. — Елена… — он заглянул в тягучую карамель её глаз. — Ты поможешь мне? Пожалуйста? Его глаза обволакивали словно океан. Теплые объятия — вот что ей сейчас так было нужно. Каждая клеточка тела девушки тянулась к этому отстраненному грубому эгоистичному человеку, впервые обнажившему свои настоящие эмоции и ставшему уязвимым по её просьбе. Елена смотрела в его глаза и видела бушующую бурю эмоций внутри, некогда скрытую под толщей безразличия. Теперь же лед не треснул, но стал прозрачным, словно стекло, позволяя девушке заглянуть внутрь. Она закивала, видя, что эти слова были действительно искренними. — Но я пойду с тобой, — добавила она. — Что? Нет! Девушка уже не слушала его протесты. Она подошла к охранникам, мило стреляя глазками и прося впустить племянника, приехавшего в город совсем ненадолго, пообщаться с родственником и помочь восстановить память. Не удивительно, что это сработало, и под восхищенным профессиональной ложью взглядом Сальваторе, Елена победно вошла в палату. Девушка не доверяла Деймону. И даже несмотря на охранников у двери, она сомневалась, что мужчина не убьет детектива, как и планировал раньше. Именно поэтому Гилберт пришлось самой следить за большим ребенком, склонным к насилию. — Доброе утро, дядюшка! — задорно сказал Деймон, наблюдая за тем, как Аларик неловко отправляет ложку овсяной каши в рот. — Надеюсь, больничная еда съедобна, перина мягкая, а медсестра сексуальная. Мужчина поймал очередной осуждающий взгляд от Елены. — Доктор Гилберт, кто этот мужчина? — в смятении проговорил пациент. — Мистер Зальцман… — Меня зовут Деймон Сальваторе, Рик… — Деймон перебил девушку, наблюдая за выражением лица Аларика, который явно не помнил его имени. — Можно я буду называть тебя Рик? — Нет… Я вас даже не знаю. Полотно напускной вежливости старшего Сальваторе зияло огромными дырами. Деймон уселся в кресло рядом с кроватью Аларика, не постеснявшись устроиться поудобнее и закинуть грязные ботинки на белые простыни. — Дело в том, Рик… — он специально выделил имя собеседника, чтобы показать своё главенствующее положение. —…что твоя жена мертва. — Деймон! — возмутилась Елена, пытаясь заставить его прислушаться к банальному чувству такта или здравому смыслу. Сальваторе лишь шикнул на неё, даже не удостоив взглядом. — Тебя здесь не должно быть, так что побудь пока комнатной пылью, — слова Сальваторе заставили Елену подавиться возмущением. — Изабель… Да…— Аларик Зальцман потупил взгляд, заметно погрустнев. — Я помню это… — И мне очень жаль, — повседневно сказал он без тени сожаления на лице. — Но ты не представляешь насколько я рад, потому что, если бы ты не помнил, всё было бы гораздо сложнее. — Моя память теперь загадка для меня… Я помню некоторые факты из своей жизни, и если бы не фотоальбомы, которые медсестра принесла из моей квартиры, я бы не помнил очень многое. Однако я всё ещё не знаю, почему я здесь оказался. Ты сказал, что я твой дядя? Я не помню, что бы у меня были братья или сестры… — Ах, да… Не воспринимай это всерьез. Мне нужно было как-то попасть сюда, а тебя теперь охраняют два квотербека по приказу сексуальной Матери Терезы, — Деймон многозначно взглянул на девушку. Она попыталась скрыть смущение за маской холодного профессионализма. — Елена? Это ты поставила их сюда? — она кивнула, подтверждая догадки Зальцмана. — Но зачем? — Тебя пытались убить, — без прикрас сообщил Деймон. — И если быть точнее, это был Клаус. Помнишь такого? Глаза Аларика бегали по комнате в попытках воскресить нужное воспоминание. — Майклсон… — наконец прошептал он и заговорил уже увереннее. — Никлаус Майклсон. Почему ты об этом говоришь? — Видишь ли… — загадочно проговорил Деймон. — Оказывается, у нас есть общие интересыинтересы. Он убил твою жену, пытался убить тебя… И я здесь, чтобы спросить: ты поможешь мне уничтожить его? Это не укладывалось у Елены в голове. То есть Деймон сначала хотел убить детектива, пытавшегося посадить его и всю его семью за решетку, а теперь приходит и просит о его помощи? Умение Деймона Сальваторе менять тактику и приспосабливаться к ситуации, словно хамелеон, удивляло девушку. Он менял свои убеждения и становился будто бы другим человеком. Нет, мужчина однозначно притворялся. Снова нацепил свою притворную ухмылку и следовал по заготовленному сценарию, не забывая, конечно, немного импровизировать. В этом ведь всё веселье. Елена не могла смотреть на то, как Деймон снова использует человека в своих непонятных целях, но почему-то не хотела вмешиваться. Она не знала, во что конкретно вмешивается. И, да, Гилберт же решила больше не влезать в неприятности, особенно, если они включают в себя кого-то из Сальваторе. — Если ты не заметил, Деймон, я лежу на больничной койке и вряд ли сейчас могу кого-то посадить за решетку… — сказал Аларик, разводя руками. Брюнет встал с кресла для гостей, кивая и соглашаясь с Риком. Бессменная ухмылка, хитрые прищуренные глаза, уверенная поза — Деймон выглядел так, будто знал что-то, чего не знали остальные в комнате, в прочем как и всегда. — Да, я вижу, что сейчас ты бесполезен, но… Как там говорится? Готовь саночки летом? А мне нужна будет твоя помощь в будущем, Зальцман, — Сальваторе протянул Аларику руку для рукопожатия. Елена наблюдала за новым персонажем Деймона, пытаясь найти границу между правдой и притворством. Девушка ощущала себя ученым, следящим за подопытным кроликом в естественной среде обитания. Брюнета её присутствие вовсе не беспокоило, в вот Аларик был немного напряжен. Он странно косился на Елену в течение всего разговора. Ему не нравилось пристальное внимание, что вполне объяснимо. Сальваторе заметил волнение собеседника и сказал: — Не волнуйся насчет неё, она со мной. Это наглое заявление заставило Елену нахмуриться. Она понимала, что Деймон скажет всё, что угодно, чтобы добиться своего. Однако она также понимала, что если бы он не доверял ей, девушка вряд ли бы вообще тут стояла. Почему он доверяет ей? Почему позволяет слушать разговор, который может вызвать кучу неприятностей у Деймона? Кое-что пряталось глубже подозрений и непонимания. Елена чувствовала удовольствие от того, что они с Деймоном были соучастниками этой небольшой операции. Девушка в этом не признавалась, но когда Сальваторе сказал, что они заодно, по её телу разлилось странное приятное чувство гордости. — Ты хочешь засадить Клауса? Почему? — Зальцман хотел добиться правды. Елена мысленно усмехнулась. Удачи, Аларик! Кажется, никому не было по силам вытянуть из Деймона Сальваторе истинные мотивы его действий. Деймон помедлил при ответе на вопрос пациента с амнезией. — Он убил девушку, которую я любил. Приглушенный от боли голос брюнета выбил девушку из колеи. Его потухшие глаза и эта фраза сбила её с ног без предупреждения, словно автобус, несущийся на полной скорости. Клаус убил Кэтрин? Куча вопросов тут же пожаром вспыхнули в голове юного врача. Деймон знает это и всё равно винит Стефана? Стефан знает об этом? Это вообще правда или очередная уловка? Почему Деймон обратился за помощью к своему «врагу», а не к брату или отцу? Кажется, это убедило Зальцмана, и тот пожал протянутую руку. Лицо Сальваторе приобрело обычное надменно насмехающееся выражение. Довольный Деймон покинул палату, чуть ли не пританцовывая. Однако Гилберт поспешила испортить внезапно хорошее настроение мужчины. — Нам надо поговорить, — сказала Елена, остановившись в десяти шагах от охранников. — Нет, не надо, — отрезал мужчина, идя дальше. Девушке пришлось в несколько быстрых шагов догнать его и схватить за плечо. — Деймон, пожалуйста… — Елена удивила его этим. — У меня столько вопросов… Это Стефан рассказал тебе, что Клауса судили за убийство жены Аларика? — Ты вообще не должна была слышать всего этого, — холодно произнес Деймон. — Но я слышала, — предыдущих ноток умаления в её голосе будто вовсе и не было, их сменила решительность. — И я хочу узнать правду. — Ты ведь не хотела вмешиваться. Что изменилось? — Всё изменилось. Когда ты сказал Аларику, что Кэтрин погибла по вине Клауса… — Извини, Елена, но это не твоё дело. Тебе действительно лучше не вмешиваться. Деймон аккуратно взял пальцами её ладонь, всё ещё покоящуюся на его сильном плече, и скинул тяжелую ношу. Он сделал это так, будто она была чем-то заразным, не забыв приподнять бровь, выражая королевское недовольство. Мол, как ты вообще посмела дотронуться до меня без предупреждения, женщина? — Ты уже меня вмешал, позволив войти туда! — воскликнула девушка, проигнорировав его поведение, призванное отталкивать людей. Деймон раздраженно втянул воздух через сомкнутые зубы, понимая, что она права. Принятие её позиции в его глазах обрадовало Гилберт. Значит, до старшего Сальваторе всё же можно достучаться. — Ты не сказал ему, что он здесь из-за тебя, — сказала Елена. — Сомневаюсь, что он бы прыгал от радости. — А что если я скажу ему? — Не скажешь. Мы ведь теперь друзья, помнишь? — с желчью в голосе произнес старший Сальваторе. — Я не завожу дружбу с преступниками, Деймон. — Но ведь теперь всё изменилось, да? Девушка приоткрыла губы, собираясь возразить, но осознание его правоты заставило Елену нахмуриться. Почему человек, лично заявлявший о своем желании убить перешедшего ему дорогу, заставлял её проходить через эмоциональные американские горки? Она плавала среди его подтекстов, как рыба в наэлектризованной воде. Деймон смущал девушку время от времени и заставлял находиться в замешательстве. Он пугал её, своими угрозами и действиями, веселил выходками и язвительными комментариями. Ничего не было предопределено с ним. Деймон всегда находил способ её удивить. Любой разговор мог закончиться самым неожиданным образом. Сальваторе прибавлял ей уверенности, толкал на смелые необдуманные поступки. В этом была проблема — Елена не думала рядом с ним, а просто делала, что требовалось, чтобы защитить людей. Может даже от самого Деймона. Елена понимала, что этот человек — преступник. Она давно сломала розовые очки, мешавшие видеть правду. Деймон Сальваторе был способен на многое, и Елена желала больше всего на свете убрать опасного мужчину из своей жизни, как она сделала это со Стефаном. Деймон незаконно торгует оружием. Он убивал людей, по словам Стефана, он избил Аларика, пытался его убить, теперь использует Кэролайн, чтобы добраться до её мамы… Но Елена не могла просто закрыть глаза на хорошее, что видела в нем. Он заботился о своей семье, несмотря на всё, что они с ним сделали. Деймон любил так же сильно, как и ненавидел. — Как ты спишь по ночам? — спросила она. — Полностью голый. Почти пропев эту фразу и не попрощавшись, Деймон Сальваторе исчез в толпе белых халатов и больничных сорочек в горошек.