Сегодня мы занимались любовью так, словно дрались
Когда ты обнимаешь меня, во всем мире нет никаких проблем
— ManOverboard
Время пути до пункта назначения Санджи оценил более-менее верно: с момента, как они вышли из зала, прошло чуть больше двадцати минут, и вот он уже свернул в переулок, остановился. — Ну, теперь мы на месте. Зоро взглянул на маленький и слегка потрепанный жизнью ресторанчик, к которому они подошли. Над окном, практически скрытым за красными шторами и картой меню, висела красно-белая вывеска и гласила: ШаджаратАл`Арц. Санджи толкнул дверь и шагнул внутрь, а Зоро за ним, на буксире. За дверью их встретило крошечное помещение, где в ряд выстроились шесть столиков, а за ними, у дальней стены располагалась длинная стойка. Темноволосый мужчина, стоявший за этой стойкой, повернулся на звук открывшейся двери и всмотрелся в лица новых посетителей. И его лицо тут же озарилось радостной улыбкой, он отошел от стойки и широко распахнул объятья. — Санджи, друг мой! Ахлан (1)! Как поживаешь? — Ахланбиик (1), Карим! Отлично, у меня всё отлично, — Санджи дал себя обнять, потом обменялся с ним троекратным поцелуем — в левую, правую и снова в левую щеку — и отступил на шаг. — Хорошо выглядишь. Как семья, как бизнес себя чувствует? Карим вскинул ладони к потолку: — Все живут и процветают, инша Аллах (2). А как ты, всё хорошо? Давненько не виделись. Санджи кивнул: — Да уж, давно. У меня всё хорошо, дела идут в гору, — он взглянул на Зоро, который стоял чуть в стороне и молча их разглядывал. Санджи представил его: — Карим, это мой друг Зоро. Я привел его с собой, чтобы он смог вкусить блаженства приготовленной тобой еды. — О, Зоро? Здравствуй, милости просим, — Карим протянул руку и потряс ладонь Зоро. — Ты раньше пробовал ливанскую еду? Ливанскую? Зоро понятия не имел, что представляет собой эта кухня. — Нет. — Я занимаюсь его гастрономическим просвещением, — торжественно объявил Санджи и лукаво улыбнулся. — Как насчет мезе, например, блюд десять? Карим кивнул: — Конечно. Зоро перевел взгляд на Санджи: — А может мне стоит сначала взглянуть в меню? Карим покачал пальцем: — Тебе оно не нужно, я сделаю выбор за тебя. Ты любишь острое? Ешь мясо? — Да, — Зоро слегка напрягло предположение, что он не в состоянии сам определиться, что будет есть. — Хорошо, тогда предоставь это мне, — Карим указал на стол. — Ты сиди, мы принесем. А что хочешь пить? — У тебя есть пиво? — Зоро обязан был убедиться, что он ещё может хоть на что-то повлиять. Карим кивнул: — Тогда Алмаза, — он взглянул на Санджи. — Тебе арак? Санджи улыбнулся: — Разумеется. Как только они сели за столик, юный улыбчивый официант по имени Рашид принес Зоро пиво, а перед Санджи поставил кувшин с холодной водой и высокий узкий стеклянный бокал, где было сантиметров пять прозрачной жидкости. Санджи взял бокал и долил водой доверху; только он это сделал, как содержимое бокала помутнело и стало беловатым. Санджи поднял стакан и протянул его к Зоро: — Сантэ (3). Чтобы не проиграть в соревновании на знание языков, Зоро поднял свое пиво и стукнулся краешком бокала: — Кампай (3). Санджи с улыбкой кивнул, потом сделал глоток из стакана с араком и опустил его на стол. Зоро уловил сильный запах аниса. Он кивнул на арак: — Я знаю единственную штуку, которая делает так же, когда ты добавляешь в неё воду — это та хрень у нас на работе, которую мы используем для мытья душевых. Судя по выражению лица Санджи, он одновременно хотел и рассмеяться, и скривиться с отвращением. — Спасибо, что поделился этой картинкой. Зоро сделал первый глоток своего холодного пива и оценил вкус: — Похоже на что-то арабское. — Арабское, турецкое, восточно-европейское, греческое… — Санджи сделал широкий жест рукой, охватывая что-то глобальное. — Во многих местах есть нечто подобное. Во Франции делают пастис, который довольно похож. Ну, может, чуть слаще, — он поднял бокал и протянул: — Хочешь попробовать? Зоро покачал головой: — Меня вполне устраивает пиво. Санджи, кажется, не расстроил его отказ. Снова глотнув арака, он с удобством устроился на стуле и неспешно обвел взглядом ресторанчик. Они были здесь единственными посетителями; Зоро заметил, что Санджи слегка нахмурился. — Хм-м-м… Карим сказал, что бизнес процветает, но странно: сегодня тут не очень-то людно. Зоро тоже оглянулся. — Может, народ не ходит по воскресеньям ужинать в рестораны. Пойти поесть куда-нибудь в воскресенье — это ведь больше про обед, разве нет? Санджи смерил его взглядом: — Я склоняю голову перед твоим глубокими познаниями в ресторанном бизнесе. — Ладно, умник. Я не посягаю на твою профессиональную экспертизу. Я подумал, что оно работает именно так. — Возможно ты прав, — Санджи задумался. — Но… я очень надеюсь, что у Карима всё хорошо. Несколько лет назад ему пришлось туго, — в ответ на вопросительно поднятую бровь Зоро он пожал плечами: — Сразу после событий 11 сентября стало нелегко держать ресторан с арабской кухней. Он говорил мне, что тут несколько раз разбивали окна, разрисовывали стены граффити, можешь себе представить… Один раз, когда Карим возвращался домой, на него напала банда так называемых патриотов и избила его. — Уроды, — ответил Зоро. — Угу. Лучше и не скажешь, — Санджи снова глотнул арака и поставил стакан на стол. — Он хороший человек, равно как и офигенный повар. — Вы давно знакомы? — Пару лет. Я брал несколько уроков по ближневосточной кухне года два назад, и он там преподавал. Мы вроде как сдружились. Когда курсы закончились, он пригласил меня познакомиться со своей семьей, подарил мне пачку собственных рецептов — блюда из того региона, где он вырос… Вот такой Карим человек. Знаешь, как говорится: отдаст последнюю рубашку, — Санджи улыбнулся. — Однажды он сказал мне, что его имя на арабском означает «щедрый». Отлично ему подходит. Зоро кивнул. — Часто сюда приходишь? — Не так часто, как хотелось бы, — Санджи снова оглядел зал. — Мне нравится обедать вне дома, когда у меня получается, но в последнее время я был довольно… занят. Зоро показалось, будто Санджи хотел сказать что-то другое. Сложив два плюс два и припомнив, что раньше Санджи перебивался только подработками, он подумал, что тому пришлось затянуть пояс потуже. Но это было не его дело. — Ну, а я никогда раньше не ел ничего из ближневосточной кухни, не говоря уже про ливанскую еду. Так что это станет новым опытом. — Тебе обязательно понравится, — Санджи искренне ему улыбнулся. — Хотя мне не дали самому выбрать, что я буду есть, — это всё ещё слегка бесило. Санджи фыркнул: — И раз ты никогда раньше не пробовал ливанскую кухню, то обязательно сделал бы хороший выбор? Доверься Кариму. Он соберет нам хорошее угощение. — Ладно. Но в следующий раз я выбираю, куда мы идем. Санджи оперся локтем на стол. — Если бы сегодня ты устоял на ногах, то сам решал бы, куда мы пойдем. Зоро залпом отхлебнул пива. — У кого-то раздутое самолюбие? — Не принимай так близко к сердцу, ты сделал всё, что мог, — Санджи был сама снисходительность. У Зоро возникло страшное желание стереть с его лица это самодовольное выражение. Интересно, как он отреагирует, если Зоро сейчас перегнется через стол и будет целовать его до тех пор, пока кислород не кончится? Черт, у меня крыша едет. А может Санджи понравились бы его действия. Или так, или он пнул бы Зоро под столом так сильно, что причинил бы серьезный ущерб перспективам получить удовольствие от продолжения вечера. — Вот и ваш набор мезе, — внезапно рядом со столом возникли Карим с Рашидом, оба аккуратно поставили на стол по несколько блюд перед ними. Как только для всех тарелок нашлось место, они отошли, и Карим указал на еду: — Бил хана (4). — Йесламо (4), — ответил Санджи. Зоро кивнул Кариму: — Спасибо, выглядит аппетитно. Карим улыбнулся: — Говорил же, оставь выбор за мной. Приятного аппетита, — пожелал он, после чего удалился вместе с Рашидом. Зоро оглядел стоящие перед ним тарелки и поднял глаза на Санджи. — Я полагаю, ты знаешь что тут к чему. Санджи засмеялся: — Да, конечно. Хочешь, чтобы я был твоим кулинарным гидом? — он стал показывать на каждое блюдо и рассказывать про него вкратце: — Итак, это салат табуле, эти штуки — фалафель, тут хумус — я подозреваю, о нем слышал даже такой гастрономический неофит как ты. Это шиш таук — по сути, цыпленок на гриле, киббех — рубленная баранина с кедровыми орешками, самса — жареные пирожки с начинкой, ещё соленья, хлеб и рис, — Санджи улыбнулся Зоро: — Последние два ты наверняка узнал. — Шутник, — Зоро внимательно оглядел богатый многообразием стол. — Надо ли всё это есть в каком-то определенном порядке? — Как душа пожелает. Попробуй всего по чуть-чуть, — Санджи потянулся за тарелкой. — Я планирую поступить именно так. Когда тарелки почти опустели, Зоро взглянул на последнюю шпажку с курицей. — Давай, бери, — развалившийся на стуле Санджи махнул рукой. — Она выглядит очень одинокой и обделенной любовью. Зоро уже наелся, но он никогда не отказывался от вызова. Взяв шиш-таук, он снял мясо со шпажки и с удовольствием приступил к нежной пикантной курице. Когда он закончил, то тоже откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. — Ну, что я тебе говорил? — Санджи ему улыбнулся. — Вкусно. — Очень, — признал Зоро. Каждое блюдо стало для него открытием, богатое сочетание вкусов и текстур. — Хорошая идея — прийти сюда. Санджи кивнул: — Когда я вспомнил, что здесь совсем недалеко от твоей работы, выбор показался очевидным. Хотел бы я бывать здесь каждую неделю… Но я рад, что тебе пришлось по душе. Юный Рашид появился, когда они закончили: он возник у стола и стал собирать пустые тарелки. — Вам понравилась еда? Может быть, десерт? — спросил он с улыбкой. Зоро покачал головой, но Санджи сказал: — М-м-м, я в искушении. У вас есть пахлава? — Да, — кивнул Рашид. — Тогда кусочек пахлавы и кофе, пожалуйста, — Санджи взглянул на Зоро. — Хочешь кофе? Два кофе. — Два кофе, одна пахлава, — Рашид всё так же с улыбкой снова кивнул и ушел, придерживая гору пустых тарелок на сгибе локтя. Санджи проводил его взглядом, потом отодвинул стул и встал. — Это очень невежливо, но мне нужно покурить. Я буду снаружи, вернусь через пару минут, — с этими словами он отошел, у стойки обменялся парой фраз с Рашидом и шагнул за дверь на перекур. Зоро изучил свое пиво, которого осталось в стакане на сантиметр, и одним махом допил его. Вся эта вкусная еда плюс пиво в сочетании с длинной рабочей неделей привели к тому, что будь он в другой ситуации, то с большим удовольствием подремал бы часок. Но кофе был уже в пути, и даже без него Зоро прекрасно понимал, что сон — последнее, чем он планировал занять сегодняшний вечер. За ужином они с Санджи говорили в основном о еде и о том, как прошла неделя на работе; болтовня обо всём и ни о чём. Обычно во время еды Зоро предпочитал сконцентрироваться непосредственно на процессе: жизнь с Луффи научила его следить за едой во избежание исчезновения её прямо у него из-под носа. И Санджи, что неудивительно, действительно любил поговорить про еду. Так что пока ужин шел довольно гладко. Дверь ресторана хлопнула, и он оглянулся: вернулся Санджи, который уже успел принять необходимую дозу никотина. На обратном пути он задержался у стойки и снова переговорил с Рашидом. Они принялись что-то обсуждать и вели разговор на другом языке, но не на том, на котором раньше Санджи говорил с Каримом. Пока Зоро наблюдал, Санджи рассмеялся, слегка запрокинув голову, и Рашид тоже засмеялся. Потом Санджи прислонился к стойке и что-то сказал, оживленно жестикулируя и по-прежнему улыбаясь. Зоро поймал себя на том, что опять залип на длинные ноги, на то, как Санджи расслабленно опирается на стойку, как быстрыми движениями пальцем изображает в воздухе какие-то абстракции. И вот Санджи наконец развернулся и направился к их столику, следом за ним пошел Рашид. Санджи сел на место, и Рашид сразу поставил перед ними кофе и тарелку с пахлавой. Санджи кивнул: — Мерси, Рашид. — Дё рьян, — Рашид улыбнулся и Зоро, после чего вернулся за стойку. Зоро перевел взгляд на крошечную чашечку кофе перед ним. Судя по кофейному запаху и черному цвету, ему не грозит забыться мертвым сном после первого же глотка. Санджи заметил его раздумья и кивнул на чашки: — Ливанский кофе. По сути, по-особенному приготовленный эспрессо. И немного кардамона. Подожди минуту-две, пока осядет, а потом можно пить, — он взял вилку, которую ему принес Рашид вместе с десертом и отколол кусочек пахлавы, сунул её в рот. — М-м-м… Объедение. Ты точно не хочешь попробовать? Зоро покачал головой: — Нет, спасибо. — Я помню, ты говорил, что не любишь сладости, но это другое, — Санджи съел ещё кусочек. — Как я тебе уже рассказывал, если стимулировать вкусовые рецепторы… — Тогда начнется то самое непристойное поведение, о котором ты упоминал, — Зоро и так едва удерживался, чтобы не начать мысленно раздевать Санджи, а тот как назло заговорил об оргазмах. Наблюдая, как Санджи смакует каждый кусочек пахлавы, он начинал завидовать даже проклятой вилке. В попытке сохранить связь с действительностью Зоро сменил тему: — Ты говорил на арабском с официантом? — Нет… Тюнэ парле па франсе? (5) — в ответ на непонимающий взгляд ЗороСанджи улыбнулся: — Очевидно, нет. Нет, мы говорили на французском. В Ливане почти все говорят на нём так же, как на арабском… Оказывается, перед тем, как приехать сюда учиться, Рашид пару лет работал во Франции. Сейчас работой у Карима он оплачивает свою учёбу. В манере Санджи произносить слова на французском чувствовалась некая беглость, какая-то неопределимая легкость в том, как он говорил, и Зоро спросил: — Сколько языков ты знаешь? — Несколько. Я же говорил тебе, — Зоро нахмурился, и Санджи поднял бровь: — Ты уже забыл? У бара, в клубе. Когда ты спросил меня, говорю ли я на японском. Зоро мысленно отмотал время назад, с некоторой неохотой. Он не горел желанием хранить в памяти события в клубе, но у него осталось смутное воспоминание о том, как бармен спрашивал его про перевод с этикетки бутылки саке. — Хм-м. Ты сказал, что говоришь на… испанском, итальянском и… французском? Санджи поднял чашку и насмешливо отсалютовал ему: — Правильно. Свободный французский, если быть точным. Равно как и поверхностное знание арабского, плюс разнообразные кулинарные термины из ещё кучи: от мандарина до латышского. Зоро тоже поднял свой кофе и сделал глоток, в ответ на вызов в словах Санджи прищурил глаза: — Ну а теперь ты просто хвастаешься. — На кухне работают представители всех национальностей, — пожал плечами Санджи. — Легче научиться паре слов на их языке, чем переделывать блюдо с нуля, потому что они не поняли, что надо делать. — И французский тоже пригождается? — у Зоро сложилось смутное представление, что в странном мире поваров французское происхождение придает элитности. — В работе? — Конечно. Это единственное преимущество вырасти во Франции, — Санджи отломил ещё кусочек десерта. — Когда у какого-то напыщенного су-шефа случается истерика в мой адрес, я могу ответить ему сполна. Ещё одно воспоминание про Новый год, которое Зоро выудил из памяти: когда они сидели вдвоем, Санджи рассказывал про своё детство. — И без того пришлось сложно, когда я ребенком переехал сюда из Франции и поначалу плохо говорил на английском. Зоро взглянул на Санджи: — Я вспомнил. Ты сказал, что в детстве переехал сюда из Франции. Когда ты впервые оказался здесь, ты плохо знал английский. Санджи кивнул: — Мне хватало языка, чтобы как-то обходиться, но я говорил с ужасным акцентом. Никто из местных не мог понять ни слова. Ну, по крайней мере они себя так вели. — Так сколько тебе было, когда ты уехал из Франции? — Мне было примерно девять, когда меня усыновил Зефф. Через три месяца я переехал сюда вместе со стариканом, — тон Санджи намекал, что он не против ответить на этот вопрос, но следующей фразой он резко сменил тему разговора: — А что насчет тебя? Ты говоришь на японском… но у тебя нет акцента. Ты когда-то жил там? — Нет. Но дома мы разговаривали на японском. Мой дядя разговаривал и его друзья. Дома японский, на улице — английский. Пожалуй, я всегда был билингвом. — Тебя вырастил дядя? — Санджи сложил руки на столе. — Да. Брат отца. Я никогда не знал других своих родственников. Невелика беда, я был ещё маленьким, когда они умерли, я их совсем не помню. — Так значит, только ты и дядя? А тетя? — Теть было несколько одна за другой, — Зоро кривовато усмехнулся. — У моего дяди иногда случался приступ отчаянной потребности в женской компании. Но большую часть времени мы были только вдвоем. Я жил с ним до пятнадцати лет. — До пятнадцати? — Санджи потянулся за чашкой, сделал глоток кофе. — А что потом? Ты переехал куда-то, к другой семье? Зоро уже говорил об этом раньше. Он поднаторел буднично озвучивать это: — Я оказался сам по себе. Санджи дернул головой: — Что, прости? — У меня не было другой семьи. Так что я жил один. — Стоп. В пятнадцать лет? — Санджи моргнул, глядя на него. — А что случилось с твоим дядей? — Он уехал куда-то. Не оставил обратного адреса. Скорее всего это связано с его огромными долгами: он проигрался в азартные игры людям, которые не принимают долговые расписки, — Зоро пожал плечами. — Умный ход — просто исчезнуть. На его месте я бы сделал то же самое. — Серьезно? — Санджи всё так же пристально смотрел на него. — Дядя просто тебя бросил? Когда тебе было пятнадцать? — он снова коротко мотнул головой. — А кто-нибудь заметил, что ты остался один? — Примерно в то время мне снесло крышу, я хулиганил, часто прогуливал школу… Несколько дней я болтался у одного приятеля в притоне, а когда наконец заявился домой, дядя уже исчез, и домовладелец поменял замки. Как выяснилось, дядя уже какое-то время не платил за нашу квартиру. Санджи смотрел на него и хмурился. — А тот твой друг, у которого ты был… Почему не вернулся туда? — Я и так злоупотребил гостеприимством, — Зоро усмехнулся. — Можешь не верить, но в пятнадцать я был мелким говнюком. — Да уж, с трудом могу себе представить, — сухо прокомментировал Санджи. — Но это не отменяет того факта, что тебе было всего лишь пятнадцать. И что же ты делал? — Искал места, где смогу перекантоваться. Я нормально справлялся. Я был уже достаточно большой, чтобы сойти за почти взрослого — это помогало. Санджи по-прежнему хмурился. Зоро уже привык к подобной реакции, так что она его не удивляла, но в прошлый раз они зашли куда дальше тех тем, которые он был готов обсуждать. Что в нем такого, что я всё рассказываю? Впрочем, не только Санджи можно менять тему. — Кстати по поводу событий на неделе… Ты говорил, что планировал попросить свою подругу помочь тебе с идеей для бизнеса. Как прошло? Его отвлекающий маневр имел успех: хмурое выражение на лице Санджи сменила улыбка. — Нами? О да, всё хорошо. Даже отлично. Она зашла в пятницу вечером, и мы проглядели мои идеи. Она не раскритиковала их в пух и прах в целом, чего я ожидал. Зоро вскинул бровь: — А с чего бы ей это делать, раз она твоя подруга? Санджи рассмеялся: — Потому что она невероятно хитрая умняша, которая без колебаний называет вещи своими именами. — И она знает, о чем говорит? — Абсолютно. Она сама открыла дело несколько лет назад после того, как некоторое время работала по части финансов и делала сайты для разных компаний… Не спрашивай меня, чем именно она занималась, я в этом совершенно не разбираюсь. Но она на этом собаку съела. Сейчас у неё собственное онлайн турагенство, где организуют индивидуальные туры для клиентов, которые хотят в далекие места. Индия, южная часть Тихого океана, Индонезия, Вьетнам… Повсюду. У неё много работы. Зоро кивнул: — Полезно иметь такого друга. Санджи встретил его взгляд прямо: — Я дружу с Нами не потому, что она полезная. Я дружу с ней потому, что она прекрасный человек. Не говоря уже о том, что она роскошная женщина. И она была такой для меня всегда, каждый божий день все те годы, что мы знаем друг друга. Зоро услышал за этими словами едва заметное потрескивание открытого огня. — Ну, хорошо. Здорово иметь такого друга. — Да. Именно так, — Санджи подцепил вилкой последний кусочек пахлавы и отправил в рот. — Так что она думает насчет твоей идеи про собственный бизнес? — Она всеми руками «за», — улыбнулся Санджи. — Дала мне домашнее задание. Типа список того, что надо выяснить и сделать, чтобы начать двигаться в нужном направлении. Кое-что из этого я делал сегодня. — Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — заметил Зоро. — М-м-м. Должен признаться, я немного обескуражен тем, сколько всего надо обдумать. Видимо, мне придется заниматься только одним делом за раз. — Это единственный способ сделать что-либо в принципе, — Зоро пожал плечами. — Не распыляйся: делай только то, что находится перед тобой. — Глубоко. Думал сделать из этой фразы наклейку на бампер? — Ладно, умник. Только потому, что это клише, оно не становится менее правдивым от этого. — Наверное, — Санджи сложил руки на столе. — Думаю, я справлюсь. Но я уже вижу на пути впереди один большой подвох — деньги. У меня есть мерзенькое ощущение, что для успеха всего предприятия потребуется вложений больше, чем у меня есть. — Полагаю, именно для этого существуют кредиты в банках. — У меня нет никакого обеспечения залога. Любой банк в ответ на мою просьбу о пачке наличных максимум вежливо рассмеется мне прямо в лицо. Зоро внимательно на него посмотрел. — Так значит придумай другой способ поднять денег. — Легче сказать, чем сделать. — Ну, да. Большинство вещей проще сказать, чем сделать. Но ты ведь хочешь это сделать, верно? Так придумай как. Санджи взглянул на него в ответ. — Да. Я придумаю, — на его лице появилась слегка ироничная улыбка. — И ты прав. Я правда хочу это сделать. Не думаю, что я в принципе осознавал, насколько я этого хочу, пока не стал вникать по-настоящему. И, вполне вероятно, я бы не скоро всем этим занялся, если бы не тот наш разговор в Новый год. Так что… спасибо. Санджи звучал очень искренне. Зоро его слова привели в легкое замешательство. Через пару секунд он ответил: — Если тебе помогло… Пожалуйста. — Думаю, помогло, — Санджи поднял свою чашку и глотнул кофе. — Подходящее время, правильные слова в нужный момент, наверное… Я не знаю, — он пожал плечами. — Твой подход к жизни показался мне правильным. И сейчас по-прежнему кажется. — У меня есть какой-то особенный подход к жизни? — Зоро приподнял бровь. Санджи одарил его взглядом. — То, что ты сказал. Если ты на самом деле чего-то хочешь, то стоит воспользоваться шансом, чтобы воплотить это в жизнь. Насколько бы сложным в реализации это не казалось. — А, да, — теперь Зоро вспомнил, как говорил это. Или что-то в таком духе. — И вот я погнался за своей мечтой, — Санджи поднял свою чашку кофе, словно говорил тост. — Так выпьем же за мою пока безымянную, но головокружительно успешную авантюру. — А что насчет тебя? — А что насчет меня? — За какой мечтой гонишься ты? В чем твоя цель, жизненная? — Санджи не отрывал от него взгляда. Зоро ответил не сразу. Он не привык, что люди хотят узнать про него такое. Помедлив, он сказал: — Стать лучше, чем я есть сейчас. — И это всё? — Всё, — Зоро спокойно посмотрел в ответ. — Признать, что я не лучший, но у меня есть сила воли и стремление изменить это. — Мы сейчас говорим о кендо или в жизни в целом? Зоро качнул головой: — Это одно и то же. Несколько долгих мгновений Санджи пристально на него смотрел. Потом аккуратно опустил чашку на стол. — Интересно. Зоро понятия не имел, что подразумевал Санджи под «интересно» — «любопытно» или лишь «странно». Он только надеялся, что первый вариант. Он поднял чашку и сделал глоток; горький земляной вкус осадка полыхнул на языке, и он скривился: — Фу, — опустил чашку. — Угу, хитрость в том, чтобы остановиться перед последним глотком, — ухмыляясь, сообщил Санджи. — Спасибо, что предупредил. — Попросим счет? — Санджи смахнул со стола несколько крошек пахлавы и оглянулся на стойку. — Время уже позднее. Зоро тоже огляделся: — Да, пожалуй… Он наблюдал, как Санджи, подняв палец, знаком попросил Рашида подойти. И с ясностью для себя понял, что совершенно не хочет, чтобы вечер заканчивался так. — Хочешь, пойдем выпить куда-нибудь? Санджи повернулся к нему. На губах у него медленно появилась улыбка. — Кстати… Ты оставил у меня дома бутылку виски. Так что мы можем пойти прямо туда. У Зоро в солнечном сплетении разгорелся огонь. Он так же медленно улыбнулся в ответ: — Отличная идея. Звук шагов заставил их поднять глаза: у стола остановился Карим, положил перед ними счет, кивнул обоим и с улыбкой спросил: — Вам понравилась еда? — Всё было очень вкусно, — Санджи усмехнулся другу. — Как и всегда, Карим. Карим выглядел польщенным, но вопросительно посмотрел на Зоро. — Всё отлично. Спасибо, — подтвердил тот. Карим ткнул в него пальцем: — Эй, а в следующий раз, когда ты сюда придешь, ты разрешишь мне опять выбрать для тебя еду? Я знаю, что нравится моим гостям! — Договорились, — Зоро тоже усмехнулся. Как только они расплатились, Карим проводил их до двери, и они вышли навстречу холодному воздуху улицы. Уже отходя от ресторана, Зоро поднял глаза на вывеску. — Я забыл спросить Карима кое о чём. — О чем? — Про название. Что оно значит. — ШаджаратАл`Арц? — Санджи обернул шарф вокруг шеи и заправил кончики под ворот пальто. — Это значит «Кедровое дерево». То есть ливанский кедр. Он у них на флаге. Карим говорил мне, что для него это символ надежды, мира и свободы. — Хм-м, — Зоро в последний раз кинул взгляд на вывеску, и они пошли прочь от ресторана. Как только они вернулись к основной улице, Санджи уверенно направился вниз по улице. — Мы можем сесть на автобус, который идет до моего дома, тут пройти один квартал. — Хорошо, — Зоро зашагал с ним рядом. Санджи поежился и засунул руки в карманы пальто. — Бр-р… Блин, из-за ветра просто дубак, — он кинул взгляд на Зоро. — Разве тебе не холодно, ни чуточки? Зоро, полностью поглощенный мысли о том, что произойдет — он на это надеялся — как только они окажутся в квартире Санджи, даже не заметил мороза. — Не так уж и холодно. — Да сейчас середина зимы, — Санджи мотнул головой. — У тебя наверняка незамерзайка в крови. Зоро только что плотно поужинал, и ему было довольно тепло. Конечно, ветер дул в лицо и щипал за щеки, но его это не напрягало. — Некоторым из нас конструкция позволяет пережить зиму в северном полушарии. Ты доживешь до того момента, как мы сядем в автобус? Санджи сузил глаза. — Я справлюсь, голова-трава. Ты не волнуйся обо мне. Когда они дошли до остановки, им пришлось немного подождать автобус. Санджи не стоялось на месте, он ходил взад и вперед, чтобы согреться. Наконец он вытащил из пачки сигарету. Зоро взглянул на него: — И зачем? В автобусе курить нельзя. — Я это прекрасно знаю и мне совершенно насрать, — Санджи закурил. — Карпэдием (7). — Почему ты так много куришь? — на самом деле Зоро было всё равно, но нельзя упустить хорошую возможность погладить Санджи против шерсти… И тот, Зоро прекрасно понимал, не оставит его без ответа. Санджи, приоткрыв губы, выпустил элегантную струю дыма и только потом ответил: — Потому что мне нравится. — Ты когда-нибудь пытался бросить? — Это что, интервенция? Ты собираешься рассказать мне, что моя жизнь станет лучше, если я впущу в неё Иисуса? Зоро засмеялся: — Да, но я планировал подождать с этим заявлением, чтобы под конец сделать тебе сюрприз. — Я надеюсь, ты сейчас шутил, — Санджи приподнял бровь-завитушку. Зоро сложил руки на груди: — Я не верю в бога. — Напомни мне не стоять рядом с тобой во время грозы, — улыбнулся Санджи. — Есть какие-то особенные причины, почему не веришь? — В мире случается много слишком хренового, чтобы за этим стоял какой-то многомудрый старец. — Это если смотреть на вещи под таким углом, — Санджи сбросил пепел с кончика сигареты. — А что насчет хороших событий? — Обычно это результат действий хороших людей. Как плохое — результат действий плохих. — Единственное, что необходимо для того, чтобы силы зла восторжествовали — бездействие хороших людей, — задумчиво сказал Санджи. — Ну, да. Лично я не видел ни одного доказательства божественного вмешательства. Санджи пожал плечами: — Весьма популярная точка зрения. Зоро на мгновение задумался. — Каждому свое. Просто я никогда не видел смысла. Кроме того, я гей, и ко мне уж точно не выстраивается очередь из верующих, желающих принять в свои объятия. — А ты бы хотел в них оказаться? — Мне плевать на верующих. Но мне есть дело до той их части, которая использует религию в качестве трибуны, откуда можно проповедовать привлекательность идеи о том, чтобы меня не существовало. — М-м, — Санджи кивнул. — Тут я соглашусь целиком и полностью. — Что бы люди обо мне не думали, я никогда не позволял им мешать мне быть тем, кто я есть. Но вот это меня всегда бесило, — Зоро махнул рукой в сторону дорожки, по которой они сюда шли; в этот момент на улице было несколько прохожих. — Будь ты девушкой и держись мы за руки на автобусной остановке… — Почему это я был бы девушкой, придурок? Зоро закатил глаза. — Неважно. Будь один из нас девушкой и мы стояли, держась за руки, никто бы и глазом не моргнул. Но если мы так сделаем сейчас, то через пять минут какой-нибудь идиот либо начнет нам хамить, либо, проезжая мимо, крикнет что-нибудь грубое. Санджи, глядя на него, ухмыльнулся: — Ты хочешь подержаться со мной за ручки? Как мило. Я согласен. Зоро споткнулся на середине своей тирады, у него слегка закоротило мозг. Спустя секунду он выдал: — Что? Санджи сделал последнюю затяжку и щелчком выбросил сигарету в канаву. Потом он шагнул к Зоро. — Я люблю держаться за руки. На публике или нет,— он протянул руку и коснулся ладони Зоро. — Давай. Зоро на мгновение застыл в сомнениях и тут же увидел, как Санджи усмехнулся шире, провокационно. Он поманил Зоро пальцем: — Ну же, голова-трава. Боишься? Его слов хватило, чтобы исчезли любые сомнения: — Да хер там. Зоро подался вперед и схватил Санджи за руку. У того были холодные пальцы и хватка такая же сильная, как у Зоро. Всплеск адреналина и чистое, концентрированное желание расцвели внутри. Возникла небольшая пауза, в то время как окружающий мир продолжал жить своей жизнью. Наконец Санджи сказал: — Похоже, в этой части города количество идиотов ниже среднего. Зоро настолько захватило ощущение того, как Санджи мягко поглаживал большим пальцем его ладонь, что он почти забыл ответить: — Отлично… — Ага. Да уж, — Санджи повернул ладонь, разжал пальцы, а потом переплел их с пальцами Зоро. Зоро чувствовал, как они прижимаются друг к другу предплечьями, чувствовал близость другого человека. Он чувствовал и его запах: сигареты, кофе и будто бы сандал — что-то острое, горькое. А потом Санджи вдруг отпустил его и шагнул вперед, обернувшись к проезжей части. — А вот и автобус. Зоро тоже обернулся на подъезжающий автобус, пульс у него участился, а лицо окатило жаром. Он поймал себя на том, что сжал в кулак опустевшую руку. Того короткого контакта кожи с кожей оказалось ему категорически недостаточно. Автобус встал на остановке, двери с лязгом открылись, и они вдвоем зашли внутрь. Когда автобус тронулся, Санджи прошел по центральному проходу вглубь салона и где-то посередине пути упал на сиденье, Зоро скользнул рядом. Бедром он прижался к бедру Санджи, крепкое давление мышц чувствовалось даже через ткань тех самых неправедно узких джинсов. Медленно выдохнув, Зоро слегка повернул голову вбок. Взглянул Санджи в лицо. Тот встретился с ним глазами, и та самая вкрадчивая улыбка появилась снова. Притиснутое к Зоро длинное худощавое бедро прижалось чуточку сильнее. Зоро с любопытством прижался в ответ. Санджи несколько мгновений глядел ему в глаза… А потом отвернулся и стал смотреть прямо перед собой, по-прежнему улыбаясь. Оставшуюся часть их путешествия Зоро провел, сосредоточившись на выравнивании своего дыхания. Доехав до нужной остановки и выйдя из автобуса, они устремились в сторону дома Санджи со скоростью, которая чуть-чуть не дотягивала до бега. Пока Санджи открывал подъездную дверь, Зоро в карманах пальто сжал руки; по лестнице они оба поднимались в поспешном молчании; Санджи открыл дверь в квартиру и шагнул внутрь, прошел сразу в гостиную, и Зоро направился за ним. Санджи кинул свою сумку на пол рядом с диваном и стал расстегивать пальто. — Ты хочешь… Свою собственную сумку Зоро уже бросил куда-то. Шагнув к Санджи, он схватил его за правое запястье и подтянул ближе, другой рукой обхватил за талию и, прижав к себе, впился в его губы. Санджи замер, буквально на полсекунды, а потом с энтузиазмом ответил на поцелуй. Ну наконец-то. Гораздо больше, чем приятную беседу и вкусный ужин, за которым они провели сегодня вечер друг с другом, последние пару часов Зоро хотел именно этого. На самом деле он хотел этого с того момента, как они в первый раз обменялись ударами в тренировочном зале. Каждое ехидное хитрожопое замечание и язвительно вскинутая бровь завитушкой, проворная сила этих едва уловимых ударов. Каждый раз, когда Зоро бил, Санджи бил в ответ. Не сдавался. Отдавал столько же, сколько получил сам. Санджи на вкус был как сигареты. Как холодный ночной воздух. Как пламя. Санджи раскрыл губы ему навстречу, и рука Зоро опустилась ему на поясницу. Они прильнули друг к другу, ладони Санджи, когда он обхватил его за шею, внезапно оказались холодными. Поцелуй вышел невероятно хорош, и Зоро с удовольствием наслаждался бы им ещё очень долго, но через несколько секунд Санджи откинул голову, и их губы разъединились. Какое-то время они глядели друг на друга, так и не расцепив удерживающих рук. Санджи заговорил первым: — Ну так… Может, пропустим ту часть про выпить? Зоро позволил прорваться лукавой ухмылке: — А ты схватываешь на лету. Санджи рассмеялся: — Могу я хотя бы снять пальто? — Да пожалуйста, — Зоро саботировал его попытку, опять втянув в поцелуй. Он длился так же долго, как и предыдущий, но снова Санджи разорвал его первым. — О-ох… Притормози, голова-трава. — Хватит отвлекаться, кок, — Зоро нагнулся вперед и прикипел губами к шее Санджи. На этот раз Санджи сдавленно зашипел сквозь зубы… И твердо убрал руку Зоро со своей поясницы. — Всё по порядку, — Санджи слегка дернул правой рукой, освобождая и её из хватки Зоро, после чего принялся разматывать шарф с шеи. Потом он скинул пальто и одновременно через задник сковырнул обувь. Он перевел взгляд на Зоро, который стоял без движения, наблюдая за ним; Санджи усмехнулся уголком рта: — Тебе помочь? Зоро стянул свое пальто, потом подошел к стоящему рядом дивану, сел и быстро снял ботинки. Когда он закончил, в его поле зрения появилась рука Санджи, которую тот ему протягивал. Зоро поднял глаза: Санджи улыбался, глядя на него сверху вниз. Зоро схватился за предложенную ладонь. У него был соблазн попробовать затащить Санджи на диван, но вместо этого он встал и воспользовался силой инерции, чтобы подтянуть к себе Санджи. Очевидно, тот именно этого и добивался: Санджи перенес вес тела, и теперь — о, да — его бедро терлось о Зоро, в то время как их рты снова встретились. Зоро подался вперед, сталкивая их бедрами, снова положил руку Санджи на поясницу и дернул на себя. Вернулся к его шее, провел губами вверх от ключицы до точки, где бился пульс. Он почувствовал на своих плечах чужую хватку, одна рука скользнула ему на затылок, пальцы запутались в волосах. Теплое дыхание Санджи осело у него на щеке. Санджи губами провел по коже в том месте, где челюсть переходила в шею, прижался поцелуем. Следом за которым в ухо Зоро на выдохе вплыло: — Знаешь, я весь вечер… Весь вечер думал о том, как сильно я хочу тебя трахнуть. Слова пронзили Зоро с головы до пят, словно молния, бьющая в землю. Он на мгновение прикрыл глаза, стиснул руки на спине Санджи. Губы Санджи у его щеки сложились в улыбку; потом тот снова прижался к его уху и спросил шепотом: — Как тебе идея? В ответ Зоро повернул голову и нашел губами чужой рот, снова целуя Санджи. И когда они разорвали поцелуй, он, глядя Санджи в глаза, улыбнулся: — Меня удивляет, что ты продержался так долго, эро-кок. Санджи мягко фыркнул: — Ну, сегодня вечером я уже получил определенное удовольствие, когда валял тебя на матах… Но не так много, как я планирую получить от… Зоро прервал его прежним простым способом, опять настойчиво поцеловав. И, когда поцелуй кончился, заговорил: — Наслаждайся этими воспоминаниями, завитушка, потому что больше такому не бывать. — Пф… Серьезно? — Санджи усмехнулся. — Это мы ещё посмотрим, — он положил руку на ладонь Зоро и отвел её от своей спины. Не отпуская Зоро, он сделал шаг назад и настойчиво потянул его за собой. — А тем временем… Зоро медленно выдохнул. Подчинился хватке, которая вела его вперед, шаг за шагом. Потом Санджи развернулся и, по-прежнему держа его за руку, прошел через комнату к двери; Зоро стиснул его пальцы и ускорил шаг, так что пока они шли до спальни, он оказался прямо за спиной у Санджи. Зоро смотрел, как джинсы натягиваются на заднице Санджи и хотел засунуть руку прямо туда, чтобы почувствовать, как он двигается. Шепот эхом кружился у него в голове: — Весь вечер думал о том, как сильно я хочу тебя трахнуть. Они оказались у кровати, Санджи нагнулся и потянулся включить лампу. Как только он выпрямился, Зоро шагнул ему за спину и, обхватив его одной рукой за пояс, под ребрами, притянул к себе. Прижался стояком к крепкой заднице. Другой рукой тоже обхватил Санджи, но ниже, опустил ладонь под ремень на ширинку. О да. Зоро сильнее обхватил Санджи за талию. Медленно свел пальцы, сложенные горстью. Приник к стоящему впереди человеку, вжался лицом в его шею. Вдохнул его запах, ту самую смесь сигаретного дыма и сандала, но теперь что-то новое поднималось из глубины, что-то более темное и теплое, и отдавалось ему прямо во внутренности. Я. Тебя. Хочу. Санджи довольно замычал и не сделал ни единой попытки высвободиться. Напротив, в следующее мгновение Зоро почувствовал, что тот слегка откинулся назад, отчего они теснее прижались друг к другу бедрами. Зоро слегка наклонил голову вбок и принялся целовать шею Санджи. Он даже на вкус хорош. Кожа у Санджи была теплой, гладкой и немного соленой. Он откинул голову, когда Зоро провел языком по его шее. Санджи втянул воздух, и его грудная клетка под ладонью Зоро пришла в движение. Другой рукой Зоро чувствовал его возбуждение. Потом Санджи снова глубоко вздохнул, поднял руку и, положив на ладонь Зоро, отвел её в сторону. После чего повернулся к нему лицом и сказал: — Я хочу тебя видеть. Зоро поднял бровь: — Ты сегодня не насмотрелся на меня за то время, что мы сидели за столом? — Совсем не насмотрелся, — Санджи подался вперед и ухватил Зоро за низ рубашки, медленно потянул её вверх. — И хотя у меня отличное воображение, я предпочту увидеть вживую. Рубашка Зоро выскользнула из брюк, и в следующую секунду пальцы Санджи проникли на кожу. Мышцы живота напряглись. Когда щекотка пробежалась по бокам, Зоро усилием воли остался неподвижен… Потом пальцы исчезли. Зоро встретился взглядом с Санджи, тот вскинул бровь. — Куда-то торопишься? Зоро стиснул челюсть. Заставил себя держать руки по швам и глядеть Санджи прямо в глаза. Спустя несколько мгновений тишины Санджи одобрительно улыбнулся уголком рта. — Предвкушение может преобразить блюдо… Превратить из обычной еды в праздник, — он снова положил руку на подол рубашки Зоро и принялся расстегивать пуговицы, медленно высвободил самую нижнюю. — Предвкушение обостряет аппетит, — затем следующую. — Запахи еды. Звуки. Вид. Ты практически чувствуешь её у себя во рту. И оттого становишься ещё более голодным. Потому что ты знаешь, что совсем скоро сможешь её попробовать. Получить удовольствие от каждого кусочка. С каждой расстегнутой пуговицей щекам Зоро становилось всё жарче. Он стоял неподвижно, а тем временем прохладные пальцы Санджи скользили по его ключицам. Потом они нырнули под ткань и стянули с плеч рубашку. — М-м-м, — Санджи довольно замычал. Затем слегка наклонил голову вперед и запечатлел поцелуй, легкий, как перышко, на левом плече Зоро. Нежное прикосновение обожгло кожу: Зоро резко втянул воздух и прикрыл глаза. Чужой рот прошелся по шее и присосался к ней; язык, губы, зубы. А руки, всё такие же прохладные, продолжали стягивать рубашку, потом скользнули по запястьям и уронили её на пол. Зоро вдруг понял, что сжал руки в кулак. Он расслабился и потянулся вперед, нашел бедра Санджи и вцепился в них. Зоро повернул голову и наклонился, слегка прижимая Санджи к себе за спину, чтобы перехватить его губы. И поцеловать его снова, глубоко и сильно, как только может. Руки Санджи взлетели и обхватили его за затылок, притягивая ближе. Зоро тоже дал волю своим рукам, и они опустились на твердую округлость задницы Санджи. Он вжался бедрами, притерся стояком к аналогичному свидетельству возбуждения, которое он чувствовал у человека напротив. Вдруг Санджи отстранился. Разорвал поцелуй и надавил руками, которыми до этого хватался за плечи Зоро, чтобы отодвинуться немного. Посмотрел на Зоро глазом цвета морской волны — второй занавешивала челка — и на его лице появилась лукавая улыбка: — Проголодался? Зоро коротко выдохнул. Когда Санджи отстранился, его руки соскользнули, и теперь у него подергивались пальцы — хотели снова схватить. Он усилием воли приказал себе расслабиться. Одна из рук Санджи оказалась свободной, а другой он провел по плечу Зоро и ниже, по предплечью. Добрался до запястья и сомкнул пальцы вокруг него, потянул вперед. Он сделал несколько шагов по направлению к кровати и потащил Зоро за собой. Теперь они оказались в кровати и каким-то образом перешли от вертикального состояния к горизонтальному: лежали поперек матраса, переплетясь ногами, и снова целовались, Санджи оказался сверху, а Зоро обнял его, чтобы прижать крепче. Язык Санджи вторгся в его рот и тут же начал двигаться. От волос Санджи лицу становилось щекотно. Зоро кончиками пальцев чувствовал мягкий, теплый свитер, в котором был Санджи, и он хотел его снять. Хотел прикоснуться кожей к коже. Он скользнул руками вниз по спине и обнаружил край свитера, начал его тянуть наверх. Санджи разорвал поцелуй и приподнялся, упираясь коленями по обе стороны от Зоро, положил руки на его запястья и помог стянуть с себя свитер через голову, после чего небрежно бросил его куда-то за кровать. Наконец он опустился и, обхватив голову Зоро обеими ладонями, вернулся к поцелуям. Больше. Я хочу больше. Под руками Зоро оказались бока Санджи; он пробежался по ребрам, большими пальцами очертил геометрию мышц. Провел по V-образной косой, которая начиналась у бедренных суставов. Поглаживая кожу, исследовал чужое тело — использовал пальцы, чтобы видеть. И с каждым прикосновением чувствовал, как под ложечкой разгорается огонь, грозя перелиться через край. Санджи поменял позу, отвернулся, откинулся на колени, продолжая сидеть на бедрах Зоро. Было слышно, как у него порой перехватывает дыхание. Наконец Санджи снова наклонился вперед, но на этот раз его рот оказался ниже: нашел левый сосок Зоро и впился в него, приласкал языком, покружил вокруг, затем слегка зажал между зубами. В это же время его руки скользнули ниже, кончики пальцев пробежали по груди. Зоро не сумел остановить разряд, простреливший всё тело, и тот звук, который получился на выходе: — Ах-х-х… Каждое нервное окончание в коже на груди охватило огнем. Тотчас же он почувствовал, что Санджи отодвинул голову и смотрит на него, на лице проступило сомнение. — Что… неприятно? — Санджи перевел взгляд ниже. На шрам. Зоро втянул воздух. — Нет… Нормально. Санджи его слова, кажется, не убедили: — Я не хочу делать тебе больно. — Мне не больно, — Зоро резко мотнул головой. Он ещё чувствовал отголоски того прикосновения. Санджи не сводил с него взгляда, он уже не хмурился, но выглядел задумчивым. — Это же не мачизм в тебе говорит? Зоро приподнял бровь: — Я произвожу на тебя впечатление человека, который страдает от мачизма? — Ну, раз уже ты сам об этом заговорил… — Зоро мгновенно потянулся к его ребрам, Санджи локтем заблокировал его движение. — Ладно, ладно, — он по-прежнему внимательно смотрел на Зоро. — Просто хочу убедиться. Я не люблю делать людям больно. — Я же тебе сказал, мне не больно, — Зоро хотел вернуться к тому, на чем они остановились. — У меня возникло такое ощущение, что ты собрался выпрыгнуть из кровати, когда я тебя потрогал… там. У шрама. Просто скажи нормально. — Иногда кожа у шрама бывает чувствительной. Там, похоже, много оголенных нервных окончаний, — Зоро ухмыльнулся. — Не так уж плохо, если правильно воспользоваться ситуацией. Санджи поднял бровь: — То есть, по твоим словам, это огромная эрогенная зона? Отлично, — он мотнул головой. — А я-то думал, что это у меня странные пристрастия в сексе. У Зоро внутри толкнулось возбуждение: — Поделись, не стесняйся. Санджи ответил ему ухмылкой: — Всему своё время, — он снова положил руку Зоро на грудь, кончиками пальцев, едва касаясь, дотронулся до левого плеча. Буквально на пару сантиметров выше того места, откуда начинался шрам. Он не отводил взгляда от лица Зоро, спрашивая разрешения. Зоро взглянул ему в глаза. Медленно, почти неразличимо, Санджи скользнул пальцами ниже. Вслед за диагональной линией. Зоро почувствовал, как пальцы прошли у сердца. Санджи напряженно и внимательно следил за его лицом. О чем ты думаешь, кок? В голову Зоро лезли все те гадкие, тупые, отвратительные вещи, которые ему говорили люди, когда видели этот шрам. Зоро усилием воли отмахнулся от них. Трогай меня, не останавливайся. Медленная, прохладная щекотка добралась до верхней части бедра. И остановилась. Зоро выдохнул — он даже не заметил, что задержал дыхание. Санджи по-прежнему смотрел на него. Повисла долгая тишина. Потом Санджи тихо спросил: — Всё хорошо? — Да… — будто рябью по воде ощущения от его пальцев кругами разлетелось по коже. — Всё хорошо. Санджи на мгновение задержал взгляд на его лице, очевидно, проверяя, не врет ли он… Потом медленно улыбнулся, снова наклонился вперед и опустил голову вниз. …Твою мать, да. Когда губы Санджи снова сомкнулись на его соске — нежное прикосновение зубов — Зоро закрыл глаза. Язык кружил вокруг чувствительной плоти. А с противоположной стороны — неторопливое скольжение по груди, потом задержаться у сердца, у шрама, чтобы поцеловать там. Время растянулось. Зоро отпустил себя, закрыл глаза. Воспринимал себя только там, где его касались чужие пальцы и рот. На каком-то уровне, сильно подсознательном, осознавал, что он не делал этого. Не делал уже очень давно. Не выключал самоконтроль. Я хочу этого. Пальцы Санджи скользнули под пояс брюк. Я хочу этого. Мысль крутилась в голове на повторе, и он знал. Как сильно хотел это. И когда он об этом подумал, то слегка приподнял бедра, прижимаясь к Санджи. Показывая, как сильно он его хочет. Санджи сжал пальцы, повел рукой. Зоро почувствовал, как ему расстегивают ремень, брюки. Осторожно стягивают вниз. Он поднял руки, чтобы положить Санджи на талию, но их вдруг перехватили. Зоро открыл глаза. Санджи, глядя на него сверху вниз, улыбался. — Не всё сразу, — он отвел в сторону руки Зоро и вернулся к его брюкам, снова принялся их стаскивать. Раздраженный Зоро нетерпеливо фыркнул и уронил руки. Перенес вес тела на плечи и пятки, выгнулся дугой на кровати, приподнял бедра. Брюки наконец стянули, освободили ноги. Затем Санджи к нему вернулся, оперся коленями по обе стороны от ног Зоро, наклонил голову и снова принялся зацеловывать теплым ртом тело Зоро. О да, да. Санджи переключился на его член, и Зоро едва успел вцепиться рукой в покрывало. Всё расплылось у него перед глазами. Ладонь поднялась по внутренней стороне бедра, приподняла член. Не спеша двинулась вниз, приласкала основание. Пальцы обхватили, медленно сжали. Язык Санджи влажным теплом прошелся по нижней части, выше, обвел головку. Губы разжались и впустили его внутрь. — М-м… — Зоро снова вскинул бедра. Он чувствовал, как Санджи открылся для него, впустил глубже, а потом скользнул кольцом губ обратно к головке. Обвел языком, не забывая двигать пальцами в ровном ритме. — М-м… Ах-х. Зоро неосознанно запрокинул голову. Внезапно Санджи нашел рукой его ладонь, лежащую на кровати, разжал пальцы и переплел со своими. Крепко стиснул его руку, прижал к одеялу. И Зоро, задыхаясь, стиснул в ответ. Ощущений оказалось слишком много, почти за гранью. Пусть даже именно этого он и хотел. Жар и концентрированное возбуждение собирались у него в солнечном сплетении, рот Санджи и его руки только разжигали пламя. Отчаянное желание почувствовать Санджи на себе. В себе. Желание почувствовать, как он кончит. Через некоторое время рука, которой Санджи себе помогал, исчезла, и Зоро открыл глаза. Санджи сел прямо, подался вперед и наклонился, чтобы поцеловать Зоро, долго, медленно. Одновременно он потянулся к своему ремню и принялся его расстегивать. Зоро поднял руку и зарылся пальцами в волосы Санджи, обхватил затылок, притягивая ближе, прижимаясь губами почти до боли. Санджи затянул поцелуй ещё на несколько мгновений, а потом отстранился и тряхнул головой, чтобы высвободиться. Быстро слез с кровати и встал рядом, сдернул джинсы и стряхнул их с ног. На секунду остановился, чтобы отбросить их в сторону, и вернулся в кровать. Зоро, приподнявшись на локте, наслаждался зрелищем. Санджи кинул на него взгляд: — Сделай фотку, на неё можно долго любоваться. Зоро фыркнул: — Правда? Тогда подожди-ка секунду, у меня телефон в пальто остался… — он начал подниматься с кровати. — Придурок! — Санджи не дал ему встать, оперся на кровать коленом и оседлал его бедра, после чего опрокинул Зоро обратно и поставил руки по обе стороны от его головы. Впился в губы поцелуем. Остановился только для того, чтобы сказать: — Будто я тебе дам сделать фотки меня голого, хрен там. Или ты большой фанат секса по смс? Зоро, глядя на него снизу вверх, ухмыльнулся: — А ты с какой целью интересуешься? Санджи на это ничего не ответил, а предпочел вернуться к поцелуям. Зоро полностью одобрял его решение. Особенно в том случае, когда Санджи, не прерываясь, опустился на него, прижался бедрами и стал двигаться ровно так, как нужно, чтобы их стояки терлись друг о друга. Чёрт подери, эро-кок. Продолжай и не останавливайся. Зоро не закрывал глаза и, не отрываясь, смотрел Санджи в лицо, когда тот разорвал поцелуй и немного отстранился. Когда снова толкнулся бедрами, и снова, и снова. Он смотрел, как Санджи приоткрывает рот, как едва заметный румянец ползет у него по ключицам. Как он медленно, рвано выдыхает, когда двигается. Зоро просунул руку между ними, добрался до их членов и обхватил сразу оба, начал двигать кулаком вверх, вниз. Санджи простонал что-то неразборчивое, потом нагнулся и снова поймал его губы. Какое-то время они оставались в такой позе, медленно двигая бедрами. Вдруг Санджи оторвался от него и привстал, опираясь на колени, тем самым разорвав столь желанное касание, и Зоро протестующе застонал. Санджи улыбнулся и перегнулся через него: — М-м-м… — его голос опустился до утробного мурлыканья. — Хочу в тебя. Зоро хрипло выдохнул: — Меньше слов, больше дела, кок-идиот. Санджи широко улыбнулся… Потом дотянулся до тумбочки, открыл ящик и вытащил оттуда то, за чем лез. Зоро наблюдал, как тот, не торопясь, выдавил смазку на пальцы. Медленно растер её между пальцами, чтобы согреть. Что, в принципе, было весьма разумно, но Зоро, если честно, в этот самый момент меньше всего беспокоился о такой херне. Прямо сейчас он хотел почувствовать, как Санджи его трахает. Санджи вернулся на кровать, нежно погладил тазовую косточку Зоро, а потом обхватил его член и провел ладонью от головки до основания, не отрывая от Зоро взгляда голубых глаз. Тот почувствовал, как палец подразнил его вход, прошелся вокруг в том же ритме, что ладонь на его члене. Зоро стиснул зубы и стал дышать нарочно медленно, и у него осталось единственное желание — чтобы Санджи перестал мешкать и уже просто… Ебать. Санджи скользнул в него пальцем, плавно и медленно. Зоро закрыл глаза и сосредоточился на том ощущении, которое полыхало в самой его сердцевине — напалм, желание и то, как рука Санджи двигалась по его члену вверх и вниз, а его длинный гибкий палец — внутри. На мгновение Санджи замер, потом прижался поцелуем к животу Зоро. Тот открыл глаза, и Санджи встретился с ним взглядом. Он смотрел на него и не отводил глаз. Его рука продолжала двигаться. Ещё один палец скользнул внутрь, присоединился к первому. Зоро втянул воздух сквозь зубы. Он приказал себе расслабиться, чтобы почувствовать не только пальцы, которые его растягивали, но и ласкавшую его руку Санджи, большим пальцем тот касался головки и тер щелочку, размазывая предэякулят. Санджи согнул пальцы и надавил ими там, где это больше всего требовалось, и Зоро не смог удержаться от стона, который вырывался у него уже второй раз. Пальцы слегка выскользнули наружу… И снова ввинтились обратно. Снова нашли внутри него то самое место. Санджи губами провел по его животу, языком проследил линию пресса, и Зоро позволил себе откинуть голову, отдался всему этому, каждому отдельно взятому ощущению. Отпустил контроль. Он не знал, сколько прошло времени. Но в какой-то момент почувствовал, как пальцы Санджи выскользнули из него, кровать прогнулась, потому что Санджи приподнялся и скользнул к нему, поймал его губы. — Хочу. Тебя, — между поцелуями. На несколько секунд возникла заминка, пока Санджи надевал презерватив, раскатав его и схватив смазку с поспешностью, которая свидетельствовала о том, что сейчас он, как и Зоро, очень торопится к перейти к делу, вопреки всем предыдущим проволочкам. Зоро развел ноги пошире, и Санджи опустил ладонь на его бедро, приподнял немного; и вот Санджи прижался к нему. Вжался в него. Медленно. У Зоро вырвался неровный выдох. Его накрыло ощущением напора и податливости, жара и желания. Мышцы напряглись, и он нетерпеливо приказал им расслабиться. Сосредоточенно выпустил всё из себя. И Санджи начал двигаться, медленно, замирая, он опирался на руки и, слегка приоткрыв губы, пристально глядел на Зоро сверху вниз. На лице у него появился румянец. Зоро закинул ногу Санджи на бедро и подтянул ближе к себе. Санджи, войдя в него на всю длину, резко выдохнул. Потом он наклонил голову, нашел его рот и поцеловал. Гибкий… отлично. Зоро на какое-то время отдался поцелую. Он чувствовал себя раскрытым до самой своей сути. Рты вылизывали друг друга. Зубы мягко потянули губу, Санджи языком скользнул по его собственному. И спросил шепотом: — Нормально? — Да. Всё хорошо. Трахни меня. Санджи немного приподнялся, уперся руками в кровать. Слегка вышел, нарочито медленно. А потом, глядя Зоро в глаза, загнал обратно. Зоро услышал собственный стон. Что страшно бы его смутило, не будь он так занят, наслаждаясь ослепляющим ощущением члена Санджи, который таранил его простату. И, судя по выражению лица Санджи, он нашел этот стон весьма воодушевляющим. Он качнул бедрами и повторил предыдущее движение. Прямо. Туда. Блядь. И когда Санджи вошел в ритм, Зоро его подхватил. Он обвил ногами Санджи, вцепился пальцами в худощавые бока, притянул ближе. Он хотел почувствовать жестче, глубже, больше. Санджи снова наклонился к нему, не сбавляя ритма толчков, и впился в рот Зоро, и тому стало казаться, что его одновременно трахают и членом, и языком. Их кожа стала влажной от пота, Санджи животом терся о член Зоро, когда они двигались, и это трение смешивалось с нарастающим удовольствием от того, как Санджи в него вбивался. Зоро плыл тут, вместе с Санджи, в теплом полумраке. Слышал звук своего дыхания, чувствовал, как пальцами впивается в теплую кожу. И когда он закрыл глаза, размытые картинки одна за другой пронеслись в памяти: Санджи прислонился к стойке в ресторане и улыбается Рашиду; встает на руках на матах в зале для тренировок и быстро вращает ногами; улыбается, стоя на темной улице, на лице у него та самая провокационная усмешка — А тебе слабо, придурок? — он улыбается и берет Зоро за руку. В этот момент Зоро открыл глаза, потому что хотел видеть Санджи, смотреть, как он двигается, чувствовать его и слышать, хотел каждую секунду, без исключений. Санджи произнес что-то неразборчивое, потому что его язык по-прежнему находился во рту у Зоро. Потом он слегка повернул голову и замедлился, втянул воздух: — Ух-х… — он закусил нижнюю губу. Твою мать… Зоро, не отрывая взгляда, смотрел снизу вверх на румянец, который разлился по лицу Санджи, и ощущал, как крошечная часть его мозга, которая ещё хоть как-то работала, при виде этого зрелища слетает с катушек. Санджи, видимо, чтобы сосредоточиться, закрыл глаза. Потом снова их распахнул и опустил взгляд на Зоро. Он выпустил закушенную губу и коротко сказал: — Я уже… почти. Зоро кивнул, чтобы показать, что согласен, полностью поддерживает и дает добро. Санджи выпрямил руки и будто приподнялся. Затем он перенес вес тела на левую руку, а правую… правую он протянул вниз и обхватил пальцами член Зоро. Он начал энергично дрочить ему и в то же время подался бедрами назад, а потом въехал обратно. Вбиваясь по самые яйца. Возвращаясь к ритму, который стал резко наращивать скорость, в то время как их дыхание тоже участилось. Зоро отпустил последний контроль. Он жадно, изо всех сил двигался под Санджи, внизу живота становилось всё жарче, и та вершина становилась всё ближе; он хотел этого, хотел почувствовать, как Санджи кончит. Но ещё он хотел, чтобы это не кончалось. Его сознание заполнил белый шум; он едва чувствовал свои пальцы, руки звенели от напряжения, он хотел… О да, сильнее. Он не знал, произнес ли что-то вслух, потому что губы онемели, но Санджи толкался глубже, все внешние шумы перекрыл звук его собственного сердцебиения, осталось только «Блядь» и «Зоро», а потом тот самый белый жар взорвался, и он кончил так сильно, что впился пальцами в бедра Санджи, запрокинул голову до хруста в шее и почти отключился. Он присутствовал здесь и сейчас ровно настолько, чтобы почувствовать, как Санджи с силой толкнулся в последний раз и вздрогнул, когда его застиг собственный оргазм. Их обоих охватило состояние пустоты, из-за него тела содрогались. Весь кислород в теле будто покинул Зоро. А потом по телу пронеслась ещё одна вспышка тепла, качнула его и окончательно сорвала с якоря. На то, чтобы прийти в себя, потребовалось некоторое время. Лежащий сверху Санджи придавливал его своим весом, его голова упала Зоро на плечо. Дыхание у обоих медленно, в унисон, выравнивалось. Санджи дернул головой, приподнялся. Он сфокусировал взгляд на Зоро, медленно улыбнулся: — М-м-м… — он наклонился и поймал губами рот Зоро, втянул в поцелуй. Зоро, который только сейчас снова стал чувствовать свои руки, придержал Санджи за талию. Несколько секунд спустя Санджи снова отстранился. Он по-прежнему улыбался. — Не хочу двигаться. Зоро вдруг понял, что тоже улыбается: — Мы никуда не торопимся. Довольный Санджи легко вздохнул: — Хорошо… — и снова уронил голову Зоро на плечо. Они полежали так ещё немного. Наконец Санджи снова заговорил, его речь звучала невнятно оттого, что ртом он прижимался к коже Зоро. — Кжется, если я остансь так хоть на мнуту, то усну. — А что в этом плохого? — М-м-х, — Санджи с усилием приподнялся на локте. — Я хочу в душ сначала. — М-м… Ага, — Зоро пришел к выводу, что это неплохая идея, но прямо сейчас ему было настолько хорошо, что совершенно не хотелось отвлекаться на что-то. Санджи посмотрел на него сверху вниз, быстро чмокнул в губы и стал вылезать из кровати. Когда Зоро в свою очередь посетил ванную и вернулся в комнату, Санджи лежал в кровати под одеялом и созерцал потолок. Как только Зоро скользнул к нему под бок, Санджи дотянулся до лампы, выключил ее, и комната погрузилась в темноту. Зоро устроился на боку, вытянув руку так, чтобы обнимать лежащего рядом с ним человека. Кончиками пальцем он кружил под ребрами Санджи. Он услышал и почувствовал, как тот медленно и удовлетворенно вздохнул. На пару секунд повисла тишина. Затем в темноте раздался мягкий голос Санджи: — Сегодня… сегодня было хорошо. Зоро нечего было возразить. Он чувствовал, как тело Санджи совпадает с его собственным. Как тепло, когда они вместе лежат под одеялом. Раздался легкий шорох — Санджи повернул голову на подушке, видимо, в его сторону. — Ты уже спишь? — Нет, — Зоро большим пальцем мягко погладил местечко под ребрами Санджи. — Просто думаю. — О чём-то конкретном? Зоро улыбнулся в темноту: — О том, что сегодня было хорошо. Санджи пошевелил рукой и положил её на руку Зоро. Оба затихли. Но пусть Зоро уже клонило в сон, в голове у него толпились разные мысли. Одна цеплялась за другую. Новая территория. То было влечение не только для тела, но и для разума. Уже во второй раз в кровати с Санджи, он чувствовал, что нет другого места, где бы он хотел оказаться. Ему нравился Санджи, он его хотел и, вполне возможно, он мог бы очень быстро начать в нём нуждаться. Наверное, это не очень хорошо, да и пофигу. Не очень хорошие вещи — из них, можно сказать, состоял его послужной список. Но когда ладонь Санджи лежала на его руке, а в теле ещё гуляли отголоски того охренительного удовольствия, он был готов рискнуть. Примечания: 1.Ахлан — Добро пожаловать (буквально: вы пришли, чтобы остаться с семьей), Ахланбиик — ответ на Добро пожаловать (буквально: семья с тобой). 2.Инша~Аллах — да будет на то воля Аллаха 3.Бил хана — приятного аппетита, Есламо — спасибо. 4.Сантэ — за здоровье по-французски, Кампай — по-японски. 5. Тюнэ парле па франсе? -Ты не говоришь по-французски? фр. 6. Карпэдием - лат. Лови момент.