Versions

Знай, что пока ты спал, все изменилось, Так что просыпайся, любовь моя, Просыпайся. — Elbow

Санджи всплыл к поверхности из теплой, сумрачной, спокойной глубины. Открыл глаза. Зоро, чья голова покоилась на соседней подушке, еще не проснулся. Веки во сне по-прежнему смежены, согнутая в локте рука лежит на кровати между ними. Санджи улыбнулся. Спальню освещало наполовину, дневной свет проникал через шторы. Ему на секунду стало любопытно, который час, но потом он расслабился. Да какая разница? Если мне где и нужно быть, так только здесь. Он аккуратно повернулся на бок, вытягивая ноги, и в полной мере насладился чувством расслабленности. Его движение, осторожное, все-таки разбудило Зоро: тот слегка нахмурился, поднял руку и, потянувшись к Санджи, обхватил его за пояс. С глубоким удовлетворением Санджи почувствовал, как рука Зоро скользнула по коже. Он положил свою руку на кисть Зоро и легонько погладил пальцы. У Зоро дрогнули веки, он открыл глаза и посмотрел на Санджи. — М-м-м… Санджи увидел, как взгляд Зоро стал осмысленным, и снова улыбнулся: — Доброе утро. Зоро неторопливо улыбнулся ему в ответ: — Доброе утро, — рука, лежащая на боку Санджи, немного передвинулась, пальцы скользнули по ребрам. — Хм… Сколько времени? — Не знаю… Сам только проснулся, — Санджи пришла в голову идея перекатиться на бок и посмотреть на часы на тумбочке, но он решил, что ему слишком хорошо там, где он лежит. — Судя по дневному свету, уже рассвело. Зоро перевел взгляд на окно, потом снова посмотрел на Санджи. — Похоже на то. — Тебе сегодня куда-нибудь надо? — Нет, — Зоро погладил бок Санджи. — До завтра у меня выходной. — У меня тоже, — Санджи поудобнее устроился головой на подушке. — И я планирую прохлаждаться. Как тебе идея: я по-быстрому сделаю нам завтрак, а потом мы побездельничаем? — Звучит как план, — Зоро кивнул и душераздирающе зевнул. — Аа-а-ах. Да, мне явно нужно было нормально выспаться. Я вчера полностью вымотался. — Я что-то не заметил этого прошлой ночью, — Санджи многозначительно ухмыльнулся. — Но неужели поражение в бою обычно сказывается на твоей выносливости? Зоро одарил его взглядом и с силой ухватил Санджи за бок там, где лежала рука. — Заканчивай-ка трепаться, кок-идиот. — Ха, в таком случае я приму это как положительный ответ. Зоро со стоном перекатился на спину и прикрыл глаза рукой. — Твою мать… Ты всегда такой бодрый, когда утром просыпаешься? — А, так ты, видимо, не из жаворонков? — Санджи оперся на локоть и, глядя на Зоро сверху вниз, улыбнулся. Тот убрал руку и смерил Санджи взглядом: — Я люблю спать. — Да я не против. Но у бодрствования есть свои преимущества. — Это зимой-то? Темно, холодно, и куда бы ты ни пошел, тысячи людей кашляют и чихают на тебя… — А еще это время, когда ты можешь совершенно законно остаться дома, в уюте, пригласить в гости друзей и всем вместе вкусно покушать… — Санджи с чувством махнул рукой. Зоро неохотно буркнул: — И все равно. Мне больше по душе остальные времена года, вот и все. Зима — то еще паршивое времечко. Вспомнив, что у Зоро как минимум есть одна немаловажная причина недолюбливать зиму, Санджи смягчился: — Ладно, вопрос снят. Но сегодня выходной, так что давай просто расслабляться и получать удовольствие. Что насчет бекона с яйцами на завтрак? — Прекрасно, — Зоро потянулся и снова зевнул до хруста в челюсти. Санджи подождал, пока он закончит, и наклонился, чтобы его поцеловать. Зоро обхватил его рукой, слегка потянул на себя, отвечая на поцелуй, и довольно замычал. Когда они отстранились друг от друга, Зоро сказал: — Завтрак, пожалуй, мог бы и подождать. Санджи фыркнул: — Уверен? Вместо ответа Зоро только сильнее прижал его к себе. Вот так и получилось, что из кровати они выбрались далеко не сразу. Совместный душ снова практически отвлек их от планов, но в итоге они оделись и добрались до кухни. Сперва Санджи поставил вариться кофе, а затем стал доставать продукты, из которых планировал приготовить завтрак. Или, раз уж так вышло, завтракообед. Зоро оперся о столешницу и наблюдал, как он собирает посуду и раскладывает ингредиенты. — Тебе надо столько всего, чтобы просто сделать завтрак? — Если хочешь короткий ответ, то — да. И просто на будущее, чтобы избежать неловких ситуаций: когда я готовлю, то не нуждаюсь в помощи или комментариях. Если ты хочешь быть свидетелем этому процессу, то я не против ровно до тех пор, пока ты пребываешь в благоговейном молчании. Зоро фыркнул: — Я пойду медитировать в гостиную. — Прекрасная идея, — Санджи мягко надавил на поршень френч-пресса, потом налил кофе в кружку и протянул ее Зоро. — Возьми с собой. Увидимся через полчаса. Как обычно, стоило только Санджи начать готовить, как он полностью погружался в процесс. Простые утренние алгоритмы разбивания яиц, нарезки хлеба для тостов, жарки бекона до идеального хруста служили его собственной кулинарной медитацией. Он мурлыкал что-то себе под нос, когда работал, время от времени прихлебывал из кружки кофе, наслаждался его приятным бодрящим вкусом и аппетитными ароматами готовящейся еды. Запах жареного бекона, судя по всему, добрался и до соседней комнаты. Когда Санджи вошел в гостиную, неся в одной руке две полные тарелки, а в другой — блюдо с тостами, Зоро еще сидел на полу, но взгляда от прибывшей еды не отводил. Санджи опустил тарелки на низкий кофейный столик. — Завтрак подан. Хочешь еще кофе? Зоро кивнул, придвинулся к столику и устроился на полу рядом с ним. — Ага… Спасибо. Санджи в два счета сходил обратно на кухню и вернулся с заново наполненным френч-прессом, столовыми приборами, солью с перцем и маслом для тостов. — Хочешь что-то еще? — Нет, все отлично, — Зоро уже напал на еду и сделал это с неприкрытым энтузиазмом. Санджи, скрестив ноги, сел у дивана, оперся на него спиной и приступил к своей собственной порции. Они оба сосредоточились на завтраке — в комнате воцарилась уютная тишина. И только когда Санджи закончил, отставил тарелку и долил себе кофе, он снова заговорил: — Ты не против, если я закурю, пока ты доедаешь? Зоро мотнул головой: — Твои легкие, тебе и решать. Санджи оставил без внимания этот комментарий, поднялся на ноги и вытащил из пальто, скинутого на спинку дивана, сигареты и зажигалку. Вернувшись на пол, он вытянул сигарету, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся. — М-м, первая утренняя затяжка. Блаженство, — в ответ на взгляд Зоро, он вскинул бровь: — Что? Я спрашивал тебя, не против ли ты. — Я не против. Я просто этого не понимаю. — Чего не понимаешь? — Каким образом втягивание в себя дыма доставляет удовольствие? — Ты что, никогда не курил? — в памяти всплыл их разговор прошлой ночью в ресторане. — Ты ведь говорил, что у тебя в юности был друг-барыга. Хочешь сказать, что ты не курил с ним травку? — Да, я курил. Но только для того, чтобы словить кайф. А не потому, что мне нравился сам процесс курения, — Зоро глотнул кофе. — В любом случае… Курильщикам, я уверен, приходится несладко. — С чего ты взял? — Потому что в наши дни, в любом общественном месте, где угодно, это практически табу. Разве тебя не достают на работе по этому поводу? — Нам не разрешают курить там, где готовят. Но у черного выхода есть очень миленький грязный переулок, где нам, наркоманам, позволяется стоять, когда нам нужно принять дозу, — Санджи улыбнулся. — Многие повара курят. Или пьют. Или делают и то, и то. — В каком возрасте ты начал курить? — В тринадцать. — В тринадцать? — Зоро уставился на него. — И как же твой старик спустил тебе это с рук? Санджи оперся локтем на стол: — Он и не спустил. Но он знал, что нет смысла делать из этого еще один повод для наших ссор. К тому же он мог разве что ввести запрет на курение… И когда он попытался, я просто стал придумывать обходные ходы. — Что побудило тебя начать курить? На мгновение Санджи замолчал. Взглянул на кончик сигареты. — Может, это все мое французское наследие, — он встретился взглядом с Зоро. — Довольно специфическое, пожалуй. В смысле, ты же видел французских актеров, художников, мыслителей… Камю, например. Практически на каждой его фотографии, которую я видел, у него сигарета во рту. — Ты начал курить в тринадцать, потому что тебя вдохновил какой-то мертвый французский философ? — Нет, идиот, — Санджи фыркнул. — Я начал курить, потому что я думал, что так выгляжу круто. И чувствовал себя взрослым. И по другим причинам, — он стряхнул пепел с кончика сигареты в пепельницу, которая стояла по центру стола. — В любом случае… каждому нужны свои маленькие недостатки. Зоро вытер свою тарелку половинкой последнего тоста, после чего положил его в рот и запил глотком кофе. — Пожалуй. — Ты еще хочешь есть? — Нет, я наелся, — Зоро обхватил кружку кофе обеими руками, локтями оперся на стол. — Спасибо за завтрак, в очередной раз. — Не за что. Я люблю готовить для людей. Если они это ценят по достоинству. Зоро взглянул на него, приподнял уголок губ. — А если не ценят? — Тогда они получают урок хороших манер. А от меня — больше ни крошки, — Санджи встретился с ним взглядом. — Хорошая еда заслуживает уважения. А люди, которые не понимают ценность еды, меня бесят. Столько людей голодает, а в нашей стране так много еды выбрасывается в мусор… Мне это, честно, взрывает мозг. Это один из недостатков работы на кухне. Бессмысленное расточительство, которое не останавливается. — Да уж… А те, кто может себе такое позволить, делают только то, что им хочется. Но я не думаю, что что-то поменяется в ближайшем будущем. — Может и нет. Не мешай мне критиковать то, насколько хреново работает эта система, — Санджи посмотрел на него. — Ты говорил, что твой друг Луффи участвовал в анти-капиталистических протестах… Готов поспорить, он тоже не в восторге от такой несправедливости. Зоро усмехнулся криво: — Политическая теория — не самая сильная сторона Луффи. Но у него огромное сердце. Если он решил, что кто-то или что-то обижает его друга, то он кинется прямо в гущу событий, чтобы прийти на помощь. Независимо от последствий. — Включая собственный арест? — Ему пиздец как везет. До сих пор, — Зоро мотнул головой. — Не знаю, как ему это удается; он делает такое количество безумных вещей, но всегда выходит сухим из воды. — Тут надо иметь определенный талант. — Да уж. Особенно там, где дело касается копов, — Зоро нахмурился. — Стоит однажды этим сволочам заняться тобой, как они могут серьезно попортить тебе крови. — Знаешь по собственному опыту? — Нет. В такие неприятности я никогда не влипал, — Санджи заметил, что Зоро не уточнил, в какие неприятности он все-таки влипал. — Но некоторые ребята, с которыми я работал, которых учил… Копы постоянно останавливали их на улице, докапывались. И даже хуже, — он по-прежнему хмурился. — Или, например, другой наш друг: он постоянно сталкивается с такой херней. Будто он похож на бандита. Что само по себе просто смешно, ведь на самом деле парень за километр обходит любые неприятности… Но копы видят молодого черного парня, и их крошечные умишки, естественно, делают неверный вывод. — Правильно. И это еще одна ситуация, которая вряд ли поменяется в ближайшем будущем, — Санджи поморщился: — Слушай, давай сменим тему. Обсуждение проблем мирового масштаба плохо сказывается на пищеварении. — Я не против, — кивнул Зоро. Санджи дотянулся до пальто, которое лежало на спинке дивана, и выудил свой мобильный. Включив экран, он проверил время. — Хм… Уже почти полдень. — Я могу пойти домой, если у тебя есть важные дела. — Не, я не это имел в виду, — Санджи положил телефон на столик и улыбнулся Зоро. — Я же сказал, мы можем побездельничать. Разве что ты заскучаешь. Зоро тоже улыбнулся: — Нет. Я не заскучаю. Я бы передохнул денек. Неделя была тяжелой. — Ты сказал, тебе завтра на работу… Получается, у тебя только один выходной? — Угу. — А это нормальный график, для тренажерного зала? Как-то жестковато. — Нет… Просто я предложил паре ребят, которые хотели продлить себе новогодние каникулы, подменить их на нескольких дополнительных занятиях. Я не против. Лучше делом заниматься. Санджи обдумал свой следующий вопрос, прежде чем его задавать: — Так значит, в следующее воскресенье ты снова работаешь? Зоро качнул головой: — Ребята, которых я заменяю, возвращаются на этой неделе. Я просто вернусь к своему обычному расписанию. — Понятно. Так… хочешь встретиться снова, в воскресенье? Мы могли бы провести день вместе… Встретиться в обед, например. — Я буду занят до самого вечера. — О, — из Санджи словно выпустили весь воздух. — Ну ладно. — Но я бы очень хотел с тобой встретиться. Санджи посмотрел на него: Зоро ему улыбался. Санджи воспрял духом:  — Ну, тогда… В воскресенье вечером? Зоро кивнул: — Я должен освободиться в семь. У меня турнир по кендо, но он прямо тут, в городе, так что я должен закончить не очень поздно. — Кендо? — Санджи тут же овладело любопытство. — В смысле, то есть у тебя соревнования? — Да, собирается наша команда из дозде. Я буду сражаться в нескольких поединках… Сколько именно — зависит от того, что там будут за соперники. Санджи не сводил с него глаз: — А можно кому-то прийти посмотреть? Зоро пожал плечами: — Любому, кому интересно. Билеты продаются у входа, — он внезапно сфокусировал внимание на Санджи. — Ты имеешь в виду, что хочешь прийти? — Почему бы и нет? — Санджи встретился с ним взглядом. — Я ничего не знаю про кендо, но звучит интересно. Если только ты не против моего визита. Зоро покачал головой: — Я не против, если ты придешь. Тогда тебе стоит заранее узнать все правила, если, конечно, ты хочешь понимать, что происходит. — Зачем, там, что, потом будет тест? — Нет, придурок. Но ты найдешь в матче намного больше смысла, если будешь знать основы. Санджи ухмыльнулся: — Два парня кричат и бьют друг друга палками, что еще? — Зоро прищурил глаза, и Санджи примирительно вскинул руку. — Ладно, ладно, расслабься. Я наведу справки. Зоро размеренно вдохнул, выдохнул. — Я серьезно отношусь к кендо. Оно для меня важно. Санджи посерьезнел: — Да, я понимаю, — он примирительно взглянул Зоро в глаза. — Именно поэтому я и хочу посмотреть, как ты этим занимаешься. Несколько секунд Зоро пристально глядел на него… Потом кивнул коротко: — Хорошо. — Хорошо. Отлично, — Санджи понял, что успешно провел переговоры по одному потенциально опасному вопросу. — Где и когда встречаемся? — Соревнования пройдут в спортивном зале колледжа, на севере города. Я уточню адрес и пришлю тебе в течение недели. Турнир начнется в десять тридцать, длится весь день: групповые матчи утром, индивидуальные — после обеда. Финалы индивидуальных запланированы на пять. — И ты, как я понимаю, планируешь в них участвовать. Зоро хищно оскалился: — Правильно понимаешь. Санджи улыбнулся, затушил сигарету. — Супер, — он собрал со стола их пустые тарелки, плавно поднялся на ноги. — Пойду отнесу на кухню. — Помощь нужна? — Зоро поднял на него глаза. — Я могу помыть. — Не, забей. Я потом займусь, — Санджи направился на кухню. Когда он вернулся в гостиную, Зоро переместился с пола на диван и сидел, навалившись на подлокотник и подпирая рукой голову. Санджи остановился у музыкального центра, включил его и прокрутил несколько альбомов. — Как насчет музыки? — Давай. — Будет пожелания? — Только не кантри. — Ты не любитель Нашвилла (1)? — Санджи принял самое простое решение: он поставил рандомный выбор и нажал проигрывать, после чего вернулся к дивану. — Вообще нет. — А что тебе нравится? — Санджи опустился на другой конец дивана, вопросительно взглянул на Зоро и подтянул ноги. Зоро кивнул, и Санджи вытянулся в полный рост, закинув ступни на его колени. — Помимо джей-рока. — Это Куина была больше по его части… Но да, я по-прежнему слушаю кое-кого из них. Ellegarden, The Pillows, Ling Tosite Sigure, парочку новых групп, — Зоро опустил ладонь на ногу Санджи. — Ну и другое… Кучу. Nine Inch Nails, Rage Against The Machine, Three Days Grace, Slipknot, Foo Fighters… Главное, чтобы хорошо и громко. Слушаю в основном то, что мне советуют другие люди, у меня нет времени всерьез изучать группы, — большим пальцем он лениво поглаживал пятку Санджи, потом провел по нижней части ступни. — А ты? Санджи, который слегка отвлекся на прикосновения Зоро к подъему стопы, пришлось собраться: — М-м. Мне нравится практически все. Как ты, возможно, понял из моего хаотичного плей-листа. Зоро прислушался к колонкам. — Хаотичность может оказаться преимуществом. А что мы слушаем прямо сейчас? Рашид Таха. Он алжирец, исполняет что-то типа микса панка, раи (2) и северо-африканских мотивов. Конкретно этот трэк называется «Текитой». Зоро, все еще вслушиваясь в музыку, кивнул: — Неплохо. — Да, мне очень нравятся его вещи. Я несколько раз видел, как он играет вживую, он крутой. — Ты часто ходишь на концерты? — Нет. С моей работой обычно не бывает так уж много свободных вечеров или нормальных выходных. — Возможно, это изменится, когда ты откроешь собственное дело и начнешь работать на себя. — Возможно. Хотя большинство индивидуальных предпринимателей, с которыми я пересекался, тоже очень много работают, — Санджи пожал плечами. — Но это меня не особо напрягает. Если тебе нравится то, чем ты занимаешься, то работа не в тягость. Зоро кивнул. Он все так же легонько поглаживал большим пальцем стопу Санджи; вдруг кожа стала чрезмерно чувствительной, и Санджи рефлекторно поджал пальцы. — У-уф… Уголок рта Зоро пополз вверх. — Ты боишься щекотки? — Ну да, как и все нормальные люди! — Санджи дернул ногой и стал подтягивать ее к себе… Но Зоро крепко схватил его за лодыжку. — Эй, пусти, придурок! — Расслабься, — Зоро кинул на него взгляд и второй рукой тоже зафиксировал ступню. — Я расслаблюсь, если отпустишь… — Не нервничай, кок, — Зоро переменил свою хватку: он обхватил ладонями внешнюю сторону ступни, а оба больших пальца поместил в центр подошвы. А потом, перестав невыносимо чувствительно щекотать, отчего Санджи хотелось отдернуть ногу, Зоро с силой надавил на подошву. Давление сперва целилось в мышцы ступни, потом медленно пошло вверх и снова вернулось и центр подошвы, повторило свой маршрут. Санджи замер, по-прежнему не расслабляя ногу, но его заворожило ощущение сильных рук. То, как Зоро давил кончиками больших пальцев, доставляло ощущения практически на грани дискомфорта, но потом пальцы снизили нажим до приемлемого уровня и стали двигаться, разминая на ноге каждый узел и каждую точку скопившегося напряжения. Со временем он заметил, что мало-помалу расслабил ногу, уступая чужим прикосновениям. И не просто уступая: пока руки Зоро занимались своим делом, разминая сухожилия и суставы, бережно поворачивая ступню из стороны в сторону, к Санджи подкралось удовольствие, которое практически заставило его замурлыкать, словно огромного кота. Его мозг уже начинал терять связь с действительностью, и он решил вернуть себя на землю с помощью разговора: — М-м-м… Весьма приятные ощущения, — чистая правда, если под «весьма приятными ощущениями» вы подразумеваете состояние в двух шагах от эффекта эротического массажа. — Ты, о-ох… делаешь так своим клиентам в зале? Зоро фыркнул, при этом его руки продолжали заниматься ступней Санджи. — Нихера. Он слегка нахмурился: судя по всему, нащупал место, которому требовалось повышенное внимание, и только он надавил туда пальцем, как нога Санджи дернулась, а сам он выдохнул, когда напряжение растворилось под прикосновением Зоро. — Больно? — Нет, все нормально, — Санджи немного поерзал на диване, чтобы вытянуться поудобнее. — Так значит, это не часть пакета услуг персонального тренера? — Нет, — Зоро отпустил ногу Санджи и взялся за вторую ступню. — Но я раньше ходил на курсы спортивного массажа. Думал, что это может пригодиться… Ну, знаешь, при травмах, например. — В кендо или в твоей работе в целом? — И там, и там, — Зоро снова впился пальцами. — Расслабь ногу. — Когда ты вот так делаешь, легче сказать, чем сделать, — Санджи выдохнул с силой. — М-мн… — Я сказал расслабь, кок-идиот, — Зоро нажал жестче. — О, а вот и узел… Это от вчерашнего спарринга? — Нет. Последствия рабочего процесса. Повар и все такое, — в ответ на вскинутую бровь Зоро, Санджи пояснил: — Попробуй-ка выдержать десять часов на кухне ресторана, на плиточном полу. Твоим ногам кранты. Не говоря уже про спину. Зоро пробормотал: — Никогда не думал, что кулинария — такое опасное занятие. — Сказал парень, который дерется на мечах, — Санджи поморщился от особенно интенсивных манипуляций с его ногой. — Кендо не настолько опасно, как некоторые другие боевые искусства. Для начала, мы носим богу (3). — И оно, разумеется, должно защищать большую часть твоего тела. Неужели ты хочешь сказать, что у ты никогда не получал травм? — Была парочка. Мелочи, по большей части, — Зоро в последний раз согнул ступню Санджи и дал рукам отдохнуть. — Когда я только начинал — чаще, чем в последние пару лет. Вообще, если ты пропустил удар туда, где богу тебя не прикрывает, то это ты сделал что-то неправильно. Ну или у твоего соперника отстойная техника — в таком случае, вы оба облажались. Санджи, сцепив ладони под затылком, внимательно посмотрел на Зоро. — Понятно. Итак, какие травмы у тебя были? Зоро стал перечислять и по одному загибать пальцы на руке: — Разрыв капсулы левого плеча. Сломанная ключица, потому что придурок с пудовыми кулаками пропустил удар в шлем. Пара трещин в ребрах. Растяжение ахиллового сухожилия. Вот, пожалуй, и все, если не считать кучу синяков по всему телу. И волдыри были, когда я только начинал, — он, задумавшись, замолчал на секунду. — По-моему, я несколько раз ломал пальцы на ногах. — Ломал пальцы? — вскинул бровь Санджи. — Угу. Я сбился со счету, сколько раз мой соперник бил мне шикаем по ноге. Это легко сделать, когда вы оба во время удара двигаетесь навстречу друг к другу. Сломанные пальцы, порезанные ноги — всякое случается. Бывало, мне отрывало ногти. — Бр-р-р, — Санджи поджал собственные пальцы на ногах. — Неплохо так. Зоро мрачно усмехнулся: — Однажды у меня был бой с одним парнем, и он запутался ногой в штанине хакама — это брюки, которые мы носим. У меня такое тоже случалось… Отличный способ растянуть себе что-нибудь. Он прыгнул вперед, чтобы нанести удар, и в этот момент его нога двигалась довольно быстро. — И что дальше? Он случайно стянул с себя штаны? Это вошло бы в топ-10 самых неловких моментов всех времен и народов в кендо. — Нет. Косточка его большого пальца прорвала кожу на подошве ступни, — Зоро нащупал подъем чужой правой стопы и надавил. — Примерно здесь. На этот раз Санджи вытащил ногу. — Очень неприятная история, которую мне сейчас придется стирать из памяти. В противном случае все следующее воскресенье я буду задаваться вопросом, стану ли я свидетелем, как какой-нибудь бедолага получит травму. — Сомневаюсь, — Зоро качнул головой. — Я же говорю, кендо — в целом довольно безопасный вид боевых искусств. В муай-тай или в боксе ты увидишь намного больше серьезных травм. А если кто-то окажется достаточно глупым, чтобы осознанно попытаться ранить соперника шинаем, то шинпан (4) оставит от него рожки да ножки. Эти ребята, когда судят, ничего не упускают. Все они — опытные кендока, они знают весь репертуар грязных приемов, которые люди порой применяют во время матча. — Так значит, тут довольно высокая конкуренция, я правильно понимаю? Зоро пожал плечами: — Зависит от турнира и тех, кто соревнуется. Но ты, будучи кендока, всегда нацелен на победу. Твое отношение к делу и сосредоточенность значат так же много, как и техника. Я дрался с ребятами, которые очень хорошо владели шинаем, но они проигрывали матчи, потому что их заншин был слабым, — в ответ на взгляд Санджи Зоро перевел: — Их дух, их концентрация внимания. Они могут врезать тебе так, что звезды замелькают перед глазами, но они не добьются результата. Иногда такое случается на соревнованиях. Соперники, которые пытаются одержать победу за счет силы… Это никудышный подход. Их сенсею стоило бы обратить на это внимание. — Ты преподаешь? — Да, у меня четвертый дан (5), так что мне можно. В клубе я периодически работаю с детьми, которые только начинают заниматься… И хожу тренироваться с другими кендока, помогаю им улучшать технику. Преподавание — хороший способ самому стать сильнее, — Зоро поморщился. — Хотя когда твой сенсей весь вечер напролет лупит тебя по пальцам, чтобы снова и снова показать новичкам удар котэ (6), это не очень-то весело. Санджи улыбнулся: — Здорово, что ты преподаешь. Уверен, дети это ценят. — Пожалуй, — Зоро коротко кивнул, признавая правоту Санджи. — Я всегда ценил то, что Коширо сделал для меня, когда я сам только начинал. Он был потрясающим сенсеем… Мне повезло. Санджи внимательно посмотрел на него: — Ты поддерживаешь с ним связь? — Угу. У меня не получается видеться с ним часто, но мы регулярно переписываемся. После… — Зоро замолчал, нахмурился слегка, но продолжил: — Когда я только познакомился с Луффи, первое, что он заставил меня сделать — это восстановить общение с Коширо. Мне было сложно, потому что… я все бросил и просрал к чертям собачьим, а еще из-за того, что месяцами не выходил с ним на связь. Но я написал ему и через неделю получил ответное письмо, где он писал, что очень рад, что у меня все хорошо. И теперь мы постоянно переписываемся, как я уже упоминал. Пару раз я ездил к нему в гости или же мы встречались после соревнований. Все хорошо. Мы не обсуждаем… то, что случилось, но он, пожалуй, больше всех заменил мне семью. На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Зоро перевел взгляд на Санджи. — А что твой старик… Ты часто с ним видишься? — С Зеффом? Чем реже, тем лучше, — Санджи скрестил руки на груди. — Общение с этим проклятым стариканом плохо сказывается на моем давлении. — Ты с ним не ладишь? — Зефф со всем миром не ладит. Включая меня, тут у меня нет особых привилегий, — Санджи потянулся за сигаретами. — У него есть два состояния: повседневное несносное и истерика на грани психоза. Что, в целом, типично для повара. — Ты и себя относишь к этому описанию? — Время от времени на кухне я могу вспылить. Но не так сильно, как он. — А он когда-нибудь бил посетителей? — Зоро ухмыльнулся. Санджи, закуривая сигарету, одарил его взглядом. — Нет. Он в таком никогда не признавался. Но я не удивлюсь, если однажды он кого-то убил, расчленил и подал в виде ребрышек. Работать с ним — все равно что гореть в аду. — Да, ты говорил, что он устроил тебя помогать ему в ресторане, когда ты был маленьким. И как вы справлялись? — Да мы жили душа в душу, — Санджи затянулся. — Отчаянные вопли, пламя повсюду, люди выбегают из-под обломков. Зоро хмыкнул: — Звучит весело. — Это хождение по мукам. Я многому научился, в первую очередь потому, что если я делал что-то неправильно, он орал на меня еще громче. Но мы вдвоем просто физически не можем нормально сосуществовать на кухне. Он хороший повар… Отдаю ему должное. А еще он старый говнюк, который не умеет вовремя заткнуться. — А что он думает насчет твоей идеи о собственном деле? — Я ему еще не говорил. Его мнение — последнее, что меня волнует. — А ты не думаешь, что он может поддержать и помочь? — Я могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз Зефф одобрял хоть что-то из моих поступков. Я лучше подожду, пока окончательно не встану на ноги, и только тогда скажу ему. — Ну ладно… Смотри сам. Санджи вдохнул сигаретный дым полной грудью, медленно выдохнул струю к потолку. — В любом случае… Прежде чем это случится, мне еще предстоит много работы. У меня в том списке, который мы составили вместе с Нами, куча задач, их надо проработать за неделю. Включая написание бизнес-плана… Я не то что бы горю желанием. — Самое сложное — начать, — заметил Зоро. — Как только ты его напишешь, тебе станет намного проще. — По крайней мере, у меня есть Нами, которая протянула мне руку помощи. Окажись я без ее поддержки, я бы облажался в два счета. — Ты бы, вполне возможно, справился и сам. Но, конечно, когда рядом есть человек, который в этом разбирается, дело становится намного проще. — Мне надо придумать, чем ее можно как следует отблагодарить за помощь. Она сказала, что не возьмет денег… Может, купить ей подарок? — Ты же готовил ей ужин. — Да, но я бы сделал так в любом случае. Тут другое, — Санджи откинулся спиной на подлокотник дивана и поднял глаза к потолку. — Что же может порадовать такую великолепную женщину? Зоро фыркнул: — Тут я пасую. Санджи перевел на него взгляд. — В плане покупки подарков? — В плане покупки подарков женщинам. — Обыватель. Покупать прекрасным женщинам подарки — очень приятный процесс. — Как скажешь. — Придумывать, что бы им понравилось, выбирать идеальный подарок… А потом дарить и смотреть, как они ему радуются, — Санджи взмахнул рукой. — Как они счастливы. Зоро наклонился к Санджи, который лежал на дальнем краю дивана, нагнул голову и поцеловал его. — Ты такой глупый. — Невежа. — Распутник. — Дикарь, — Санджи снова подставил губы. — Но есть пара моментов, которые это компенсируют. — Да? — Зоро устроил руку на бедре Санджи. — Это какие, например? — Твоя поразительная тактичность и хорошие манеры, — Санджи вытянул руку вбок, добрался до пепельницы и стряхнул туда пепел с сигареты. — Кроме того, ты обладаешь своего рода животной притягательностью. Зоро снова наклонился для поцелуя, пальцами скользнул под край рубашки Санджи. — Серьезно? — Разумеется, я не сказал, притягательностью какого именно животного, — пальцы Зоро поползли вверх по его боку. Сам он передвинулся так, чтобы они смогли вытянуться на диване вдвоем, прижавшись друг к другу. — Хм… — Зоро провел губами по шее Санджи и слегка прикусил кожу. — Осторожнее, кок. — Какого-нибудь хищника, — Санджи усмехнулся. — Может… акулы, — он почувствовал, как Зоро фыркнул ему в шею, теплое дыхание осело на коже. Через мгновение зубы слегка усилили нажим, а Зоро с улыбкой в своем низком голосе спросил: — Ты думаешь, что акулы притягательны? — Мне нравятся акулы. — Тебе нравится опасность? — Возможно, — Санджи повернул голову и встретился взглядом с Зоро. Улыбнулся лукаво: — А тебе? Зоро несколько мгновений пристально изучал его лицо… а потом медленно улыбнулся в ответ. Он нагнулся и нашел рот Санджи своим собственным. Хватит болтать. Руки Санджи словно по собственной воле взлетели и обхватили Зоро за плечи, притянули его поближе. Тепло чужого тела, желание, удовольствие и биение сердца набатом стучало в ушах. Пробовать Зоро на вкус, втянуть в себя. Знать, что здесь и сейчас, — это именно то, чего он хочет. Никаких «возможно». 1. Нашвилл — город является признанным центром кантри-музыки. 2. Раи — музыкальный стиль, появившийся впервые в алжирском городе Оран в начале 1930-х годов, представляющий собой соединение традиций арабской народной музыки, песен бедуинов-пастухов (берберов) и некоторых французских, испанских и африканских традиций. 3. Богу — защитное снаряжение, доспехи. «Бо» означает «защищать», «предохранять»; «гу» означает «снаряжение» 4. Шинпан — рефери в матче кендо 5. Дан — спортивный разряд, не только в кендо 6. Котэ — перчатка, а котэ-бу — предплечья, куда наносится удар.