Старинная гравюра

Лист седьмой POV автор       За окном гремит, грохочет, Молний вспышки, ливня гул. Гад ползучий с ведьмой ропщет- Тор устроил гвалт и шум.       Славься, славься! Мир очисти От беды, обиды, лжи. Чтоб не стало в нём корысти, Войн исчезли миражи.       Развевай костёр священный, Вольный ветер! Мёд, варись! Мудрость, опыт свой бесценный, Передай, Тор, людям! Ввысь       Вновь уносят тебя кони. Меч, пронзая темень туч, Пляшет, тешется в ладони, В блеске молний - солнца луч...*       В это время огонь под котелком вспыхнул очень ярко, пламя взметнулось вверх, котелок отбросило в сторону, как при взрыве, и в пламени показалась огромная, лысая, вся в шрамах и бородавках голова. - Это кто на моей земле без моего разрешения костры разводит и еду готовит? Я никого в ближайшее столетие к себе не приглашал. - Это Сурт,- зашептал Велунд.- Если он появится из огня полностью, мы пропали. - Так прогони его,- так же шёпотом промолвил Ферн. Ты - же бог. - Великаны не в моей компетенции. С ними сражаются высшие боги или герои, типа Геракла.       За то время, пока шёл обмен репликами, великан вылез из костра по пояс. Владимир опять сжал в руке кольцо, дождался потока Силы и, прыгнув к Сурту, вонзил кинжал ему в шею и тут же резко выдернул его.       Из раны хлынула раскалённая магма, она обожгла Владимиру руку, но великан исчез. - Я убил его? - Нет,- озабоченно глядя на обожженную руку юноши, - ответил Велунд. Ты просто отпугнул его. Он понял, что тебя защищает какое-то волшебство, и, что лучше ему с тобой не связываться.       В этот момент ВладимИр покачнулся, его затрясло, и он упал навзничь на землю без сознания. - Что с ним? Помоги!- крикнул, припадая к груди хозяина, Ферн. - Это - яд великанов. От него нет спасения. Он уже наполовину мёртв. Я ничего не могу поделать. - Ты - нет. А я - да!- раздался громоподобный голос. И перед растерявшимися в грохоте и молниях возник Тор. Он грозно посмотрел на Велунда: - Я тебя зачем посылал? Вывести их отсюда. А ты кофе сел распивать, вот Сурт вас и учуял. Вот отсюда немедленно! Месяц будешь не отдыхать, а всё мое оружие в порядок приводить. И потом я ещё подумаю, простить тебя или нет.       Велунд поспешно улетел, даже не поблагодарив за угощение. Тор погладил Ферна по голове, тот даже глаза закрыл от удовольствия: - Не горюй, пёс. Вылечим твоего хозяина. Считай это его боевым крещением, причём вторичным. Если бы его змей не кусал, он бы сейчас уже умер. Но укус змея получился для него прививкой. И сейчас именно он ослабил действие яда великанов. Да, прыткий и очень способный юноша. Мне бы его на месяц в мой чертог, я бы сделал из него викинга.       Тут Тор замолчал, обдумывая свои последние слова. - А что?! Это мысль! И подлечится в нормальных условиях, и потренируется. А ну-ка, ниссе! Послужи хозяину, собери все вещи, да не забудь ничего.       Нильс со всех ног кинулся собирать разбросанные великаном и появлением Тора вещи, и что удивительно, молча и без своих обычных горестных причитаний о бедном ниссе.       Тор наклонился к ВладимИру, бережно взял того на руки, приказал ниссе и Ферну держаться рядом. Опять раздался гром, засверкали молнии, вся группа окуталась сверкающим всеми цветами радуги коконом и исчезла.       Сурт сидел в пяти километрах, зажимая руками рану, которая уже затягивалась, и ругал всех подряд: богов, людей, собак. Он видел и слышал всё происходящее, но предпочёл забыть об этом сразу же, чтобы не злить Тора, а главное, его брата, Фрейра. Лист восьмой. POV ВладимИр       Всё небо в сонме ярких звёзд. А у меня на сердце солнце. Сегодня в шутку ли, всерьёз Ты постучал в души оконце.       В глаза мне ласково взглянул. И сердце бедное запело. И южный тёплый бриз подул. Ответить правду не посмела.       Ответа вряд ли жаждешь ты. Ты упоён самим собою. А мне останутся мечты. И право лишь молчать с тобою. **       Я лежал на золотом покрывале, на широченной кровати, в полном боевом снаряжении викингов и не мог пошевелиться, потому что у меня болела каждая клеточка измученного бесконечными тренировками тела.       Тор не кривил душой, когда сказал, что сделает из меня настоящего викинга. Он попросил Одина прислать ему из Вальхаллы двух самых опытных воинов и приставил их ко мне. И днем, и ночью я должен был быть готов сражаться всем, что было под рукой. За две прошедшие недели я научился рубиться на мечах, колоть копьём, объезжать диких мустангов и драконов.       Меня перестали щадить уже на следующий день нашего появления в чертогах Тора, когда я открыл глаза и выпил сладко-горький целебный отвар. Искусный лекарь залил мою обожжённую руку смолой какого-то дерева, замотал листьями огромного лекарственного папоротника и надел на неё перчатку, на подобии боксёрской.       Я учился сражаться другой рукой, а также ногами, туловищем, головой и зубами. Учителя мои были люди простые и упёртые. Раз сказано - сделать из парня боевую машину, сделаем.       Пока меня тренировали( правда, мне всякий раз казалось, что убивали), Ферн сидел в тронном зале с Тором, они беседовали.       Оказалось, что все высшие боги – ужасные сплетники, они любят рассказы обо всех мелочах человеческой жизни.        Поэтому, и мотались по свету вороны Одина и орёл Тора. Ну, а Ферн был прекрасным рассказчиком, хотя прожил ещё очень мало среди людей. Он веселил Тора рассказами о Казимире, заставлял печалиться при упоминании о моей бабушке и моём прощании с Хель, учил понимать людей. Тор же описывал Ферну все тяготы и скуку божественной жизни, давал советы, как уберечь меня от неприятностей.       Словом, эти двое друг друга нашли. Ферн даже ел с Тором, а в мою комнату приходил поздно вечером, ложился рядом со мной на кровать и засыпал.       Нильс при появлении в чертогах тут же обосновался на кухне. Он помогал кухаркам мыть посуду и убираться. Причём, что меня поражало, работал добросовестно. Кухарки в нём души не чаяли и кормили, как родного. Я теперь видел его очень редко, видимо, и он не горел желанием общаться со мной, и уж тем более - с Ферном.       Вообще, в окружении Тора было много людей: слуги и служанки, конюхи, оруженосцы, писцы, поварихи и много других, которые честно работали и получали за это плату.       Иногда я встречался с Велундом, когда приносил к нему в кузницу очередные сломавшиеся мечи и копья. Он всякий раз оглядывал меня с головы до ног, одобрительно улыбался и говорил: -Так, так, хорошо тебя воины Одина прессуют, молодцы!       Однажды в очередной раз, когда я шёл от Велунда, то столкнулся во дворе с девушкой и сначала подумал, что это - Хель.       Девушка походила на неё, как две капли воды, только волосы были не рыжие, а цвета спелой пшеницы. Она несла в обеих руках кувшины с напитками и не увидела меня. Если бы и я был невнимателен, то сбил бы её с ног, кувшины бы упали и разбились. А тут я просто поймал её в свои объятия, часть напитков выплеснулась мне на доспехи. Девушка очень испугалась, засмущалась и замерла, прижатая моими руками к моей груди. Возникла неловкая пауза.       Тут из кузни показался Велунд и скомандовал: - А ну-ка, отпусти Ольгу! Не балуй. Она – двоюродная племянница самого Тора по людской линии, она здесь живёт и работает.       Я разжал объятья и попытался объяснить, что не хотел напугать девушку, а, наоборот, пытался ей помочь, но Велунд не стал слушать, взял у Ольги кувшины и сказал: - Пойдём, Ольга, я провожу тебя. А то больно прыткая молодёжь пошла!       После этого случая Ольга стала часто попадаться мне на глаза. Именно она теперь убиралась в моей комнате, забирала грязное бельё, стирала его, а потом возвращала мне свежее, выглаженное и пахнущее цветами. Она приносила мне еду в постель, когда сил идти в столовую после тренировок у меня не было совсем. Она меняла мне повязку на руке под присмотром лекаря. Она никогда ни о чём не заговаривали со мной, а просто смотрела на меня своими огромными добрыми глазами, и иногда мне начинало казаться, что я тону в них.        Потом я стал находить в своей комнате положенные на кровать скромные подарки: вышитый вручную платок с моим именем, испеченное домашнее печенье, букетик полевых цветов. Я понял, что должен поговорить с Ольгой, иначе было бы просто нечестно.       Вечером, когда Ольга как обычно стелила мне постель, я взял её за руку и сказал: - Сядь. Нам надо поговорить.       Ольга испуганно посмотрела на меня, но осторожно села на самый краешек кровати. - Ольга, я благодарен тебе за доброе отношение ко мне, за твои хлопоты и подарки. Но больше ничего не приноси, я не могу ответить тебе тем же. Я люблю другую женщину, богиню Хель. Именно из-за неё я здесь пытаюсь стать викингом. Мне нечем ответить на твои чувства.       Я сказал последнюю фразу и понял, что лгу сам себе. Девушка мне нравилась, очень нравилась, и если бы я встретил её раньше, чем Хель, я женился бы именно на ней. Она была прямой противоположностью Хель, это я уже понял. Там, где Хель проявляла жесткость и прямоту, Ольга брала мягкостью и застенчивостью. Они были, как «плюс» и «минус», хотя неправдоподобно похожи.       Глаза Ольги наполнились слезами, она закрыла лицо руками и выбежала из комнаты. - Жалко девушку!- задумчиво сказал Ферн, вылезая из-под кровати. - Извини, не хотел прерывать тебя своим появлением. Очень хорошая и правильная девушка. Ты её обидел, а ещё ты её обманул. Видел я, как ты на неё смотрел. - Да, обманул, но у меня нет выбора. Я должен попасть к Хель, разобраться в своих чувствах, а уж потом решать, кто из них двоих мне нужен больше: Хель или Ольга. Хорошо, что мои тренировки заканчиваются через день. Чем меньше Ольга будет видеть меня, тем быстрее успокоится.       Как я понял утром, Тор уже был в курсе моих личных дел, но не упрекнул меня, а только сказал загадочную фразу: - Смотри, ВладимИр, тебе жить… Лист девятый       Это был мой последний вечер во дворце Тора. Последний бой в присутствии самого хозяина я провёл, как он сам сказал, на «хорошо». Я «убил» одного своего наставника и обездвижил второго. Викинги хлопали меня по плечу и называли прекрасным учеником.        Тор слушал все эти похвалы в мой адрес молча, а потом сказал: - Только помни, реальный бой сильно отличается от самого трудного и жестокого тренировочного.       В честь моего отъезда Тор устроил пир. За столом напротив меня сидела Ольга. После нашей беседы мы не встречались, все её обязанности выполняла какая-то пожилая женщина. Здесь, на пиру, я увидел её впервые после большого перерыва и сразу обратил внимании, что девушка похудела, побледнела и выглядела очень печальной. Я набрался смелости и спросил, всё ли у неё в порядке. Она в ответ лишь кивнула головой.       А пир «катился» и шумел. Многие уже забыли, по какому поводу собрались и громко начали обсуждать свои проблемы, новости и предстоящие дела.       Ферн тронул меня носом за руку и сказал: - Пусть веселятся! Пойдём собираться в путь. - Хорошо, только я хочу сходить на кухню и поговорить с ниссе. Иди и жди меня в комнате, ты будешь его смущать.       Я тихо вышел из-за стола, даже не посмотрев в сторону Ольги, и покинул тронный зал. По пустым коридорам я спустился на цокольный этаж и нашёл дверь кухни. Когда я вошёл туда, Нильс сидел за столом и пил свой любимый кофе со сливками и сахаром. На тарелочке перед ним лежали печенья, пирожные, калачи и булочки. Увидев меня, он даже не поздоровался, а просто сказал: - Присоединяйся. Сейчас чаю налью! - Нет, спасибо. Нильс, мы завтра уходим. Время моего ученичества закончилось. Я пришёл спросить, ты с нами или останешься здесь?       Ниссе не думал ни секунды: - Конечно, я останусь здесь. Тор сжёг мой дом, теперь я обрёл новый. Меня здесь любят и кормят. Что ещё надо старому ниссе? Ничего. Прощай, ВладимИр. Передай привет Ферну!       Нильс отвернулся от меня, показывая, что вечер вопросов и ответов окончен, и продолжил прерванное кофепитие. - До свидания!- тихо сказал я, вздохнул и вышел из кухни.       В моей комнате Ферна не было, зато на ковре лежали все наши вещи: чистые, высушенные. Отдельно стоял рюкзак с провизией, я даже не стал смотреть, что там. Я знал, что по приказу Тора всё собиралось тщательно.       Я разделся, лёг под одеяло и уже стал засыпать, когда услышал, как скрипнула дверь. Сначала я подумал, что вернулся Ферн, но он почему-то не забрался на кровать, как делал обычно. Я приподнялся на локте и в тусклом свете ночника увидел приведение.       А потом меня словно ударило током, потому что передо мной в тончайшей белоснежной ночной сорочке с распущенными золотыми волосами стояла Ольга. Сорочка не скрывала ничего. Наоборот, свет ночника открывал моему взору изумительные линии и изгибы красивого девичьего тела.       Ольга стояла около моей постели и смотрела на меня. А я смотрел на неё. Потом она сделала шаг, потом ещё один и сказала: - ВладимИр, я люблю тебя. Не уезжай. Останься здесь, со мной.       Её голос звал меня к себе, завораживал, лишал воли. Мне уже не хотелось никуда уезжать; ещё минута, и я бы спрыгнул с кровати, обнял бы Ольгу, чтобы уже никогда не отпускать.       Но что-то лохматое метнулось к Ольге, оттеснило её из комнаты, и голос Ферна произнёс: - Каждый должен пройти отмеренный ему путь. Только так ты поймёшь, чего стоишь, и смогут ли люди доверяться тебе. Спи!       И я тут же провалился в крепкий сон без сновидений. ___ *Отрывок из моего стиха ** Мои стихи