Pull the dreams in my head Cause I’m tired of pretending Give me something I won’t forget
Когда Даичи ловит себя на мысли, что ему некомфортно от того, как Суга мило щебечет со всеми — буквально со всеми, — он понимает, что пришёл тотальный конец. Не то чтобы он и раньше не придавал этому никакого значения — придавал, конечно же, просто, ну, это ведь чёртов последний год старшей школы, и хоть они и собираются поступить в один колледж, Даичи как-то заранее остро начинает ощущать нехватку друга. И да, это абсолютно нелепо, думает Даичи, когда Суга подходит к нему, забрасывает руку на плечо и спрашивает: — Пойдём домой? Даичи ещё раз смотрит на хмурого Кагеяму, сидящего рядом с каким-то неожиданно задумчивым Хинатой, на Тсукишиму и Ямагучи, тихо спорящих о чём-то рядом с ведром воды, на довольно ухмыляющихся и болтающих на каком-то своём языке Танаку и Нишиною; Даичи говорит: — Уборка на первогодок! — он слышит немного отчаянный стон Хинаты и ухмыляется. Потом Даичи тянет Сугу за собой в сторону раздевалок, на ходу спрашивая о том, как нужно выполнять проект по английскому языку. Он подумает о своём недовольстве позже, когда оно снова вернётся, но сейчас всё опять хорошо.***
Ситуация повторяется на следующий же день: Суга стоит, уперев руки в бока, смотрит с тёплом во взгляде на стушевавшегося Энношиту и почему-то счастливого Танаку. Даичи наблюдает со стороны, как они о чём-то говорят, серьёзном или нет — понять сложно, но зато Сугавара остаётся самим очарованием, и Даичи хочет подойти к ним, спросить, в чём дело, почему они притормаживают тренировку, но он не успевает — к самому Даичи подходит Асахи и просит поработать с ним в паре. Даичи кивает, бросает очередной взгляд на Сугу и видит, как тот с довольной улыбкой хлопает Энношиту по плечу и отходит от них к тренеру. Даичи почему-то облегчённо выдыхает и подбрасывает в руках мяч — ощущение, что кто-то набросал тяжёлых кирпичей в лёгкие, улетучилось, и он снова сосредоточен на тренировке. Нелепо, думает Даичи, кивает предупреждающе Асахи и подбрасывает мяч высоко в воздух.***
Сугавара говорит: — Ты какой-то напряжённый, Даичи. Даичи моргает, переводит застывший взгляд на Сугу и, охваченный внезапным смятением, пожимает плечами — он и сам это прекрасно знает, вот только определить причину почему-то оказывается сложно — сложнее, чем отыграть три сета с Аоба Джосай, а это, вообще-то, о многом говорит! Суга обеспокоенно приподнимает брови, прикусывает губу, и Даичи внезапно думает: «Твою хренову мать». Поэтому он бормочет: — Ничего такого, просто устал, вчера возился с домашкой долго. И отвратительно промахивается, на что, впрочем, Суга тактично не обращает внимание: всю домашку они сделали вчера вместе, чтобы потом сыграть парочку раундов в Марио Карт. Но Даичи промашку не замечает, он потягивается, ловит на себе внимательный взгляд друга и спрашивает: — Что такое? Сугавара растягивает губы в улыбке и говорит: — Да так, ничего. Сугавара всё ещё думает о том, что с Даичи явно что-то не так, но также он знает, что долго причину выяснять не придётся — у его друга ни терпения, ни умения скрывать что-то, ни желания держать что-либо в себе отродясь не водилось.***
И примерно с этого момента Даичи начинает ловить взгляды Суги на себе. Сначала он смущён — его собственная привычка задерживаться взглядом на друге никуда не делась, а это означает, что они начинают часто пересекаться глазами, смотреть пару мгновений, а потом отворачиваться; потом Даичи привыкает и начинает плыть по течению — он не знает, почему Сугавара смотрит на него, но ему уже не неловко, он просто кивает легонько, иногда улыбается — он даёт понять, что замечен, но совсем не смущён, открыто встречает такой же прямой взгляд друга и возвращается к тому, чем был занят до этого. Суга всё такой же милый и общительный, вот только в нём появляется осторожная отстранённость, которую может заметить только Даичи, впрочем, она пропадает, когда тот общается со всеми, будучи рядом с самим Савамурой. Однако Даичи отказывается анализировать происходящее, потому что оно кажется ему каким-то нелепым и абсолютно нелогичным.***
Впрочем, ему приходится переосмыслить всё то, что творится вокруг, когда Тсукишима впервые ловит его на том, что они с Сугой пялятся друг на друга с глупыми улыбками. Тот просто ловит взгляд Даичи, и тот выглядит захваченным врасплох — однако вечно насмешливый первогодка почему-то серьёзно глядит на Даичи и слегка кивает ему. Тренировка заканчивается полным изнеможением: Укай гонял их так, как не гонял уже пару недель, и Даичи кажется, что он не в состоянии оторвать всё тело и конечности от пола. Тень застилает ему лицо, он открывает глаза и видит стоящего над ним с бутылкой воды Тсукишиму, тот присаживается на корточки, вручает ему воду и говорит: — Я никому не скажу, капитан, но вам бы разобраться во всём. Срочно. Даичи ошеломлённо кивает: он явно не ожидал того, что Тсукишима может оказаться таким проницательным. С дальнего конца зала Сугавара зовёт Даичи, тот переводит на него взгляд и слышит, как первогодка рядом с ним цокает языком и, скрипнув кроссовками, встаёт и уходит. Даичи тоже встаёт, мстительно отмечает, что тот снова треплется о чём-то рядом с восторженным Ямагучи, и, потягиваясь расслабленно, идёт помочь Суге с уборкой.***
Даичи обдумывает всё дома, ночью, когда вся семья уже спит, а он всё ещё валяется на кровати в тёмной комнате при мягком свете ночника. В наушниках играет лёгкая песня, она внезапно цепляет смыслом и заставляет прослушивать её по кругу, в голове снова крутится отчаянное «твою же хренову мать», а Даичи расстроенно поворачивается на бок, чуть не запутавшись в тонких проводках. — Чёрт-чёрт-чёрт, — бормочет он, закусывая губу и утыкаясь носом в подушку, а потом произносит едва слышно: — Я влюбился в лучшего друга. Эта фраза не чувствуется никак, и Даичи понимает, что это что-то вроде самообмана, прикрываться словами больше не хочется, потому что лгать себе — противно. Поэтому он повторяет чуть громче, шёпотом, конечно, потому что родители спят за стенкой, он говорит: — Я влюбился в Сугавару. Я влюбился в него, в Сугавару Коуши. Сердце подпрыгивает куда-то к подбородку, Даичи чувствует, что краснеет, однако ему не страшно. Ему становится легче, словно всё оказывается на своих местах.***
Обычно Даичи не из тех людей, кто тянет кота за хвост, обычно он просто берёт и делает, однако подходить к Суге на перемене не решается — во-первых, считает это бессмысленным, во-вторых, — слишком неподходящим. Так что он ждёт целый день, все уроки, а потом ещё и всю тренировку, привычно улавливая на себе лёгкие мягкие взгляды друга, он ждёт, пока все выйдут из раздевалки, дольше всех, как обычно, копается Хината, и раздражённый Кагеяма сначала подгоняет его, а потом, не выдержав, подходит к Хинате, отбирает у него бутылку воды, которую тот усердно пытался впихнуть куда-то, и вытаскивает взъерошенного малявку за собой, кивнув на прощание Даичи и Сугаваре. Сугавара смотрит на Даичи, говорит: — Они случайно не?.. Однако Даичи и сам не знает, а пытаться разобраться в отношениях этих двух себе дороже. Так что он пожимает плечами, говорит: — Даже если и да, это не моё дело. Сугавара иронично изгибает бровь, и Даичи сдаётся: — Ладно, все мы хотим знать, но спрашивать о таком я не собираюсь: Хината умрёт от смущения, а Кагеяма — от злости. Суга фыркает и начинает смеяться, и это у него получается настолько мило и как-то изящно, что ли, что Даичи, тихонько посмеиваясь, ловит себя на том, что снова зависает, глядя на друга. Ну, почти. Суга смотрит в ответ и перестаёт смеяться, мягкая улыбка светится в его глазах и тает на губах, и Даичи рефлекторно переводит взгляд на них, а потом снова смотрит в глаза, чувствуя себя пойманным в ловушку. Сугавара закатывает глаза, упирает руки в бока и ухмыляется: — Ну же, Савамура, долго мне ещё ждать-то? Даичи вздрагивает, моргает, но быстро делает шаг навстречу Суге, он чувствует себя так, словно за мгновение до удара по мячу — адреналин заставляет кровь пульсировать, зрение сужается до единой цели, а все остальные движение тело совершает рефлекторно и на автомате. Он целует Сугу. Губы того слегка дрожат, словно он не может осознать реальность происходящего, однако через мгновение Суга уже отвечает ему, мягко и нежно; Даичи крепко прижимает его к себе и думает о том, что Коуши — весь тепло и улыбки. Они отстраняются только для того, чтобы, судорожно вздохнув, снова поцеловаться, и шершавые от вечных тренировок кончики пальцев Сугавары лежат у Даичи на скулах. Потом он отходит меньше, чем на полшага, впрочем, не выпутываясь из бережных объятий Даичи, утыкается носом ему в шею и шепчет: — Долго же ты решался, капитан. Даичи чувствует щекой мягкие взъерошенные волосы Суги и говорит: — Зато это уже точно и наверняка, понимаешь? Тот поднимает голову и смотрит Даичи прямо в глаза: — Что-то вроде вечного приключения? Даичи кивает и улыбается: — Что-то вроде того.