You brought a fire to a world so cold We’re out of time on the highway to never Hold on
Это начинается смешно. Ну, знаете, типа, всякие шуточки, дурацкие подколы и розыгрыши. Это начинается с того, что они разрушают понятие личного пространства в собственном взаимодействии — они цепляются за футболки друг друга перед матчами и за запястья, они говорят очень смущающие вещи, которые не имеют того самого смысла, они просто шутят. Ханамаки понимает, что всё больше не кажется смешным, когда замечает Маттсуна в компании незнакомой девушки (они идут так близко, склонив головы над чем-то, и мягкую улыбку Матсукавы он видит издалека) и чувствует внезапную, похожую на острую иголку где-то под рёбрами, жёсткую ревность, которая совсем не может появляться по отношению к лучшему другу. Ему удобно думать, что он просто настолько привык к присутствию лучшего друга в своей жизни, что кажется, и сам почти в это верит. Вот только самообманом он заниматься не собирается дольше первых двадцати минут — он не такой человек. Так что Ханамаки отворачивается от Матсукавы и теряется в толпе школьников, направляясь к спортзалу.***
Он впервые приходит на тренировку без своего лучшего друга, и это кажется совсем неправильным, он видит, как в раздевалке сидят Яхаба и Кьётани, тихонько о чём-то переговариваясь — Яхаба выглядит бесконечно терпеливым, а Кьётани — ворчливым, но вот только Ханамаки чувствует — они вместе. Это ощущается по их взаимодействию, по тому, как они смотрят друг на друга и постоянно сталкиваются коленками. А ещё он видел вчера их фотку в инстаграме, конечно же, они сидели тогда у Маттсуна дома и играли в какие-то дурацкие флеш-игры для десятилеток, вот только это же было иронично, естественно. Они тогда переглянулись многозначительно, поставили лайки и вернулись к игре, но вот только Ханамаки придвинулся поближе к другу и легонько толкнул его коленкой — потому что это уже вошло в привычку.***
Матсукава в ярости — как так, почему Ханамаки решил, что может вот так бросить его и уйти без него? Он видит светло-каштановую макушку друга, который очевидно не желает, чтобы он его догонял, быстро прощается с одноклассницей, которая принесла ему дополнительные распечатки по японскому (он, как обычно, потерял где-то свои), и идёт в спортзал. Он идёт и думает, что, возможно, всё не так просто, может, с его Макки что-то случилось, возможно, с родителями проблемы или же просто ужасный день, но всё же парень в замешательстве — обычно друг делится всем с ним, обычно между ними вовсе нет никаких секретов. Матсукава заходит в раздевалку, подходит к Ханамаки и спрашивает: — Что случилось? Макки вздрагивает, смотрит на него как-то беззащитно и говорит: — Ничего такого. А потом разворачивается и уходит в зал. Матсукава слышит удивлённый присвист Ойкавы, и он резко разворачивается, смотрит на капитана, но натыкается не на насмешливый взгляд, а скорее на понимающий и сочувствующий. Непонятно, кому Ойкава сочувствует, но он кивает в сторону ушедшего Ханамаки и говорит: — Тебе нужно это исправить, понял? Не будь идиотом. И Матсукава сухо сглатывает и кивает. В раздевалку заходят Киндаичи и Куними, и Маттсун успевает заметить, как они размыкают сцепленные руки. Он отворачивается к своему шкафчику и думает, что в этом, может, и нет ничего такого — вчера Ханамаки лежал у него на коленях, прикрыв глаза, в то время как он перебирал пальцами мягкие каштановые прядки. Возможно, это и правда ничего не значит.***
Да нет, чёрт возьми, значит, думает он, когда физически ощущает отсутствие постоянного контакта с другом во время тренировки. Потому что, эй, он привык, что может подойти, похлопать по плечу, взъерошить непослушные волосы, иногда в шутку обнять и носом уткнуться в теплом пахнущую макушку. Матсукава не понимает, что сделал не так, следовательно, совсем не может ничего исправить. И отсутствие частого физического контакта с Макки ощущается как гигантская чёрная дыра.***
Домой они обычно идут вместе, но только на этот раз Маттсун понимает, что Ханамаки не станет его ждать. Так что это делает он, стоит за дверью раздевалки и прощается с по очереди уходящими сокомандниками. Ханамаки выходит почти последним, остаются только Ойкава и Иваизуми, и выглядит он совсем невыносимо грустным. У Матсукавы сердце в тисках сжимается, когда он видит друга, он рывком отрывается от стены и говорит: — Ну же, Макки, скажи, в чём дело, я не понимаю. Тот смотрит на него нечитаемым взглядом, морщит лоб и отвечает: — Ты и не поймёшь, Маттсун, правда, — он хмурится ещё больше, словно от боли и невыносимого груза, а потом добавляет: — Пойдём домой. Матсукава хочет возразить, он хочет сказать, что, если кто и поймёт всё то, что происходит с его другом, то только он, потому что они лучшие друзья, самые близкие на свете люди и… На этом «и» Маттсун обрывает свою мысль, потому что его внезапно озаряет. Он всё ещё не понимает, в чём дело, зато знает, как проверить и себя, и друга, но вот только сделать это сейчас кажется неправильным. (Или он всё же боится, никто не может сказать наверняка). Они бредут в сторону дома, переговариваясь о пустяках, Ханамаки кажется более расслабленным, чем до этого, он снова улыбается и говорит, что, раз уж завтра выходные, то они могли бы зависнуть у него и посмотреть в третий раз последний Стартрек. Матсукава расслабляется и думает, что, если бы всё было совсем уж плохо, то друг послал бы его чертям.***
Они сидят и смотрят фильм, пародируя голоса персонажей и заменяя их реплики очередными приколами и мемами, они ведут себя так, как обычно, и Матсукава ловит себя на том, что пялится на Ханамаки, на то, как он жмурится, как очаровательно смеётся и… И вот они уже сидят близко, напрочь забыв про личное пространство, Матсукава осознаёт это очень остро, но также он знает, что и Ханамаки это чувствует. На заднем плане — эпичная музыка и космические звуки, а у них здесь Ханамаки, взобравшийся на колени к Матсукаве, тяжело дышащий и напряжённый. У него руки ледяные, а нижняя губа закушена до боли, глаза горят то ли надеждой, то ли обречённостью, и Маттсун не выдерживает — сам тянется к Макки и целует в щёку, мягко проводит губами чуть ниже, немного прикусывает нижнюю губу и опускается по подбородку к выступу кадыка. Он ощущает, как Ханамаки дрожит, но знает также, что дрожит и он сам. Он проводит языком по шее Макки, чувствует, как тот цепляется за его руки, а потом слышит, как тот выдыхает сквозь зубы. Матсукава шепчет ему куда-то меж ключиц: — И в чём же была твоя проблема, а? Ханамаки резко выравнивается, словно осознаёт всю ситуацию, а потом вскакивает с коленей Матсукавы и забивается в дальний угол дивана. Он выглядит ошарашенным и испуганным, и Маттсун никогда не видел его таким прежде, он тянется к нему и отнимает крепко прижатые к груди руки, он садится близко, вплотную, не оставляя ни возможности сбежать, ни желания это сделать. Он говорит: — Так дело не пойдёт. Объясни, в чём дело, я не понимаю тебя. Ханамаки растрёпанный, с блестящими глазами и искусанными губами, он звучит так хрипло, когда отвечает: — Ты знаешь, в чём дело, Маттсун. Сначала получается так, что мы сближаемся ещё больше, чем прежде, и я начал надеяться, но потом увидел тебя с девушкой и подумал, что, скорее всего, я ошибался, потому что, ну, ты же очень хороший, с тобой многие девчонки хотят встречаться, зачем тебе всё это, я же просто твой лучший друг, и… Матсукава слушает его и не понимает, как всё так получилось, что они оба оказались настолько слепы и глупы, что до сегодняшнего дня и не придавали происходящему никакого значения, он фыркает тихонько и подползает к Ханамаки ещё ближе, он говорит: — Зачем мне нужны всякие гипотетические девушки, когда у меня есть ты? Ханамаки тихо ахает и нелепо раскрывает рот от неожиданности, и Маттсун берёт инициативу в свои руки. Он объясняется, держа парня напротив за руки и иногда прикасаясь к тонким пальцам губами: — Макки, мы же всегда вместе, я не могу представить, чтобы рядом со мной был кто-то другой, понимаешь? Такахиро, мне с тобой лучше всех на свете. — Иссэй, — шепчет Ханамаки и тянется вперёд, обнимает его за шею и утыкается холодным носом ему в плечо. — Хэй, всё хорошо, — тихонько отвечает Матсукава и гладит Макки по волосам, проводит ладонями по спине и обхватывает его за плечи, крепко прижимая к себе. Тот постепенно успокаивается, перестаёт нервно дрожать и становится похожим на самого себя. Матсукава не выдерживает и горячо целует его, потому что это кажется таким правильным и необходимым, а ещё самым очевидным. Он чувствует себя так, словно все их дурацкие увиливания и глупые увёртки наконец закончились. Матсукава чувствует тепло прижимающегося к нему Ханамаки и не может оторваться от его губ, и, чёрт возьми, а разве есть хоть что-то, что могло бы заставить его оторваться от Такахиро? Он уверен, что нет.