Только не опять

За неделей прошла вторая, и на исходе третьей школьная сова принесла в Паучий тупик список необходимых учебников для шестого курса. В отдельном письме, сухо и лаконично, профессор Слизнорт поздравлял Северуса Снейпа с переходом на предпоследний курс обучения и желал хорошего учебного года. Закончив читать, Северус скомкал пергамент и отшвырнул его в угол комнаты к остальным. Не желая зависеть от родителей и сидеть без дела, Северус уже в конце первой недели предпринял попытку найти работу. Совершив вылазку в Косую аллею, он наведался к нескольким аптекарям и был крайне разочарован, когда те отказали ему, даже не дослушав. Никто из хорошо знакомых по прошлой жизни коллег не хотел иметь дело со вчерашним школьником, и все как один отказывались верить в то, что Снейп может сварить любое известное волшебникам лекарственное зелье. Вернувшись домой в расстроенных чувствах, Северус, уже не питая особых надежд, написал несколько писем знакомым алхимикам, но многие даже не ответили, и только лишь один любезно предложил место подмастерья. Прочитав ответ, Снейп еще долго кипел от гнева и ругался, разрывая пергамент на мелкие клочки, не в силах справиться с обидой. Возвращаться в школу он не хотел, и поиск работы становился делом принципа. Письма от бывших друзей тоже приходили регулярно, но отвечать на них не было никакого желания. Перечитывая одно из скомканных посланий от Мальсибера, Снейп только качал головой, не понимая, как они все могли, или же могут быть такими наивными идиотами. Мальсибер, вот, был его лучшим другом и едва ли не братом, и в последствии точно так же, как и сам Северус, раскаивался в решении стать Пожирателем. Стук в дверь заставил Северуса прервать сеанс воспоминаний и лениво разрешить матери войти внутрь. В выходной день родители отчего-то решили проявить к сыну повышенный интерес. Даже запертая дверь не спасала его от навязчивых вопросов, а уходить из дома и бродить по улице впустую не было никакого желания. После примирения с Лили на Снейпа навалилась непонятная апатия и усталость. Иной раз, открывая глаза утром, он даже не хотел подниматься с кровати и тогда он просто запирался в комнате и читал очередную из отцовских книг. Научная фантастика, как ни странно, действительно могла ненадолго отвлечь его от мыслей о прошлом и перенести куда-то далеко от всех проблем. ― Я тут почтовую сову видела, ― улыбнулась Эйлин и, принюхавшись, открыла форточку в комнате сына, ― столько лет прошло, а в Хогвартсе все та же порода сов. Если хочешь, мы можем вместе прогуляться в Косую аллею за учебниками. Она присела на край кровати и погладила Северуса по плечу. ― Незачем, ― ответил Северус. Он смотрел на мать, даже не думая подняться с постели и не испытывая неловкости за бардак в комнате. ― Я уже говорил, что не поеду в школу. Делать там нечего, ― пожал он плечами. ― Но в Косую аллею заглянуть стоит хотя бы ради того, чтобы узнать об актуальных вакансиях. Он потянулся, зевнул и, улыбнувшись, посмотрел матери в глаза. ― Что-то не так? ― Все не так, ― кивнула Эйлин, ― я не узнаю тебя совершенно. Ты всегда говорил о пользе образования и теперь вот уходишь из школы и ищешь работу. Ты помирился с Лили, но постоянно сидишь дома, хотя я уже была готова давать вам свое благословение… Северус, услышав ее слова, не выдержал и рассмеялся. ― Повремени с благословением, пожалуйста, ― мягко ответил он. ― Да, я просто немного пересмотрел свои взгляды на жизнь. Ты же сама мне твердила, что надо быть взрослее, вот и сбылась твоя мечта. Радуйся. Эйлин лишь вздохнула и, кивнув, предупредила сына, что ужин будет через полтора часа. ― И кстати говоря, Лили ждет тебя внизу, ― произнесла она, уже переступая порог комнаты и скрываясь в коридоре. Северус, глядя, как мать уходит, лишь тяжело вздохнул, совершенно не горя желанием встречаться сегодня с Эванс, и нехотя поднялся с кровати. ― Привет, ― сказал он без всякого энтузиазма, заметив Лили у входа. Приподняв брови, Северус удивленно окинул ее взглядом и тщетно постарался припомнить, всегда ли подруга носила такие короткие юбки. ― Угадай, что? ― тем временем произнесла Лили и покрутила в воздухе рукой с зажатой в ней какой-то бумагой. ― Меня приняли в колледж! Северус, благодаря тебе у меня действительно будет шанс стать кем-то большим, чем… ― она запнулась, с опаской глядя, как мать Северуса возится на кухне, ― ну, сам понимаешь. Я смогу добиться успеха. ― Дико рад, ― хмыкнул в ответ Северус. На его взгляд, он не сделал ничего сложного. Каждый год один или парочка учеников по различным причинам принимали решение продолжать обучение в маггловских колледжах. Проблема с документами решалась банальными чарами иллюзии, наложенными на табель студента. Получив его, приемная комиссия внезапным образом загоралась желанием принять ученика в свое заведение. Впрочем, сообщать Лили о всех тонкостях Северус не собирался, и она искренне верила, что попала в колледж лишь благодаря своим знаниям и слегка подправленному названию предметов в табеле. ― Кстати говоря, я бы хотела вернуть свой фотоаппарат, что дала тебе в прошлом августе, ― вспомнила Лили и, даже не спрашивая разрешения, быстро прошмыгнула мимо Северуса вверх по лестнице. ― С ума сойти, Северус! Что за бардак у тебя, ты что, совсем спятил? ― донеслось до него сверху, и, в очередной раз вздохнув и поймав на себе насмешливый взгляд матери, он понуро поднялся следом. ― Вот твоя камера, ― ленивым жестом Снейп снял с крючка на стене небольшой фотоаппарат и протянул Лили. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться где-нибудь далеко и желательно в компании огневиски. Жизнерадостность Лили раздражала, как и вопросы матери и молчаливые, но какие-то многозначные взгляды отца. ― Что с тобой, Сев? ― Лили положила ему руки на плечи и заглянула в глаза. С самого момента их примирения ей казалось, что друг очень изменился и отчего-то стал очень интересным. С новой прической и манерами он выглядел куда увереннее в себе и будто бы знал что-то важное, доступное лишь одному ему. Повинуясь порыву, Лили скользнула ладонями по его плечам, а затем, привстав на носочки, вдруг легко коснулась губами краешка его рта. Собираясь уже в сотый раз ответить, что с ним все в порядке, Северус сперва онемел от внезапного развития событий и, нервно сглотнув, медленно сделал шаг назад. Секунду назад Лили осуществила мечту всей его жизни, но, вопреки здравому смыслу, ему хотелось отчитать ее за необдуманный поступок. Глядя на растерянное выражение ее лица, он живо вспомнил, как одна из студенток по непонятной причине влюбилась в него и преследовала несколько месяцев кряду и как однажды, подловив на лестнице, подгадала момент и так же осмелилась поцеловать. Сейчас Северус думал, что ругаться будет глупо, и потому совершенно растерялся, не зная, как поступить правильно. Встречаться и вообще иметь какие-либо отношения с настолько молодой девушкой ему не хотелось, даже несмотря на все потребности его подросткового организма. ― Я целилась в щеку, извини, ― пробормотала Лили. Приняв молчание за смущение, она вдруг подумала, что сейчас уже не чувствовала прежней химии и поцелуй получился каким-то неловким. Ей вдруг резко показалось, что вместо Северуса перед ней, по меньшей мере, стоит ее дядя и искренне не понимает, почему племянница ведет себя так странно. ― В общем-то, я, наверное, пойду. Петунья простудилась, и я хочу воспользоваться случаем и сварить ей бодроперцовое. Если хочешь, можешь помочь, ― произнесла Лили в надежде, что от варки зелья Северус уж точно не откажется, но он лишь покачал головой. ― Я обещал помочь отцу, ― ответил он уклончиво и поспешил проводить девушку. А закрыв за ней входную дверь и от этого испытав сильное облегчение, вдруг нос к носу столкнулся с Тобиасом. ― Помяни лихо — оно и появится, ― проворчал Северус и уже собрался вернуться в свою комнату, но почувствовал, как отец решительно схватил его за руку повыше локтя. ― Чего тебе? ― Любви и почтения, ― парировал Тобиас и передразнил кривую усмешку сына, ― напомни мне, куда ты положил те инструменты, что мы с тобой вместе купили на твой второй день каникул? Помнишь, мы тогда еще поехали все втроем за покупками, и я учил тебя водить машину? Северус на несколько секунд задумался, но так и не смог вспомнить ничего подобного. Как назло, именно это лето больше остальных вытеснилось из его памяти, и он даже толком не мог сказать, чем занимался и о чем думал, кроме Лили и учебы. ― Поищи в гараже, ― произнес он наугад, ― я тогда был под впечатлением от вождения и, каюсь, запамятовал, куда сунул твои инструменты, ― подчеркнуто вежливо произнес Северус и поинтересовался, есть ли у отца еще вопросы. Услышав ответ сына, Тобиас, как ни странно, едва ли не засветился от радости и, сообщив, что вопросов у него еще много, ощутимо подтолкнул Северуса к ступенькам лестницы. ― И? ― спросил Северус, спокойно наблюдая, как отец запирает за ним дверь родительской спальни на щеколду. Игнорируя отца по мере возможности, Северус догадывался, что Тобиас не оставит это просто так и рано или поздно захочет прояснить ситуацию. Теперь, присев на край кровати, он расслабленно и с легкой ироничной улыбкой смотрел в глаза родителю, демонстрируя, что ни капельки не боится и готов к любым вопросам. ― Итак, ― начал Тобиас, ― мама мне тут сказала, что ты решил бросить школу и вроде как резко повзрослеть, найти работу и все такое, это верно? Он встал в центре комнаты, и его худая фигура казалась высушенной в желтом свете лампы, висящей под потолком. ― Верно, ― кивнул Северус, ― не волнуйся, нахлебником быть не собираюсь. Придется потерпеть меня до января, а там уже совершеннолетие не за горами, и я думаю, что смогу найти себе жилище где-то еще. ― Да погоди ты с жилищем, ― прервал его Тобиас. Картинка в его голове постепенно складывалась, и, прежде чем делать окончательные выводы, он хотел подтвердить все свои догадки. ― Скажи мне вот что: с чего это ты вдруг проникся научной фантастикой, друг мой? Все, что можно был найти о путешествиях во времени, исчезло с книжных полок и прочно осело в твоей комнате. Да и кучу волшебных талмудов на эту тему тоже к себе утараканил. С чего такое рвение? ― Мне просто скучно, ― скривился Северус и постарался не обращать внимание на своеобразный сленг отца. Давным-давно Северусу стоило большого труда отучить себя говорить подобные выражения, и теперь он очень не хотел заново засорять свою речь нелепым жаргоном. ― По-твоему, я что, только учебники читать должен? ― По-моему, ты по своей рыжей сохнуть должен и за девками бегать, но это уже фантастика поболее Уэллса будет, ― отрезал Тобиас. ― Но меня интересует другое. Вот скажи, чтобы ты подумал, если бы твой сын вдруг, ― он раскинул руки, ― внезапно стал вести себя странно. Может быть, ты бы свалил все на гормоны и подростковый бунт, особенно если учесть, что сын с тобой перестал общаться без видимых причин. Северус хмыкнул, но промолчал. ― Потом ты бы решил, что дело в девочке, ― Тобиас улыбнулся, ― но вот незадача. Сын внезапно помирился с девочкой, и ты видишь, что она на него чуть ли не вешается, но… Теперь уже он сам от нее бегает. Причем бегает мастерски. Даже в колледж ее сбагрил профессионально. ― А это ты откуда узнал? ― опешил Северус. ― Услышал, ― уклончиво ответил Тобиас, решив не рассказывать, как случайно подслушал беседу Лили и Северуса в магазине. ― Так вот. Далее, твой сын вдруг за один день учится готовить. Причем вкусно и так, будто как минимум лет двадцать холостяком жил. И поверь, я знаю, что такое холостяцкая кухня. Еще он вдруг заводит привычку читать газеты, вздрагивает при малейшем шорохе и по утрам проверяет свое лицо на наличие щетины. А у него еще нет щетины, у него еще и волос для бритья не отросло. Что бы ты подумал? И это я еще половины не назвал. ― Тебе бы книги писать, ― ответил Северус. Внешне он сохранял привычное для щекотливых тем спокойствие, но внутри его все так и кричало. Он никак не мог понять, почему позволил себе настолько расслабиться, что даже магглу стало очевидно его странное поведение. Как он мог быть настолько беспечным, что даже его недалекий отец смог его раскусить. ― Не понимаю, о чем ты вообще. ― Ну, ладно, ― кивнул Тобиас, ― только вот скажи, тебе понравилось учиться водить машину? Северус напрягся, интуитивно чуя подвох в этом вопросе, и Тобиас, увидев сомнение на его лице, хлопнул в ладоши. ― Что и требовалось доказать, ― победно улыбнулся он, ― я не учил тебя водить машину. Мы вообще не ездили ни в какой магазин просто потому, что машина с мая стоит в ремонте. Ты знал это и даже, помнится, обрадовался, что обучение откладывается. Так сколько тебе лет, сын? Северусу показалось, что из комнаты будто исчез весь воздух. Сохранять лицо и лгать дальше внезапно показалось глупым и смешным. Решив, что никакой опасности от отца исходить не может, он лишь фыркнул, признавая свое поражение, и тихо выругался. ― Браво, отец. Каюсь, недооценивал, ― Северус поднялся с кровати и, разведя руки в стороны, отвесил шуточный поклон, ― мне тридцать восемь. Прошу, избавь меня от допросов на тему, почему так получилось — я и сам не знаю. В любом случае это лучше, чем смерть. Хотя, смерть была бы логичнее. Тобиас побледнел и, облокотившись о комод рукой, посмотрел на сына так, будто видит его впервые в жизни. ― То есть, ты не хотел этого? Ты умер и попал сюда, или что-то пошло не так… ― от осознания, что сын умер в столь раннем возрасте и того, что они сейчас ровесники, ему стало жутко. ― А может, это и есть жизнь после смерти? ― с надеждой спросил Тобиас. ― Ну, может быть, именно в этом возрасте ты сделал что-то, что и привело к смерти в тридцать восемь? ― он тяжело вздохнул и содрогнулся, совершенно не желая своему ребенку такой участи. ― Все может, ― согласился Северус. ― Но я думаю, что просто один из ритуалов моей коллеги подействовал. Но вот почему я именно тут, я не имею понятия. От чувства, что кто-то еще в курсе его ситуации, Северусу на душе стало гораздо легче. ― И что ты планируешь делать? Что чувствуешь? Как это вообще, ощущать себя снова молодым? ― закидывал его вопросами Тобиас. Пытаясь справиться с эмоциями, он метался по комнате, то не давая сыну раскрыть и рта, то перебивая его или наоборот, внимательно слушая. ― Я чувствую, что устал, ― честно признался Северус и снова плюхнулся на кровать. ― Я пытался найти работу, но никто не хочет иметь дело с подростком, а действовать инкогнито не получится, потому что никто не станет покупать зелья у неизвестного мастера, понимаешь? Помимо этого, совесть зовет меня спешно исправлять реальность и менять историю, но война мне уже настолько осточертела, что туда даже соваться не хочется. Да и потом, возвращаясь к исходной точке ― я знаю только одного шестнадцатилетнего, которого худо-бедно слушали и то не всегда, ― хмыкнул Северус, вспомнив о Поттере и гадая, удалось ли тому завершить план Дамблдора. Услыхав о войне, Тобиас вновь побледнел, и Северус, глядя на отца, как можно кратко изложил основные события своей жизни, не забыв опустить свое пособничество Темному Лорду и причину службы Дамблдору. Не то чтобы Снейп заботился о душевном спокойствии отца, но выглядеть неудачником в чьих бы то ни было глазах ему не хотелось. ― Ты даже не представляешь, как я горжусь от осознания, что мой сын — герой, ― тихо произнес Тобиас и вдруг с силой обнял его. ― Ты попал сюда, потому что и не жил для себя, Сев! Это же второй шанс! ― он радостно хлопнул сына по спине и рассмеялся, словно это ему снова стало шестнадцать. ― Да ты же теперь, да ты же… Все можешь! Ты вот прямо и… ― бормотал Тобиас, и улыбка сползала с его лица. ― Что, тоже в тупик зашел? ― глумливо рассмеялся Северус. ― Это только в твоих книгах героев ждут рояли в кустах, внезапно появляются помощники и деньги. А моя реальность такова, что я оказался в самом паршивом времени, где могу разве что пойти полы мести за бесценок или вон, ― он брезгливо поморщился, ― в подмастерья. Да я его зелья на седьмом курсе улучшал в качестве хобби! Окрыленный внезапным озарением, Северус выскочил из комнаты и, найдя среди материнских книг нужную, унесся к себе в комнату. ― И что ты задумал? ― заинтересованно произнес Тобиас, садясь за письменный стол рядом с сыном. ― Я задумал гениальный провал зарвавшихся алхимиков, ― мстительно пробормотал Северус, прямо в книге то что-то вычеркивая из рецептов, то наоборот вписывая. ― Теперь никто не сможет сказать, что я какой-то неизвестный мальчишка. Я им такого шума наделаю, меня каждая крыса знать будет. Тобиас, глядя на увлеченного сына, сделал вид, что совершенно не слышит, как Эйлин кричит снизу о начале традиционного телешоу. А Северус, за годы преподавания привыкший объяснять смысл того, что и зачем делает, спокойно отвечал на отцовские вопросы и был несказанно удивлен его интересом и пониманием темы. ― Никогда бы не подумал, что ты разбираешься в зельях, ― хмыкнул он пару часов спустя, когда от строчек уже стало рябить в глазах. Спина затекла, но усталость была очень приятной, а предвкушение скорой победы и признания заставляли губы расплываться в улыбке. ― Если не брать в расчет магическую составляющую, то все это сплошь химия, ― ответил Тобиас, пожимая плечами, ― я, помнится, учился на химика и, возможно, доучился бы. Вот только ты родился, и пришлось идти на завод. Конспектами ребенка не накормишь, ― он грустно улыбнулся. ― Так что дерзай, не каждому второй шанс дается. Решив выпить кофе, Тобиас вышел из комнаты, оставив сына растерянным и удивленным. Сейчас Северус Снейп впервые в жизни усомнился в том, что его отец был ничтожеством.