Только не опять

Усевшись в постели, Северус рассеянно жевал кусок пирога, совершенно не обращая внимания на его вкус. Отделаться от отца, сославшись на усталость и больное горло, было не сложно, и теперь, оставшись в одиночестве, Снейп старательно сдерживал рвущуюся наружу эйфорию и размышлял над сложившейся ситуацией. Все происходящее казалось ему чем-то диким и не настоящим. Прошлая или теперь уже будущая жизнь сейчас воспринималась как сон или странная фантазия. Только лишь усилием воли Северус возвращал себя к реальности и то и дело прокручивал в голове основные события своей жизни. Не глядя бросив на тумбочку кусок пирога, он поднялся с кровати и, схватив одну из школьных тетрадей, принялся лихорадочно записывать туда все, что приходило в голову. Строчки постепенно заполнялись датами, событиями и местами, где эти события происходили или теперь только будут происходить. Сам Северус по мере написания все больше приходил в ужас и, отложив ручку, совершенно не заметил, как наступило утро следующего дня. Тупо уставившись в исписанную толстую тетрадь, он, вопреки всем мечтам, чувствовал себя растерянным и напуганным. Перспектива проживать всю жизнь заново будущего профессора и директора Хогвартса совершенно не прельщала, а возможность что-то изменить попросту пугала. Меряя шагами комнату, он совершенно не мог понять, изменится ли его память, если он дерзнет переписать какое-либо событие, и что вообще может произойти, пожелай он кардинально вмешаться в историю. Занятый своими мыслями, он не заметил, как мать, постучав и не дождавшись ответа, вошла в комнату и что-то спросила. ― Что? ― вздрогнул Северус, услышав свое имя. Он растерянно посмотрел на мать, по привычке щурясь и запоздало понимая, что в шестнадцать со зрением у него был еще полный порядок. ― В чем дело, Северус? ― переспросила Эйлин, взволнованно глядя на сына. Сделав несколько шагов в его сторону, она потрогала его лоб и обеспокоенно заглянула в глаза. ― Ты будто сам не свой. Носишься по комнате, как обезумевший нюхлер, вещи раскидываешь… ― Я в порядке, ― через силу выдавил Северус, ― просто… Не знаю, ― нахмурился он, ― никак не соберусь с мыслями. ― Из-за Лили, да? ― понимающе спросила Эйлин и вздрогнула, увидев, как на миг потемнело и тот час озарилось светом лицо сына. ― Лили, ― прошептал он и вдруг порывисто обнял мать и закружил по комнате, но тут же отпустил и снова сел на кровать, обхватив голову руками. Подумав было о том, что уж теперь-то наверняка сможет извиниться и вымолить прощение, Снейп снова сник, вспомнив, что так и не разобрался с вопросом, имеет ли право влиять на ход времени. ― Ты меня пугаешь, ― пробормотала Эйлин, ― и либо ты сейчас объяснишь, что с тобой происходит, либо… я даже не знаю… ― Мне бы самому кто объяснил, что происходит, ― честно ответил Северус. Запустив руку в волосы, он тяжело вздохнул. Эмоции сменялись очень быстро, и спустя пару секунд на место отчаяния пришла решимость и жажда экспериментов. Размышляя о том, что маленькое вмешательство в прошлое наверняка не будет иметь страшных последствий, он решился задать матери вопрос, которым мучился всю сознательную жизнь. ― Почему ты вышла за отца замуж? ― спросил он и сосредоточился на собственных ощущениях. Память, к радости Снейпа, совершенно не изменилась, и он не вспомнил подобного разговора в прошлом. ― Потому что влюбилась, ― ответила Эйлин. Она непонимающе посмотрела на сына, задумалась и с вызовом добавила: ― а почему ты спрашиваешь? Мне совершенно не нравится твой тон, и, Северус, я совершенно не понимаю твоего отношения к отцу и не приемлю неуважения… ― Неуважения?! ― моментально задохнулся Северус. ― Да как я могу уважать человека, что кричит на тебя, чуть что не так, и напивается до поросячьего визга! ― Ты в своем уме? ― вспыхнула Эйлин. ― Тобиас от силы три раза в жизни напивался по уважительным причинам, одной из которых, кстати говоря, были похороны его матери. ― Трижды? ― вскинулся Северус. ― Да вы грызлись чуть ли не каждый день, пока… Злясь, Снейп прикусил язык, осознав, что едва не выболтал матери о предстоящей смертельной аварии, в которую они с отцом попали в один из осенних выходных. В тот раз никто так и не смог точно сказать, что стало причиной и почему машина Снейпов, абсолютно исправная, была найдена под мостом полностью сгоревшей. Маггловские полицейские списали все на вождение в нетрезвом виде, когда заметили в багажнике бутылку из-под виски, да и сам Северус не видел основания не доверять этим доводам. ― И чтобы ты знал, мы оба имеем полное право выпить пива в свой законный выходной день, ― продолжала возмущаться Эйлин, ― а если учесть, как нам на работе нервы треплют, то это чудо, что мы только пивом и ограничиваемся. А кричать, мой милый, ты и сам любишь! ― Довольно, ― произнес Северус и поднял руки, показывая, что верит ей на слово. Слушая доводы матери, он действительно не мог вспомнить, чтобы отец пил сутки на пролет, а против выходных с пивом и сам не возражал. Гораздо больше, чем разбираться с проблемой алкоголизма, ему хотелось выяснить как можно больше о том, может ли он менять прошлое, и, так и не вспомнив эту ссору с матерью, удивил ее еще одним неожиданным вопросом. ― Ты можешь меня постричь? ― спросил он. Эйлин, уже разозлившаяся на то, что сын так грубо перебил ее, застыла, открыв рот. ― Я на работу опоздаю, ― проговорила она, все еще не понимая, что происходит с ее ребенком. ― Может быть, вечером? Медленно, она боком подошла к двери и покинула комнату так быстро, что Северус сперва усмехнулся, а затем мысленно отругал себя за такое поведение. Пугать мать он хотел меньше всего на свете. Оглядевшись по сторонам, он взял волшебную палочку и, подойдя к зеркалу, сам произнес нужные заклинания. Чтобы постричь волосы, волшебникам совершенно не обязательно было ходить к парикмахерам или даже использовать ножницы. Зная азы трансфигурации, любой мог сделать волосы нужной длины, а помощи матери Северус просил именно из расчета удивить ее такой странной просьбой. Спустя четверть часа Снейп был вполне доволен своим новым обликом. Короткие волосы непривычно открывали лицо, а ветерок из приоткрытого окна забавно холодил уши. Тем не менее прическа сейчас заботила его куда меньше, чем то, что память снова осталась прежней. В его личном прошлом никакой стрижки в шестнадцать лет по-прежнему не было. Вспомнив один из маггловских фильмов, Снейп вновь схватил тетрадь и нарисовал в ней длинную линию с точкой посередине. Под точкой он написал текущий год и, черкнув ручкой выше, изобразил параллельный отрезок, соединив его с точкой косой черточкой. ― Получается, ― сказал он самому себе, ― что, проснувшись вчера, я запустил альтернативную линию реальности и в принципе, могу менять ее как хочу, и при этом память о прошлой жизни останется… Хотя… Он снова лег на кровать, размышляя, что стрижка волос, в отличие от его потенциального примирения с Эванс, никак не может повлиять на будущее. Вспомнив, как все в том же фильме главный герой едва не исчез, когда чуть не сорвал знакомство своих родителей, Снейп почувствовал, что еще немного подобных рассуждений, и он попросту сойдет с ума. ― Плевать, ― снова произнес он вслух и запоздало отметил, что разговор с собой был одной из привычек, перекочевавших вместе с ним из прошлой жизни. ― Надо начать с малого, а там посмотрим. Наспех позавтракав не самой вкусной овсянкой, он мысленно поставил себе галочку приготовить на ужин что-нибудь получше и, выйдя на улицу, на секунду замер, увидев еще вполне жилые дома в квартале. Улыбнувшись своему отражению, Северус в который раз удивился своей везучести и отправился к дому Лили. Впрочем, не дойдя до входной двери какие-то десять шагов, он замер в нерешительности. Рука по привычке потянулась к голове, чтобы убрать волосы, и, не найдя у лица прядей, Северус хмыкнул и сунул руку в карман. Глядя на обычную белую дверь, он никак не мог заставить себя подойти и постучать. Мечта всей его жизни вот-вот могла стать реальностью, и от осознания этого становилось страшно, как и от пока еще непривычного настоящего. Вспоминая все слова, что сказал бы, будь у него шанс, Снейп вздрогнул, когда входная дверь дома Эвансов внезапно открылась и на пороге возникла Лили. Судя по нахмуренному выражению лица, она совершенно была не рада видеть бывшего друга на крыльце родного дома. Скрестив руки, Эванс сжала губы и оперлась плечом о дверной косяк. ― Привет, ― несмело произнес Северус, чувствуя, как сердце, кажется, пропустило несколько ударов. Волевым усилием справившись с волнением, он улыбнулся и подошел чуть ближе. ― Ты такая… ― начал он и запнулся. Снейпу хотелось сказать, что Лили красивая, но, всмотревшись внимательно в ее лицо, он удивленно понял, что годы мук совести явно добавили прекрасных черт к образу любви всей его жизни. Он совершенно не помнил, чтобы у той прекрасной Лили из его детства были такие неприятные веснушки, разбросанные по щекам, и задранный кверху тонкий носик, придававший лицу что-то общее с лисицей. ― Удивительная, ― неловко закончил он. ― Я был неподалеку, и знаешь, я подумал, что ты права и не стоит мне присоединяться к Пожирателям. Слова сорвались с языка очень легко, и теперь Северус видел, как удивленно вытянулось лицо Лили от его простого согласия с ее условиями. На его глазах гнев и недовольство сменялись волнением и растерянностью. ― И, конечно, мне невероятно стыдно за те неосторожные слова, что сорвались у меня в тот день. Я искренне надеюсь, что ты понимаешь, ― он хмыкнул, ― я был уязвлен. Я не соображал, что и кому говорю. У меня мыло во рту было, понимаешь? Теперь уже спокойно облокотившись о перила, Северус чувствовал странную легкость. Говоря о событиях одного из своих самых худших моментов жизни, он почти не ощущал былой горечи. Сейчас это было не более чем досадное происшествие из далекого прошлого. ― Наверное, ― неуверенно ответила Лили, ― но я же тебя защищала! Она снова насупилась. ― Ну какому парню понравится, когда его девушка защищает? ― сказал Северус тем тоном, которым обычно разговаривал со своими студентами. Видя, как стушевалась Лили, он улыбнулся и мягко добавил: ― Для меня это выглядело так, будто я настолько ничтожен, что даже вынужден прибегать к твоей помощи. Когда, по правде говоря, все должно быть наоборот, и мужчина должен защищать женщину. ― Возможно, ― протянула Лили, явно раздумывая над услышанным, ― может, ты и прав, но все же… Ты все еще якшаешься с этими своими так называемыми друзьями. Ты же понимаешь, кем они станут! ― сказала она, и Северус увидел, как в зеленых глаза вспыхнули искры праведного гнева. ― Да, ― кивнул он, ― но, кажется, я сказал, что решил не вступать в круги Пожирателей. Разве нет? Раз уж на то пошло, то и в школе мне больше делать нечего. ЖАБА я способен сдать экстерном хоть сейчас и не вижу смысла терять лишние два года. Последнее признание стало сюрпризом и для него самого. Северус еще не думал о школе, но возвращаться туда очень не хотелось. Лили все еще смотрела на него с удивлением и, наклонив голову, улыбнулась. ― Ладно, так и быть, но это последний раз, когда я прощаю тебе что-то подобное, Северус, ― произнесла она и дотронулась рукой до его плеча. Ожидая почувствовать давнишнее ощущение счастья от прикосновения, Снейп не ощутил ровным счетом ничего необычного. Напротив, этот легкий жест вызвал у него странное желание немедленно осадить Лили и указать, что не стоит так панибратски общаться со старшими. Мысленно усмехнувшись самому себе, Северус перевел взгляд на Эванс. ― Зайдешь? ― тем временем поинтересовалась Лили и отошла, давая ему возможность пройти в дом. ― Родители на работе, Тунья ушла куда-то рано утром, а я еще даже не завтракала. Хочешь со мной? Она вопросительно посмотрела на Снейпа, словно между ними и не было никакой ссоры, а он поспешно отказался от еды и согласился лишь на чашку кофе. Усевшись на до боли знакомый диван, он с чувством легкой ностальгии наблюдал, как Лили возится с чайником, и отчего-то чувствовал себя не на своем месте. ― Тебе же шестнадцать, да? ― уточнил он, принимая из ее рук чашку ароматного кофе. ― Как и тебе, ― кивнула Лили. Сходив на кухню, она снова вернулась с тарелкой омлета для себя и села в кресло напротив Снейпа. ― Ты странный, знаешь? Что это за идея бросить школу? Ни за что не поверю, что за месяц каникул ты вдруг выучил программу двух следующих курсов. ― Чуть больше, чем за месяц, ― хмыкнул Северус. ― Но в целом, да. Выучил. Могу и сам учить, если понадобится. Он вдруг нервно рассмеялся, уверенный, что не вернется к преподаванию ни за что в жизни. ― Я тоже думала уйти, ― внезапно призналась Лили. ― Мне не нравится, что происходит в волшебном мире, не нравится вся эта революция, и, думаешь, ты единственный, кто говорит о грязнокровках? ― она с досадой поморщилась и махнула вилкой. ― Я это даже на своем факультете слышу, Северус! Тот-кого-нельзя-называть, видимо, потихоньку добивается своего, и на что я могу рассчитывать, а? Извини, но быть библиотекарем, как твоя мама, мне совсем не хочется. ― Ты могла бы выйти замуж за кого-то чистокровного, ― пожал плечами Северус. ― И все тут же разглядят в тебе талантливую и добрую ведьму, коей ты и являешься. Сделав щедрый глоток кофе, он поморщился от ужасного вкуса и, заставив себя проглотить, быстро поставил чашку на туалетный столик. ― Если это была попытка польстить, то она с треском провалилась, ― усмехнулась Лили. ― Не собираюсь я ни за кого выходить замуж. Все чистокровные — гады редкие на всех факультетах. Даже думать про это не собираюсь, ― произнесла она и с силой опустила пустую тарелку рядом с его недопитым кофе. Вскочив, она едва не опрокинула посуду и принялась возмущено рассказывать о том, как ее уже вконец достала эта проблема чистокровности, и знай она обо всем раньше, ни за что не поехала бы школу в одиннадцать лет. ― Так я же рассказывал тебе, ― напомнил Северус и одернул себя, вдруг осознав, что говорит с Лили тем голосом, каким обычно растолковывал что-то банальное ее сыну. ― Ты знала. ― Вот ты вредный, ― фыркнула Лили. ― В общем, если ты не едешь, то и я тоже. Поступлю в маггловский колледж лучше. Благо, что многие из предметов у нас похожи. Я читала учебники у Петуньи, и что ее математика, что наша арифмантика — суть одно и то же. Глядя на Лили, Снейп представил, что он внезапно оказался на одном из плановых занятий по профориентации, и, нацепив на лицо маску внимания, вынужден слушать о жизненных планах очередного своего ученика. Таких студентов, всерьез рассуждающих о преимуществах маггловского образования перед волшебным, он видел уже множество раз, и Лили не говорила ничего нового или необычного. Слушая ее рассуждения, Северус все больше поражался тому, как с каждой минутой ему становится все менее интересно находиться в компании Лили. Ее разговоры о письмах Поттера, парне сестры, об экзаменах и откровенно детский взгляд на политику вызывал лишь легкое умиление и больше скуку. Зевнув, с трудом превозмогая наваливающуюся дремоту, Северус поднялся с дивана и, прервав поток откровений, извинившись, направился к двери, сославшись на усталость. ― Красивая прическа, кстати, ― улыбнулась Лили, ничуть не обидевшись. К удивлению Северуса, она порывисто обняла его и быстро поцеловала в щеку. ― Я скучала. Спасибо, что сделал правильный выбор и все-таки пришел, ― с теплотой в голосе сказала она и, пообещав зайти к нему завтра, закрыла дверь. Вернувшись домой, Северус, конечно же, не думал ложиться спать. Он молча сел на диван и отрешенно оглянулся по сторонам. На длинных книжных полках от пола до потолка фантастика, учебники и магические фолианты стояли в строгом порядке, установленном Эйлин. Задумчиво проведя рукой по корешкам книг, Северус наугад вытянул одну из них и углубился в чтение. Он не питал надежд, что маггловская книга может подсказать ему, что делать дальше, и просто хотел хотя бы как-то отвлечься от ощущения, что, вопреки ожиданиям, совершенно сбит с толку.