Восьмая

      Я смотрела в зеркало, висевшее в ванной комнате третьего домика, и слезы сами собой наворачивались на глаза. Мои некогда черные волосы стали светло-синими. Дети Афродиты, несмотря на мои попытки бегства, умудрились полностью покрасить мои длинные волосы, достигавшие до пояса, в этот яркий цвет, и теперь меня видно было за милю. Подумать только! Я была как яркий одноцветный светофор. От возмущения я даже не могла вымолвить ни одного слова. Я выглядела как эмо, ибо они так же жирно нанесли мне черную подводку на глаза. Представьте себе, Диана — эмо! Ужасно! Меня это совершенно не устраивало. Полное отчаяние наступило, когда я поняла, что это невозможно смыть водой. — Не повезло, — отозвался Тревис, — Но ты только посмотри на мои.       Я сфокусировала взгляд на его отражение. Он сидел на закрытом унитазе, сгорбившись, уставив локти в бедра, и смотрел в свою очередь на мое отражение. Его волосы, совсем недавно бывшие каштановыми, отливали самым ярким оранжевым оттенком. Таким ярким, что смотреть на него было немного больно (без слез не взглянешь, ага). Еще у него с одной стороны был выбрит висок. Вообще они сначала хотели поделать эксперименты со стрижкой и макияжем на мне, но сын Гермеса предложил свою кандидатуру, сказав, что они от этого получат больше удовольствия. Эмма самолично, сделав красивые стрелки, приклеила ему накладные ресницы и нарисовала брови, при этом радостно хихикая. — Кошмар, — ответила я, осторожно прикасаясь к своим волосам, — Что нам теперь делать?       Если вы думаете, что если у человека черные волосы, то они крепкие и жесткие, то это не так. Мои волосы были хрупкими и постоянно выпадали, а теперь после такой химической атаки они и вовсе стали безжизненными и сухими, как солома. Мне очень было жалко мои волосы.       Я вытащила копис из ножен и, схватив себя за голубые волосы, прошлась по ним, пытаясь их разрезать. Меч вылетел из моих рук и упал со звоном прямо у ног Тревиса, как только я сделала небольшой напор на лезвие к волосам. — И постричь нельзя! Что за напасть! Аргх! Я так зла! Так зла, что… — Эй, ты ведь не собираешься плакать? — Тревис, подняв мой копис, поднялся на ноги. — Вовсе нет, — я шмыгнула носом и вытерла мокрые ресницы, — Я бы сказала, что все нормально, но все не нормально. Я знаю, что это просто волосы и… черт, так глупо!       Подводка для глаз не сделала даже ни единого намека на то, что собиралась размыться. От этого мне стало еще обиднее. Я выглядела как посмешище. Я и без того расстроилась, что не смогла пойти на поиск вместе с Аннабет из-за того, что дети Афродиты меня задержали, так еще и выглядела как себя чувствовала. А чувствовала я себя отвратно, тошно, ужасно, крайне плохо, невозможно, и я еще могла перечислить кучу синонимов, характеризующих мое состояние в этот момент. — Посмотри на меня, — он встал рядом со мной и отдал мой меч, — У меня прическа лучше, чем у тебя. Знаешь почему? — Почему? — я выгнула вопросительно бровь, засовывая обратно копис в ножны. — Потому что я в моде! — Тревис улыбнулся своими накрашенными губами и указал на свою лагерную футболку, а затем на голову, — Под цвет! Оранжевый всегда в моде!       Теперь чтобы рассмеяться мне требовалось только взглянуть на моего раскрашенного друга или вспомнить Оранжевую песню, припев которой начинался со слов «Оранжевое небо, оранжевое море…». — Придурок, — я не выдержала и засмеялась. — Рад стараться, — он поклонился, — Ваш покорный слуга на страже вашего настроения.       Выбившиеся из хвоста голубые пряди взбесили меня, напомнив о себе и о том, как я выглядела. — Нас так глупо поймали! — воскликнула я, повернувшись к зеркалу, — Как теперь ходить по улице с такой прической?! — И с таким боевым окрасом… — пробормотал Тревис, дергая накладные ресницы, — Ужас, как тяжело открывать глаза с этими штуками! — Нас обязательно засмеют, если увидят в таком виде. Надо что-нибудь придумать, — я уселась на закрытый унитаз, барабаня пальцами по его крышке, — Есть идеи? — О! А если попросить у детей Диониса театральные маски? — Ты идиот? — А что? Я вообще надеялся, что ты сможешь нам помочь, ты ведь типа владеешь водой! — Я тоже так думала, — я кивнула, обхватив руками голову, пытаясь что-либо придумать. — Как насчет шляпы и очков? — Тревис повернулся ко мне, — Панамки и солнечные очки можно найти в доме Аполлона. У них там их завались. — А это идея!       В обеденном павильоне все пялились на двух полукровок, вырядившихся как на поход — с солнцезащитными очками нелепых форм, у парня была огромная панама, сидевшая на его голове как огромная лепешка, а у девушки — хипстерская темная шапка, под которой она спрятала свои волосы неординарного цвета. Если вы не поняли, то это были мы. — Почему у тебя такая классная шапка, а у меня… — Тревис указал на свою панамку (а точнее на панамищу), которая спадала ему на лицо, — Несправедливо. — Жизни вообще несправедливая штука, так что, привыкай, — я пожала плечами и сделала глоток томатного сока.       Я, поставив стеклянный стакан на мраморный стол, провела указательным пальцем по его стенкам. Единственное, что меня радовало в этот момент, так это был приятный охлаждающий вкус томата. Пожалуй, нет ничего лучше томатного сока. Это же настоящее питье богов! — Не тревожься, ты найдешь Перси.       Я вяло кивнула, не отводя взгляд от стакана томатного сока, поверхность которого покрывалась мелкой рябью при ветре. Конечно, я его найду. Я обязана его найти, ведь я его сестра и друг. — Все еще дуешься на весь мир? — парень дотронулся до моего плеча, заставив меня вздрогнуть. — Нет, — я выпила из стакана, — Вовсе нет. — Прости, — он взял меня за руку, как раз в том месте где у меня было клеймо. — За что? — я отстранилась от него, потирая предплечье, — А?       Я, нахмурившись, посмотрела на него. Почему-то сейчас, смотря на его раскрашенное лицо, мне не хотелось смеяться или даже улыбнуться при виде его дурацких огромных розовых очков в форме сердец, которые закрывали его накрашенные глаза с длинными накладными ресницами. — Это все из-за меня. Ну вот весь этот кипиш, — Тревис развел руками, — вся эта муть с этими детьми Афродиты, у которых явно самооценка превышает норму. Ишь, захотели, поймали и разукрасили!       Я подумала и поняла, что моя внезапная смена имиджа действительно его виной. Если бы Эмма не поцеловала его, то я бы не начала мстить. Если бы я не начала мстить, то они бы нас не разукрасили, как клоунов. Но с другой стороны в этом была виновата я. Мне не стоило мстить. А если хорошенько подумать, то во всем этом была виновата Эмма. Это все началось из-за нее. — Эй, — Тревис вывел меня из размышлений, положив ладонь на плечо, — Ты не слышишь? — Слышу, что? — Тебе звонили.       Я почувствовала вибрацию в кармане джинс и выудила оттуда телефон. На экране появилась надпись о пропущенном входящем звонке. От волнения у меня защемило сердце, и я нервно прикусила язык до ноющей боли, быстро набирая нужный номер. — Что случилось? — не без тревоги спросил Тревис, с сочувствием подняв взгляд с моего телефона на меня. — Извини, я отойду, — я встала из-за стола и направилась в более безлюдный уголок.       Каждый гудок заставлял мое сердце пропускать удар, из-за этого появлялось ощущение невесомости, будто у меня внутри была пустота. — Здравствуйте, миссис Блофис, — затороторила я, пытаясь не задохнуться от волнения, — Извините, что не ответила на ваш звонок. Что-то случилось? Если хотите, то я могу к вам заехать. — Диана, я тебя уже в который раз прошу называть меня просто Салли, не нужно тут официальности! — послышался приятный женский голос, — Я хотела узнать нет ли новостей… — К сожалению, пока нет, но… мы выяснили, что в этом замешаны боги, — я тяжело выдохнула, — Скорее всего, Гера, но особой гарантии нет. Но мы ведем поиски по всему округу. Не волнуйтесь, миссис Блофис, мы найдем вашего сына. Даю слово. — Ох, — она грустно вздохнула, и ее голос немного дрогнул, — Я тебя не отвлекаю? Ты можешь заехать ко мне. Буду ждать тебя. — Хорошо, — я кивнула головой, одновременно делая шаги туда-сюда. — И да, зови меня просто Салли, хорошо? — Хорошо, — мои губы расплылись в улыбке, — Когда мне к вам приехать? — Диана, где ты сейчас? Я сегодня встретила твоего отца, он сказал мне, что ты сбежала из дома. Это правда?       В сознании сразу же возникли воспоминания минувших дней. Я оскалилась, вспомнив, как отчим поднял на меня руку. — Это было четыре дня назад. Сейчас я в лагере, а Аннабет отправилась на поиски. Только не говорите моему отчиму где я. — Вы поссорились? — Честно сказать, то… — я нахмурилась, опустив взгляд с неба на газон, — Да, поссорились. — Вместе поговорим об этом сегодня за ужином. Жду тебя. До встречи, Диана. — Хорошо, миссис Блофис, — я взглянула на наручные часы, — Я прибуду к шести. — Увидимся.       Разговор закончился, и я по ошибке нажала на кнопку Галерея, где хранились все фотографии на моем гаджете. Выбрав случайную фотографию, на экране высветилось изображение, на котором мы были с сестрой. Мы сидели вдвоем за обеденным столом и смеялись во весь рот, щекоча друг друга. Этот снимок сделала мама. Обе, мама и сестра погибли за этот год, оставив меня одну. Очень эгоистичный поступок с их стороны, не так ли? Раздраженно фыркнув, я заблокировала и положила телефон в карман джинс. Мобильный почему-то нагрелся и отдавал теплом при касании к нему. Надо бы купить себе новый телефон, хотя полукровкам нельзя пользоваться благами цивилизации. — Диана?       Я угрюмо посмотрела на источник звука, который стоял напротив меня. — Что? — Кто звонил? — спросил Тревис, — Аннабет? — Нет, не Аннабет, — я покачала головой, — Миссис Блофис попросила приехать. Короче, позвала в гости.       Сын Гермеса удивленно уставился на меня, аж его очки слезли на самый кончик его носа, а потом шумно выдохнул: — И ты поедешь? — Конечно, а что? Хочешь со мной поехать? — я выгнула бровь, уперев кулаки в бок. — Вообще-то да. Я знаю, что происходит, если ты идешь куда-то одна. Проблемы, — он пожал плечами. — Если я умерла летом, то это не означает, что я хочу повторить такой трюк зимой, — я ухмыльнулась, — Или вообще когда-нибудь. Ладно, я завтра вернусь в Лагерь, если что, созвонимся через почту Ириды. Договорились? — Если я продолжу с тобой спорить, то ты меня утопишь, верно? — Тревис снял очки и потер накрашенные глаза, — Или просто закопаешь? Кстати, больше никогда так не делай. Это отвратительно! Грязь была в таких местах, что стыдно говорить. — Предпочитаешь больше воду, чем землю? — я улыбнулась, поправляя шапку, — Я это учту. — Оке-ей… договорились, — он пожал плечами, — Ну ты это… будь осторожнее и береги себя. — Буду, — я помахала рукой и быстрыми шагами направилась к своему дому.       Собрав все свои вещи в рюкзак, я отправилась к конюшням, чтобы забрать оттуда свою лошадь. — Господи, блин, Иисусе! — вскрикнула я, когда дошла до Красавицы, которая стояла в своем стойле. Самое интересное было в том, что у нее были… крылья. Да, самые настоящие птичье крылья! — Боги Олимпа, что… Боже… Как…       В голове сразу же раздались голоса других лошадей, находившихся в конюшне, которые начали что-то мне рассказывать, перебивая друг друга. Мои собственные мысли запутались, а глаза полезли на лоб. — Красавица? — я взяла ладонями морду лошади, — У тебя есть крылья? « — Да, мисс!» — радостно фыркнула Красавица, хлопая своими пернатыми конечностями, — «Я теперь пегас! Представляете! Я пегас!» — Но… как? — удивленно спросила я, рассматривая ее мощные крылья, блестевшие как шелк на свету, — Это был Туман, и поэтому я считала тебя обычным конем или что? Боже, невероятно… « — Сегодня утром я проснулась, а у меня вот эти с перьями! Думаю, это подарок от вашего отца, нашего создателя.» — лошадь встала на задние ноги и начала взмахивать своими крыльями, поднимая в воздух сено и выпавшие каштановые перья, — «Я еще не пробовала взлететь, мисс. Я ждала вас. Ну, что, в первый полет?»       Я стояла, открыв рот, не в силах что-либо произнести от восхищения и шока. Невероятно. У моей лошади появились крылья, которые ей подарил Нептун. Интересно, с чего такая щедрость? Нет, конечно, я завидовала тому, что отец любит Перси больше чем меня, но… такое проявление внимания было слишком подозрительным. Не означало ли это, то что отец обратил на меня внимание лишь после исчезновения моего брата? А может, я просто осталась его единственным смертным ребенком?.. Нет, и думать не хочу об этом!       Немного отойдя от удивления, я кивнула, взяв лошадь за уздечку вспотевшими ладонями, покинула конюшню неровным шагом, слегка пошатываясь. Голова от волнения стала воздушной, будто шея куда-то исчезла. По спине начали пробегать струйки пота, хотя это было из-за того, что в конюшне, да и во всем лагере было жарко, а я оделась по-зимнему: куртка, шапка (та же самая, от детей Аполлона) и теплые сапоги. — Ты умеешь летать? — спросила я, когда мы дошли до края защитного барьера, — Ты типа разгоняешься и… « — Конечно, я умею летать, мисс!» — лошадь стукнула копытом об землю.       Естественно она лгала нагло мне в лицо, но я не стала зацикливать на этом внимание. — Ну ладно, — я ухмыльнулась и села ей на спину, не отпуская узду из рук, — Доверюсь тебе. Ладно… ну, что? В первый полет, верно?       Мне было страшно и интересно. Летом я попыталась оседлать Пирата, пегаса Перси, но это было не страшно, а весело, потому что со мной был мой брат. Сейчас же я сидела верхом на Красавице, устремив взгляд в непроглядную зимнюю чащу, выдыхая ртом пар. Время замедлилось и остановилось. Я почувствовала мороз каждой клеткой тела, а в ушах у меня забилось встревоженное сердце. — Поехали, — я шумно выдохнула, пытаясь не сжаться от волнения в один комок.       Красавица грациозно поскакала вперед, не раскрывая крыльев. Холодный ветер ударил в лицо, и у меня начали слезиться глаза. — Крылья! — закричала я, когда мы разогнались до приличной скорости, — Давай крылья! Ты сможешь!       Лошадь расправила крылья, оттолкнувшись задними ногами. Я напряглась, будто это мне предстояло взлететь, и нагнулась вперед. Красавица не приземлилась на передние ноги, а начала подниматься вверх. Я закричала от восторга, не веря собственным глазам, крепче схватившись за узду. Она начала мощно взмахивать своими крупными каштановыми крыльями, все больше и больше отдаляясь от земли и продвигаясь вперед между верхушками голых деревьев. — Боже, ты это делаешь! — завопила я, взглянув на оставшиеся внизу деревья, — Боже, ты летишь! Ву-ху-ху!!! Мы летим! О да, детка! Мы в небе! Диана и Красавица покорили небеса! Иха-а! О Боги Олимпа, мы летим! « — Не могу поверить, мисс!» — заржала лошадь, повернув темную морду ко мне, — «А еще говорят рожденный ползать летать не может! Ишь чего выдумали! Разрушаем стереотипы, верно, мисс?» — Полностью с тобой согласна! — я засмеялась и расставила руки в стороны, смотря на вечерние серые облака, на уровне которых мы летели, — Вау! У нас получилось! Невероятно! Видел бы меня Перси, он бы гордился мной! Видела бы меня Бекки, она бы с ума сошла! Чтобы сказала мама, узнав об этом? Она бы нас убила, конечно же, за такой трюк! Невероятно! Я… не могу описать словами… Круто-о-о!       Красавица сделала сильный взмах крыльями, и мы, ускорившись, поднялись еще выше, даже выше облаков. Я не переставала смеяться и восторгаться как ребенок этому чудесному виду, открывшемуся перед нами. Сильный ветер сорвал с моей головы шапку, распустив синие волосы. Благодаря моей реакции, я успела в последний момент поймать шапку за самый краешек лишь двумя оледеневшими пальцами. « — Мисс, мне очень нравится ваш новый образ.» — заявила Красавица. — Это не образ, а проделки детей Афродиты, — пробурчала я, напяливая на голову шапку, пытаясь убрать с лица непослушные волосы, которые лезли прямо в глаза, — Это потом пройдет. Во всяком случае я надеюсь на это.       Затем почему-то у меня в душе наступило чувство опустошенности. Нет, оно и не проходило с тех пор как мама умерла, но оно появилось в такой восхитительный момент, когда я уже начала забывать о всех своих проблемах, почти слившись с этой атмосферой полета, безмятежности и веры в лучшее, омрачив все происходящее. « — Мисс, если вы хотите поговорить об этом…» — неуверенно начала Красавица, грациозно расправив крылья и плавно продолжая парить в воздухе, будто всю жизнь это делала.       Я забыла, что лошади могут чувствовать то же, что и я, и наоборот я могу чувствовать, что они ощущают. А все из-за родства с Нептуном. Можно было сказать, что все происшествия в моей жизни происходят из-за него. И это было бы правдой. — Не думаю, что ты сможешь понять меня. Прости, Красавица, — я шумно выдохнула, хлопая лошадь по гриве, — Это… трудно объяснить. « — Как можно быть уверенным в этом, если не попробовать? Мисс, попробуйте объяснить, а я попробую понять.» — Ну я… — я нахмурилась, когда появилась боль в виске после резкого порыва ветра, — Ай. Черт.       Я коснулась до своей головы, когда почувствовала что по щеке что-то начало течь. — Что за… — я посмотрела на свои пальцы, там была кровь.       Сердце бешено заколотилось, когда я поняла, что этот ветер был пикировкой летающего монстра, который успел меня цапнуть за долю секунды. Мы слишком высоко поднялись в небо, и поэтому Зевс решил нас проучить. — Красавица… — начала шептать я, едва завидев рядом три черных пятна, которые кружили вокруг нас, — опускаемся, хорошо? Нам нужно…       В этот момент что-то накинулось на меня, схватив за плечи, и подняло в воздух. Это что-то было гарпией. Я заорала во все горло, когда ее острые когти вонзились в мои лопатки, продырявив куртку, когда она начала подниматься наверх, все дальше и дальше удаляясь от пегаса, около которого кружили остальные гарпии. — Не надо! Не надо! — закричала я, пытаясь освободиться из ее хватки, — Отпусти! Отпусти!       Я выхватила копис из ножен и нанесла не смертельный, но стремительный удар по птичьей лапе. Гарпия взвизгнула не по-человечески и выпустила меня вниз. Я, молотя руками по воздуху, начала свободно падать, зажмурив глаза от душившего страха. Мысли бешено закрутились в голове, когда я поняла, что если упаду, то от меня ничего не останется. — КРАСАВИЦА!!! — заорала я, пытаясь не переворачиваться в воздухе, — Быстрее! Я здесь! ПОМОГИ МНЕ!!! Прошу, пожалуйста!       И вот когда у меня больше не осталось надежды, то я, столкнувшись, села на что-то теплое и мягкое. « — Я здесь, мисс. Все хорошо, » — фыркнула лошадь, быстро пикируя вниз, будто за нами кто-то гнался. Возможно, так оно и было.       Я, не осмелившись открыть глаза, обхватила крепкую шею лошади, уткнувшись в ее коротко стриженную черную гриву, еле выдерживая боль от царапин, полученных от гарпии. Мне так и хотелось заскулить от боли, но я вместо этого просто сжала между зубами воротник своей куртки. Я взглянула сквозь слезы на циферблат своих наручных часов. Без двадцати шесть. Я могла еще успеть прийти во время. Прямо под нами показался мой район Нью-Йорка, в котором я жила. — Вот, мы уже на Манхэттене, — я подняла голову, взяв в дрожащие руки узду, — Сейчас мы долетим. Ты как, Красавица? « — Нормально, мисс. Вы целы? Я так сильно испугалась за вас!»       Когда мы пролетали над домом Перси, то начали снижаться почти до самой земли, и вскоре Красавица рухнула от усталости прямо перед этим зданием, чуть не придавив меня своим туловищем. Я поднялась на ноги и, погладив лошадь по морде, ужаснулась, когда обнаружила глубокие кровоточащие царапины на ее левом крыле. — О боги. « — Все так плохо?» — Красавица подняла голову с земли, тяжело дыша. — Это они тебя так? Я не знаю, что нам теперь делать! — я скрипнула зубами, почувствовав резкую боль в плече, — Как тебя вылечить? Может… вода… вода… вода может тебя исцелить! Да!       Я, быстро сняв рюкзак со спины на землю, вытащила бутылку питьевой воды и, подойдя на корточках к лежащей лошади, начала промывать рану. После этого я положила вспотевшую ладонь на ее крыло, мысленно представляя как оно заживает, при прикосновении воды к ее ранению. На моих глазах кровь перестала вытекать и рана начала затягиваться. Лошадь поднялась на ноги и взмахнула крыльями, будто проверяя их на прочность. Я поднялась следом, смахивая с века кровь, которая продолжала стекать по виску. В голове появилось ощущение легкости, ноги стали ватными. — Красавица, возвращайся в Лагерь Полукровок, ясно? Никому не говори, что с нами случилось, — прошептала я, обхватив ладонями морду лошади и уткнувшись лицом в нее, чувствуя ее облегченное дыхание на себе, — Возвращайся в лагерь, но не в ипподром. Теперь ты будешь жить в лагере вместе со мной. Я вернусь туда как только смогу. Спасибо тебе большое, а теперь улетай!       Красавица была настолько вымотана, что улетела ввысь, даже не сказав ни слова, лишь кивнув в благодарность за лечение ее крыла. Я взглянула на свои часы, время было без пяти шесть. Я уложилась во время.       Перед глазами уже сильно плыло, когда я постучалась в дверь, а потом Салли Блофис открыла мне ее с радостной улыбкой. Правда, увидев меня, ее улыбка куда-то исчезла, она обеспокоенно взглянула на меня, приглашая войти внутрь. Настроение немного поднялось, когда я учуяла ароматных запах, исходивший из кухни, что порадовало мой пустой желудок, который до сей поры не выдавал о своем состоянии. Переступив порог дома, повесив куртку на крючок, меня перестали держать собственные ноги, и я рухнула без чувств на пол.