Восьмая

Любовь нельзя излечить травами.

      Все было отлично, пока мне не сломали зуб. Случилось это следующим образом.       Одна из гарпий, охраняющих куст шалфея, спикировала прямо на меня и, вцепившись в рюкзак, в котором лежали уже найденные лечебные травы, подняла вверх своими цепкими птичьими лапами. Я бы могла снять с себя свою сумку, но тогда бы мы остались ни с чем. Мы и так слишком долго искали тысячелистник. Естественно, мы с Перси получили подробное описание растений от Аннабет, но все равно застопорились с тысячелистником. — Диана! — Перси попытался схватить меня за ногу, но остался лишь с моим кроссовком, после чего следующая гарпия налетела на него. Он швырнул ей в голову обувь и, обнажив анаклузмос, начал атаковать птицеподобную женщину.       Я достала копис из ножен и уже замахнулась, чтобы ранить лапу гарпии, но та встряхнула меня и меч вылетел из рук. — Черт! — вскрикнула я, проследив взглядом за падающим мечом, и поняла, что расстояние до земли уже явно превысило десять футов. Гарпия крепко держала меня, унося с поля с шалфеем. Я взглянула вниз и увидела вдалеке Перси, который сражался с тремя гарпиями одновременно. Значит, он не мог мне помочь.       Я взглянула на стопу гарпии и, глубоко вдохнув, укусила ее за чешуйчатый палец. Во рту что-то противно хрустнуло, появился солоноватый привкус крови.       Гарпия вскрикнула и выпустила меня из лап. Похожий момент был полгода назад, когда я верхом на Красавице, своем прекрасном пегасе, решила сходить в гости к мисс Джексон, мать Перси. (Ох, как давно это было!) Тогда на нас тоже напала группа смертоносных птичек. Одна из них, так же как и сейчас, выронила меня, но меня спасла моя лошадь. Сейчас же, слава Богам, высота была в десятки раз меньше.       Упав с трехметровой высоты, я со стоном выдохнула, сильно ударившись об землю всем телом. Голова загудела, во рту скопилась кровь гарпии (как я изначально предполагала). Но это оказалось неверным предположением — выплюнув на зеленую траву маленький зуб, я сильно удивилась и провела языком по месту, на котором должен был быть он. Должен был быть… Зуба там не было — была просто мягкая лунка десны, неприятно щипавшая, как и полагало свежей ране. — Какого Аида… — пробормотала я и, с усилием поднявшись, побежала к сверкающему на солнце копису, который лежал в нескольких метрах от меня.       Пока я добежала до Перси, он уже расправлялся с последней гарпией. — Славу богам! — он взглянул на меня, отразив атаку гарпии и пронзив ее анаклузмосом. — Я думал, что тебя унесли в гнездо или еще куда-нибудь.       Прах гарпии унес теплый южный ветер.       Я отмахнулась и шумно выдохнула, согнувшись пополам. Перед глазами все плыло, а дрожавшие колени норовили меня подвести. Все тело неприятно гудело и пульсировало от недавнего удара. — Ты в порядке, эй? — обеспокоенно спросил Перси, взяв меня за плечо. — Да… да, не волнуйся. — я, переведя дух, выпрямилась и взглянула на него. — Срежешь шалфей?       Перси, кивнув, подошел к ближайшему высокому растению с фиолетовыми цветками и осторожно срезал его анаклузмусом. — Все, теперь можно идти обратно. — он, подойдя ко мне со спины, положил пучок растения в рюкзак. — Точно все в порядке?       Я повернулась к Перси и потрепала его черные волосы. — Конечно… эта гарпия…       Я заметила, что Перси нахмурился, смотря на меня, и неожиданно прыснул от смеха. — О боги бессмертные, Ди… — Что? — я обернулась и, посмотрев на брата, скрестила руки на груди. — Что не так?       Перси засмеялся, закрыв ладонью рот. — Ну… у тебя не хватает зуба… У тебя что реально остались молочные зубы? — сказал он сквозь смех и прочистил горло, когда я сердито взглянула на него. — Прости. Больно?       Ох, Перси, если бы ты знал, что у меня остался еще один молочный зуб, помимо этого. — Сама знаю, что его нет. — буркнула я и, раскрыв широко рот, взглянула на свое отражение на поверхности кописа. Это был следующий зуб после клыка, а значит, что его отсутствие было заметно. — О, боги…       Я взглянула на Перси, убрав копис, и, смахнув косу за плечо, вытерла вспотевшую шею. Было действительно очень жарко и душно. — Надеюсь, ты никому не скажешь об этом?       Я видела, что Перси изо всех старался не засмеяться. — Да, конечно, Ди. — ответил он и громко засмеялся, когда я толкнула его. — Что? Я все понимаю!       Я закатила глаза и фыркнула от смеха. — Пошли, пока я тебе зубы не выбила. И еще куда ты дел мой кроссовок?       Вернувшись на корабль, я поспешно направилась в свою каюту, пока Перси остался на палубе обсуждать с ребятами дальнейший план действий. Я увидела Фрэнка и Пайпер, значит, их поиск завершился успешно. Краем глаза я заметила Лео. Едва мы встретились глазами, как я сразу же спустилась по лестнице и побежала по коридору. — С ним… с ним все в порядке? — выдохнула я, влетев в каюту, и, сняв с себя рюкзак, подошла к кровати. Тревис выглядел все так же: бледный, побитый и без сознания. Из самой глубокой раны до сих пор сочилась кровь.       Аннабет, сидя на придвинутом к кровати стуле, посмотрела на меня и кивнула. — Держится. — Хорошо… — я вытащила из рюкзака букет ароматных трав и чихнула. Голова неприятно закружилась. Рана в десне неприятно заколола — язык задел пустующее место зуба. — Ты знаешь, что делать? — спросила Аннабет, поднявшись на ноги, и показала на ступку, стоявшую на моем столе. — Я созвонилась с Уиллом. Нужно растолочь цветы и добавить воду. Произнести vis medicatrix naturae*, а потом можно наносить на раны.       Я глубоко вдохнула, посмотрев на пучок растений. Ничего сложного в изготовлении лекарства не было. Лишь бы оно помогло. Лишь бы Тревису стало легче. Я была готова подписать договор с Аидом, лишь бы он поправился. — Да, хорошо… — кивнула я и, сев у ног Тревиса, начала вырывать лиловые цветочки со стебельков золототысячника.       Аннабет взяла шалфей и понюхала его. — Пахнет здорово. — с этими словами она начала собирать цветы шалфея. — Как все прошло?       Я, взяв новый стебель, вырвала маленький цветок и, бросив его на дно ступки кивнула. — Нормально. — ответила я. — С Перси все в порядке.       Корабль качнулся. Я нахмурилась и почувствовала, что мы начали подниматься в воздух. Вероятно, Лео решил запустить летающий режим Арго II. — Хм… — Аннабет покрутила в руках цветок шалфея. — А с тобой?       Я, кивнув, сложила ненужные стебли и бросила их в рюкзак. — Да. Была небольшая потасовка с гарпиями, но все нормально. — я протянула Аннабет ступку и, когда она положила цветки шалфея, начала толочь растения. — Завтра мы с Пайпер пойдем на поиск в Спарту. — неожиданно заявила Аннабет, задумчиво крутя в руке стебель шалфея. — О… круто. Спарта… поверить не могу. — улыбнулась я и посмотрела на свое творение.       Сначала у меня вышел непонятный комок, словно кто-то попытался съесть цветы и выплюнул их. Потом Аннабет осторожно налила воду и произнесла греческое заклинание. Бесформенная пережеванная масса превратилась в пастельного лилового цвета мазь. — Ого… — выдохнула я, удивившись неожиданной трансформации. — Ничего себе…       Аннабет радостно улыбнулась, посмотрев на меня. — Я еще ни разу не готовила это лекарство. — скромно отозвалась она, но явно довольная собой. — А такое ощущение, что ты этим занимаешься каждый день. — я дотронулась пальцем до мази. На ощупь она была однородной, мягкой и прохладной, как подтаявшее мороженое.       Я посмотрела на Тревиса и тяжело вздохнула. Он не должен был пострадать из-за меня. Никто не должен страдать из-за меня. — Помочь тебе? — спросила Аннабет, дотронувшись до моего запястья.       Я покачала головой и, достав из аптечки антисептик, обработала им ладони. Не хватало еще занести заразу в рану. — Справлюсь. — ответила я и, поняв, что это прозвучало грубо, добавила. — Спасибо тебе. — Я буду рядом, если что зови. Вечером не забудь прийти на ужин. — Аннабет слегка улыбнулась и покинула мою каюту.       Я села на край кровати и, черпнув пальцами лиловую мазь, посмотрела на раны Тревиса. Внутри меня все сжалось от страха. Сердце гулко застучало в груди, а руки, как назло, затряслись.       Лишь бы помогло. — Apollo… Владыка Аполлон, я умоляю тебя помочь мне… Apollo, quaeso, adiuva me… Mercurius, adiuva me… — прошептала я, сморгнув слезы, и, затаив дыхание, провела пальцем по небольшой ране, возле ребра.       Мазь проникла в рану, и та неприятно зашипела. Через мгновение от раны осталась лишь едва заметная затянувшаяся полоска. — Боги… — я шмыгнула и, всхлипнув, продолжила мазать остальные раны.       Через несколько мучительных минут от самой глубокой раны остался всего лишь шрам. Вроде бы, все прошло, но сын Гермеса все еще лежал без сознания и тяжело дышал.       Я, убрав стопку с мазью, взяла Тревиса за руку, ожидая, что он очнется. Его рука стала ледяной. — Эй… — я слегка улыбнулась, смотря на бледное лицо сына Гермеса. Он выглядел так будто сейчас откроет глаза и скажет «Бу!», чтобы меня испугать, но ничего не происходило. — Хватит прикалываться. Я не люблю такие тупые шутки.       Я переплела пальцы и, шмыгнув, сжала его ладонь. — Тревис. — я, нахмурившись, осторожно взяла его за плечо. — Эй?       Но он все еще лежал без движения, как восковая фигура. Его грудь поднималась все реже и реже. Хоть я и не была ребенком Аида/Плутона, но чувствовала как его жизнь уходит, словно песок просачивается сквозь пальцы. — Нет-нет-нет… — я поднялась на ноги, крепко держа Тревиса за руку.       В голове поднялся вихрь мыслей. Что мне сейчас нужно было делать? Дать нектар? А если Тревис сгорит от него? Позвать остальных? Что они смогут сделать? Разве у нас есть дети Аполлона, которые могли бы его вылечить?       Почему трава не помогла?       Почему ему стало только хуже?! — О боги… — я обняла ладонями лицо Тревиса и сморгнула накопившиеся слезы. — Чем мне тебе еще помочь?.. Тревис, скажи что-нибудь, прошу?..       Всхлипнув, я вытерла капли своих слез с щеки сына Гермеса и положила голову на его грудь. Его сердце еле слышно билось.       Я не могла сейчас потерять его. Так глупо и так просто. Тревис был самым дорогим мне человеком, как и Перси. С ним было связано столько светлых и добрых воспоминаний, самых ярких за всю мою жизнь. Именно с ним у меня был первый поцелуй, первый танец, первая настоящая любовь.       Я вспомнила слова Афродиты о том, что я боюсь подпускать людей к себе, потому что боюсь, что с ними может произойти что-то плохое.       Она была права. Раз плохое уже случилось, то я могу признаться. Признаться в своих чувствах.       «Признайся.» — прошелестел голос Афродиты в моей голове. — Ты не можешь так просто умереть. — прошептала я, всхлипнув, и, подняв голову, нежно поцеловала Тревиса в холодные сухие губы. — Я люблю тебя. Только не бросай меня. Ты мне нужен.       Я беззвучно заплакала, уткнувшись лбом в его плечо.       Не знаю сколько минут или часов я так пролежала. От слез в ушах появился неприятный писк. Я всхлипнула и, выпрямившись, вытерла ладонями горящее распухшее лицо. — Что случилось, Ди? — испуганно спросил Тревис. — Почему ты плачешь?       Я вздрогнула и изумленно повернулась к нему. Тревис не менее удивленно смотрел на меня, не понимающе моргая. Его лицо наконец-то приобрело оттенок смуглее чем лист бумаги. — Ничего… — я покачала головой и крепко обняла его, предварительно стукнувшись лбом об его подбородок. — Ауч. Ого. — засмеялся он и посмотрел на меня. — Соскучилась?       Я не сильно ударила его в плечо и, шмыгнув, поднялась на ноги.       Боги, его смех… — Немножко… совсем чуть-чуть, но не зазнавайся! — широко улыбнулась я, не в силах сдерживать больше эмоций. Мне хотелось кричать во все горло от радости.       Тревис приподнялся на локтях и посмотрел на себя. — Ничего себе… — присвистнул он. — Это ты меня вылечила?       Я кивнула, гадая про себя слышал ли он мои последние слова или нет. — О… э… не хочешь поесть? — предложила я. — Я принесу тебе еду.       К этому времени Тревис, покачав головой, медленно сел и потянулся. — Ты точно не дочь Аполлона? — он, улыбаясь, посмотрел на меня и огляделся. — О, э… Есть… какая-нибудь футболка?       Я засмеялась и слегка покраснела, потому что все это время смотрела на голый торс Тревиса Стоулла. Голый торс. С прессом. О таком я могла только мечтать в самых грязных снах. «Приди в себя, Ди» — Э… Я… Попрошу у Перси. Сейчас, подожди. — кивнула я. — Да я никуда не тороплюсь… пока что. — фыркнул он от смеха и поднялся на ноги. Он сделал это так легко, будто не собирался умирать полчаса назад.       Боги, я и забыла какой Тревис высокий, статный, атлетического телосложения… с него можно было бы делать скульптуры богов… «Перестань пускать слюни, Ди!» — одернула я себя и заставила смотреть куда угодно, но только не на парня. Но это было трудно, потому что моя каюта была небольшой, а сын Гермеса стоял напротив меня. — Матерь Божья Рея! — воскликнул Тревис, выглянув в иллюминатор. — Мы летим?!       Я засмеялась и закивала головой. — Да! — О боги, потрясающе… — я заметила, что он слегка побледнел. Неужели Тревис боится высоты? — Черт, я на Арго II! Летом я столько пытался пробраться сюда… но эти дети Гефеста…       Я скрестила руки на груди. — Тут у нас капитан Лео Вальдес, он сын Гефеста. Только попробуй что-нибудь тут сломать, Тревис. Или устроить какую-нибудь ловушку… — И в мыслях не было! — воскликнул он, но я уже сотни раз видела этот хитрый отблеск в его зеленых глазах. — Стой тут и не вздумай телепортироваться. — фыркнула я, покачав головой, и вышла из каюты.       Я, постучавшись, зашла в каюту Перси, которая была таких же синих оттенков как и моя. (Довольно оригинально, да?) Над письменным столом висел рог Минотавра, которого мой брат победил в двенадцать. Я же в шестнадцать с трудом победила иллюзию этого человекоподобного быка, созданную Фобосом и Деймосом. Я не завидовала, нет-нет, — мой брат реально был крут. — Перси, у тебя есть лишняя футболка? — спросила я.       Едва Перси перевел взгляд на меня, лежа на кровати, его лицо вытянулось от удивления. — Ди, ты в порядке? — он торопливо поднялся на ноги и подошел ко мне. — У тебя такой вид…       Я шмыгнула носом и фыркнула от смеха, представив как сейчас выглядела. Нос стопроцентно был опухшим и представлял одну треть от лица, глаза покраснели и заплыли. В общем, я выглядела не лучше рыбы капли. — Да, Тревису стало лучше. Он пришел в себя. — улыбнулась я и крепко обняла Перси, как нас когда-то обнимал Тайсон, наш младший братишка-циклоп. — Спасибо за помощь.       Перси, похлопав меня по спине, шумно выдохнул, и я, улыбаясь, отстранилась. — Так что? У тебя есть футболка? — спросила я. — Да, конечно… — сын Посейдона подошел к комоду с одеждой, которую для него бережно собрала Аннабет. К сожалению, у Перси не было возможности захватить своих вещей в каюту, ведь он на тот момент был в Новом Риме.       Он достал черную футболку с названием музыкальной группы «Led Zeppelin» и протянул ее мне. — Спасибо. — я взяла футболку и вернулась к Тревису.       Сын Гермеса все так же завороженно смотрел в иллюминатор и не заметил, как я зашла в каюту. — Тревис. — я прочистила горло, взглянув на его поясницу, и бросила в полубога футболку. Я неожиданно вспомнила тренера Хеджа и начала думать, как бы отреагировал сатир, увидев полураздетого парня с девушкой в одной каюте?.. О боги, а как бы он отреагировал на вчерашнюю нашу с Лео ночь?       А как объяснить это Тревису? «Между нами ничего нет, чесслово! Мы просто иногда целуемся и обмениваемся взглядами, а вот вчера мы вместе случайно заснули.» О боги.       Вероятно, я зависла на несколько минут и при этом покраснела, потому что меня окликнул сын Гермеса. — Диана, чего задумалась? Ну как? — он, уже надев футболку, повертелся передо мной. Она ему действительно шла и была нужного размера.       Я улыбнулась и показала большой палец. — Тебе идет, Стоулл… — ответила я, все еще думая насчет Лео. — Крутая штука! — Тревис толкнул боксерскую грушу, и та по инерции прилетела ему в лицо. Слава богам, удар был несильным.       Я фыркнула от смеха и покачала головой. Было ясно, что Тревис поправился, потому что он снова стал несносным, гиперактивным полубогом с СДВГ и дислексией, а не полумертвым овощем. — Я тебе сказала, чтобы ты ничего тут не трогал. — я скрестила руки на груди, пытаясь сделать недовольный вид. Но я была очень рада тому, что парень пришел в себя.       Тревис потер покрасневшую щеку и, улыбаясь, посмотрел на меня. — Тут у тебя очень круто. Почти как в третьем домике… — он задумался о чем-то и потер шею. — Мне нужно связаться с Коннором. Он, наверное, меня уже обыскался… черт… — Все в порядке. Не волнуйся, мы уже рассказали о том, что ты здесь. — я поправила волосы и улыбнулась, встретившись взглядом с Тревисом.       Сын Гермеса облегченно выдохнул, его взгляд упал на рамку с фотографией, стоявшей на тумбочке. — Ух ты… ты до сих пор ее хранишь? — он взял ее в руки и, улыбаясь, начал разглядывать ее.       Я потерла шею и кивнула. — Как видишь… — я хрустнула пальцами и поправила ножны. — У нас скоро ужин… не хочешь присоединиться?       Тревис посмотрел на меня, убрав рамку на место, и кивнул. — Халявная еда — это всегда хорошо.