***
Палач с сожалением и страхом смотрел на девушку, которая пересилив боль, стала на ноги и упрямо посмотрела вслед Джилю. Последние ее слова, словно гром, прокатиося по всему внутреннему двору, достигая каждого, кто был здесь. — Забирай, — кивнул ему Джиль и, спокойно переступив через метрвое тело девушки, направился в сторону входа. Что чувствовал парень, поднимая её на руки? Казалось, что все. Её боль, её ужас, её смелость и отвагу, её веру и её силу. Доставив Т/И до комнаты, Джастин положил её на стол, на живот. Белый бюстгалтер пропитался алой кровью, и был ещё более ужасающим на её искалеченном теле. Осторожно, стараясь, как можно меньше, задавать раны, парень стянул лишнюю сейчас часть гардероба. Подложив под голову девушки подушку, Палач ушёл в соседнюю комнату. Туда, куда запрещал заходит ей. Переодевшись в стерильный халат и взяв все, что было необходимо для домашней операции, он вернулся в комнату. И каждый взгляд давался тяжело, осознание того, что именно он виноват в ее растерзанной спине, в том, что он не успел что-либо сделать, просто выполняя приказы. Но Джастин принял решение, что сделает все, чтобы она была жива. Осторожно взяв антисептик, парень прыснул им на раны, которые тут же вспенились. Затем, он, взяв стерильную салфетку и бинты, начиная осторожно стирать разводы крови, осматривал поврежденную кожу. Эти огромные борозды, которые теперь проходили вдоль и поперек всей ее спины… Уколов девушке в основание шеи обезболивающее, которое было у него в дефиците, палач принялся сшивать то, что сам натворил. Он не пожалел специальных жгутов, которые накладывались один раз, и их не нужно было снимать, они просто рассасывались самостоятельно, помогая заживлять и сращивать кожу. На это ушло более двух часов. Девушка начала просыпаться, когда последний шов он накладывал, самый длинный, от основания шеи, до ложбинки между ягодиц.***
— Что ты делаешь? — Спросила ты, почувствовав прикосновение к копчику. — Проверяю, где ты чувствуешь, — тихо ответил он, а ты почувствовала холодок от его дыхания, что лёгкой волной распространился по телу. Дальше, осторожные губы коснулись ложбинки, между ягодиц. — Чувствуешь? — Спросил он — Нет, — соврала ты, когда дыхание замерло где-то в горле, а сердце зашлось в бешеном ритме. — А теперь? Осторожные пальцы чуть потянули вниз за пояс брюки, и ещё один лёгкий поцелуй остался, словно огненное клеймо, на коже правой ягодицы. — Нет, — сглотнув, ответила ты. Почему нет? Ты не знала. Просто ты боялась дальнейших объяснений, если скажешь «да». — А здесь? Осторожно проскользив носом по коже к другому полушарию, спросил он, ещё раз осторожно прикасаясь губами к нежной коже. — Нет, — опустив лицо, прошептала ты. — Хорошо, — ответил он и переместился у ногам. — Теперь отвечай мне, только честно. Это важно. Ты покрылась краской. Джас всегда знал, когда ты врешь. — Готова? — Спросил он, и ты почувствовала, как он взял в руки твою ступню. — Да. — Чувствуешь? — Сжав пятку правой ноги. — Да. — Тут? — Сжав пальцы. — Да. — Здесь? — согнув твою ступню, спросил он. — Да. — Отлично. Со второй ногой прошло все точно так же. — Хорошо, нервные окончания и важные мышцы не задеты, — выдохнул он. — Ты — филигранный ювелир. Специально бил не по важным мышцам? — Спросила тихо ты. — Если бы бил просто так, тебя бы убили на следующий день. Здесь никому калеки не нужны. Так, тебе надо встать. Нужно закрепить спину. — Ты будешь крепить? — Спросила ты. — А ты сама хочешь? — вздернул он бровь, отворачиваясь, чтобы снять перчатки. — Нет, — ответила ты, подставляя руки под грудь, чтоб оттолкнуться. Но тут же спину обожгло болью, швы начали разъезжаться. — Эй, ты что удумала? — Вскрикнул он, когда увидел, что ты пытаешься сделать.- У меня больше нет жгутов. Проскочив к тебе, парень приказал лечь ровно и постараться не напрягать спину. После он осторожно стал двигать тебя. Сначала ноги, медленно стаскивая их со стола, затем бедра. — Так, — приказал он, когда твои ступни касались пола. — А теперь ты просто представишь, что я твой врач. Понятно? И все, что я делаю, не имеет никакого подтекста. Ясно? — Да, — ответила ты. После твоего согласия, одна его рука пролезла под твой живот, а вторая легла на ключицы. И он начал поднимать тебя, словно куклу. Через пять минут ты стояла по центру комнаты, в одних комуфляжных штанах. Чувствуя, как вниз по спине начинает стекать сукровица и остатки антисептика, ты невольно скривилась. — Больно? — Спросил Палач, возвращаясь из соседней комнаты. — Нет, — стойко ответила ты, смотря на парня. Тот лишь усмехнулся, осматривая тебя, так безропотно стоящую перед ним, почти в неглиже. — Приступим, — сказал он, разматывая бинт. Каждый оборот по животу и прессу не вызывал ничего, но, когда он пошел выше, замытывая грудную клетку, ребра и саму грудь, ты хотела провалиться сквозь землю. Каждое касание его рук, пальцев, этот взгляд, что не переставая скользил по твоему телу, а ещё и этот холод, что стоял в комнате… — Успокойся, слышишь, — прервал он твоё самокопание. — Это нормальная реакция организма на холод и боль. Прекрати переживать, подумаешь, соски затвердели. И что? И все это было сказано с таким цинизмом и врачебным тоном, что ты даже на мгновение подумала, что Джастин — это кто-то другой. — Ты так спокойно говоришь? — В каком-то недоумении сказала ты. — А у тебя, на столе, разве никогда у мужиков стояка не было? Когда операции проводила, что, ни разу? — Хорошо, были, — ответила ты, запрокидывая голову назад, чтобы только не смотреть в его глаза. Ведь организм жил своей жизнью, и ему совершенно было не интересно, что этот парень, просто спасает тебя. Внутри уже во всю разгорелось «нечто», от каждого прикосновения пальцев, от каждого вздоха и ощущения его дыхания голой кожей. — Т/И, — тихо позвал он, чтобы ты опустила голову. — Что? — Шепотом спросила ты, смотря в его глаза. Твоя грудная клетка была крепко перетянута бинтами так, чтобы не упала повязка, которая была на спине. — Все, — ответил он. — Спасибо, — тихо прошептала ты, не отрывая взгляда от его губ. Секунда, и Джастин делает шаг к тебе. На губах ощущаешь теплое дыхание, его нос касается твоей щеки, а губы почти соприкасаются. Это неправильно. Это то, чего не должно было произойти. Но, сильные губы накрывают твои, в рот врывается верткий язык, исследую каждый уголок, задевая чувствительное небо, проходясь по зубам. Поцелуй получается кусачим и таким рваным, что сил просто не остается…***
— Крис, — кричит Феликс из операторской. — Что? — Отвечает парень, опираясь на стул. — Думаю, ты должен это увидеть… Только перехватили… Но Крис уже не слушал. С экрана на него смотрели ее глаза. Она стояла по центру какого-то пространства, вокруг нее толпа людей. Следующим кадром Мальвину привязывают за руки к столбу и… С каждым ударом, сердце Шистада пропускает удар, парень забывает вовсе про дыхание, смотря, какие зверства проходит и так стойко выносит та, которая сниться ему по ночам. В конце видео девушку отвязывают, затем ударяют по лицу. Когда она поднимается, мужчина бьет ее ногой по животу… На этом видео заканчивается. — Крис, — обратился к парню оператор, останавливая видео. — Ты как? — Ты знаешь, кто она? — Смотря мимо Фила, спрашивает он. — Нет… Кто? — Вызывай Корнера. Он должен это видеть… «Она жива» — набатом билось под коркой. Первый раз, когда он видел расстрел, казалось, что все было кончено. Но сейчас, когда появилась надежда, Крис молился всем, кого только знал, чтобы она пережила это избиение, эти пытки… — Мальвина, — смотря в темное небо, обращаясь куда-то к звездам, позвал Крис. — Моя Мальвина. Прошу всех богов, не за себя, а за тебя… Милая моя… Сильная. Ведь, я знаю, какая ты, Т/И Блэк. Ты не могла… Не могла просто так сдаться… Ты выжила, когда разбился самолет. Когда взорвалась колонна с детьми… И вернулась ко мне… Ты вспомнила меня… Прошу тебя, лишь об одном. Дождись меня и… Я приду за тобой… Просто, дождись…