Canada

- Вернее… Я должен, - Бекки нервным движением подцепил низ свитера и потянул через голову. - Стоп! – Ифань поднял руку, чтобы успеть остановить этот импровизированный стриптиз. – Это потом. Давай словами. С самого начала, не упуская ни одной подробности. - С самого начала, - Бекки всё так же нервно мяла в руках ткань своего свитера. Или… Чунмёна осенило. Бекки, фактически, уже признался, что всё это время он водил их за нос. Если утрировать, конечно. Наверняка у него были достаточно веские причины, чтобы годами жить у всех на виду под женским именем. Вести себя, как женщина, одеваться, разговаривать, каким-то образом зарабатывать деньги, удерживать посторонних на расстоянии, чтобы сохранить свою тайну. Чунмён трезво оценил свои собственные силы и признал, что он бы так не смог. - Хорошо, я буду спрашивать, а ты отвечать. Только в этот раз… без обмана, - Ифань очевидно страдал. И только понимание, что он не знал достаточно, чтобы разобраться, удерживало его от откровенной вспышки эмоций. – Как тебя зовут? По-настоящему, разумеется. - Бён Бэкхён. - То есть, ты действительно из Кореи? - Я не врал… в главном. Мои родители правда переехали очень давно, я родился и вырос в Сиэтле, потом перебрался сюда, чтобы продолжить учёбу. Мне нравилась Канада, нравилось учиться, хотелось освоить какое-нибудь интересное и необычное дело. Я увлекался геологией, разведкой полезных ископаемых… - Бэкхён махнул рукой, мол, теперь это уже имело мало значения. Эта часть его жизни навсегда осталась в прошлом. - Можно я спрошу? – вклинился в разговор Чунмён, потому что Ифань явно не на то делал упор. Он всё ещё переживал сам факт грандиозной лжи, истинные причины его или не трогали или ещё не открылись ему так ясно, как уже открылись Чунмёну. – Бекки… Бэкхён, извини, не пойми меня неправильно, но… это же был ты? Да? Тот парень, который оказался жертвой? - Да! – ответил внезапно Чонин. – Это был он. Я смог его найти, но он попросил помочь. И не рассказывать никому, что он спасся. - Как я вижу, весь ваш гениальный план не сработал, - заключил Чунмён, которому уже хватило информации, чтобы представить себе всю картину. Чонин, которого совесть не просто терзала, а жрала заживо, ровно как и боль от вдребезги разбитого сердца, согласился бы на всё, чтобы хоть немного сгладить последствия. И Бэкхён разумно этим воспользовался. Но если на выбор помощника разумности у него хватило, то вот на способ решения проблемы её не осталось. По крайней мере, пока Чунмёну казалось, что переодеться в женскую одежду, поселиться рядом с тюрьмой, в которой держали твоего обидчика, и прожить так несколько лет больше походило на изощрённую пытку, нежели на хоть какое-нибудь решение проблемы. - Как сказать, - Чонин ещё пытался как-то сдерживаться. - Да уж скажи, как есть. Ваш маскарад не обманул того единственного человека, которого должен был обмануть. Так что, уж извини, как есть. - А тебе не кажется, что ты слишком… - Слишком умный? Не кажется, так и есть, - Чунмён не стеснялся эмоционально реагировать. В конце концов, эти люди не только вызывали эмоциональную привязанность. Эти люди уже прочно вошли в его жизнь, а теперь происходило нечто, что могло нарушить привычный порядок вещей. - Может, вы оба заткнётесь? – излишне ласково поинтересовался Ифань. - Может, позже, - Чунмён отмахнулся от друга, как от назойливой мухи. – Я понимаю, что у тебя гора с плеч… - Может, не будем об этом сейчас? - Будем! Сейчас мы будем обо всём и сразу! – Чунмён чувствовал, как тщательно сдерживаемая ярость в нём, внезапно затребовала выхода наружу. – Я счастлив видеть, что ты одним махом разрешил свои проблемы сексуального самоопределения. Бэкхён мужчина, с тобой всё в порядке, - Чунмёна порядком понесло. – Теперь только вопрос остался, всё ли в порядке с Бэкхёном. Налицо глубокие психические травмы. Жертва насилия, никакой помощи психологов, зато годы лжи и жизни под чужим именем, фактически в чужом теле. Я бы задумался, если честно. - Заткнись, твою мать! - Нет уж! – Чунмён собирался дойти до конца. – Здесь какая-то геомагнитная аномалия. Или вирус. Или ещё что. Вы все, здесь живущие, постепенно превратились в психопатов. И ты тоже, брат, что особенно меня тревожит. Тебе кажется, что ты справишься? Что ты любовью и лаской решишь все проблемы? Кто сказал, что однажды ты не напомнишь ему того урода, который держал его в лесу и насиловал? Сколько ран ты нанёс, Бэкхённи? Пять? Семь? - Одиннадцать, - Бэкхён смотрел куда угодно, только не на оравшего Чунмёна и закипавшего от гнева Ифаня. - Ты тоже этого хочешь? Да, этого может не быть. А может и быть! Кто будет тебя спасать? Ваша компания, прости, господи, скоро по миру пойдёт. Спасение ещё одного придурка – могильный камень на всём, что вам обоим так дорого. Ах да! Чонин! Я и про тебя говорю! Ты оторвёшь второй раз от сердца свои последние кровные, чтобы снова наступить на те же грабли? Что-то мне подсказывает, что нет. Зато потом будет достаточно поводов, чтобы попытаться взлететь вообще без двигателей. Далеко не улетишь, но получится действенно. А то что это… Целый один работающий двигатель, пожар… Зачем тебе эта геройская мишура? Ты же не такой! Вместо ответа Чунмён увидел перед собой мелькнувший кулак, неожиданно Ифаня, а потом тёмный затылок и мотнувшуюся от удара голову. Чонин, вместо того, чтобы самому врезать ему за всю ту дрянь, что Чунмён уже сказал, подставился под удар Ифаня. И это буквально сшибло с ног, поразило сильнее, чем поразил бы любой, самый сильный и болезненный удар. - Что ты творишь? – Чунмён не понял, к кому Ифань обращался, но маленькая потасовка вывела Бэкхёна из ступора. - Прекратите все! – голос Бэкхёна мог быть не только чарующим и прекрасным. Сейчас он заорал так, что у Чунмёна заложило уши. – Хватит, вашу мать! - Леди не ругаются, - огрызнулся Чунмён, но Бэкхён повёлся: - Я не леди! - Да что ты говоришь? А вопишь, как девчонка! - Я тебя сейчас просто убью, - Ифань схватил его за грудки, но Чонин влез снова, вклинился и попытался разжать руки Ифаня. - Убьёшь и сядешь, гражданин Канады. И кто будет спасать твою мадам? Ифань сдулся сразу же, как только осознал суть вопроса. Он отпустил Чунмёна и отступил на пару шагов, даже руки убрал за спину, видимо, чтобы не придушить его всё-таки в порыве чувств. - Вы всё? – Бэкхён между тем вспомнил, что у него остался последний аргумент – заряженное охотничье ружьё. - Мы всё. Положи. Тебе сейчас вообще нужно быть тише воды ниже травы. Как бы там ни было, ты едва не отправил человека на тот свет. Поэтому отдай ружьё… Чонину, пожалуй. А сам сядь и не отсвечивай, - Чунмён взял на себя роль единственного разумного человека в этой компании. Да, он провоцировал, он бил по больному, но он должен был знать, что происходит. На эмоциях лгать и выкручиваться получалось уже не так хорошо. - Чонин, покажи мне… Повернись к свету, - Чунмён крепко сжал пальцы на подбородке Чонина, посмотрел и сам себе кивнул: - Жить будешь. Пока. Но больше так не делай. Я вообще-то заслужил и не такое. Чонин ничего не ответил, только погладил кончиками пальцев им же самим и разбитую бровь Чунмёна и покорно отступил в сторону. - А теперь ты скажешь нормально, зачем всё это? – Ифань глубоко дышал, чтобы успокоиться. - Скажу. Затем, что я должен был понять, на что вы готовы пойти. И вы меня не удивили. Как и ожидалось, вместо разумных и адекватных людей я встретил сборище героических психов, которые с одним ружьём на троих готовы были ринуться в бой. Никаких мыслей, никаких планов, одни голые эмоции. - Тебе не кажется, что время немного не то для всяких психологических игрищ? - Самое время, - отрезал Чунмён. – И думать забудьте, чтобы самостоятельно пытаться что-то сделать. Как его там? Джейсон? - Да, Джейсон Барри. - Ах, Барри… Ладно, - Чунмён решил, что об этом стоило поговорить позже. Такого изощрённого мазохизма Чунмён понимать и принимать не собирался. – Ладно, потом об этом поговорим. Сейчас важно другое. Все ваши манёвры никого не обманули. Откуда он мог узнать, что Бэкхён сумел спастись, что он осел здесь, что ты, Чонин ему помогал? Вы же не докладывали ему, в самом деле? - Нет, конечно, - Чонин нахмурился. – Я… Вообще с ним больше не говорил… Когда узнал. - Значит, говорил кто-то другой, - Чунмён помолчал немного, собравшись с мыслями. – Кроме того, при большом желании собирать информацию можно и из тюрьмы. – Кто вообще об этом знал? - Да понятия не имею! – мученически застонал Бэкхён. – Я попросил… не говорить, что Чонин меня нашёл. Чтобы все, в том числе и Джейсон, думали, что я умер где-то в лесу. - А нахрена ты вообще осел здесь? Как я понял, Чонин помог тебе восстановить документы, ты бы мог уехать, затеряться в каком-нибудь Торонто или Калгари, перебраться в США… Да я бы до Мексики бежал, не остановившись. - Я должен был убедиться, что он находится в тюрьме. И потом, когда… - О нет… Бэкхён, я понимаю, что у тебя был стресс… - Это не стресс, - попытался высказаться Ифань, но Чунмён только вздохнул: - Не вынуждай меня снова называть вещи своими именами. Бэкхён этого не оценит. И не он один. Так вот… Я понимаю, что ты был очень юным, что твоя жизнь разделилась на до и после… Но теперь ты уже не вспыльчивый юноша! Ты взрослый мужчина, ты должен был уже найти сто и один способ, как начать жить заново. А ты вцепился в самое худшее, что только можно было придумать. В месть. Дождаться, пока он освободиться, и… убить его? Серьёзно? - Нет… Наверное, - Бэкхён впервые посмотрел на ситуацию со стороны. Он действительно совершил глупость, что остался. И ещё большую глупость он совершил, когда решил, что сможет справиться с мужчиной, который часть жизни провёл в тюрьме. И не за кражу денег или мелкое хулиганство. - Чонин, я понимаю, у тебя свои мотивы. Мотивов не понимаю, в смысле, не хочу понимать, но я признаю, что у тебя было право руководствоваться своими чувствами и эмоциями. Разбитое сердце, разрушенная жизнь, предательство… Люди и за меньшее убивают. Ты же повёл себя благородно. Но почему ты ему не сказал? Почему не остановил? Почему не заставил уехать отсюда? Хотя, знаешь, лучше молчи. Я сейчас ещё не готов тебя слушать, - Чунмён снова вспомнил про самолёт. - Слушай, к чему это всё? - К тому, чёрт тебя дери, что мы сейчас должны быстро собрать всё важное барахло Бэкхёна и свалить отсюда. И глаз с Бэкхёна не спускать. А полиция пусть ищет сбежавших. И мы, кстати, давно уже должны были позвонить им и сказать, где и когда видели одного из беглых заключённых. - Нельзя! Тогда все узнают, что Бэкхён… - А вы думали, вы это до конца жизни будете прятать? – Чунмён потёр лицо руками. – Я поражаюсь. Вы ведёте себя тупее, чем в кино. Ах, там страшно и ужасно, давайте туда пойдём, пусть нас всех там убьют. - Так что ты предлагаешь? – Бэкхён первым смог взять себя в руки. - Я предлагаю сейчас поступить так, как положено. Ты собираешься. Берёшь только необходимое. Потом мы сваливаем отсюда на первой космической скорости. Параллельно я звоню в полицию, говорю, что видел кого-то подозрительного, гражданская бдительность, все дела. А вы, со своей стороны, обратитесь потом и потребуете защиты. - Я не буду! – Бэкхён покачал головой. - Чонин будет. И это не обсуждается, - Чунмён инстинктивно ожидал хотя бы немного возмущения, но так и не дождался. Похоже, Чонин решил убедить Чунмёна в своём доверии. Вот только момент для этого он выбрал отнюдь не самый подходящий. Впрочем, Чунмён уже знал, что Чонин плохо умел выбирать что моменты, что людей. - Ты так в этом уверен? – Ифань признавал, что в словах Чунмёна был смысл, но всё равно сопротивлялся, в большей степени из-за недавней ссоры. - Я только в этом и уверен. С вами, если честно, вообще ни в чём нельзя быть уверенным, - Чунмён наконец позволил себе немного перевести дух. Буря миновала. Ифань наконец начал думать ещё и головой, а не только сердцем, Бэкхён переложил часть своих проблем на их плечи, что тоже порядком помогало ему соображать, а Чонин и вовсе позволил Чунмёну решать за себя. - Тогда я собираюсь… - Бэкхён, только самое нужное. И оденься как-нибудь максимально просто и невзрачно. - Пять минут, - Бэкхён кивнул, вытащил из шкафа какие-то вещи и шмыгнул в ванную. - Ифань, вызывай такси. Машину Бэкхёна придётся оставить здесь, она слишком приметная. Вообще хорошо бы было увезти его незаметно… Но теперь это будет мало возможно. Поэтому просто уедем, как получится. - А мне что делать? - А ты сейчас пойдёшь со мной. Минута, - Чунмён сжал плечо Чонина, буквально вытащил его из кресла и подтолкнул. - Управишься за минуту? - Увидишь, - Чунмён прикрыл дверь, решив, что некоторые вещи всё ещё стоило хранить в тайне. Это сейчас Ифань был так погружён в свои чувства, что не обращал внимания ни на Чонина, ни на Чунмёна. Но спустя какое-то время он должен был заинтересоваться, почему Чонин подставился под удар, почему ни слова поперёк не сказал, почему сейчас позволил увести себя. – Молчи, не говори ни слова, киса, - Чунмён, едва они оказались наедине, прижал Чонина к стене лицом, а сам навалился сзади, больно укусил за шею. – Я очень разочарован, киса. Просто ужасно. Я не ожидал от тебя такого… - Я… - Молчи. Просто заткнись, хорошо. Заткнись и слушай меня, - Чунмён болезненно укусил Чонина за ухо. Оставил ещё одну метку на шее, а потом продолжил: - Ты уже не принадлежишь ему, киса. Ты теперь мой. Ты сам этого хотел. Повтори. - Я теперь твой. Я… сам… хотел, - Чонин начал дышать чаще и поверхностнее. – Я теперь твой. Я… - Видишь, ты всё знаешь. Но забываешь… Словно у него ещё есть власть над тобой. Словно… ты не доверяешь мне. - Я доверяю! - Молчи! Чонин, я не разрешал тебе говорить больше, - Чунмён должен был достучаться. Должен был найти способ изменить отношение Чонина. Потому что до сих пор его боль, его прошлое побеждали его. Чунмён не мог допустить, чтобы следующая ошибка Чонина стала роковой. – Ты будешь делать то, что я скажу. Киса, ты меня понял. Скажи. - Понял. Я буду делать то, что ты скажешь. - Вот и хорошо. Видишь, какая умная и послушная киса. Хорошая… - Чунмён перестал давить, повернул Чонина к себе и жёстко, властно, но всё ещё очень сладко поцеловал. – Пойдём, киса, нас ждут.