Спустя двадцать лет.
— Папа, — улыбаешься ты, открывая огромную дверь. — Детка, — отвечает на объятия он. Никто из вас нисколько не изменился. — А где все? — Спрашиваешь ты. — Сейчас, подожди. Все, особенно Ник и Бекс, как всегда пунктуальны, — усмехнувшись, отвечает он. — А где Маккензи? — Я здесь, — визжит девочка, спускаясь с лестницы. — О, а вот и моя крошка, — громко говорит он, разворачиваясь к ней лицом и подхватывая на руки. — Comment mon bouton? * — Tout est bien, grand-père**, — улыбается она. — Ладно, беги, — отвечает он, отпуская девочку, и снова смотря на тебя. — Она на тебя очень похожа. И на Энзо. — Да, — выдохнув, отвечаешь ты. — Но, если бы не Винсент, ее бы не было. — Ты счастлива? — Спрашивает он. — Да. А ты? — У меня внучка, Хоуп и еще целая толпа родственников. Как ты думаешь, неужели я могу быть счастлив среди такой толпы народа? — Ты как всегда бухтишь, притом зря, — словно вихрь налетает Бекс. — Здравствуй, красотка моя. — Привет, — отвечаешь ты, улыбаясь и обнимая тетю. — И это у него уже возрастное, — смеется входя Ник. — Дядя Ник, как тебе не стыдно? — Закусив губу, спрашиваешь ты. — Никогда. Не. Называй. Меня. Дядей, — пыхтит он, словно чайник. — Правильно, называй просто, дед Клаус… Как Санту, — усмехаясь входит в дом Кол. — А где… — Пытаешься спросить ты, но он опережает с ответом. — Знаешь, милая, близнецы — очень большая проблема… Для клана. И меня. — Т/И, — с визгом налетает на тебя повзрослевшая Хоуп, которая переросла уже твой возраст обаращения. — Хоуп, — улыбаешься ты, обнимая повзрослевшую девушку. — Привет, милая, — поднимает глаза Хейли. — Все в сборе, — громко говорит Энзо, спускаясь по лестнице, держа на руках Мак.***
Ты стояла на балконе большого дома, на берегу огромного озера, и наблюдала, как вся твоя семья, сидя, кто где, разговаривают, смеются, спорят, что-то решают. — Все хорошо? — Тихо спросил голос. — Конечно, — отвечаешь ты, чувствуя, как сильные руки обвивают твою талию. — Они слишком громкие, — говорит он, целуя изгиб твоей шеи. — Этого у них не отнять, — улыбаешься ты. А воспоминания накрывают с головой, сменяя друг друга. Сначала, как Энзо вытащил тебя из дебрей твоего сознания, как взорвалось обручальное кольцо. Потом разборки с Марселем, когда тебя оттаскивали отец и дядя, чтобы ты не натворила глупостей. Потом борьбу с Пустой, ту смерть отца… Да еще много чего, связанного с Новым Орлеаном… А потом слова Винсента, что: « Ты часть клана, и тебе не нужна ведьма. Ты можешь сама выносить ребенка». И то счастье, когда родила Мак. — Идем, а то твоя дочь сейчас сделает так, что Клаус быстро поседеет, — смеется Энзо, вырывая тебя из воспоминаний. — Ей уж шесть, — говоришь ты, смотря как девочка спорит с Ником, и не веря тому, что сказала. — Да… Но характер у нее твой… — Поцелуй меня, — просишь ты, изворачиваясь в его руках. И нежные губы накрывают твои. Водоворот чувств вновь и вновь захватывает твое сердце, унося в дали, словно в первый раз…