Перевоспитание

      Когда Лех поднялся в палату, то обнаружил, что Карел общается с уже проснувшимся Игнатом. Ну, как общается? Мальчик, активно жестикулируя, рассказывал про котенка, которого «дядя полицейский» снимал с дерева, а потом выписывал штраф мышами, на радость всей окрестной детворе. На лице хозяина, сидящего на койке напротив, отражалось живейшее любопытство, и только датчики DEX’а уловили тщательно замаскированное нетерпение. Увидев вошедшего киборга, капитан приглашающе похлопал по простыне рядом с собой, и Инга тотчас же переключила внимание малыша на себя. Карел подметил, что маленький говорун отстал от него довольно легко, видимо, подобная практика была у этой семьи в ходу.       Лех присел на край койки, подальше от капитана. Сейчас, когда первая волна эмоций от обретения нового статуса схлынула, как вести себя с хозяином, он по-прежнему, не знал. Сомнения разрешил сам Карел:       - Ну-ну, не каменей, я же не с машиной разговаривать пришел, теперь уже поздно прятаться. Я не спрашиваю, почему до сих пор прятался, значит, были причины, значит, не доверял.       По-прежнему не глядя на капитана, Лех пожал плечами: - Я не знаю, почему. Скорее всего, было страшно что-то менять, вы меня полностью устраивали.       - Теперь менять придется. Сообщаю тебе, что оборудование DEX-6, идентификационный номер 876387094543 списано с учета антитеррористического подразделения «Гром» по причине утраты функциональности. А так же снято с довольствия. Вчерашним числом. Как выразился генерал, «Еще вы тупой малолеткой свои задницы от плазмы не прикрывали. Пусть идет старушек через дорогу переводит». Так что есть приказ тебя долечивать и отправлять в ОЗК, чтобы тебя там социализировали и куда-нибудь пристроили.       Опознав собственный номер, Лех воззрился на Карела, сначала с недоумением, а потом с робкой надеждой:       - А может, я уже достаточно социализирован, и вы меня сами куда-нибудь пристроите?       - И откуда бы ты социализированный бы взялся?       - Я внимательный. Наблюдал.       Карел задумался. Пока он думал, Лех прислушался к негромкому голосу Инги. Она рассказывала Игнату строение ядра планеты. Сын слушал очень внимательно, и по лицу его было видно, что вот эти вот слои магмы и прочие оливиновые пояса он представляет в красках и едва ли не со звуком.       - Ладно. Я дам запрос на прохождение тобой дистанционных тестов, кажется, озэкашники такое тоже практикуют. Ничего страшного не случится, поотвечаешь на вопросы, и все. Работу найдем. Как выпишут, у меня поживешь, пока не подберешь себе какое-нибудь жилье. Заодно поучишься с бытом управляться, пуговицы, там, вовремя пришивать. Лех молчал, переваривая сказанное. Как справляться с предполагаемым бытом он пока что не представлял, но надеялся, что справится. С помощью инфранета и опять же, внимательности. Карел тоже помолчал, а потом резко поднялся:       - Побежал я, пора. Вряд ли смогу прийти завтра, но ты не думай, что тебя бросили, лечись. Что тебе нужно для успешной регенерации? Лекарства, может, какие?       - Лекарства не нужны, - Лех поднял отрешенный взгляд на стоящего капитана, - комплекс аминокислот и витаминов. И сахар.       - Все будет, завтра пришлю с курьером. Если будут неприятности – сообщай мне на комм. И не дрейфь, я тебя еще научу правильное пиво пить, - Карел ободряюще сжал плечо сидящего киборга и ушел.       Лех проводил его задумчивым взглядом, а потом, также глядя в пустую плоскость закрывшейся двери, широко улыбнулся. Улыбка эта не ушла от внимания Инги:       - Нравится, когда как с человеком?       Лех помедлил с ответом, оценивая эмоции женщины. Веселье, сочувствие. Нет. Не веселье, радость.       - Да. Это непривычно. Но приятно.       - Привыкнешь. Но люди с людьми далеко не всегда доброжелательны, не обольщайся. Если будешь делать вид, что человек, готовься что и на ногу наступят, и в трамвае нахамят.       - Трамвае? – не понял Лех.       - Старинное такое средство передвижения, так, к слову пришлось.       Игнат уже изнывал от нетерпения, и только мать замолчала, он воодушевленно предложил:       - Дядя киборг, а давай, мы с тобой погуляем?       Лех недоуменно посмотрел на него, потом на Ингу, снова на ребенка.       - Как?       - Нуу, как… - у мальчика хватило совести сделать вид, что смутился, потупиться и поковырять пальцем простыню, - ты меня поносишь, а я тебе буду показывать, куда идти. Мам, можно, да?       - Нет. Лех ранен, ему вредно таскать тяжести, - Инга отрицательно покачала головой.       - В Игнате всего семнадцать килограмм, это не тяжесть, мне даже не надо подключать имплантаты, и я с удовольствием с ним погуляю, - киборгу почему-то остро захотелось пройтись с человеческим ребенком на руках.       - Ладно, - немного помявшись, решилась мать, - только со двора больницы не выходите, пожалуйста. И у вас всего полчаса, потом будет вечерний обход и процедуры.       - Хорошо. Мы не будем, - ответил Игнат, уже протягивая руки к Леху. Тот подхватил его и не удержался от вопроса:       - Вы не относитесь к лицам с правом управления. То есть ваши приказы для меня необязательны к исполнению. Почему Вы верите, что мы не уйдем?       Женщина посмотрела на киборга. Коротко, но так, что он почувствовал себя консервной банкой, которую вскрывает острый нож. Потом улыбнулась и вздохнула:       - Эх, какой же ты еще глупый. Идите уже.       В коридоре Игнат потянулся к развешанным по стенам информационным листовкам. Потыкал пальчиком в заголовки.       - Это плохое слово. И это. А это вообще суперпуперплохое. А вот это хорошее, но не для всех, оно железное и тикает. А вот это вообще хорошее. Прочитай мне их, а то я не умею пока такие длинные.       - Табакокурение. Энцефалопатия. Прионовая чума. Кардиостимулятор. Витаминизация, - послушно прочитал Лех.       - Круто, какие длинные! А что они значат?       Лех коротко пересказал ему содержимое листовок – система услужливо воспроизвела мельком увиденный текст. Игнат довольно вздохнул:       - Здорово, ты все знаешь!       - Нет, - не согласился Лех, - я прочитать успел.       - Все равно здорово, ты читать умеешь. Быстро и длинные слова. Но я тоже научусь. Пошли туда, - Игнат выкрутился в руках киборга, чуть не упав. Пришлось перехватить его поудобнее, чтобы видно было больше. По коридорам и лестнице они спустились в холл.       Дежурная на проходной рассеянно, она смотрела какой-то фильм на планшете, напомнила им, что через полчаса обход и всем надо быть на местах. Игнат с высоты лехова роста помахал ей ладошкой:       - Здравствуйте, мы помним и обязательно будем. Вот погуляем чуть-чуть. Надо же посмотреть, что в мире творится. А то я тут один-единственный вечер, и просто не могу спокойно уйти домой, не узнав, какая у вас тут обстановка.       Дежурная поморщилась, и Лех поспешно утащил малыша на улицу, опасаясь, что выход им запретят.       На улице Игнат нашел себе множество молчаливых собеседников в лице раскидистых цветущих кустов. Он рассказывал им про несомненную полезность бабочек, переносящих пыльцу, «чтоб ягоды были», а Лех понял, почему ему так захотелось пройтись с малышом. Захотелось снова ощутить маленькие руки, обнимающие за шею, частое биение чужого сердца рядом со своим, увидеть восторг и доверие в ясных глазах. Пожалуй, доверие было самым нужным, оно заставляло почувствовать себя полезным и вселяло надежду, что все обойдется.       Неспешную прогулку прервал посторонний звук. Лех прислушался: звук оказался словами незнакомого языка, произносимыми мелодичным женским голосом. Судя по тону, смысл этих слов не нес объекту их приложения ничего хорошего. К голосу примешивалось недовольное пыхтение и постукивание, будто невидимая за кустами женщина что-то толкает, переступая каблучками.       Лех свободной рукой раздвинул зеленую преграду и шагнул к пыхтящей незнакомке. Хрупкая изящная девушка не толкала, но тянула через ступеньку на дорожке большую туго набитую сумку. Гравиплатформа сумки барахлила, и приподнять край груза никак не удавалось.       - Давайте помогу, - Лех вскинул счастливо взвизгнувшего Игната на плечо, придерживая его за спину, и другой рукой потянулся к ручкам сумки.       Девушка, сдувая со лба челку, обернулась, и Лех остолбенел.       Огромные, на пол-лица глаза фиолетового цвета в опушении длиннющих загнутых ресниц, аккуратный точеный носик, ювелирный изгиб губ, нежный румянец на бледной тонкой коже, облако волос, отливающих серебристым металлом. Остроконечные уши, высовывающиеся из-под пышных прядей. Совокупность признаков лишь приблизительно соответствовала ХХ-особи человеческой расы.       Мгновением позже данные начала выдавать система. Краска на волосах и лице, пластические операции глаз, ушей, носа. Приблизительный возраст 75 лет. Физическое состояние – усталость. Эмоциональный настрой – снисходительность и скрываемое облегчение.       Лех сморгнул строчки на экране и закончил движение, ухватив сумку.       - Куда отнести?       Женщина величаво выпрямилась:       - Шестой этаж, голубчик, будь так любезен, - взмах унизанной кольцами руки указал направление.       Лех потянул сумку, ручки опасно затрещали, но выдержали. Киборга заинтересовало, что же можно нести в больницу, что оно так весит? Сканирование показало, что сумка плотно набита свертками, пакетами, лотками и баночками с едой. Куда женщина несла их – пока что оставалось загадкой.       Втроем они вошли в здание больницы и направились к лифту. Игнат, приоткрыв рот, рассматривал необычную женщину во все глаза. Все трое сохраняли молчание. На шестом этаже посетительница прошествовала к двери одной из палат и остановилась.       - Досюда достаточно. Благодарю, и да благословит вас Эру.       С этими словами она вытащила из сумки глазированный пряник размером с альбом для рисования и торжественно вручила его присмиревшему Игнату:       - Возьми мой дар, милое дитя, и пусть сердце твое будет так же благородно, как у твоего отца.       Женщина, сделав отстраняющий жест, подождала, пока Лех с Игнатом отступят и открыла дверь в палату. Навстречу ей вырвался возмущенный вопль:       - Ба, опять? Ну сколько можно?       Не обращая внимания на возглас, бабушка втащила сумку, и дверь захлопнулась за ее спиной.       Игнат шепотом спросил:       - Это кто?       - Не знаю, - так же шепотом ответил Лех, - но она странная. А нам уже пора обратно, - он перешел на нормальный голос, - а то врач придет, а нас на месте нет.       - Ага, пошли, надо маме рассказать.       В палате усаженный на кровать Игнат, забавно округлив глаза, подпрыгивая от распирающих эмоций, рассказал маме, какую они видели «смешную тетю». А в конце рассказа нахмурил бровки:       - Только я не понял, откуда она моего папу знает?       В ответ Инга слегка приобняла сына:       - Мне кажется, что она просто подумала, что дядя Лех твой папа. Так что ничего страшного.       - Да, наверное, да, - Игнат с глубокомысленным видом покивал, - ведь если маленький мальчик едет на дяде, то конечно же, можно подумать, что это папа.       - Дядя киборг, - мальчик поднял взгляд на Леха, - не надо меня больше катать, даже если я очень-очень сильно попрошу, ладно? А то папа может обидеться. И ты не обижайся, хорошо? Хочешь, я тебе пряник отдам, только дай мне разочек укусить. Из серединки, - он обеими ручонками протянул выпечку, до сих пор бережно прижимаемую к груди. Почти протянул – удержать здоровенный брусок у него не хватило силенок, Инге пришлось перехватить лакомство и отложить его на тумбочку:       - Мне кажется, что пряник надо честно поделить. И хотя вы добытчики, я тоже не откажусь от кусочка.       - До ужина никаких пряников, - в палату вошел врач, - рассказывайте, как двигается выздоровление.       - Очень хорошо двигается, нога уже домой хочет пойти, - Игнат пошевелил пальцами, выглядывающими из гипса. Врач наклонился над ним и кончиками пальцев постучал по повязке:       - Нога, ты тут? Как ты себя чувствуешь? Хорошо? Давай проверим, - под хихиканье Игната врач проверил ногу диагностом, потом осмотрел Леха, - Молодцы, так дальше и лечитесь, - он сделал отметку в планшете, - вижу, и до вас цунами еды докатилось.       - Да, - подтвердила Инга, - ребята рассказали, весьма странная женщина. Врач, одобрительно хмыкнувший на слово «ребята», охотно пояснил:       - Бабулечка давно и очень надежно считает себя эльфом. При этом совершенно нормальна, просто вот такая милая причуда у нее. Но когда ее внук попадает к нам, ничего экстренного, ежегодная плановая диспансеризация, в нее словно кто вселяется – она тащит просто горы еды. В остальные дни кормит согласно возрасту и энергопотребностям, но внук плюс больница однозначно равно еде. В эти дни хоть пищеблок закрывай – хватает на всех. Кстати, - врач пристально поглядел на киборга, которому мигом стало не по себе от излишнего, на его взгляд, внимания, – у вас энергопотребности больше человеческих, так что при необходимости спускайтесь на первый этаж, там стоит общий холодильник, такой весь в магнитиках, туда все складывают то, что остается. Не у одного Мити излишне заботливые родственники.       После ухода врача они втроем поделили и съели пряник. Игнат так и уснул, не дожевав. Уложив поровнее загипсованную конечность сына, Инга пересела на край кровати Леха:       - Не знаю, как там насчет благородства, но сердце у тебя на самом деле доброе. Не позволяй никому помыкать собой. И когда будешь жить сам – каждому не рассказывай, кто ты есть. Тем, с кем придется близко контактировать каждый день, тем да, надо знать. А остальные – перебьются. Никогда не стесняйся спрашивать, если что-то непонятно. Человеческое общество – сильно непростая штука, чтобы в него с налету так просто вписаться. По поводу быта и пуговиц – найди в инфранете «Большую энциклопедию домоводства», там разные разделы есть – для мальчиков, для девочек. Для дедушек, - Инга подавила смешок, - Завтра мы с утра выпишемся, если понадобится – звони, не стесняйся, - она дотянулась до планшета и перекинула Леху номер.       - Вам помочь спуститься до такси? – Лех сам не знал, откуда взялось намерение предложить свою помощь, но чувствовал, что так правильно. Ощущение это расчету не поддавалось, оно просто было. -      - Вот об этом я и говорю. Не надо, спасибо, ночью муж прилетает, он нас встретит, - Инга ободряюще похлопала Леха по колену и встала, чтобы пойти умываться на ночь.