Бессмертный

Небо заволокло тяжелыми плотными тучами, они опустились так низко, что кажется, вот-вот заденут верхние шпили замка, дождь хлынул сплошным потоком, даже не видно капель, вода летит ручьями. Я привалился к окну, видимость за ним нулевая, только мое размытое отражение в стекле, там молодой паренек со шрамом, лохматый и в очках. Пригладив пятерней волосы, я скинул мокрую одежду – последнее занятие было у Хагрида в роще, где елки с массивными хвойными лапами, они, как зонтики, растут так плотно, что вода не доходит до земли, впитываясь в древесную кору. А вот обратно в замок пришлось идти под проливным дождем. Спустившись в гостиную, я махнул Рону, что дожидался меня здесь. Он спросил со смешком: – Пойдем, посмотрим, как Фред с Джорджем попытаются бросить имя в кубок? – Считаешь, у них ничего не выйдет? – нейтрально поинтересовался я, неторопливо спускаясь по двигающейся лестнице. – Не знаю, – сказал он, пожимая плечами. – Может и получится, хотя защиту ставил сам Дамблдор… – Он великий волшебник, – заверил я. – Но может просто недооценить близнецов. – Посмотрим, – ответил он. – Фред и Джордж с начала года что-то там придумывали по этому поводу. Вроде бы придумали, только не говорят, что… Может, ты знаешь? Ты же с ними вчера что-то долго обсуждал, я видел. Я поколебался, ответил осторожно: – Знаю. Но рассказывать не буду, сейчас все увидим, пусть будет сюрприз. – Ладно, – сказал он покладисто. – Только сперва поедим! Я хмыкнул. – Само собой. – Тем более, – добавил он. – Фред сказал, что обманывать кубок они пойдут после общего ужина, ближе к отбою. – Защиту, – автоматически поправил я. – Ой, – махнул рукой Рон. – Какая разница. Мы спустились в главный коридор и побрели в большой зал, куда уже начали сбредаться группы учеников. Рон сказал со вздохом: – Я бы тоже хотел участвовать… – Зачем? – Ну, ты представь! – воскликнул он с жаром. – Слава и деньги… Тысяча галеонов за победу. И вечная слава… Я пояснил: – Там часто получают вечную славу посмертно. Не боишься? Он задумался. – Оно того стоит. Ты только представь, – сказал он и, прикрыв глаза, мечтательно продолжил: – Рональд Уизли, чемпион Турнира Трех Волшебников! Представил? – Звучит… звучит, как… да, звучит, – ответил я. – А ты бы хотел участвовать? Я подумал и сказал: – Да, но не ради славы. Он проговорил изумленно: – А ради чего? Я ответил с улыбкой: – А просто так. – Хм-м… – протянул он. Я демонстративно ударил себе по шее ребром ладони. – Вот где у меня эта слава. Каждый незнакомец знает обо мне больше, чем я сам. Знаешь, это немного напрягает. – Жаль, – сказал он с грустью, – что мы не можем участвовать. – Не стоит расстраиваться, – заверил я. – Иногда наблюдать гораздо интереснее, чем участвовать. – Думаешь? – спросил он с сомнением. – Поверь моему опыту… Он не совсем понял, но молча зашел за мной в большой зал. Я замер на пороге. Огонь ярко плещется в круглых чашах – тут такие большие свечи. Потолок заволокло черными тучами, иногда блестят росчерки молний. Я огляделся с удовольствием, как красиво, особенно величественные гербы факультетов. Все рассаживаются, я тоже побрел к столу. Посмотрев в сторону преподавателей, заметил в их компании Барти Крауча и замер. Оглянулся: Грюм стоит в углу и рассматривает здоровым глазом потолок, в то время, как второй остервенело крутится, иногда поворачиваясь вовнутрь головы – так смотрит назад, довольно удобно, я в который раз завистливо цокнул. – Рон, иди, – сказал я замедленно, – меня Грюм просил подойти. – Зачем? – спросил он наивно. – Не знаю, – проговорил я. – Займи мне место. Я направился к Аластору, он даже не сдвинулся и не повернулся, но глаз-артефакт замер и уставился на меня. Главное, помнить, что передо мной не опытный старый аврор, упокоивший множество черных магов, а всего лишь хороший актер, сильный волшебник, эмоциональный, фанатичный, амбициозный, обиженный на отца молодой пожиратель, ко многим здесь питающий ненависть. – Добрый вечер, профессор. – Здравствуй, Поттер, – отозвался он. – Что-то хотел? Он посмотрел как-то с намеком, но я не понял, чего хочет, поэтому сказал: – Благодарю за книгу. – Уже прочел? – И опробовал, – сообщил я. Он приподнял бровь в легком удивлении. – Все? Я помялся. – Нет, не все, но большинство – да. Там есть некоторые вещи, которые, мне кажется, плохо или неправильно написаны. – Какие? – поинтересовался он. Я понизил голос, сказал почти шепотом: – Адское пламя. Он кивнул и сказал со злой веселостью: – Я ожидал, что ты все же рискнешь. Я вздрогнул. – Нет, конечно, нет… – Да, ты прав, – сказал он внезапно. – Там далеко не все. Книгу никто не видел? Я заверил поспешно: – Ни одна душа. – Молодец, – сказал он, кивая. – Вернешь сегодня же! Я сообщил с поклоном: – Уже вернул, профессор. Она в вашем кабинете. Он дернулся, проговорил с удивлением: – Молодец, Поттер. Молодец… Помолчали, я пока не стал переходить к новой просьбе, вместо этого уставился в сторону преподавательского стола, пристально рассматривая Барти-старшего. – Сэр… – проговорил я медленно. – Вам не кажется, что Барти Крауч ведет себя как-то странно? Он глянул с прищуром. – Почему ты так решил? Я развел руками. – Не знаю, мне так показалось. Как будто он болеет… Грюм только хмыкнул, а я продолжил: – На самом деле я о нем ничего не знаю, кроме имени и должности. А вы? Вы знаете? – О-о, – протянул он и понизил голос до шепота: – Поверь, Поттер, я знаю о каждом из них столько, что тебе и не снилось!.. Я спросил с сомнением: – О каждом? – О каждом! – отрезал он. Я проговорил со смешком: – Как вы еще живы с такими знаниями. Он хмыкнул. – Ты не поверишь. Я спросил внезапно: – У него все в порядке? Выглядит плохо… Может в семье проблемы? Грюм буркнул хмуро: – У него нет семьи. Он извлек из кармана фляжку и, отвернувшись, отпил оборотного, поморщился, потряхивая головой, должно быть, гадостная штука. Я поинтересовался: – А что вы пьете? – Жутко отвратительное зелье, – пояснил он и вдруг гаркнул: – Помогает учуять темных магов!! Он рассмеялся, как сумасшедший. Я испуганно отшатнулся. – Оу, понятно. – Хочешь попробовать? Я пожал плечами. – Давайте. Такого поворота он явно не ожидал – на лице проскользнули нотки удивления, отчего шрамы искривились еще сильнее. – Не думаю, что после этого ты сможешь посещать уроки, – сказал он хмуро. Я не стал настаивать, тихо улыбаясь про себя, вновь посмотрел на Крауча-старшего. – А что стало с его семьей? Грюм нахмурился. – Он погубил жену и упек сына в Азкабан, прилюдно отказавшись от него. Я охнул. – За что? – Его сын примкнул к Сам-Знаешь-Кому. – И? – Этого недостаточно? – Для Азкабана? – переспросил я. – Достаточно, но… Он посмотрел с интересом. – Что, Поттер? Что? – Он его сын, – сказал я веско. – Крауч сделал это, чтобы не потерять положение, – пояснил Грюм. – Ну, и из идейных соображений. Я покачал головой. – Не одобряешь? – спросил Аластор с интересом. – Не одобряю. – Объясни, – попросил он, разглядывая меня, как диковинное животное. Я отошел чуть ближе к стене, когда заметил, что к нам прислушиваются сидящие за столом ученики. – Я считаю, – пояснил я, – что своих нельзя бросать в любом случае. К тому же, мне кажется, будь он хорошим отцом, сын бы не ушел к Лорду. Грюм покачал головой. – Это вряд ли. Но ты прав, сыну он особо не уделял времени. – Вот-вот, – сказал я. – А в Лорде он нашел замену отца. Ну, что-то вроде этого. Не стоило Краучу так поступать… – Даже если твой сын стал убийцей? – спросил он с интересом. – Ты в курсе, что он был одним из тех, кто пытал семью Невилла? Я покачал головой. – Не знал. Да, я бы засадил его в тюрьму или казнил вообще, может, даже сам придушил бы, будь я сильнее. Но это я. Для меня он никто. Точнее, для меня он убийца. А вот будь я на месте Крауча... Грюм спросил: – И как бы поступил ты на его месте? – Не знаю. Но не так в любом случае, – заверил я, изображая убежденность. – Прикрыл бы сына. Не стал бы выносить сор из избы. Как-нибудь решили бы сами. Да и вообще, я бы не довел до такой ситуации. – Не все так просто, Поттер, – сказал он. Я сказал с убежденностью максималиста: – Все очень просто! Либо ты готов защищать, либо не готов. Грюм помолчал, пожевывая губу. – Мне нравится твой подход, Поттер. Ты весь в своего отца. Поговорим позже. Он развернулся и, хромая и переваливаясь туда-сюда, стуча посохом в пол, зашагал на выход, я только разочарованно вздохнул, попытался отыграть как надо, но тяжело идет на контакт Крауч, тяжело... хотя какие-то чувства у него я точно затронул… *** Кубок вспыхивает ярким синим пламенем, переливается всеми оттенками, огонь двигается плавно, будто в воде, хотя такое трудно представить, но языки пламени танцуют неспешно, притягивая все внимание. Я с трудом оторвался, отвел глаза, провожая взглядом прошагавшего через комнату Крама, он перешагнул очертившую кубок синюю дымку, бросил листок в огонь и, развернувшись, молча ушел. В комнате много учеников, все наблюдают за возможными будущими участниками турнира. Гермиона сидит рядом и читает книгу, Рон о чем-то оживленно спорит с Симусом, я от нечего делать уставился на кубок магическим зрением, рассматривая сложнейшее плетение, даже не пытаясь понять, ибо не пойму. Оградительная линия Дамблдора видится, как синяя дымка над полом вокруг кубка, но на деле это иллюзия, само заклятие паутиной оплетает кубок. Тоже сложное плетение, но тут нашел подобие ментальных, поисковых и определяющих образ предмета блоков, но в остальном не смог разобраться. В комнату влетел Седрик, поддерживаемый друзьями, пошатываясь и отряхивая мантию, улыбнулся и, обведя всех взглядом, кинул пергамент в огонь. Кубок каждый раз вспыхивает густым огнем, когда кто-то вписывает себя в участники отборочного тура. Мое имя уже точно там, ну, надеюсь, что лежит и плавится с краев медленно-медленно. Противостоять этому не стал, в турнире стоит поучаствовать, так сильно менять канон нельзя – это я вам, как попаданец со стажем говорю. Сломал канон – и потерял информацию о будущем. И хотя основные положения обычно сохраняются, но вектор движения к ним может измениться кардинально. Информация – мой главный козырь. Поэтому меняем канон, конечно, меняем, гнем, как надо, но тихо и легонько, плавно и аккуратно, чтобы не перегнуть, чтобы не сломалось с треском и грохотом. – Получилось! Я вздрогнул, обернулся. Близнецы, радостно смеясь, вбежали в комнату, демонстрируя всем зелье. – Мы сделали это! Я подумал, что действуют они грамотно, никто не будет обижаться, если они смогут обмануть защиту. Ладно, почти никто… Гермиона рядом захлопнула книжку и самодовольно заявила: – Ничего у вас не выйдет! Они подбежали к нам, окружили девочку. – Почему это? – Что значит – не выйдет? Она пояснила с улыбкой: – Эту защиту поставил сам Дамблдор! Неужели вы считаете, что ее можно обмануть простым зельем?.. – Вот! – сказал Фред. – Ты даже не знаешь, что это за зелье! – В этом вся и прелесть! – добавил Джордж. – Что Дамблдор тоже думал, что у нас будет простое зелье! – А оно не простое! – продолжил Фред. Я не сдержался: – Оно золотое. Они синхронно повернулись, спросили хором: – Гарри, а ты что думаешь? – Желаю вам удачи, – сказал я искренне. – Буду болеть за вас на турнире! Герми хмыкнула. – Ничего у вас не получится, – повторила она упрямо. – Сейчас увидим, – пообещал Джордж. – Фред, ты готов? – Готов, Джордж. Под всеобщими любопытными взглядами они подошли к оградительной черте и наставили друг на друга палочки. – Пей зелье и бросай имя! – сказали они одновременно, взмахивая палочками. Я присмотрелся: похоже, наложили друг на друга легкое подчинительное заклятие, чтобы тело само выполнило определенные действия. Близнецы запрокинули головы назад, глотая мутно-зеленую жидкость. Посмотрели друг на друга, ожидая результата. Зелье сработало сразу: на миг они замерли, а потом развернулись и подошли к кубку. Я с восторгом наблюдал, как у обоих изменилась походка и движения, а глаза уже другие. Руки ровно взлетели вверх, ладони едва коснулись синего пламени, пальцы разжались, и два листика упали внутрь кубка. Там вспыхнуло, заурчало, огонь разгорелся сильнее, приобретая красные оттенки. Напряжение возросло, но кубок не стал ругаться дальше и решил успокоиться, приняв листочки и вернувшись в состояние покоя. Близнецы так же четко отошли и замерли, а потом резко вздрогнули, слегка зашатались, словно пьяные, замотали головами, поддерживая друг друга Оглядели погрузившуюся в тишину комнату и, выждав театральную паузу, радостно вскрикнули: – Да!! – Сработало!!! Людей прорвало, все закричали, захлопали, начали прыгать, близнецов тут же обступили, принялись стучать по плечам и поздравлять, бурно переговариваясь. Я минуту пялился в кубок, ожидая, когда там стрельнет, но в плетении защиты никакой активности, все спокойно. Я выдохнул, авось, и вправду сработало… Рон проговорил восхищенно: – Кажется, у них и правда получилось, да, Гарри? Я улыбнулся. – Кажется, что да. Он посмотрел искоса. – Если бы ты им не подсказал, вряд ли бы они смогли придумать, как обойти защиту. – Думаешь? – Ну, ты же рассказал им про кубок… – Но зелье они готовили сами, – веско заявил я. – Так что мой вклад тут не особо… Хотя ты прав, я тоже молодец. Я ухмыльнулся, он тоже засмеялся, похоже, рад за братьев. Они подбежали ко мне, заговорили быстро: – Все получилось, Гарри! – Спасибо за помощь! Я отмахнулся, сказал добродушно: – Поздравляю! Рад, что вы смогли это сделать! Фред покачал головой. – Если бы ты не рассказал в начале года о том, что будет, мы бы не успели приготовить зелье. – Да, Гарри, – поддержал Джордж. – Ты помог нам и заслужил награду! Я рассмеялся, заявил весело: – Тогда вы должны мне! – Как скажешь. – Что хочешь в благодарность? – Потом сочтемся, – пообещал я. Они кивнули с серьезными лицами. – Договорились. – А теперь рассказывайте, – сказал я. – Как ощущения от напитка? Фред закатил глаза. – Фантастические… – Безумно, безумно… – Правда? – спросил Рон наивно. – Ага… – сказал Фред с сарказмом. Джордж пояснил: – Как будто ты – не ты. Все видишь, но ощущения… чужие. – В общем, не советую вам это пробовать, – подвел итог Фред и добавил задумчиво: – Я испытал столько незнакомых чувств… – Приятных? – Не совсем, – ответил он. – Совсем даже нет. Рон сказал с задумчивым видом: – Я тут подумал… Близнецы переглянулись. – Ты тоже это слышал, Фред? – Да, Джордж, наш брат подумал… Рон буркнул: – Не смешно. Они скорчили скорбные мины. – Да, это грустно… – И не говори, Фред, наш брат начал думать… Что же делать? Я расхохотался, близнецы тоже засмеялись, разряжая обстановку, Рон обиженно насупился, со вздохом покачал головой и закатил глаза, мол, я уже привык, чего с них взять. Я, посмеиваясь, махнул хмурому Рону. – Говори, что ты там подумал. – Как, – сказал он злорадно и хитро улыбнулся, – кубок выберет, кто из вас лучший? Они переглянулись, сказали весело: – Об этом мы не думали... – Но, – добавил Фред, – мы можем меняться местами, да, Джордж? – Чур, первый тур мой! – А мой третий! – Договорились! Они засмеялись, похлопав Рона по плечами. – Ладно, – сказал Фред. – Мы пойдем, не скучай братец. – И не напрягайся сильно! – добавил Джордж, демонстративно постучав пальцем по голове. Рон пробурчал нечто неразборчивое в их адрес, хмуро проводил взглядом до дверей. Я ухмыльнулся, повернулся к Гермионе, спросил тихонько: – Ты чего, как помидор? Хотя тут жарко… Она сказала со вздохом: – Чувствую себя немного дурой… – Почему немного? – Гарри! – воскликнула она возмущенно. Я попятился. – Ладно, ладно, шутю. Она буркнула: – Я так уверенно утверждала, что у них ничего не получится… Я присел рядом, приобнял за плечи. – Помнишь, что я тебе говорил, когда эльфов обсуждали? Она посмотрела вверх, задумчиво сдув со лба прядь волос. – Не говорить, не разобравшись? – Вот-вот, – ответил я. – Сам такой же, говорю, не разбираясь, но мы ведь все учимся на своих ошибках? – Ага… Но Дамблдор ведь ставил защиту? Я пожал плечами. – Он так сказал. Хотя, может, поручил кому-то из преподавателей. Она посмотрела удивленно, мол, как это, Дамблдор соврал? Я покачал головой. – Хотя вряд ли, скорее сам. – Тогда как они смогли обойти чары такого великого волшебника? – А ты не думала, – спросил я, – что директор мог их недооценить? Я вот уверен, Дамблдор не мог представить, что близнецы смогут найти рецепт и сварить такое сложное зелье… и тем более, решатся его использовать. Если бы он знал, то поставил просто другую защиту и ничего бы у них не получилось. – Скорей всего… – пробормотала она с сомнением и тут же спросила с любопытством: – А что за зелье они использовали? – Не знаю, – ответил я честно. – Только в общих чертах, как работает, а подробности не узнавал. Но допусти они хотя бы один промах в приготовлении, поверь, ты бы им не позавидовала. – Понятно, – сказала она и поднялась, оглядела нас строго. – Гарри, Рон, давайте в гостиную, уже поздно. Когда вышли к летающим лестницам, я побрел позади всех, думая о своем и слушая вялый спор друзей. В какой-то момент в затылке засвербило, я дернулся, всеми фибрами чувствуя, как в спину уперся чужой пристальный взгляд. Стараясь не подать виду, я огляделся магическим зрением, но вокруг куча аур, как гостей, так и местных, поэтому сразу понял бессмысленность и, догнав друзей, включился в разговор. Пока добирались до гостиной, я применял все возможные шпионские уловки, что вспомнил, по обнаружению слежки. Ронял книгу, завязывал шнурки, путал лестницы, из-за чего приходилось спускаться обратно и обходить, здоровался со знакомыми, поворачиваясь к ним. Разок споткнулся и ударил картину, отчего мужик в красном балахоне начал ругаться, а я испуганно отпрянул и оглядел пространство сзади. Друзья начали подшучивать, что я уже сплю, поэтому неуклюжий. К тому времени, как дошли до спальни, я смог определить, что за мной двигался человек под отводящими взгляд чарами. Я рассмотрел его в магическом зрении. Судя по насыщенности ауры, мужчина, лет семнадцать-двадцать, такой может быть как из нашей школы, так и среди гостей. В реальности так и не смог увидеть его, но ауру запомнил. Недоумевая, кому понадобилось следить за мной – сейчас-то зачем, никто, кроме компании темных не знает, что я буду в турнире участвовать, тогда зачем... Рухнув на кровать, я дал волю паранойе, окружив себя сигнальными линиями и провалился в вязкий сон, словно в угольную яму…