Бессмертный

Дождь и слякоть. Дождь, серое, затянутое темными тучами, небо. И слякоть… В Лондоне весна мало чем отличается от осени. Редко солнышко выглядывает, светит, но не греет, надолго не задерживается и прячется за тяжелыми тучами. И не важно, что уже апрель. В назначенное место подошел за пять минут, но в узком переулке помимо одинокой мусорки, уже кто-то находится. Из тени шагнул старый домовик и хмуро посмотрел, не соизволив даже открыть рот, протянул руку. Я ухватил маленькую сморщенную кисть, и тут же перед глазами все померкло. Миг! – и мы оказались в просторной гостиной, в стене огромный камин, там неторопливо пляшут языки пламени, освещая помещение теплым светом; посередине комнаты нагло обосновался широкий шикарный диван, по бокам, словно секьюрити, расположились удобные кресла, а перед ними деревянный столик. Я развернулся, в углы забились кадки с кустами, а на стенах повисли картины в золоченных рамах, шторы плотно задернуты, в гостиной царит полумрак, едва разгоняемый огнем в камине. – Гарри! Как я рад тебя видеть!! – раздался сзади веселый голос крестного. Сириус Блэк неспешно спускается по лестнице со второго этажа, облаченный в пушистый махровый халат, на босых ногах мягкие тапочки. Уже прошло три недели, как крестный попал в дом, и время в спокойствии явно пошло на пользу, он буквально расцвел, бледность почти сошла, да и худое тело постепенно начало обрастать мясом. – Привет, Бродяга, – улыбнулся я. – Вижу, отдых идет тебе на пользу. – Признаюсь, – ответил он со смехом, – отдых идет мне на пользу! Но… – он наклонился ко мне и сообщил доверительно: – Скажу по секрету, одному ужасно скучно!.. Ужасно! – воскликнул он, всплеснув руками. – А Кричер совсем никакой собеседник! Просто кошмарный! Слышишь, Кричер? Ты отвратительный собеседник! Домовик кисло поморщился и пробормотал недовольно: – Глупый щенок благородного Рода Блэк смеет осуждать верного Кричера… Я присвистнул. – Тебя повысили в звании? Сириус скривился, пояснил: – Вовсе нет. Простое разнообразие… Я прошел к широкому окну и отодвинул плотную красную ткань штор, выглянул в окно, рассматривая площадь перед домом и парк за ней. – Все еще следят? – спросил я, приметив подозрительного парня, читающего газету без особо интереса. В глаза сразу бросилось, что среди рядка скамеек он занял ту, где уже расположились люди, проигнорировав пустые соседние. Обычно так никто не делает, только если с этой скамейки не открывается прекрасный вид на всю площадь… – Следят, козлы! – в сердцах выругался Блэк. – Никак не уймутся. Знаешь, чем я себя от скуки занимать начал? – Чем? – Представляешь, Гарри, – пожаловался Сириус, – я начал каждое утро выслеживать наблюдателей, и занимать себя тем, чтобы выследить как можно больше… Я рассмеялся. – Забавное занятие! – Тебе смешно… – пробурчал крестный. – А я поднаторел уже, с каждым днем новых нахожу… Да я их уже знаю лучше, чем родные матери! Запомнил в лица, знаю, когда пересменка, и что они едят на обед… – Веселенько занятие, – бросил я в ответ со смешком, высматривая еще одного шпика, на этот раз явного вояку, который неуверенно чувствует себя в подобном амплуа, мнется и нетерпеливо посматривает на часы. – И сколько сегодня насчитал? – Сегодня?.. – рассеянно отозвался Сириус, открыл дверцы бара и задумчиво уставился на содержимое. – Трех… Я хмыкнул, пробегаясь взглядом в поисках третьего наблюдателя. Но не нашел… – Почему они вообще тут сидят? – поинтересовался я. – Мы оставили какие-то следы? – Если бы оставили, защиту дома уже бы взламывали… – пробормотал Сириус, сосредоточенно ведя пальцем по рядку разномастных бутылок с цветными наклейками. – А сидят, потому что Морган – коварный лис – догадывается, что я тут. Он же знает, что дом здесь… Был у нас на приеме как-то… – Ждут, пока выйдешь? – опешил я. – Разве не ясно, что не выйдешь через дверь? – Наивные! – хмыкнул Сириус, остановив выбор на выпуклой, как горшок, бутылке кальвадоса. – А взломать не смогут? – поинтересовался я без особой тревоги, могли бы взломать – уже взломали бы. – Не-е… – уверил Сириус. – Руки коротки. – Он выставил на стол тяжелый стакан с толстым дном, откупорил бутылку, стеклянное горлышко звякнуло об край стакана, и внутрь полился блестящий в свете камина напиток. – Ты вообще знаешь, что такое фиделиус? – Примерно, – сказал я. – В общих чертах. – Фиделиус – это такое заклинание, которое помещает территорию в пространственный пузырь или карман. – Вырезает из мира? – Что-то вроде этого… Я не знаю техническую часть, говорю только в общих чертах, как мне в свое время объяснял дядя, – пояснил Сириус виновато и добавил: – А он и сам ни черта не понимал... – Пространственный карман, да?.. – Угу, – подтвердил он. – Вырезает из пространства, оставляя связующий канал с определенным местом… – По этому каналу нельзя найти? – Он односторонний, – пояснил Сириус. – Пока мы сами его не сделаем двусторонним. – То есть, – произнес я задумчиво, – когда ты тогда сказал, что пешком нам заходить нельзя, потому что разит магией… Сириус перебил: – Да, если бы зашли, то остался какой-то след, по которому могли найти путь к пространственному карману. Но это примерно. Говорю же, я не силен в магической теории… Я заинтересовался: – И что тогда? Он пожал плечами. – Тогда нас бы обнаружили, и в дело вступила защита дома. Она тоже, скажу тебе, не слабая, хрен бы они справились… Сириус приложился к стакану, заходил кадык, и в несколько больших глотков все выпил, шумно выдохнул и налил еще. Я поморщился. – Бродяга, завязывай бухать, – посоветовал я. – И не начинал, Гарри! – рассмеялся он. – И не начинал! Я посмотрел с нескрываемым скептицизмом. – В самом деле?.. – Я поправляю здоровье! Только и всего… – Ну-ну… – Вот только не надо таким тоном говорить… – произнес он раздосадовано. – Я между прочем жертва… Я усмехнулся. – Ну-ну, жертва… Только жертва чего? Стакана? – Ты вредный и невоспитанный, Гарри… – укорил Сириус, взял бутылку и начал подниматься по лестнице. – Пойдем, покажу что-то! – позвал он. Я встал с кресла и мельком заглянул в бар, прихватил портвейн и побрел следом за крестным. Мы поднялись на третий этаж, и Сириус направился в библиотеку, но возле шкафов задерживаться не стал и прошел в дальний угол на диванчики, над которыми расположилось широкое панорамное окно. Я сел в кресло напротив и вопросительно посмотрел, Сириус молча указал на лежащие на журнальном столике газеты, а сам позвал: – Кричер! Домовик появился сразу и молча уставился, всем видом демонстрируя тяжесть судьбы служить такому хозяину. – Принеси стаканы, – приказал Сириус, а когда домовик исчез, крикнул вдогонку: – И пепельницу! Я взял со стола верхнюю газету, ей оказался «Лондонский вестник». На передовице красуется статья с фотографией улыбающегося дородного старичка с растопыренными в стороны усами и объявлением, что открытие крупнейшего в мире магического заповедника, построенного в Великобритании, официально назначено на первое число августа. Я вчитался в статью, где проворный журналист ставил под сомнение заявление о крупнейшем, потому что в штатах уже началось строительство, как говорят, еще более крупного заповедника, а в Норвегии планируется до конца года расширить уже существующий заповедник под руководством самого мистера Скамандера. Но вряд ли Сириус хотел показать именно это, поэтому перелистнул страницу, вчитался и удивленно присвистнул. – Значит, опасный преступник вместе с сообщником?.. – Да-да! И посмотри, какое там точное твое описание… – «Заняться поиском преступников поручено старшему аврору отдела расследований Раулю Моргану», – процитировал я. – И ниже интервью с Морганом… Надо же, а он неплохо о тебе отзывается… Блэк хмыкнул недоверчиво. – Правда?.. – По крайней мере, объективно оценивает, – заверил я. Сириус пожал плечами. – Он умный, хитрый и цепкий. Я тоже это признаю. Видишь, мы оба оцениваем друг друга объективно. Но это не добавляет нам любви друг к другу… – Думаешь, пристрелит при случае? С легким хлопком появился домовик и расставил на стол стаканы, Сириус наполнил свой, достал сигарету и чиркнул колесиком зажигалки, только потом ответил: – Может и застрелит, а может – арестует. Я откупорил высокую бутыль и плеснул в стакан портвейна. Сделал маленький глоток, покатал кончиком языка по небу, оценивая вкус, потом отхлебнул еще. Портвейн мне понравился. – Знаешь, что меня обнадеживает? – проговорил Сириус, покачивая стакан в руке и неотрывно наблюдая, как кальвадос оставляет на стенках жирные следы. – М? – Закон для него превыше всего… – Сейчас он считает тебя опасным преступником, заслуживающим пожизненное или смертную казнь. – Сейчас да… – проворчал крестный. – Ты так говоришь, – усмехнулся я, – словно уже настроился, что тебя поймают! Не раскисай, Бродяга, ты же неуловимый! Он хмыкнул. – С тобой не поспоришь! – сказал он и пояснил: – Я на будущее. Когда начнем оправдываться. – Гм… А это идея… – проговорил я задумчиво, постукивая пальцами по столу. – Подумай над этим, – посоветовал Сириус и откинулся на глубокую спинку дивана. Я и подумал. Сидел, пил и думал. Мягкое тепло портвейна растекается по телу и убаюкивает, прогоняет из головы сложные мысли, остается легкость и пустота. Но все заканчивается, вскоре закончилось и это. Я глянул на часы и встрепенулся, хотел позвать крестного, но оказалось, что Сириус незаметно уснул в обнимку с полупустой бутылкой кальвадоса. Я не стал будить и тихо поднялся, нашел на полках библиотеки блокнот, чернильницу и перьевую ручку – золотую и ужасно дорогую. Сегодня собирался уточнить кое-какие детали и дать крестному инструкции на ближайшую неделю, пока буду в Хогвартсе и не смогу прийти. Этим и занялся, вырвал листок из блокнота и написал небольшое послание. Положил на стол и поставил сверху квадратную колбу с оборотным зельем. После вышел из библиотеки, тихонько прикрыл дверь и позвал: – Кричер! Появился домовик и уставился хмуро, даже не соизволив заговорить. Я не стал разбираться с завоеванием репутации у домовых эльфов и просто попросил: – Верни меня обратно. Мир перевернулся, потемнел, и я вывалился в узком переулке. Домовик, не прощаясь, исчез. А я в свою очередь аппарировал прямиком к озеру, прошел по длинной виляющей тропинке и зашел в Хогвартс. Поднялся в башню, заскочил в спальню и быстро переоделся в мантию. Потом спустился в гостиную, здесь гул, как обычно, все общаются, но я уловил в общей суматохе какое-то оживление, будто что-то произошло или произойдет, и все об этом знают. Я прошел в угол и уселся в одинокое кресло, думая, чем бы заняться. Но тут в гостиную зашел староста факультета и попросил всех проследовать в столовую. Народ послушался и потек в дверь узкого выхода. Я спустился одним из последних, но не успел дойти до большого зала, как перехватили близнецы. Улыбчивые и веселые оптимисты, последнее время если с кем и общался в Хогвартсе, то в основном с ними и их одногруппниками. С Роном и Гермионой же проводил времени все меньше и меньше, лишь поддерживая приятельскую связь. Золотое трио перестало существовать, Поттер сменил круг общения. – Эй, Гарри! – А мы тебя весь день ищем! – Здорово, парни! – сказал я и приветливо махнул рукой. – Куда пропал? – По делам ходил, – отозвался я. – И вообще, что за вопросы? Сегодня суббота, где хочу – там и хожу… Мой законный выходной. Что тут за оживление? Они переглянулись. – Ты не знаешь?.. Я вопросительно вздернул бровь. – А что я должен знать? Они опять переглянулись, в глазах смешинки. – То есть ты ничего не знаешь?.. – спросил Фред. – Давайте, говорите, что за кипишь тут. Они подошли с двух сторон и, обхватив под локти, повели в сторону большого зала, поясняя на ходу: – Приехали министерские шишки. Сам Фадж тут. А знаешь почему? – спросил Фред. И Джордж ответил: – Потому что к нам приехали какие-то важные ребята из Америки. – Зачем? – спросил я ошарашено. – Ну, зачем они приехали в страну, я не знаю, – заверил Фред. – Наверное, дела какие-то торговые и политические… Я хмыкнул. – Одно от другого недалеко стоит? – Верно, – усмехнулся Джордж. – Так зачем они в Хогвартсе? Джордж воскликнул: – Фред, ты знаешь?! – Нет, Джордж, не знаю! Откуда мне знать?! – Пфф! – фыркнул я. – Морочите мне голову… – Вот сейчас пойдем, – заверил Джордж, – и выясним. – Откуда нам знать, – добавил Фред, – что они тут делают? Нам Дамблдор лично не докладывает… Я почувствовал недосказанность и спросил с нескрываемым сарказмом: – Пока что?.. – Все возможно! – сказал Фред и залихватски рассмеялся. Усмехнувшийся Джордж напомнил: – Мы пришли. В большом зале, как обычно, шумно и ничего не разобрать, все оживленно переговариваются, облокотившись на пустые пока что столы. Ну а что вы хотите? Это закрытая школа и любое маломальское событие встречают на ура! Я присел с краю стола, рядом с выходом, напротив бухнулись близнецы, сразу вступили в какой-то спор приятелей. Я зевнул, подавляя сонливость. Зал загудел, когда из задней двери вышел директор в компании министра и высокого статного господина с тонкой щеткой усов, он пошел рядом с Фаджем, слегка припадая на левую ногу и опираясь на трость. Фадж на ходу начал что-то втолковывать господину, а тот пару раз согласно кивнул. Следом за господином с тростью последовали еще два мага. Один низенький и полноватый лысый коротышка, беспрерывно протирающий мокрое лицо и блестящий от капелек пота лоб. А второй высокий, но без особых примет. Идеал для разведки. Вроде есть человек, вроде есть лицо, но взгляд соскальзывает – не за что зацепиться, и вроде долго смотрел, но потом просто не можешь вспомнить, как выглядит. Они прошли за стол, и шум в зале начал стихать. А потом директор попросил тишины и заговорил… Если многие ожидали услышать очумелую новость, то явно разочаровались, потому что статного господина Дамблдор всего-навсего представил: – Прошу приветствовать – наш гость из Америки Джон Крафтт! Некоторое время он будет гостить в нашей школе, а так же задержится на третье испытание Турнира Трех Волшебников! И еще, – добавил Дамблдор и его глаза блеснули хитринкой, – у него будет небольшой сюрприз для чемпионов турнира! Но об этом вы узнаете в свое время! И все. Ни звания, ни должности… Кто он? Откуда? Зачем здесь? Не понятно… А народ в зале зашумел, судя по всему, задаваясь теми же вопросами. Но спустя миг на золотых подносах и в фарфоровых пиалах возникли всевозможные блюда, и разговоры притихли. Фред наклонился вперед и спросил через стол: – Как думаешь, о каком сюрпризе речь? Я пожал плечами. – Не представляю. – Есть какие-нибудь мысли? Я прошептал: – Вот если узнать, кто он такой, тогда могут и мысли появиться… Братья переглянулись и после секундной заминки синхронно кивнули. – Попробуем что-то узнать. – Попытайтесь, – сказал я без особого энтузиазма. – Фред, мне послышалось или в голосе нашего друга проскочили нотки сомнений? – Мне тоже так показалось, Джордж. – Он не верит в нас… – Он в нас сомневается… Я усмехнулся. – Я вас стимулирую. – Ах вот как!.. – начал Фред, но договорить не успел. Пространство дернулось, тарелки посыпались со столов, звякнуло разбивающееся стекло, слух резанул зазвеневший золотой поднос. Содрогнулся пол. Содрогнулись стены. Над головой яростно загрохотал гром. Испуганно вскрикнули наиболее впечатлительные, остальные только замерли ошарашено. А в следующий миг по залу пронесся стремительный ветер, сбил пламя со всех свечей, затушил, оставляя только тоненькие струйки дыма, что немедленно рассеялись под мощными порывами, и зал погрузился во тьму. Несколько мгновений царила тишина… А потом пространство разрезала ослепительная вспышка молнии, пронеслась ломаной линией от потолка до пола, раздался оглушительный треск, и во все стороны брызнуло каменное крошево. Веер смертельной шрапнели разнесся по залу…