Искры в твоих глазах

Тишина. Пустота. Густой мрак, тягучий, как смола, топкий, как непролазное болото. Ленивые, но все-таки безудержные потоки чего-то непонятного, текущие повсюду. Всего лишь организованный хаос, истекающий в бесконечность, он становился видимым то тут, то там, утягивал за собой и тут же отторгал, отбрасывал. Понятие «здесь», понятие «сейчас». Мысли, не успевающие сформироваться, разрываемые на кусочки. Воля. Истина. Течение времени. Сознание… Потоки ускорились в миллионы раз и заструились, как только мыслительный каркас собрался вновь. Неопределенный свет вдруг стал белым, а потом и синим, и красным, повсюду заметались искры, собираемые в сгустки, превращаемые в образы, и уже эти образы потихоньку оживали. Обрывки воспоминаний, лица, картинки… Возвращение Сакуры в сознание отличалось от того, как это происходило прежде. Вся ее внутренняя система будто бы перезагружалась, учась заново контролировать тело, мысли и чувства. Девушка медленно открыла глаза, но еще какое-то время ничего не воспринимала, а потом в голову ударили цвета, оформившиеся в предметы. Осязание и слух вернулись значительно позже, но раньше, чем куноичи начала вспоминать. Она смотрела на собственную руку, лежавшую около лица, а потом обвела тяжелым взглядом окружавшую ее обстановку. На этот раз внутрь домика проникало намного больше света. Снова утро. Сакура попробовала пошевелиться, и примерно в это время ее мозг включился на полную, обнаруживая свою хозяйку на устеленной листьями лежанке Наруто. А еще — полностью голую, но тем не менее, укрытую двумя полотенцами сразу. Харуно резко подскочила с места, но внезапная боль ее усмирила. Болели раны, полученные в недавнем бою, болела спина, усеянная ссадинами от сучков, болело в груди от острой нехватки воздуха. Сакура замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Легкие свободно расправлялись, без помех, насыщая кровь кислородом, голова не кружилась, хотя мысли все еще путались. Сердце стучало — оно действительно стучало, ей не привиделось, хотя сейчас она уже должна быть мертва. Остатки колючей боли во внутренних органах стихали, пока девушка пыталась понять, что с ней происходит. Она взялась за мягкое полотенце, лежавшее на ее бедрах, и крепко сжала в кулак. «Точно… это ведь Наруто меня прикрыл, больше некому. Значит, он тоже жив. Какое облегчение», — подумала Сакура. После такого у нее и в самом деле упала гора с плеч, а губы растянулись в незамеченной ею улыбке. Харуно осторожно встала на ноги, придерживаясь за безобразный корень, служивший стеной убежища. Они выжили. Несмотря на все, они выжили, хоть это и было чудом. В ее голове будто клубился туман, но и понимала она уже достаточно. Собрав одежду, Сакура надела ее на себя с каким-то нетерпением, после чего вышла из убежища под слепящие лучи утреннего солнца. Обстановка вокруг изменилась просто катастрофически. Как таковой, их поляны здесь уже не было: вокруг росли редкие деревья, земля была устелена сплошным ковром из молодой зелени, небольшие заросли кустарников были видны по правую сторону. Некоторые деревья действительно были повалены на землю и лежали в привычном для Сакуры положении, однако они содержали явные следы чакры насильственного характера — опаленная кора, изувеченные стволы, пробитые почти насквозь знакомой техникой светловолосого парня. И тем не менее, первым, что заметила куноичи среди всего этого, был сам Наруто. Он стоял в нескольких метрах впереди спиной к ней. На нем был привычный костюм, изорванный, вымазанный в кровь и грязь, но перед ней действительно был Наруто, целый и невредимый. Сакура просто смотрела на него, не веря в то, что с ними происходит, и почти пропустила момент, когда он начал негромко говорить: — Это и правда была пространственно-временная техника, — почему-то подавленно подытожил он, однако девушка решила, что причиной всему была усталость. — Видимо, каким-то образом часть нашей реальности избирательно перемещалась в параллельное измерение, и там воссоздавалось все необходимое. Вот почему здесь не работали техники призыва… Сакура обернулась на домик и только сейчас поняла, что в нем не было многих деталей. Настил пестрил дырками, заборчик, переплетенный для укрепления прутьями, совсем разваливался, а костер у входа представлял собой полусгоревшие ветки, лежавшие прямо на подпаленной сырой траве. Наруто пришел в себя за полчаса до Сакуры. — Так мы… свободны? — с сомнением, но и тяжелой надеждой спросила девушка. — Похоже на то. Более того… в нашей крови больше нет этой дряни. Куноичи решила, что ослышалась — до того невероятным казалось ей избавление от ненавистного афродизиака. Она посмотрела на собственную ладонь, продолжавшую подрагивать, и снова сосредоточилась на ощущениях. Ужасная слабость, изможденность, позабытые голод и жажда, истерзанная душа… На фоне всего этого сложно было отметить какие-то изменения, а потому Сакура внимательно вгляделась в Наруто. «Ах, да. Он ведь меня любит, а потому безошибочно различает эти чувства. С ним точно все в порядке. Но тогда…» — Выходит… нас просто отпустили? Наруто обернулся и несколько секунд просто смотрел на нее, после чего сунул руки в карманы и выдал: — Сама посмотри. Он кивнул на высокое дерево, одно из тех, которых тут раньше не было. Сакура почувствовала, как подкосились ноги. Кровь в ее жилах забурлила с новой силой, ведь слова парня наполняли ее надеждой, яркой жаждой жизни, которую она совсем растеряла за последние дни. Она сильно, до боли в пальцах, вцепилась в заборчик от теперь дырявого шалаша, задышала чаще, наслаждаясь каждым вдохом. Ее время не окончилось. Оно шло спокойно и размеренно, без суеты, и Сакура вдруг до сумасшествия захотела оказаться дома. В это просто не верилось. Солнце всходило на востоке. Оно поднималось по небу, так же, как и всегда; облака клубились на многие мили, вековые деревья неизменно стояли на своих местах, играясь с ветром молодыми листьями. И Харуно могла с уверенностью сказать, что скучала по всему этому. Переборов эмоции, она все-таки заставила себя забраться на дерево и осмотреться. Не верилось… Участок леса был не таким уж и большим и составлял в общей сложности пару сотен гектар. На западе под прямым углом встречались две горы, ползущие змейками в двух разных направлениях, но вдали их высота сходила на нет. На северо-востоке, в нескольких километрах дальше, лес заканчивался. Из него выходила неширокая песчаная дорога, перекинувшаяся затем через поле, холмы и пропадающая за горизонтом. Дорога, которой пользовались люди. — Быть не может… Они жили. Жили, как и всегда, принадлежали этому миру, вдыхали запахи, слышали звуки. Сакура готова была на радостях вернуться к Наруто и крепко-крепко обнять, даже расцеловать, чтобы разделить с ним эти эмоции, но шок мешал ей двинуться с места. Узумаки лишь довольно усмехнулся, продолжая стоять внизу. — Кажется, нам пора в путь. Уж слишком мы тут засиделись, — сказал он, после чего скрылся в домике. В это время девушка улыбалась. Искренне и легко, пока маленькая замученная Сакура внутри нее поднималась с колен и расправляла плечи. Уходить из места, которое должно было послужить им могилой, Наруто и Сакуре было еще более странно, чем обнаружить себя живыми. Они позавтракали пойманной и пожаренной на скорую руку белкой (откуда-то в округе сразу появились и следы многочисленных животных, и их тропы), взяли то, что могло пригодиться им в дороге, в том числе флягу с водой, и двинулись к выходу. Их клетка, наконец, открылась. Лес, в котором они, как оказалось, обитали все это время, вовсе не был таким густым. Во многих местах он был прорежён почти до небольших полянок с растущей на них малиной и ежевикой, а очень скоро после начала пути Сакура обнаружила даже небольшую речушку. На пути также попалось несколько деревьев с зарубками от куная, которые Наруто оставил пару недель назад, и оба неустанно удивлялись способностям вражеской техники. Полностью перекроить местность, будто полотно — для такого требовался невероятно высокий уровень управления пространством. Наруто и Сакура шли спокойно, неторопливо, откуда-то уверенные в том, что им больше ничего не грозит, и разговаривали. Так, будто давно не видели друг друга, ведь они уже успели отвыкнуть от подобной легкости в общении. — Поначалу, как только проснулся, я решил, что афродизиак и не должен был нас убить, а ты что-то напутала в расчетах. — Ага, так, значит? Ты сомневаешься в моих знаниях? — Ну, этот вариант был наиболее логичным. Но потом я вышел наружу… По правде говоря, здесь я засомневался, что вообще пришел в себя. Ты и сама все видела. Так странно — чувствовать себя живым, когда уже смирился со смертью… — Думаю, до конца ты все-таки не смирился, — девушка сделала небольшую паузу и задумалась, со слабой улыбкой смотря себе под ноги. Наруто терпеливо ждал ее пояснений. — Мы оба вцепились в эту жизнь клыками и когтями и не хотели уходить так просто. Люди, принявшие смерть и после узнавшие о том, что им ничего не угрожает, обычно чувствуют крайнее опустошение, теряют волю к жизни. Ну, а мы? Мы с тобой цветем и пахнем! От ее чарующей улыбки и горящих глаз Узумаки не мог не заразиться жизненной энергией. Сакура вдохновляла его, как и всегда, и он восхищался ею. — Ты права. Я чувствую себя возрожденным. Но… не представляю, по какой причине нас в итоге отпустили, ведь мы не станем обо всем этом молчать. — Да уж. А еще, очень интересно, каким именно способом у них получилось деактивировать афродизиак в нашей крови. Возможно, он был создан с применением какой-то неизвестной техники. Этим нужно будет заняться. Как и поисками людей, стоящих за всем этим. Та еще работенка будет. Наруто открыл рот, чтобы сказать Сакуре о своих подозрениях на этот счет, но тут же его закрыл. Они пока не вышли с вражеской территории, а потому парень не мог быть уверен в том, что за ними уже не наблюдают. Так или иначе, рассказать он успеет всегда. Узумаки шел ровно, слегка наклонив голову, поддерживал разговор и временами отвлекался на свои мысли, роняя взгляд на траву. То, что произошло между ними… Это нужно было обсудить, и Наруто пришлось напоминать себе об этом, чтобы не откладывать разговор в долгий ящик. — Знаешь, — между тем продолжала Сакура, — если теперь посмотреть со стороны… Вся эта чертовщина очень похожа на то, как медики исследуют течение болезни, заражая ею подопытных и создавая для них определенные условия. Ведь… очень важно знать о свойствах заряженного оружия в собственных руках. Парень резко остановился. «Вот оно что… оружие… Мы с Сакурой были невнимательны и рассеянны, к тому же, со временем афродизиак забрал все силы. На уме было только одно. Оружие массового поражения… Чокнутые извращенцы!» По глазам подруги Наруто понял, что именно это она и хотела сказать, но, как и он, осторожничала, а потому блондин постарался не выдать своей догадки. — Давай поспешим, — произнес он, ускоряя шаг. — Все там, поди, нас уже заждались. — Это точно. Пятьюстами метрами далее они обнаружили еще одну удивительную находку. Сакура дернула Наруто за рукав, когда это случилось. Совсем недалеко от тропинки, которой они придерживались, среди деревьев был виден старый растрескавшийся дуб с короткими кривыми сучьями. Он действительно не вписывался в обстановку и среди прочего выглядел наиболее пугающе, хотя при дневном свете и близко не навевал тех мыслей. Девушка подошла ближе, чтобы изучить его. На нем не было никаких повреждений, а ведь один раз она даже разнесла его в щепки. — Кажется, они просто выбрали самый страшненький элемент декора, чтобы меня позлить. Эх, а ведь в нем нет ничего особенного. Наруто промолчал. Довольно долгое время это дерево было их единственной зацепкой, единственной ниточкой, они возлагали на него все свои надежды, а потому осознавать, что и здесь их водили за нос, было вдвойне неприятно. Куноичи проводила пальцами по коре, пока парень наблюдал за ней. Сердце все еще отзывалось щемящей болью, когда он вспоминал все то, что они пережили, но теперь на душе было спокойно. Неважно, как и почему, но его Сакура цела и практически невредима. Настоящее чудо. Ее еще не затянувшиеся раны напоминали Наруто о том, как она рисковала ради него жизнью, а потому последние три недели останутся в памяти не только в качестве проклятого и неприятного для воспоминаний отрезка времени, но и как нечто трепетное и душещипательное. Что ни говори, а хорошего между ними тоже произошло достаточно. Они смогли по-новому раскрыться, общаться и доверять на совершенно ином уровне, а потому эту укрепившуюся связь никогда бы не получилось разорвать физической близостью, но все-таки Наруто немного переживал. Он не смог сдержать улыбки, когда девушка подошла к нему, тоже улыбавшаяся, с заведенными за спину руками, готовая идти дальше. — Сакура-чан… — это была улыбка невероятного облегчения и радости, любви и бесконечной заботы. — Я очень рад, что с тобой все в порядке. Наруто не посмел прикоснуться к ней, хотя так хотелось. В свою очередь, Сакура приняла эмоции парня с неким замешательством и от непонятно откуда взявшейся растерянности поспешила отвести взгляд. А когда лицо вдруг обдало жаром, совсем занервничала. — То, что было… — Идем! — куноичи перебила его, схватив за руку и потянув обратно к тропинке. — Ты ведь и сам говорил, нас ждут. — А… Д-да… Очень скоро проблески между деревьями стали больше, лес поредел, и впереди показался долгожданный выход — тот самый, который они искали так долго. Им больше ничего не мешало пересечь эту границу: ни телепортирующиеся куски леса, ни громадные пауки, ни страх оставить товарища одного. А дальше, вдоль тропинки, уверенно перерастающей в дорогу, на многие километры расстилалось поле. Привыкшим к лесной тесноте оно показалось до ужаса просторным и свободным, как свободен был неуловимый весенний ветер. Скоро все закончится. Сакура думала об этом, пока ее ноги ступали на песок, а мысли ураганом сметало вокруг одного и того же. Да, она определенно чувствовала себя иначе. Иначе, чем в лабиринте, иначе, чем даже месяц и полгода назад. И больше всего это ощущение было похоже на то, что все опасное вещество у нее из крови выкачали, но оставили маленькую, самую безобидную дозу. Поверить во что-либо сейчас было сложно, ведь Сакура заново училась доверять своим чувствам. Как маленький ребенок делает первые шаги, она вслушивалась в себя же, наблюдала, обдумывала мысли и желания, искала ответ на новый волнующий душу вопрос. Она посмотрела на Наруто, все еще выглядевшего немного отрешенно и чуточку грустно, и крепко задумалась. Больше всего на свете ей сейчас хотелось увидеть его беззаботную счастливую улыбку и услышать его радостный смех. Еще раз, такой, какой он всегда был в детстве и юности. А еще — потрепать за волосы. Потянуть за щеку. Обнять. Нет, это были только ее желания, и ничьи больше. Наруто и Сакура еще не успели отойти от последних деревьев и на пятьдесят метров, как позади послышался совсем слабенький шорох. Реакция последовала незамедлительно. Парень развернулся и моментально принял боевую стойку, а вокруг его тела вспыхнули и тут же погасли следы красной чакры, будто по нему прошелся электрический разряд. Харуно действовала еще более решительно и еще до того, как развернулась, успела метнуть в сторону леса три куная, угодивших в источник звука с хирургической точностью. Две пары глаз внимательно наблюдали и практически сразу заметили вылетевшего как пробка из-за пня, окаймленного густой растительностью, зайца и умчавшегося во всю прыть куда подальше. Наруто расслабленно выдохнул и выпрямился, а Сакура… вдруг рассмеялась. Так легко и естественно, будто в подобных ситуациях всю жизнь так и поступала. — Боже… как все-таки приятно ощущать себя в форме! — радостно воскликнула девушка и хлопнула кулаком в ладонь. — Несмотря на усталость, я полностью готова сражаться. Черт, да голова работает просто как часы! Теперь я уж точно никому не проиграю! Узумаки был рад тому, что у подруги было хорошее настроение. Он уже собрался это прокомментировать, но Сакура обернулась на него и, посмотрев с явным решительным вызовом, произнесла: — Наруто, ты готов защищаться? Я нападаю. — Что? — парень посмеялся, весело и немного неловко, делая шаг назад. — Сакура, мне кажется, сейчас не время и не место… — Справа! Наруто пришлось пригнуться, пропустив над собой ногу куноичи. Он отпрыгнул от последующего удара и проводил руку Сакуры мимо своего лица с помощью блока. — Это прекрасно, что у тебя такой боевой дух, но может, мы сначала вернемся в Коноху? Девушка произвела череду атак, не вкладывая в удары чакру, чтобы случайно не навредить Наруто, но тот успешно справлялся с ее выпадами. — Да ладно тебе! Когда последний раз мы устраивали спарринги? Отвлекись немного от всего этого и… В этот момент Сакура попала, неожиданно, в том числе и для себя самой. Отступая, Узумаки просто не увидел сук у себя под ногами. Удар, впрочем, несильный, угодил ему по голове, и парень наклонился вперед, но от падения был спасен Сакурой: она подхватила его обеими руками. — Я просто… — девушка обняла его, еще до того, как он полностью выпрямился, — …не хочу видеть тебя таким унылым. Хочу, чтобы ты улыбался, Наруто. — Сакура… Девушке казалось это невероятным. То, что сидело внутри нее, просилось наружу, привлекало внимание, вспыхивало вновь и вновь, как фейерверк в ночном небе. И она больше не хотела убегать от самой себя, не теперь. На сегодняшний день беготни и так было достаточно. — Ты так многое сделал для меня, и не только в последнее время. Мне жизни не хватит, чтобы отблагодарить тебя за все это, — Сакура сильнее прижалась к Наруто. — Я хочу быть ближе к тебе. Прикасаться вот так, как сейчас, ни о чем не думая, дышать с тобой одним воздухом. Поэтому… — Хватит, — глухим голосом сказал Узумаки, даже не шелохнувшись. — Мне не нужно, чтобы ты меня благодарила, особенно таким способом. Моя помощь безвозмездна. Харуно резко откинула голову, чтобы с непониманием и оскорбленностью посмотреть ему в глаза. — Дурак! Наруто зажмурился, потому что Сакура снова замахнулась на него кулаком. Однако удара не последовало, вместо этого… Парень вздрогнул, когда ощутил на своих губах поцелуй, распахнул глаза, совершенно запутавшись в том, что происходит. Что она хотела этим сказать? Узумаки теперь снова сомневался в том, что очнулся, но все подсказывало ему, что это происходит на самом деле. Поцелуй девушки был нежным, легким, успокаивающим и почти даже осторожным, убеждающим. Ее рука погладила блондина по щеке, совсем любяще, ведь это и были ее истинные чувства. Подумать только, афродизиак помешал ей заметить рождение самой настоящей искренней любви… Все последние дни, когда их общее время заканчивалось, Сакура не заметила, как начала переживать за Наруто больше, чем за себя саму, готова была пойти на многое, лишь бы облегчить его страдания, укрыть от этой боли, отражающейся у него на лице. — Не понимаю… — когда куноичи отстранилась, Узумаки все еще выглядел сбитым с толку. — А я думаю, ты все уже понял, — Сакура тепло ему улыбнулась. — Я люблю тебя, Наруто. От такого прямого заявления у парня отвисла челюсть, а на щеках проступил очаровательный румянец. Харуно и в самом деле впервые испытывала подобное, это бесконтрольное желание улыбаться, когда объект твоей симпатии находится рядом, эти бабочки в животе от понимания того, что он любит тебя в ответ, это желание обнять и никогда не отпускать, никому не отдавать. Как только Сакура уложила у себя в голове эти невероятные факты, на душе тут же стало легче. — Но… — Благодаря всей этой ситуации с ловушкой мое желание исполнилось. Я ведь хотела полюбить тебя, и полюбила. Когда мы были близки, Наруто, сложнее и больнее всего мне было от того, что вместе со мной умрешь и ты, но как же я рада, что этого не случилось. Поэтому не дождешься, теперь я тебя не отпущу. На последних словах Сакура обняла его с такой силой, что едва не перекрыла дыхание. Парню пришлось глубоко вдохнуть ртом и вцепиться в ее руки, чтобы не дать себя задушить, пока его губы медленно, но верно расплывались в счастливой улыбке. — Я ведь… не сплю, да? — прошептал Наруто. — Только если вместе со мной. Он смотрел на горизонт, бескрайний и свободный, далекий, и знал, что где-то там лежит родная земля, более не отделенная от них невидимой стеной. Яркое солнце ослепляло его, заставляя жмуриться. Каждый клочок земли под ногами, каждая травинка, каждое облако — все это было настоящим, но главное — настоящей была сама Сакура. Наруто ощущал ее, как собственное тело, которое наконец начало слушаться его после стольких дней, как по-прежнему болящие раны, как желание укрыть от опасности самого близкого и дорогого человека. И он тоже обнял ее, несмотря на то, что воздуха все еще не хватало. — Не могу поверить… — Уж придется, — Харуно вновь взглянула в его лицо, и парень встретил глаза, полные счастья. Никогда, ни разу за столько лет, проведенных вместе, он не видел ее настолько счастливых глаз. Они искрились. По-настоящему искрились, и Наруто завороженно за этим наблюдал, не зная, что его глаза сейчас искрятся точно также. — Прости, я не смогу быть такой красноречивой, как ты. Но я докажу тебе свои чувства, обязательно. Она ласково потрепала его по волосам, и тогда Наруто не сдержался и сам поцеловал ее. Никто больше не боялся неопределенности, неоднозначности, воспоминаний о тяжелом испытании и ошибках, которые им пришлось совершить друг ради друга. Они жили. Они были свободны и они любили. А ведь всего час назад Наруто хотел предложить Сакуре забыть обо всем ради сохранения их дружбы, всего час назад Сакура гадала, будет ли теперь все как раньше. Но едва разобравшись в самой себе, она поняла, что ей этого и не нужно. — Ну, пошли. У нас впереди долгий путь, а потом еще нужно разобраться со всем этим. У меня есть пару идей, послушаю и твои, — девушка подмигнула ему, возвращаясь к дороге. — Сакура… спасибо тебе. — Что? Я не слышу, что ты там бормочешь. Пошли уже! Иначе до вечера так никуда и не доберемся. — Да. Иду! «Спасибо, что сделала меня счастливым. Обещаю, я больше не позволю тебе страдать, и ты никогда не пожалеешь об исполненном желании».

* * *

Темное помещение, освещенное лишь тусклым светом экранов мониторов. Несколько столов со сложным оборудованием, часть которого была встроена в стену несколькими метрами далее. Трубки чакры под потолком, извилисто уходящие дальше, в другую комнату по соседству, уже более широкую. Человек в мешковатой одежде, еще молодой, но со строгими чертами лица. Мониторы, все двадцать мониторов, нагроможденных друг на друга, подсвечивали его силуэт, пока сам он что-то записывал. — Так значит, это все? На стене рядом с ним висело что-то вроде календаря, тридцать чисел, разделенных строчками по неделям. Единица была отмечена двойным кружком. На других числах стояли кресты, обрывавшиеся крупной галочкой на двадцатом номере. Оставшиеся десять были не тронуты. Человек у мониторов проигнорировал вопрос и задал свой: — Сколько людей мы потеряли? Две открытые книги на старом широком столе, листы с записями, пару тетрадей. Протектор Дождя, перечеркнутый горизонтальной полосой от куная. Второй человек, только вошедший в помещение, выглядел подобно первому, однако был заметно старше. Его правую щеку украшал уродливый шрам, а редкие черные волосы, торчавшие из-под капюшона, напоминали сосульки. — Тридцать, включая захваченных недавно, — произнес он грубым хриплым голосом. — Их запасы чакры оставляют желать лучшего, а ведь когда-то эти отступники значились джоунинами в своих деревнях. — Это уже не имеет значения. Хотя если бы я спрогнозировал лучше, тебе не пришлось бы искать новое сырье. Распорядись избавиться от тел, пока они не начали доставлять нам дополнительных проблем. — Уже сделал. Черт, и хватит мне приказывать! Соседнее помещение куда более напоминало лабораторию. Огромные сосуды с жидкостью, некоторые пусты, в некоторых еще плавали живые люди. Мертвые же, те, кто еще остались, лежали в углу, сваленные в кучу, истощенные до безобразия. — И все-таки… — сказал молодой, только сейчас оторвавшись от записей и взглянув на экран перед собой. — Эти двое были поразительными экземплярами. Они растянули мою технику на целых двадцать дней, хотя я считал, что мне с избытком хватит и двух недель. — Так ты что, поэтому отпустил их? Человек со шрамом был недоволен. Еще бы: столько усилий, подготовки — и все для того, чтобы отпустить подопытных с ценной информацией об их способностях. Вся столь тщательная маскировка могла пойти коту под хвост. — Нет, не только поэтому, — он подошел к столу и начал искать определенные листы из разложенных и собирать их вместе в определенном порядке. «День 6. Заметные первые явные признаки сексуального влечения. Подопытные проявляют невнимательность, рассеянность, неспособность заметить мелкие следы и ловушки…» «День 10. Домыслы подопытных по-прежнему далеки от реальности, мыслительные процессы ниже среднего. Однако несмотря на отсутствие собранности, периодически проявляющаяся способность чуять следы чакры всё ещё превосходит умения шиноби уровня «джоунин»…» «День 14. Подопытные теряют способность добывать себе пропитание. Жажда не сказалась на самоконтроле, но возможно наряду с прочим спровоцировала ожидаемый устойчивый страх у подопытной во время грозы. Каким-то чудом оба всё ещё могут остановить себя после физического контакта друг с другом…» «День 16. Решение держаться друг от друга на расстоянии существенно не помогает ни одному из испытуемых. Из-за чрезмерной погруженности в собственные мысли подкравшийся на близкое расстояние враг не был замечен ни в одном из трех случаев, а в момент атаки, совершенной на подопытную, последняя не проявила каких-либо попыток избежать ранения…» — Мы с самого начала знали, с кем имеем дело, но на удивление, все прошло даже лучше, чем я предполагал. Эта парочка была необычной, но они собрали для нас целую кучу сведений. Пускай об этом узнают кагэ. А потом мы просто ускорим образование вещества в крови, и симптомы станут проявляться в разы быстрее, — ухмыльнулся отступник. — На это будет интересно посмотреть, — согласился второй. — Значит, пойду готовиться к четвертой фазе. Деревушка по соседству нас уже заждалась. Экраны продолжали слабо мерцать, и оставшийся в комнате человек задумался. Для того, чтобы заточить в пространстве целую деревню, понадобится больше жертв, что ведет к необходимости сократить время действия техники. Но так или иначе, это не было большой проблемой. Собрав листы в стопочку и сложив их в широкую тетрадь, ниндзя поднял голову и взглянул на один из мониторов, на котором была видна удаляющаяся по дороге прочь от леса парочка. «В этот раз вам повезло. Но не думайте, что в следующую нашу встречу я отпущу вас так просто. Перед тем, как страны падут, обо мне еще узнает весь мир...» Он нажал пару кнопок на сложном приборе, и почти сразу все экраны погасли. Комнату затопил полный мрак. Прихватив протектор, человек направился в сторону коридора, чтобы выйти наружу и подышать свежим воздухом, и попутно разминулся с двумя подчиненными, тащившими за руки и ноги один из трупов.