Искры в твоих глазах

Наруто вошел в воду, совершенно не заботясь о том, что может получить заражение через не до конца зажившие раны. Влага озера окутала вначале его ступни, затем ноги целиком, добралась до пояса, плеч. Прохладная, даже почти холодная. Утро пробуждало этот мир ото сна. Искусственный мир идиллии и спокойствия. Тьма еще не рассосалась окончательно, но редкие птицы уже наполняли лес своими песнями. Они звучали тихо, будто бы совсем далеко, оставляя озеру почти полную удручающую тишину. Наруто она была знакома. В детстве, когда он оставался один, эта тишина звучала в каждом углу. Она сопровождала его даже в классе Академии, чаще всего и на улице. Тишина одиночества. Голос безысходности. Наруто слышал ее, когда умер старик Третий. Все, кто собрались в тот день на его похоронах, слышали ее, звучавшую под монотонный аккомпанемент дождя. Наруто слышал ее, когда узнал о смерти Джирайи — слышал еще несколько дней после, такую оглушающую и яркую. И когда на войне погиб Неджи. И после, когда весь мир оплакивал кровавыми слезами многотысячные жертвы. Эта тишина не предвещала ничего хорошего, хотя в этот момент на хорошее Наруто уже не надеялся. Их разбили. Окончательно и бесповоротно. Вода успокаивала ноющие раны, сглаживала боль. Когда Узумаки медленно выходил из воды, он не обратил внимание на то, что из пореза на животе к воде тянулась разбавленная мутная полоска крови. Хотя остальные раны уже не кровоточили благодаря красной чакре и помощи от Сакуры. Полностью выйдя на берег, парень немного пошатнулся от слабости, поскольку приятная легкость в окружении воды пропала. Он уже слабо ощущал собственное тело и даже дух, намеренно абстрагировавшись, а потому более всего сейчас был похож на зомби, безумца, слетевшего с катушек. Он оделся, не помня того, и ноги куда-то его повели. Все та же поляна. Разведенный зачем-то костер, остывающая во фляге вскипяченная вода. Краем глаза Наруто заметил Сакуру, сидевшую за одним из поваленных стволов, обнимавшую собственные ноги. Наруто ощущал запах смерти. Глотнул воды. Еще горячая. Закашлялся. Коснулся пальцами раны на животе. Сегодня он абсолютно не чувствовал какой-либо необходимости хоть что-то делать. Зачем? Все равно это бессмысленно, им не выбраться из этого места. Их судьбой уже давно распорядились. Парень пропитал рану красной чакрой, чтобы помочь крови свернуться, стянуться краям поврежденной кожи, лишь только отсрочивая неизбежное. Зачем растягивать время, лишь больше себя мучая? Он не раз видел, как сильно живые существа, умирая, цепляются за свою жизнь. Человек с пробитым легким хватает ртом воздух так, будто это его спасет, животное, оказавшееся в пасти свирепого хищника, все еще дергается и сопротивляется, даже когда шансов на спасение уже нет. Эти действия заложены инстинктами, самыми древними, первородными, а потому тело просто не понимает, когда нужно остановиться. Наруто никогда бы не подумал, что подобное случится и с ним. Он считал, что примет смерть достойно, в какой бы форме она ему ни явилась, не уступит ей раньше времени, но и не станет выпрашивать для себя дополнительный срок. Просто красиво уйдет, доверив мир другим людям. Парень просидел утро в их обустроенном шалаше, поскольку элементарно стоять на ногах больше не было сил. Его изрядно трясло, и Наруто чувствовал, что так или иначе, терпеть это ему осталось недолго. И вместе с тем к нему пришло какое-то неожиданное спокойствие, смирение, ведь мосты уже были сожжены. Покорность — вот что это было. Солнце сегодня светило не слишком ярко. Оно то и дело скрывалось за рваным белым покрывалом облаков, хотя его тепло неумолимо обжигало раскинувшийся на многие мили лес. Вокруг ничего не менялось. Деревья впивались своими длинными сильными корнями глубоко в землю, создавая обманчивое впечатление того, что сдвинуть его с места не способна ни одна сила на земле. Но ведь как-то им все-таки удавалось. Сакура пришла к Наруто еще до полудня. Она остановилась у широкой щели входа, держась обеими руками за выпирающую из «стены» перевязь обрезанных на краю веток, ее дыхание было слегка учащено. Парень сдержал себя, чтобы не повернуть голову и не посмотреть на нее, хотя эта бесполезная попытка напоминала тушение пожара с чашкой воды в руках. Он не видел, в каком состоянии она находилась, иначе это бы совсем разъело ему сердце. Ее полусогнутые колени подрагивали, изорванная одежда была местами испачкана в кровь, что в принципе было не так заметно. А вот одежда самого Наруто была синей, а не красной, как у Сакуры, поэтому вид его запекшейся крови тронул одну из уцелевших натянутых в сознании девушки струн. Какой-то внутренний голос подсказал Узумаки, что сейчас, в этот самый момент, все и закончится. — Наруто… — устало, но по-своему твердо сказала куноичи, и парень ощутил спиной ее взгляд. У него не было сил ответить, поэтому он просто промолчал, пытаясь сдерживать очередной приступ дрожи. Внутри них все безостановочно рушилось, ломалось и взрывалось, они оба были будто сторонними наблюдателями в собственном подсознании, смотрящими на то, как плавится душа. Они словно стояли на огромной платформе над бесконечным мраком, в то время, как от нее отваливался камень за камнем, и места оставалось все меньше. Прятаться было негде. Зачем она окликает его, зачем произносит его имя в такой момент? Ведь он здесь, он прекрасно ее слышит. Он выслушает все, что она скажет, но когда пауза растягивается, Наруто понимает, что Сакура сомневается. — Как твои раны? Бесполезный сейчас вопрос, прозвучавший лишь для того, чтобы выразить беспокойство как таковое. У нее не хватило чакры для того, чтобы его долечить, однако Наруто понимал, что она здесь не за этим. — Скажи, зачем пришла. Ты же знаешь… находиться рядом слишком долго… — Я… я думаю, нам отсюда уже не выбраться. Блондин вновь промолчал. А что было говорить? Она обличила его мысли в слова, он тоже уже это понял. У Сакуры была какая-то идея, предложение, которое она пришла высказать, и Наруто хотел услышать, что она скажет. Сакура имеет право выбирать, потому что он не справился, не вытащил ее из этого места, как обещал, а потому Наруто последний раз поклялся себе, что выполнит ее последнюю волю, что бы она ни предложила. Так или иначе, победитель в этой игре уже был определен. — Иди ко мне. Давай сделаем это. Солнце зашло за очередную тучу, но все еще умудрялось забрасывать отощавший свет внутрь затененного шалаша. — Что?.. На самом деле, более всего Наруто ожидал от нее предложения вместе упасть на клинки или что-то подобное. Она ведь его не любит, незачем было обманываться и идти на такие крайности. — Ты готова подчиниться воле нашего врага? Сделать то, чего от нас ждут? Но это ведь… — Плевать. Это уже неважно. Разве есть сейчас что-то важнее нас с тобой? Ее слова — как бомбы, взрывающие его стальные ворота, возведенные здравым рассудком. Ее слова снова звучали упрямо, стойко, неотвратимо, отбирая у Наруто все желание ее отговаривать. Он и так уже слишком долго сидел на пороховых бочках. Парень быстро встал и подошел к ней, едва ощущая собственные ноги, приблизился почти вплотную и несдержанно заглянул в глаза. Его руки потянулись к ее лицу, но Узумаки остановил их, борясь с собой из последних сил. Медленно сжал кулаки. Он знал, почему она так сказала. За прошедшие недели только они были друг у друга, им больше неоткуда было искать поддержки, спасения. Все больше и больше они нуждались друг в друге не столько физически, сколько морально, потому как стена запрета неизбежно расширялась, держа их по разные стороны. Они забыли обо всем мире вокруг, ведь их самих друг у друга было слишком много и мало одновременно. Общая неприятность, необходимость, но невозможность поделиться чувствами, поддержать. Удивительно, как мало было нужно Наруто, чтобы вот так вот приблизиться к самой грани. Секунды растягивались в часы, последние секунды сопротивления, решающие, жить или умереть. Наруто знал: если коснется Сакуры, то в этот раз уже точно не сможет остановиться. — Ты в этом уверена?.. Он не хотел убивать ее. Она не хотела убивать его. Но они оба до смерти нуждались друг в друге, и объяснять это уже не было нужды ни для кого из них. Ее зеленые глаза, эти невообразимые глаза жаждали его — Наруто это видел. Он смотрел на нее и понимал, что вот-вот наступит обратный отсчет, сразу в тот момент, когда Сакура скажет «Да». «Да», звучавшее, как смертный приговор, но вопреки всему Наруто не боялся смерти. Не боялась и Сакура. Девушка положила свою руку поверх его кулака и потянулась к парню, поцеловала, так и не ответив на вопрос. И точно в этот момент все вокруг закрутилось, взорвалось миллионом осколков, напряжение в воздухе подскочило, дышать стало нечем. Их языки встретились и схватились друг за друга, так же, как Наруто и Сакура. Они прижимались друг к другу так, будто их растаскивали в разные стороны. Частые тяжелые выдохи через нос похотью наполняли небольшое самодельное помещение. Наруто провел рукой по голому животу девушки, вырвав у нее пока негромкий стон, и тут же ухватился за оборванные края красного топа. Как только тот пополз вверх, Сакура была вынуждена оторваться от парня и послушно поднять руки вверх, и когда ее сосков коснулся непривычно прохладный воздух, это нисколечко ее не смутило. Мужские руки прошлись по ее талии, бокам, погладили плечи и остановились на мягкой груди, нетерпеливо ее сжав. Наруто хотел Сакуру до одури, до помутнения в глазах, а потому замедлить себя, сосредоточиться на чувствах было нереально сложно. Он ощутил, как ее губы легли на его шею, как впились в нее, а потом его ухо обдало горячим дыханием. Сакура водила ладошками по груди парня, его плечам, голове, не находя себе места, но в конце концов тоже стянула с него изорванную рубашку, не без помощи самого Наруто. И когда они вновь набросились друг на друга, их оголенные по пояс тела будто примагнитило, а самих практически обожгло друг другом. Наруто усилил напор, заставив Сакуру попятиться на пару шагов. Он взялся руками за ее голову и со всей своей невообразимой страстью, кипевшей в жилах, поцеловал, прикусив при этом губу. Девушка несдержанно простонала, на эмоциях проведя ногтями по его груди, и от этого стон обронил уже сам Наруто. Отступив еще на шаг, куноичи каким-то далеким сейчас краем сознания обратила внимание на то, что ее ноги уперлись в чью-то лежанку, сделанную из прутьев и покрытую сухими широкими листьями. Ладони блондина миновали спину и спустились на попу девушки, одна из его рук тут же забралась под ткань облегающих черных шорт. Парень вжался в нее сильнее, и Сакура отметила, как сильно он был напряжен там, внизу. Его плоть к ней так и ломилась. Когда Наруто стал опускать ее на лежанку, придерживая со спины, девушка схватилась за него, обвив руками шею. Они продолжали жадно целоваться, руки обоих дергались в мелких рваных движениях, но это ничуть не отвлекало, не мешало. Сакура даже не успела заметить, как быстро парень стянул с нее шорты вместе с трусиками, но когда он раздвинул ее колени и налег сверху, все еще оставаясь в штанах, девушку отрезвила внезапная мысль. — Наруто… подожди немного… — ее голос прозвучал дрожащим шепотом. Узумаки подтянулся к лицу Сакуры и прижался своей щекой к ее, замерев, показывая, что слушает. Одни боги знали, чего ему это стоило, чего стоило Сакуре, сгорающей в агонии похотливого желания. Они вдвоем уже чувствовали пожирающую их заживо боль в груди, мешающую вдыхать полной грудью, хотя пока что она была терпимой. Девушка погладила Наруто по волосам дрожащей от бессилия и напряжения рукой, болезненно всхлипнула и уткнулась носом в его шею. — Это ведь… наш последний секс. Давай не будем превращаться в животных и… сделаем все как надо. Парню понадобилось усилие воли, чтобы осознать смысл ее слов. А затем невероятная сила сознания, чтобы не сорваться и не закончить все здесь и сейчас. Сакура была права, ведь именно это им и было нужно. Узумаки чувствовал, как его всего трясло, как дрожала Харуно, лежащая под ним. И любовь к ней помогла ему преодолеть себя. — Последний секс, — также шепотом ответил Наруто. — Ты права. Блондин нежно поцеловал ее в щеку, сосредотачиваясь на ощущениях. Он справится. Ему доверяет любимая девушка, доверяет себя всю — разве мог он не справиться? Наруто медленно спустился вниз, оставив несколько подобных поцелуев на шее, у груди, и остановил свое лицо напротив живота девушки. Когда он не спеша обвел языком колечко вокруг пупка и припал губами к месту чуть повыше, Сакура растянуто простонала и откинула голову назад, с трудом справляясь с эмоциями. Это было чем-то невероятным для обоих. Подобные эмоции — и столько разом — они испытывали впервые за свою жизнь. Сакура не знала, как в точности действовал этот афродизиак, но он определенно отличался от всех доселе ей известных. Она водила руками по плечам парня, его волосам, ощущая спиной впивающиеся в кожу наиболее жесткие прутья. Она задыхалась. Морщилась от боли в органах, но старалась не обращать на нее внимание. Она продолжала дрожать от волнения и желания ощущать Наруто в себе, таяла от каждого его касания, от его ладоней, ласкающих внутреннюю часть бедра, его губ, целующих ее грудь, и все это так мучительно медленно и умопомрачительно сладко. Это было удивительно — побороть инстинкты и отдаться настоящим эмоциям. Наруто всего пропитывала любовь к Сакуре, все тот же страх потерять, то же желание уберечь от бед и боли; ему напрочь сносило крышу от ее несдерживаемых стонов, и временами парню казалось, будто Харуно тоже чувствовала нечто подобное. После всего, через что они прошли в лесу, после их взлетов и падений, ссор, воспоминаний о прошлом, секретов и раскрытой правды, они словно сроднились сейчас. Как сливаются вместе две капли масла на поверхности воды, слились и сами их сущности. Наруто нашел губами незажившую рану на боку девушки и коснулся языком. В этот момент в голове Сакуры что-то вспыхнуло, на миг ослепив своей яркостью, все ощущения возросли стократно. Девушка выгнула спину, пытаясь нащупать слева от себя что-то, за что можно было схватиться. — О боги… Наруто… Его касания сейчас были для нее смыслом жизни. Она ощущала каждое, даже самое мельчайшее, касалась сама, но ей было мало. С каждым новым ударом сердца росло желание ощущать Наруто еще больше, чем сейчас, хотя казалось, что это было уже невозможно. Как только парень поднял голову, закончив облизывать ранку, Сакура требовательно притянула его к себе для поцелуя. Она пыталась нормально вдохнуть, но это приводило лишь к тому, что ее грудь хаотично вздымалась под Наруто, мелко и часто, в то время как боль разгоралась все сильнее. От очередного укола где-то под ребрами девушка зажмурилась и промычала, разорвав поцелуй. — Потерпи еще немного, Сакура-чан… — Ничего, — она отбросила боль на задворки сознания и стала часто-часто целовать шею и лицо Наруто, совсем судорожно, будто опасаясь, что сейчас их отберут друг у друга. Ее руки зашли парню за спину, и Сакура крепко обняла его, чтобы он был еще ближе к ней, чтобы он был только ее в этот момент. Плевать на врагов, на ловушку, они сами так решили. Между ними была слишком прочная связь для того, чтобы кто-то мог полностью ими манипулировать. И уже совершенно неважно было, что происходило в какой-то далекой Конохе, прячущейся за многими километрами и невидимыми стенами, искали ли их друзья. Для Наруто и Сакуры это был какой-то чужой далекий мир, неважный и почти забытый. А на следующий день ничего не изменится, как и через неделю, и через месяц. Солнце будет вставать на востоке и садиться на западе, ветра продолжат дуть, люди продолжат смеяться и плакать. Только вот они вдвоем уже не будут подопытными крысами. Где-то в районе живота девушка почувствовала влагу. И когда Наруто слегка приподнялся на руках и замер, она увидела кровь, сочащуюся из его вновь открывшейся раны. Но остановился он не поэтому. Сакура видела, что ему больно, и ощущение подсказало, что это как раз то, что чувствовала и она — расползавшиеся ядом по всему телу отведенные им последние минуты. Куноичи бережно положила ладонь на грудь парню, желая каким-то образом успокоить, унять его боль, искренне за него переживая. Наруто положил свою руку на ее и крепко сжал, пытаясь возобновить дыхание. — Прости… — одними губами проговорила Сакура. В уголках ее глаз скопились слезы. Блондин был этим крайне тронут и немного грустно улыбнулся, снова вернувшись к ее губам, чтобы постараться отвлечь. В это время он попутно снимал с себя штаны, налегая на подругу едва ли не всем своим весом. Харуно хотела доставить ему удовольствие. И несмотря на то, что Наруто уже испытывал ни с чем не сравнимые эмоции, она хотела подарить ему что-то лично от себя — в благодарность за то, что он был рядом все это время. Девушка выгнулась ему навстречу, мелькнув грудью перед его глазами, и Узумаки тут же ухватился ртом за один из сосков. Она наклонила голову, легонько поцеловала в ухо, после чего облизнула кончик, простонала и выдохнула прямо в его светлые волосы. С нажимом прошлась пальцами по кубикам пресса — подумать только, несмотря на паскудные условия, он оставался в хорошей форме благодаря почти ежедневным тренировкам, хотя и заметно похудел. Как долго она мечтала прикоснуться к нему… Сакура почувствовала, как бедра коснулся его член, и она протянула руку вниз, чтобы коснуться его. Как только это произошло, Наруто сильно дернулся всем телом, резко вдохнув воздух и на секунду остановившись. От виска по его щеке скатилась капля пота. Парень нашел руку Сакуры, сжал за запястье и завел над головой, вдавив в лежанку. Он впился в ее шею с голодной жадностью, оставляя засос, пока свободной рукой нажимал девушке на колено, чтобы шире раздвинуть ее ноги. И только после этого медленно вошел. То, с какой страстью Харуно стонала, просто сводило Наруто с ума. Она тут же закинула на него ноги и вжалась сильнее, ощущая это единство всем своим телом. Быть в ней, полностью ей принадлежать, думать только о ней — до чего же это было невероятно сейчас. Ни один секс с пылкой и страстной Юме не шел с этим ни в какое сравнение. Наруто тут же начал двигаться, уже с трудом справляясь с сильным головокружением, а потому до крови прикусил губу. Сердце билось часто-часто, и Наруто ожидал, что оно остановится в любой момент, но он все еще был жив. Сакура не подавала виду, хотя он точно знал, что с ней происходило то же самое. Она всегда умела прекрасно держать лицо в подобных ситуациях, чем парень бесконечно восхищался. Капля крови скатилась по нижней губе Наруто и сорвалась, потерявшись где-то в зеленых листьях. Заметив это, куноичи притянула к себе его лицо и заботливо слизала следующую нарастающую каплю. — Сакура… Сакура-чан, я люблю тебя, — шептал он, не переставая двигаться в ней. — Наруто… Девушка двигала тазом навстречу, хотя из-за эмоций получалось у нее довольно плохо. Узумаки вдруг привстал и потянул ее к себе, задыхаясь от нехватки воздуха. Они оба приняли вертикальное положение, и Сакура села сверху, положив для опоры руки на плечи Наруто и начав вращать бедрами. У парня от такого посыпались искры из глаз, и он в блаженстве запрокинул голову. Терпеть эту сладкую пытку было невыносимо. Блондин был на самом пике уже в тот момент, когда в первый раз налег на Сакуру, но до сих пор ему удавалось себя сдержать. Теперь же… по тому, как пропорционально наслаждению усиливались боли, он знал, что его хватит совсем, совсем ненадолго. Сакура извивалась всем телом, раскачивая грудью у Наруто перед носом, и парень просто не мог игнорировать сей факт. Он принялся ласкать ее языком, гладя изогнутую спину и роняя стоны, когда девушка впивалась в его плечи ногтями, вырывая из-под кожи капельки крови. Их секс был похож на красивый предсмертный танец, несмотря на весь эффект, оказываемый афродизиаком, ведь истинные чувства, настолько сильные и искренние, были способны перебороть даже искусственную химическую реакцию. Сакура дорожила Наруто настолько, что готова была отдать жизнь ради него. Ценила его так сильно, что пошла именно этим путем, чтобы хоть как-то отблагодарить, ну и потому, конечно, что это решение казалось наиболее заманчивым. Сейчас она уже не пыталась отрицать то, что чувствовала, и искренне улыбалась, думая о том, что именно Наруто будет тем самым человеком, который разделит с ней последние мгновения ее жизни. — Спасибо… что был со мной все это время, — сказала Сакура, обнимая его за голову и уткнувшись лицом в его волосы. Тяжелый всхлип подсказал парню, что ей остались уже секунды… Он завел руку назад, уперся ею в лежанку и несколько раз толкнулся тазом вперед, почувствовав моментальную разрядку. Невероятное милосердие — им даже позволили закончить, однако теперь, несмотря на непрекращающийся шквал и бурю эмоций, перед глазами Узумаки все резко поплыло. — Сакура… — Наруто… Ты невероятен. Узумаки услышал радость в ее голосе, хотя по ее щеке в это время скатилась слеза. Он почувствовал, как она обмякла в его руках, откидываясь назад, и Наруто придержал ее, хотя сам уже ничего не соображал. Последние секунды — он просто хотел ощущать ее дольше хотя бы на несколько мгновений. Парень вышел из Сакуры, когда ее спина коснулась сухих некогда зеленых листьев, а сам свалился рядом, уходя во тьму. «Сакура, прости, что не сдержал обещание…» Его последним воспоминанием была ее горячая кожа под подушечками пальцев и собственное имя, замершее на ее устах.