Однажды в странной сказке...

      Будние дни в школе начались довольно скучно: небо за окном затянуто тучами, дети и учителя не выспались, с трудом отвыкая от лености каникул. Но, как все любят упоминать, перед бурей все тоже довольно тихо. Хотя от «бури» нас доблестно защищал «лучик света в темном царстве строгости учителей» — Гилдерой Локхарт в своей кокетливой лиловой мантии. Он, кажется, успевал достать всех учителей, устраивая ураган плохих эмоций локального масштаба в доблестных рядах преподавателей Хогвартса, и совершенно профессионально этого не замечал. Хотя эта буря все еще может нас настигнуть, ведь учителя будут отыгрываться на нас. Причем еще не известно на ком больше: так, слизеринцы могут получить словесных люлей почти от всех преподавателей, но на остальные факультеты будет порыкивать Снейп, а это, по мнению многих, гораздо страшнее всех страхов на этой бренной планете. Данными выводами я поспешил поделиться с сидящими рядом однофакультетниками. Они перспективу оценили и начали выносить свои гипотезы того, к чему нам, пожалуй, стоит быть готовыми:       — Профессор МакГонагалл наверняка с самого начала учебного года устроит опрос по пройденным темам, — заметила Дафна Гринграсс, что в этом году села напротив Гойла вместе со своей подругой Трейси Дэвис и недавно прибывшей сестрой Асторией.       — А профессор Флитвик задаст сочинений на пять футов каждое… — буркнул почти себе под нос Теодор Нотт, на чьем лице явственнее всех было написано желание лечь и уснуть прямо на этом самом месте. Наконец-то я нашел союзника в этом бренном мире.       Однако не свойственное Нотту состояние нелюбви к урокам Флитвика заметили и другие змейки:       — Что это с тобой? Неужели ты все-таки отчаялся найти в лице профессора Флитвика хорошего наставника? — ехидно спросил Малфой.              Теодор давненько говорил нам, что хотел бы получить мастерство по Заклинаниям. Ровно, как и Блейз с Драко ожидали когда-нибудь наловчиться в зельях до звания Мастера. Но для того, чтобы стать хотя бы подмастерьем, нужен наставник-Мастер. У Малфоя им стал его крестный, о боги, профессор Северус Снейп — самый юный мастер Зельеварения Великобритании и других стран Европы; у Забини его мать — гениальный зельевар в плане Амортенции и величайшего обилия ядов Франческа Забини, более известная как «Черная Вдова» или пример того, как имя действует на судьбу человека*. А вот у Нотта в семье не очень дружили с заклинаниями, уделяя больше внимания ритуалистике, которую он в школе изучать не может. Ребенок хорошо знал об больших успехах Флитвика во многих направлениях, так что со всем своим упрямством решил набиться в ученики к полу-гоблину, зная, что он и ранее особо преуспевшим назначал индивидуальные занятия по расширенному курсу. Ну, не будем рушить надежд, будем поддерживать. Морально и издалека.              — Нет, не отчаялся, — насупился Теодор, — просто не так давно вернулся с родителями из Америки. До сих пор привыкнуть не могу.              А, акклиматизация… Тут могу только посочувствовать. Сам уже в этом состоянии около полутора лет. Неспешная беседа, теперь уже про примечательные черты Магической Америки, продолжалась, но интерес мой довольно быстро угас на моменте обсуждения кондитерских.              Ближе к концу ужина прилетели совы. Громкоговоритель Уизли и письмо Лонгботтому от его бабушки немного всколыхнули серую муть этого утра, приподняв некоторым особо змееподобным настроение. Снейп после публичного унижения, как будто того и ждал, отконвоировал Лонгботтома и Уизли в кабинет директора на мозгопромывочную беседу, а Локхарт, блистая белозубой улыбкой, удалился готовиться к занятиям. Минут через десять старосты начали раздавать расписания, ученики расходиться поплелись в свои обители за учебниками. Наверно, наибольшей трагедией для Слизерина стали ВСЕ уроки с гриффиндорцами. Хогвартс — место, где учителя всегда могут поднять настроение.

***

      Но первой стояла двухчасовая История Магии. Факультеты объявили перемирие и дружно уснули, кроме самых стойких. Да-да, я про Гермиону, которая даже записывала что-то со слов призрака. Ну, и я проснулся спустя час, доспав необходимый минимум. Мельком отметив, что Невилл с Роном уже вернулись и радовали слизеринцев второго курса своими бледными лицами, я достал свои вычисления и справочник начинающего рунолога. Как вы уже поняли, остальной час я умом не присутствовал на уроке, а прочно завис в формулах Нумерологии.              Следующей нашей остановочкой стала Трансфигурация. Тут оказалось все не так плохо, как думала Гринграсс — спросили только опоздавших, а потом начали проходить новую тему: трансфигурация живого в неживое. И тут нашлась новая напасть и веселье в одном флаконе. Уизли сломал свою палочку. Я и Драко сидели на первой парте на ряду рядом именно с этой парочкой. Причем я был близко к Уизли, потому…              — Драко, как тебе идея сменить место обитания на во-о-он ту прекрасную парту за три места отсюда?              — Что боишься Уизли, Поттер? — ухмыльнулся Малфой.              — Во-первых, не боюсь, а здраво опасаюсь. Во-вторых, не Уизли, а неисправных магических артефактов. Ну, а в-третьих, … можем просто поменяться местами, я не против, — вежливо, но ехидно улыбнулся я в ответ.              Драко посмотрел на перемотанную скотчем палочку покрасневшего Рона и молча собрал вещи, дабы перенести их на другое место. На такие изменения МакГонагалл промолчала, понимая причину данного решения и одобряя, что немало важно. Кстати, так мы продолжали сидеть на всех занятиях, совмещенных с Гриффиндором.              Потом был обед, после которого было десять-двадцать минут свободного времени, которое мы с Драко решили провести на улице. Малфой без своих прихвостней и однокурсников иногда становился даже адекватным. Он восторженно вещал мне о квиддиче и упомянул моего отца, чей значок ловца лежит в Зале Наград Хогвартса.              — Ты просто обязан попробовать себя в квиддиче. Papa** всегда говорил, что мы должны уважать свою кровь, а у тебя в роду написано хорошо летать, — кивком подтверждая свои слова, вещал Драко.              — Ну, Малфой, успокойся. Я не люблю квиддич, да и метлы — это орудие не моего понимания. Хорошо я могу с них только падать, а не летать на огромных скоростях.              — Ты попробуешься на ловца.              — Нет.              — Да.              — Нет.              — Да.              — Нет.              — Ладно, но поддержать меня на отборе ты обязан, иначе я от тебя не отстану, — заявил раскрасневшийся «блондинка».              — Н… — но тут я заметил вспышку камеры из-за одного из деревьев. — Что ты делаешь? Перестань прятаться, я тебя заметил! — прикрикнул я в сторону спрятавшегося гостя.              Малфой в непонятках хлопал глазами, а перед нами предстал Колин Криви, более известный как папарацци доморощенный. Он пыхтел, он краснел, но все же соизволил начать разговор: — Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнес он на одном дыхании, нерешительно шагнув вперед. — Я с Хаффлпаффа. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… если я сделаю снимок? — поднял он камеру.              — О, молодой человек, вы, наконец, проснулись. С добрым утром! — он недоуменно на меня посмотрел, как впрочем и впавший в ступор Драко, потому я поспешил разъяснить, — насколько я заметил вы и до этого меня уже фотографировали. Вам мама не говорила, что нарушать чужое личное пространство плохо?              — Я хочу сделать фото в доказательство того, что мы с тобой знакомы, — сказал Колин, приблизившись еще на шаг. — Я все о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и все такое… Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию (взгляд его задержался на лбу Гарри). А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить пленку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться. — Колин от избытка чувств вздохнул со всхлипом и продолжал: — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это — волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и все понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий. Будет здорово, если он получит твою. — Он умоляюще взглянул на Гарри. — А твой друг не мог бы сфотографировать меня вместе с тобой, чтобы мы стояли рядом? А ты мог бы подписать фото?       — Не надо меня фотографировать, — более мягко продолжал я, прервав Драко, возмущенно набравшего в грудь воздуха для гневно-унизительной тирады, — я ничего особого для звания знаменитости не сделал, так что сейчас ваше стремление мне не очень нравиться.              Мальчишка, насупившись, молчал. Как горох об стенку, ей богу…              — Скоро урок начнется, иди в замок, — сказал я Колину, а потом повернулся к Малфою и добавил, — тебя это тоже касается. Пошли.              Третьим уроком стояла Гербология. Возле теплиц нас встретила неожиданная картина: Гилдерой Локхарт поучал Мастера Гербологии как быть гербологом. В каплю впали все, кроме девочек Гриффиндора — они почему-то были к нему крайне неравнодушны. Что-то рановато к ним переходный возраст нагрянул, хотя по легенде девочки растут быстрее мальчиков…              — Всем привет! — с сияющей улыбкой приветствовал он учеников еще издали. — Я показывал профессору Стебль, как вылечить Гремучую иву! Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий… — далее все звуковые волны Локхарта я воспринимать перестал, увлеченно наблюдая тучки на небе. — Дети, теплица номер три! — распорядилась профессор Стебль, вырывая многих из полусонного состояния. В ней сегодня не было и следа обычного, живого и приветливого, расположения духа. И это отразилось на качестве проводимого урока.       Воистину, это именно тот урок, конца которого ждешь с нетерпением. А все почему? Потому что мандрагора. Это почти как гладиолус, только мандрагора. Никогда не любил детей из-за их визгов-криков и прочей радости родителей, а тут такой оркестр и все для нас. Наушники помогали плохо: оборудование было старовато, и чары на нем почти изжили себя. Невилл случайно сдвинул один с уха и потерял сознание. Реакция учителя была божественна:              — Пусть лежит. Плач юной мандрагоры всего лишь оглушил его… часа на четыре.***              Хогвартс заботится об учениках. Иногда. Очень редко. Хотя кого я обманываю?..       После окончания урока, все дружно побежали переодеваться в более приятно пахнущую одежду. На пятки наступал ЗоТИ с новым преподавателем.       Появился Гилдерой с помпой. Хотя после обстановки самого кабинета меня уже ничем не удивить. У Квирелла кабинет был безликий. Вся обстановка акцентировала внимание на предмет урока, с которым нас учили бороться в живом, оригинальном, так сказать, виде. А вот Локхарт, наоборот, уделял основное внимание кабинету. Все в нем в прямом смысле говорило, что здесь живет и обитает Гилдерой Локхарт. Да-да, картины даже при живом оригинале были живыми. Надо найти объяснение данного феномена…       Но вдруг все затихли. К нам спускался сам новоиспеченный профессор. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Лонгботтому — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке.— Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Гилдерой Локхарт, — да ты что?! А мы-то и не заметили! Ой-ой-ой, какие мы невнимательные, — рыцарь ордена Мерлина третьего класса, — если бы в средневековье все магические рыцари были такими, то маги бы сами помогали Великой Инквизиции, — почетный член Лиги защиты от темных сил, — мне кажется, или все это он получал со словами «на, забирай, только свали от сюда, ради Магии!», — и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку, — ну, хоть что-то он заслужил сам. — Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой! — ага, а еще это в принципе сделал не он, а так ничего, норма.       Гилдерой замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись.       — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… — упс, а я ведь ничего так и не прочитал — слишком рунами увлекся, забыл.       Вручив каждому листки с вопросами, Гилдерой вернулся к столу.       — Даю вам полчаса, — сказал он.       — Начинайте. На первой странице Гарри прочитал: 1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта? 2. Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта? 3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта?        И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так: 54. Когда День Рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?        Честно, все это время сидел в ступоре. А за несколько минут до конца начал спешно рассматривать обстановку и писать настолько обобщенные ответы, что, хочешь-не хочешь, отметишь, как правильный.       Спустя полчаса Гилдерой собрал работы и быстренько просмотрел их.       — Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый, — я написал «цвета мягких пастельных оттенков». — Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами, — ответил «мир во всем мире». — Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!       — А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка! — Он еще раз перелистал ее работу. А я захихикал. Написал «открыть собственный салон красоты». Драко странно на меня покосился. — Она заслуживает самой высокой оценки. Где мисс Гермиона Грейнджер?       Гермиона подняла дрожащую руку.       — Отлично! — излучал восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А теперь перейдем к делу…       Да, пикси. Да, хаос. Да, погром. Я сныкался за специальным щитом для зельеварения. Почему для этого предмета? Потому что его используют, чтобы особо тупые не закинули в готовящееся зелье лишних ингредиентов. По сути это щит из уплотненного воздуха, что отталкивает любые предметы, находящиеся за радиусом действия щита. Прикрыл и растерявшегося Малфоя. Локхарт свалил, спасла всех Грейнджер. И-де-аль-но. Что я говорил про профессоров Хогвартса? Ах, да, безответственность. Гилдерой вписался идеально. Сто из ста. Хвалю. Уважаю. Почитаю.