Нэпман

      В первую секунду, когда Волков появился вместе с корреспонденткой, держа ее одной рукой, а второй приставив нож к горлу, Гром испугался. Этот повар-солдат без колебаний прирежет Юлю, стоит Разумовскому дать такой приказ. У Олега, смотревшего прямо на майора, были слишком колючие глаза – убьет и не дрогнет. Неужели он так предан нэпману, который походил на безумца, или жесток от природы?       Со второй секунды Игорь принялся думать. Когда ты в стане врага, а твоя подруга на грани смерти, только это и остается.       – Что ты хочешь? – наконец спросил Гром.       – Все просто. Ты клянешься, что не скажешь начальнику НКВД, да и вообще никому, об истинном лице Гражданина, – с улыбкой ответил Сергей.       – Тогда ты отпустишь Юлю?       – Конечно! Жаль убивать милую барышню.       Разумовский подошел к сердито нахмуренной девушке и погладил ее по щеке кончиками пальцев. От прикосновения товарищ Пчелкина скривилась и с силой наступила Гражданину на ногу, отчего он неприлично выругался и отпрянул.       – Хотя не мешало бы приструнить эту психованную, – зло произнес Сергей, и у майора внутри все похолодело: понятно, что Юле стало противно, но надо себя сдерживать, если не хочешь умереть! В то же время Игорь изумился храбрости корреспондентки.       – Обоих отпущу, – добавил Разумовский, снова занимая свой трон.       – Я клянусь, – проговорил Гром.       Юля ахнула, явно не ожидая – не самопожертвования ради нее, а практически измены НКВД. Преступник должен сидеть в тюрьме! Почему Игорь сдался? Он оставит Гражданина с его подельником на свободе?       По разрешающему взмаху руки Сергея Волков убрал нож и отпихнул корреспондентку от себя. Та замешкалась, оглянулась, боясь удара в спину, но Олег сделал пару шагов назад, скрываясь в темноте. Юля бросилась к Грому – он наверняка что-то замыслил! Будучи защитником правопорядка в Петрограде, Игорь был верен профессии до конца.       И снова он удивил девушку: жестом велел ей замереть на месте. Юля прижалась к стене, где начиналась лестница.       – Вы свободны. Идите, – величественно изрек Разумовский и встал с кресла. – А, нет. Забыл кое-что. Давайте, товарищ Гром, пожмем друг другу руки в знак скрепления нашей сделки. Ваше молчание – мое спокойствие.       – Что будет с городом? – холодно спросил Игорь, пристально наблюдая, как Сергей идет к нему, наслаждаясь своей властью, даровавшей милость. Ни дать, ни взять – мифический царь, избавивший рабов от кандалов и фальшиво предлагавший быть на равных.       – Ты о погромах? Мы нарезвились, показав, чего стоит взбешенный народ, которого несправедливо обидели. Но учти: случится очередное нарушение прав граждан – вновь вспыхнет пламя.       У стоявшего совсем близко Сергея горели глаза. Нездоровый их блеск оттеняли черные очертания за спиной, как огромные крылья демонического существа. Гром не был подвержен модным нынче мистическим веяниям или упадничеству декаданса, однако сейчас ему стало жутко.       – Мы даже можем подружиться, – прошелестел Разумовский, по-птичьи наклонив голову, и протянул ладонь. – И будем заодно...       В ответ Игорь размахнулся зажатой в руке маской и треснул ею Гражданина по лощеному лицу. Хрустнуло, куски маски полетели в стороны, а Сергей схватился за челюсть.       Майор просчитался тем, что не позвал коллег из НКВД окружить дом нэпмана, пойдя на него с девушкой. Разумовский тоже ошибся, не приказав Волкову разоружить Грома.       Грянул выстрел, но крик из темноты не раздался: либо Олег, если получил пулю, молча терпел боль, либо Игорь вовсе не попал, и наемник скрылся.       Дело стояло за малым: добавить стонавшему Разумовскому по физиономии и связать его обрывками скатерти, которую сноровистая товарищ Пчелкина разорвала на полоски.       Лежавший на полу предприниматель был жалок и растерян. Он вращал глазами, уже без лихорадочного блеска, и не выглядел сумасшедшим, как несколько минут назад. Словно то инфернальное существо покинуло его сознание, и Сергей вернулся к полностью человеческому облику.       – В «Крестах» тебя уже заждались, – сказал Гром.       – Я не хочу в тюрьму… – жалобно отозвался Гражданин, как маленький мальчик, которого отводят в угол за проступок.       – Раньше надо было думать, – отрезал майор и укоризненно воскликнул: – Товарищ Пчелкина! – ибо корреспондентка хотела пнуть Разумовского за его злодеяния.       – Простите, товарищ Гром, – покаялась девушка и все-таки ткнула носком туфли в бок нэпмана.       Но он был безучастен к происходящему, не замечал прибывших милиционеров – сжался в комок, что-то шептал и всхлипывал.       Объявленный в розыск Олег Волков как в Неву канул. Однако Игорь не терял надежды отыскать двуличного опасного типа.       Бывший предприниматель коротал дни в следственном изоляторе в ожидании суда. Хотя его решение и так ясно: долгий срок отсидки в тюрьме за убийство и настропаление жителей города против власти, что приравнивалось к восстанию.       Гром получил награду и сокрушенное оханье Прокопенко: как так он принял преступника за порядочного человека?! Майор успокаивал начальника: всем свойственно ошибаться и подчас сложно распознать волка в овечьей шкуре. К тому же, Разумовский за решеткой и уже не опасен.       Юля Пчелкина написала прекрасную статью о пойманном Гражданине и снискала славу в редакции «Правды». А также похвалу от Игоря, с которым завязались более тесные отношения.

***

      За агрессивное поведение (нападение с заточкой на других заключенных и охранников) Гражданин был переведен из общей камеры в одиночку. По нему плакала психушка, ждали лишь специалиста, чтобы тот поставил точный и правильный диагноз или же вычислил симулянта.       А пока Сергей бормотал что-то о птицах и звал некую Марго.