Игра с Дьяволом // Game With The Devil

Мерве ворвалась в участок, холодно окинув взглядом присутствующих. На своем рабочем месте находилась диспетчер и по совместительству ее хорошая подруга — Атике Чалыкушу. Они знали друг друга еще с Академии. Атике была на год старше, но тем не менее, поддерживала связь с младшими курсами. Мерве стала одной из первых, кто пошёл ей навстречу и начал общение. Сама Атике устроилась в местную полицию практически сразу после выпуска. Она никогда не была особым сторонником беготни за преступниками, поэтому должность диспетчера ей полностью подошла. И именно она позвонила Мерве, когда в участке освободилось место рядового полицейского. Далее все зависело от самой Мерве. Кроме улыбчивой Чалыкушу здесь находились еще трое сотрудников. Болугур знала, что они с самого начала поддерживали Пелин в вопросе их противостояния, поэтому она не удивилась, когда они посмотрели на нее с явным презрением и самодовольством. Ну конечно, это ведь Эргенч отправилась на вызов и подоспела вовремя, чтобы перехватить свидетеля. Кстати о свидетеле... Мерве оглянулась по сторонам, ища глазами Эргенч. Но даже намека на ее присутствие она не нашла. Зло сцепив зубы и сжав кулаки, Болугур поняла, что ее соперница наверняка уже допрашивает свидетеля, показывая все свое "мастерство" и превосходство. Как раз в этот момент двери распахнулись, и в участок зашли полицейские, которые выезжали вместе с Мерве к "Восходящему Солнцу". Заметив их косые взгляды, Болугур поняла, что пока что здесь ей рада разве что Атике, но и она была занята каким-то новым экстренным вызовом. Судя по тем словам, что повторяла девушка и тщательно записывала в небольшой блокнот, это было какое-то мелкое нападение хулиганов. Демонстративно отвернувшись, Мерве направилась к комнатам допроса, где предположительно могла перебывать Пелин. И Болугур не ошиблась. Небольшая комнатка, как ни странно в белых (под светом ламп в желтых) тонах, была отделена от Мерве толстым слоем стекла, через которое можно было что-либо разглядеть только с внешней стороны. С внутренней же казалось, что это просто стена. А через небольшую колонку-акустику можно было легко услышать все, о чем говорят внутри. Ее провода были уже довольно потрепанными и слегка торчали в разные стороны, выдавая явно не молодой возраст всей конструкции. Постояв пару секунд, слушая обрывки фраз, суть которых она толком понять не могла, девушка почувствовала нарастающий внутри гнев. Собравшись с силами и приведя в порядок собственные мысли, Мерве гордо вздернула подбородок и смело нажала на ручку двери, заходя внутрь. Свидетельница оказалась довольно молодой девушкой, лет 20-22. Ее каштановые волосы волнами спускались на плечи, обрамляя загорелое лицо с пронзительными каро-зелеными глазами. Новую личность в комнате она удостоила лишь мимолетным взглядом, будто вовсе не была заинтересована в ней. Пелин же наоборот смотрела на Мерве так, будто пыталась запечатлеть каждую ее эмоцию. Эргенч явно получала удовольствие от того, как ее коллега вскипала от злости. — А мы уже закончили, Мерве. Свидетельница дала все показания. Протокол составлен. — Пелин вальяжно встала со стула, на котором сидела и взяла в руки лист бумага форматом А-4, который был полностью исписан тонким слегка небрежным почерком. Эргенч еще раз пробежалась по нему глазами, затем ухмыльнулась и направилась к двери. Все эти легкомысленные жесты настолько раздражали Мерве, что она не выдержала. Сделав пару широких шагов, Болугур оказалась возле Пелин и резким жестом вырвала у нее с рук протокол. Пара движений и мелкие кусочки бумаги посыпались на землю. — Не составлен, как видишь. — хмыкнув, бросила Мерве, уверенно направившись к столу, где сидела ошарашенная свидетельница, медленно переводя взгляд с одной сотрудницы полиции на другую. Болугур уверенно села на стул напротив и услышала, как хлопнули двери. Это был первый признак того, что Пелин раздражена. Довольно ухмыльнувшись, Мерве обернулась к стене-стеклу, представляя как недовольно Пелин семенит к двери. — Эм, извините, я могу идти? — послышался неуверенный голос свидетельницы. Мерве резко обернулась, мысленно ругая себя за то, что забыла о присутствии девушки здесь. Приведя в порядок свою мимику, Болугур заметила на столе пару ручек и небольшую стопку бумаги. Взяв одну из ручек и листок, Мерве сосредоточилась на рассматривании непонимающей свидетельницы. — Меня зовут Мерве Болугур. Я занимаюсь делом, в которое Вы, к сожалению, совершенно случайно были втянуты. Давайте начнем. Как Ваше имя? Фамилия? — задала первый вопрос Болугур, решив скрасить нарастающее напряжение и неловкость, которое повисло в комнате, будто едкий туман, проникая в легкие затхлым воздухом. Мерве сглотнула и расстегнула верхнюю пуговицу своего пиджака. — Берен Коч. Я не понимаю зачем мне снова это повторять? — слегка раздраженно бросила девушка, недоверчиво поглядывая на девушку, которая сидела перед ней, — Да и Вы разве не слишком молоды для полиции? Мерве сделала пару записей на бумаге. Как могла предположить Берен — ее имя и фамилию. Затем она подняла взгляд и слегка недовольно покосилась на свидетельницу. Но та стойко выдержала это испытание, скрестив руки на груди и смотря на Мерве с вызовом. — Давайте не будем отвлекаться. Я уверенна, что и Вам хочется побыстрее с этим расправиться и быть свободной, и мне. Расскажите мне все, как было. — довольно спокойно заключила Мерве, откидываясь на спинку стула и вновь опуская взгляд карих глаз на бумагу в своих руках. Берен вздохнула, но все таки вновь начала рассказывать. Как оказалось, она пришла в ателье "Цветущая сакура" так как заказывала неделю назад там платье для некого важного события. Поскольку она оставила свой номер в подобии некой регистратуры, где сидела всегда идеально накрашенная блондинка, что записывала краткую информацию о всех посетителях и их заказах. В ответ на вопросительный взгляд Берен, она пояснила ей, что это необходимо для отчета перед хозяйкой. Так же по записям можно было отследить все заказы, что были сделаны, если вдруг возникали какие-то неурядицы и недоразумения. Плюс ко всему их клиенты могли не забиваться и не звонить в ателье каждый день, чтобы узнать готов ли их наряд. В конце дня швеи сдавали некие отчеты и блондинка с "регистратуры" обзванивала всех клиентов, сообщая им, что они могут прийти за заказом. Как только у Берен освободилось время, она отправилась в ателье. Платье действительно было готово. Она уже даже успела заплатить, как вдруг неизвестные ворвались. Лица их разглядеть было практически невозможно, так как они закрыли их максимально, оставляя открытыми лишь глаза. Далее Берен все помнила смутно. Она поспешила спрятаться за ближайшим прилавком, где были представлены уже готовые платья, которые предлагало ателье для вольной продажи. Насколько большими были убытки, она не знала. Но за девушкой-блондинкой, которая упала без сознания, то ли от удара, то ли от прихоти собственного организма, она наблюдала все время. — ... глаза слезились от какого-то газа, который они запускали. А затем они просто ушли. — последнее предложение Коч сказала после некой паузы, будто неуверенная в своих словах. Еще пару секунд слышался звук трения стержня ручки о бумагу, затем Мерве подняла глаза на Берен, вопросительно изгибая бровь, будто ожидая еще каких-то деталей. Но Коч молчала, сверля ее взглядом в ответ. Пару секунд Мерве внимательно всматривалась в ее лицо, а затем все же сдалась, протягивая ручку и бумагу. — Еще нужно написать пару фраз. — пробормотала Болугур и начала диктовать что-то по типу "С моих слов записано правильно". Когда Берен быстро пробежалась ручкой по бумаге, оставляя пару слов, сложенных в предложения, Мерве подметила, что ее почерк показался довольно знакомым. Как будто она уже где-то видела его. Решив не придавать особого значения данному факту, Болугур взяла с ее рук бумагу и еще раз пробежалась по ней взглядом. — Если это все, что Вы можете сказать, то не смею Вас более задерживать, Берен. — довольно спокойно заключила Мерве, уже полностью погруженная в свои раздумья. Ее пальцы скользили по столу, собирая исписанные бумаги. Казалось, Болугур уже была где-то далеко. — Подождите. — внезапно произнесла Берен, хватая Мерве за руку. Болугур резко остановилась, удивленно смотря на нее. Пару секунд свидетельница посомневалась, а затем подошла ближе и потянула руку к своей сумочке. Мерве насторожилась и положила руку на пистолет, закрепленный на поясе. Заметив этот жест, Берен помотала головой и полностью отпустила руку Мерве. — Я не причиню Вам вреда. Просто было еще кое-что в "Цветущей сакуре". Я не захотела говорить это Пелин Эргенч, так как меня попросили передать это лично в руки Мерве Болугур. — тихо пролепетала девушка, вытащив с сумочки небольшой конверт, где замысловатыми буквами было выведено две буквы: М Б. В них Мерве узнала свои инициалы. — Кто передал это? — удивленно спросила Болугур, поспешно пряча письмо между бумагами. — Один из тех, кто напал на "Цветущую сакуру". Лица я не разглядела. — Берен говорила встревоженно, покусывая нижнюю губу. Она явно была взволнована и сбита с толку. Ее взгляд метался по Мерве, будто она вовсе не знала, как можно связать сотрудника полиции и письмо, которое ее попросили передать. Болугур поняла, что пауза уж слишком затянулась, да и стоило отвадить девушку от лишних вопросов, которых и у самой Мерве накопилось предостаточно, как можно скорее. — Я надеюсь, Вы понимаете, что об этом не стоит ничего и никому говорить. — предупреждающе произнесла Мерве, поглядывая на стекляную стену и надеясь, что за ними никто не наблюдает. В ответ Берен лишь утвердительно кивнула. *** Мерве вышла с комнаты допросов, крепко сжимая в руках бумаги, между которых тяжелым грузом отчетливо чувствовался конверт. Та самая роковая бумага, что по воле рока перебывала сейчас прямо у ее бешено колотящегося сердца. Мысли начинали путаться в голове, превращаясь в вязкую жидкость, которая делала голову тяжелой, будто наполненной свинцом. Множество вопросов появлялись без проса, но ответов на них не находилось. Данный факт Болугур раздражал, но сделать она ничего не могла, так как не видела абсолютно никакой связи между письмом, "Цветущей сакурой" и Робин Гудом, который, казалось, все время находился как минимум на два шага впереди нее. Остановившись у небольшого стола, который являлся ее рабочим местом, девушка начала поспешно собирать отдельные вещицы в сумку. — И долго это будет продолжаться? — Мерве сразу же узнала голос Акиле Доган. Она работала в полиции всего год, но сразу же начала потакать во всем Пелин. Из-за этого Эргенч смело взяла ее под свое крыло. Сейчас же она стояла напротив ее стола, оперевшись о него руками и прожигала Мерве взглядом. Болугур вздохнула и поспешно запихнула письмо к себе в сумку, закрывая ее. — О чем ты? — недовольно пробормотала Мерве в ответ, окидывая взглядом участок, где большинство смотрело на нее слегка косо. — Мы бегаем за преступником, но никак не можем его поймать. Ты забираешь всех полицейских дабы охранять какой-то мелким магазинчик, который по-настоящему никому не нужен, в то время как в городе орудует искусный вор. Как будешь объясняться? — Акиле вопросительно изогнула бровь, в то время как Пелин вошла в комнату, с интересом наблюдая за всем происходящим. — Я согласна, что это моя оплошность. Впредь такого не повторится. — быстро бросила Мерве, запихивая в папку мелкие документы и заметки. Доган, видимо сильно обиженная, резко поставила ладонь на папку, тем самым закрывая ее. Мерве отдернула руки, переводя возмущенный взгляд на коллегу. — Случилось один раз, случится и во второй. — послышался голос другого сотрудника — Ахмеда Озтюрк. Он смотрела на Мерве осуждающе, сцепив руки в замок. Обычно спокойный Ахмед делала так, только когда злился. — Не так уж легко решать бессмысленные загадки, Ахмед. — недовольно огрызнулась Мерве, смотря на Озтюрка через спину Акиле. Пару человек такой ответ, видимо, удовлетворил, поскольку они полностью потеряли интерес к происходящему, вновь напрямляя свои взгляды в груду бумаг или компьютеры. Остальные лишь еще больше помрачнели. — Но ведь должен быть и другой способ поймать преступника. — никак не могла угомонится Акиле, поддерживаемая Ахмедом и другими. — Например, какой? — вновь огрызнулась Мерве. В отделении поднялся гул голосов. Кто-то бросал оскорбительные фразы в сторону Мерве, кто-то высказывал свое недовольство, а кто-то наоборот пытался защитить Болугур. Мерве уже не понимала что говорить и кому отвечать. Все вокруг сплывалось в одну сплошную кляксу, а звуки вокруг превращались в жуткую какофонию. Девушка еще пыталась огрызаться, но, кажется, это было абсолютно бессмысленно. В участке начался хаос. — Замолчите! Что здесь происходит?! — громкий голос перекрыл все другие звуки. Вмиг отделение затихло, обращая свои перепуганные взгляды ко входу. На пороге стояла высокая статная женщина в деловом костюме и собранными сзади темными волосами. Взгляд ее карих глаз окидывал всех присутствующих, а руки были сцеплены в замок. Стоило ей сделать шаг, как толпа вмиг расступилась, пропуская женщину вперед. Казалось, что лишь одного взгляда все боялись, как огня. Даже всегда смелая и дерзкая Пелин предпочта отойти в сторону. — Мерве, в мой кабинет. С остальными разберусь позже. — бросила женщина так же строго, смотря прямо перед собой. Сразу же за ней семенила невысокая девушка, которой на вид было не более 27. Копна ее светлых волос была собрана в нелепый пучок, а в руках она держала множество различных папок, которые тщательно старалась не уронить, так как они закрывали ей весь обзор и она легко могла попросту споткнутся. Болугур бросил еще раз недовольный взгляд на Акиле с Ахмедом, а затем и на всех присутствующих, после чего пошла следом за женщиной, которая уже успела скрыться за дверью кабинета. *** Дениз Чакыр занимала должность начальницы отделения уже около пяти лет. Сколько Мерве помнила себя в роли полицейского, столько она слышала об этой женщине. Она не была так стара, как многие думали, но и не так молода, как могло показаться на первый взгляд. Мерве не знала точную цифру, но то, что Дениз подбиралось к 40 — это была достоверная информация. Раньше Чакыр жила в другой части Турции. В каком-то небольшом городке. Лишь на учёбу она вырвалась в столицу — Анкару. Результаты у нее были блестящими, поэтому Дениз направили на практику в местное отделение, где она заслужила уважение и доверие среди коллег. В 20 лет она вышла замуж за некого Баязыда Озен. Мерве знала о нем слишком малое, да и Дениз не слишком распространялась по этому поводу, поэтому жизнь в браке с ним была покрыта мраком. Единственное, что известно было точно, так это рождение их общего ребенка — Орхана. Сейчас он перебывал в Америке, учась там на какого-то иностранного дипломата. Болугур удавалось пару раз видеть Орхана. Он заходил в участок еще до поездки в другую страну. С тем фактом, что Орхан был невероятно красив поспорить было невозможно. Казалось, что он вобрал в себя самые лучшие черты матери, но в нем так же было нечто неизвестное Мерве. Предположительно, какие-то отдельные элементы внешности его отца. Затем все упоминания о Баязыде обрывались. Дениз кратко отвечала, что он погиб, а сама она вместе с ребенком переехали в другой город, дабы не иметь малейшего напоминания об этом. В Стамбуле рядовым полицейским она проработала около года-двух, а затем ей предложили место начальника. И, конечно же, Чакыр согласилась, а заодно и вернула себе девичью фамилию. Иногда Мерве казалось, что в этой истории намного больше деталей, нежели называет сама Дениз. Но ворошить ее прошлое она никогда не решалась. Да и Чакыр не была таким уж любителем душевных разговоров. Правда, иногда Мерве все же задумывалась над тем, что Дениз вполне могла выйти замуж еще раз. Она была вполне красивой и интересной особой. Тем более Орхан уже довольно взрослый. Но тем не менее, сама Чакры, кажется, и не задумывалась даже об этом. Сейчас эта женщина сидела прямо перед Мерве, пододвинув стул ближе к столу и сложив руки в замочек. Вокруг нее парила всегда назойливая Чичек Ашкар. Эта девушка была неугомонной с самого первого дня, как заявилась в участок. Дениз обычно не любила настолько громких и взбалмошных людей, но тогда в участке был полный завал с делами, ведь, как оказалось, предыдущий начальник полиции имел множество скелетов в шкафу, а разбираться со всем пришлось именно Дениз. А без секретаря она бы не справилась. А поскольку Чичек стала последней (предыдущим полдесятку кандидатов она отказала практически сразу), то у Чакыр не было выбора. Но, в принципе, самой Дениз нравилось то, как Ашкар работает. А большего она и не требовала. У этой женщины было особое терпение, поэтому она могла выдержать с легкостью ее постоянное жужжание над ухом. — Чичек, оставь нас наедине с Мерве. — абсолютно спокойно, но с легкой требовательной ноткой произнесла Дениз, обращаясь к секретарше, но при этом не отводя взгляда от Болугур, что стойко выдерживала ее напористый взгляд. Ашкар еще что-то пробормотала под нос, а затем забрав некоторые бумаги, быстро скрылась за дверью. — Как же я устаю от нее. — вздохнув, произнесла Дениз и, кажется, полностью расслабилась. — Вы всегда можете найти другого секретаря. — ответила ей Мерве без малейшей запинки, подходя ближе. Но в ответ Дениз лишь одарила ее многозначительным взглядом, а затем кивнула на стул напротив. Мерве присела молча, пытаясь сохранять невозмутимый вид и все больше прижимая к себе сумку, где находилось заветное письмо. — Мерве, мне сказали, что пока я была в окрестностях Стамбула, разбираясь с парой дел, ты приняла кое-какое решение. — Чакыр слегка скривилась вспоминая разлагающиеся тела, которые нашли там и решили открыть дело немедленно, и сразу же продолжила, — Ты взяла дело с Робин Гудом на себя. Добровольно. — Да. — без промедления выпалила Мерве, но сразу же осеклась, понимая, что выдает свою нервозность, — Я решила, что смогу решить это дело. — Мерве, гордыня и тщеславие никому и никогда не идут на пользу, запомни это. — кратко ответила Дениз. Мерве сцепила зубы, но промолчала. Если бы Чакыр только знала причину, по которой ей пришлось набросить на себя бремя этого дела... Дениз вздохнула и откинулась на спинку стула, убирая с лица прядь темных волос и заправляя ее за ухо. — Пойми, Мерве, что есть дела, которые раскрыть практически невозможно. Именно поэтому для них собирают целую группу следователей и пытаются как-то решить поставленную задачу. И вместо того, чтобы войти в эту группу или вообще остаться в стороне, ты вот так просто берешь все на себя. Я не понимаю причин такого поступка. Возникает ощущение, будто ты просто ищешь неприятности. — Я все обдумала. Не стоит полагать, что я так глупа. — ложь сама собой вырывалась со рта Мерве, из-за чего ей становилось противно за саму себя. Почему бы просто не подержать язык за зубами и не пустить этот разговор по течению? — Мерве, я вижу, что ты стараешься, но преступник слишком искусен. У тебя мало опыта для раскрытия этого дела. Позволь сделать это другим... — с некой жалостью в голосе продолжила Дениз. Не смотря на ее грозный и всегда серьезный вид, она была очень сочувственной женщиной. Мерве это было хорошо известно. — Извините, но нет. Я довожу начатые дела до конца. — вставая со стула, уверенно заявила Мерве, давая понять, что разговор продолжать не собирается, а после секундной паузы добавила: — Всегда. Развернувшись на каблуках, девушка направилась к двери. Она знала, что такое поведение с начальником вовсе недопустимо, но если она останется дольше хотя бы еще на секунду, то непременно натворит непоправимых глупостей. А проблем у нее достаточно и без того. Уже положив руку на дверную ручку, Мерве услышала голос Дениз, который взывал ее обернуться. Сначала Болугур сомневалась, но затем облегченно вздохнула и повернулась лицом к рабочему столу начальника полиции. И она действительно увидела женщину при исполнении. От мягкой Дениз, что только что сидела перед ней не осталось и следа. Будто то был совсем другой человек. Идеальная осанка, сложенные в замочек на столе руки, уверенный взгляд, строгое выражение лица, идеально выглаженная блузка и рабочий пиджак, который висел на спинке. Контраста придавал еще и свет заходящего солнца, который мелкими лучиками пробивался сквозь жалюзи и падал на Дениз, делая черты ее лица более резкими и строгими. — Даю последний шанс тебе отказаться от этого дела. — выпалила Чакыр в своей привычной строгой манере, шевеля одними только губами, будто она превратилась в фарфоровую статую, — Даю шанс не как мягкосердечная женщина, а как твой начальник, Мерве Болугур. Что-то внутри у Мерве сжалось, заставляя ее руку на дверной ручке немного трястись. С одной стороны Болугур невероятно хотелось отказаться от всего этого. Рассказать Дениз все эти глупости о сделке с Пелин и спрятаться под ее крыло, мелко хихикая и наблюдая за гневом, который она умеет так искусно вымещать на своих подопечных, когда те действительно провинились. Это было бы справедливо. Это было бы правильнее. Но... Перед глазами Мерве сразу же появился портрет ее смеющееся сестры. Чтобы Дениз не сделала Пелин, но у нее все еще остается отец с его огромной бизнес-империей. Она доберется до Ясемин раньше, чем Мерве успеет моргнуть. — Нет. Я доведу дело до конца. — быстро бросила Мерве, поспешно отворачиваясь, дабы скрыть от Дениз свою растерянность и боль в глазах при осознании безисходности ситуации. Уверенно нажав на ручку двери, Болугур покинула кабинет начальника отделения. *** Мерве довольно быстро накинула на плечи свой легкий пиджак и выбежала на улицу. Оставаться в участке ей особо не хотелось, так как это чревато новой ссорой. Наверняка та же Акиле или Ахмед, или Пелин заденет ее, а уж тогда Болугур не сдержится. А очередной скандал на пользу ей не пойдет, а тем более не принесет пользы. Остановившись на последней ступеньке, Мерве полезла в сумочку, дабы убедиться, что письмо все еще там. Увидев тонкий почерк и почувствовав шерховатость бумаги под своими пальцами, девушка вздохнула и застегнула молнию. — Мерве Болугур! — чей-то голос, будто электрошок пронзил ее сознание, заставляя обернуться. Возле участка была припаркована красная Alfa Romeo 8C Spider с мелким рисунком сакуры на капоте. Оперевшись о нее, стояла высокая брюнетка на высоких каблуках и с солнцезащитными очками, которые закрывали глаза. В руках она вальяжно крутила ключи от машины и явно выражала свой скучающий вид. Мерве отбросила назад темные волосы и уверенно направилась к девушке. — Чем могу помочь? — сходу спросила Болугур, выдавая явное нежелание разговаривать. Девушка ухмыльнулась и убрала свои очки, закрепляя их на голове, как ободок. Переложив ключи в другую руку, она протянула свободную Мерве, смело показывая свой идеальный маникюр в красном тоне. Но Болугур даже не пошевелилась, дабы ответить на этот жест. Девушка хмыкнула и опустила руку. — Мое имя — Айшель Аджар. Я являюсь владелицей "Цветущей сакуры" и имею по этому поводу есть один разговор. Присядем? — девушка вопросительно изогнула бровь и кивнула на машину, уже садясь на водительское сидение. У Мерве не было особого выбора, поэтому она молча села со стороны пассажира, бросив быстрый взгляд на собеседницу. Айшель была действительно красивой. Ее темные волосы были коротко пострижены, обрамляя слегка бледное лицо с четко выведенными румянами скулами. Карие глаза в обрамлении натуральных густых темных ресниц, были подведены черными стрелками, что визуально увеличивало их. Губы девушки, как ни странно, не были накрашены, но с бардачка в машине, который был не закрыт, выглядывала помада с указание на темно-красный оттенок. Сама Айшель была одета в облегающее темное платье и легкий пиджак, наброшенный на хрупкие плечи. Идеальная фигура позволяла ей носить юбку непозволительной длинны, да еще и при этом одевать высокие каблуки. Она явно была не из простых. — Я знаю о том, что Вы занимаетесь делом об зверском ограблении моего магазина. — начала Айшель довольно требовательно, смотря на Мерве. В ответ Болугур кивнула, на что Аджар недовольно цокнула языком, — Если в ограблении других магазинов я вижу какие-то нити, что могли привести к этому, то мой бизнес абсолютно чист. Не знаю, что там в голове у этого психа, но терпеть грабежи я не намерена. Я требую немедленно решить эту проблему. Мерве молча слушала ее, понимая, насколько эта молодая особа раздражает ее. Не слишком-то девушке нравилась ее высокомерная манера говорить и требовательный тон. Все таки полиция не была волшебниками, а преступники не садились за решетку по щелчку пальцев. — Успокойтесь. Мы занимаемся этим делом. Вскоре Вы узнаете имя преступника. — попыталась как можно более спокойно и сдержано ответить Мерве, но Айшель тут же ее перебила: — Я хочу увидеть его за решеткой в ближайшее время! Он испортил мне продукцию не на одну тысячу долларов. Кроме того была выкрадена прямо с моего кабинета большая сумма денег. — недовольно выпалила Айшель, обиженно оттопыривая нижнюю губу. Точь в точь как маленький ребенок. Мерве удивленно приподняла брови, но толкового ответа найти не смогла. — Следствие в процессе своего раскрытия. — вновь повторила "дежурную" фразу Болугур, — И, извините, но я немного спешу. — Нет, стойте. — Айшель схватила Мерве за руку, не давая ей возможности вылезти с машины и поскорее удалиться. Болугур сцепила зубы, но все же подчинилась. — Вы же понимаете, что просто разгадывая загадки, Вы никого не поймаете. — взгляд Аджар стал буквально стеклянным. Болугур насторожилась, понимая, что знает Айшель больше, чем прикидывается. Ее ногти все сильнее впивались в рукав пиджака Мерве, — Наверняка, тот, кого Вы ищите рядом. Просто присмотритесь. Возможно, это кто-то из сотрудников. Или Ваш друг. Знакомый. Не может человек, никак не связанный с полицией, так искусно избегать своего наказания. Мерве бросила на нее напряженный взгляд, понимая, что в словах Айшель есть какой-то смысл. Может, не в точной формулировке ее слов, но все же. На секунду Болугур засомневалась и даже почувствовала холодок, что пробежался по ее коже при взгляде в глаза девушки, в зрачках которых она увидела собственное отражение. Будто опомнившись, Мерве поспешно убрала руку Айшель и поспешила выскользнуть с машины. — Эй, мы еще не закончили! — возмущенно крикнула ей вслед Аджар, но Болугур шла все дальше и дальше, не видя дороги впереди себя и лишь перебирая обрывки фраз бывшей собеседницы в голове. У нее появились некие сомнения и догадки. Но они были настолько пугающими, что сама Мерве пыталась их отрицать. *** Вернувшись домой, Мерве первым же делом зашла в комнату сестры, ожидая увидеть ее там. Как-никак, но было уже довольно позднее время, и сердце старшей сестры было не на месте. Предварительно кратко постучав (это был их условный знак еще с детства), Болугур приоткрыла двери и заглянула внутрь. Как обычно, в комнате Ясемин царил полный бардак. И если многие могут назвать это "творческим беспорядком", то даже сама хозяйка комнаты так не думала. Ясемин все время жаловалась на хаос, что царил в ее апартаментах, но никогда его не убирала. Разбросанные вещи и краски были привычными в их доме. Мерве радовал лишь тот факт, что все это оставалось в комнате Ясемин, а не оказывалось по всей квартире, как это случилось однажды, когда старшая Болугур уезжала в командировку, а когда внезапно вернулась, то разразилась сотнями возмущений в адрес сестры, чей бардак медленно переполз даже в личную комнату Мерве. Сердце Болугур пропустило удар, когда Ясемин внутри не оказалось. Девушка взглянула на свои наручные часы еще раз. 19:38. Недовольно вздохнув, Мерве вошла в комнату. Нарастающее внутри чувство некой вины за вторжение в частную собственность Ясемин немного напрягало ее. В детстве они много спорили по поводу и без. Их родителям приходилось иногда даже разнимать их во время мелких драк, которые они затевали, когда устные аргументы заканчивались. И с тех времен Мерве и Ясемин разделили квартиру. Были общие локации: кухня, ванная, гостиная. А были отдельные личные комнаты, куда они договорились без просу никогда не заходить. Правда, сейчас ведь Ясемин дома не было. Да и искушение было слишком велико. Слегка приоткрыв двери, дабы услышать, если вдруг Ясемин внезапно вернется, Мерве вытащила с кармана телефон и поспешно набрала номер сестры. С одной стороны, это было отличное время для прочтения того письма, что отдала ей Берен в участке. Но в сердце Болугур поселился невероятный страх. Она ужасно боялась даже просто притрагиваться к тому конверту. Все таки, как оказалось, Робин Гуд знал ее имя, фамилию и информацию, которая впрочем должна была быть неизвестной для него. Кто-знает, какие еще секреты он прячет и что мог написать в том злосчастном письме. Именно поэтому он так и остался в ее небольшой сумке, которую она оставила у себя в комнате. Она обязательно прочитает его, но... позже. В трубке послышались длинные гудки. Мерве остановилась у зеркала, смотря на свое отражение и отбрасывая назад прядь темных волос. Поскольку зеркало было большим, то захватывало ее в полный рост, но даже на нем Ясемин "держала" какие-то мелкие украшения и платья, небрежно повешенные на ободок. Нестерпимый звук прервал вызов, оповещая Мерве о том, что абонент, которому она пытается дозвонится, не взял трубку. Вздохнув, она вновь сунула свой телефон в карман, оборачиваясь лицом к комнате. Помещение было довольно просторным и светлым. Два больших окна, которые расположились практически во всю стену, открывали вид на кусочек города и протоку Босфор, чьи воды переливались бликами в солнечных лучах. Такой пейзаж сильно отличался от того, что видела Мерве каждый день: многоэтажные дома, люди и вечная спешка. Странно, но даже такая мелочь показывала, насколько они были разными. Ясемин — более творческая натура, с желанием иногда остаться наедине для привлечения вдохновения и ценных идей. Мерве — прагматичный человек, вечно загруженный делами и остающийся наедине с собой только для того, чтобы разгадать очередную загадку. Ясемин каждое утро смотрела на прекрасный Босфор, когда просыпалась, и корабли, на которых, возможно, мечтала уплыть куда-то вдаль. Взору Мерве тем временем представлялся всегда шумный и неспокойный город, который точно характеризовал ее сущность. Отвернувшись от окна и горько ухмыльнувшись своим мыслям, Мерве направилась к мольберту. Он стоял практически посреди комнаты возле небольшого столика с выдвижными ящиками, на который взгромоздили множество тюбиков с краской, замазанных палитр, кисточек с засохшими кончиками и скомканных листов бумаги. На самом мольберте красовались пока что лишь очертания очередного шедевра, который непременно похвалит профессор в Академии, но раскритикует какие-то мелкие детали. Повернув голову в сторону, Мерве заметила незаправленную кровать и прикроватную тумбочку со смешным желтым торшером. Рядом находился большой шкаф. Болугур подошла к нему ближе и начала рассматривать книги, что там стояли. Большинство были связанны с искусством и его развитием. Так же каким-то образом сюда попало пару книжек по истории, больше похожих на школьные учебники. Между ними изредка попадались приключенческие романы, которыми иногда увлекалась Ясемин. А одна из полочек была выделена специально для самых любимых книг белокурой Болугур. Их было не так уж много. Названия большинства были не очень-то знакомы Мерве, но одна книга всегда привлекала ее внимание: "Красавица и Чудовище". Это была любимая сказка Ясемин еще с детства. Она легко могла рассказать ее на память точь в точь словами с этой самой книги. Младшая Болугур заприметила ее еще когда была совсем малышкой и даже букв не знала. Книга имела яркую обложку и золотистую надпись-название. А картинки внутри иллюстрировали практически каждую сцену, из-за чего страниц было достаточно много. Именно эту сказку Ясемин просила, чтобы ей читали на ночь. Мерве улыбнулась, проведя пальцами по стеклу книжного шкафа, и повернулась к рабочему столу сестры. Он стоял в углу, где было достаточно темно. Может, из-за того, что Ясемин не так уж часто за ним работала. Но даже здесь царил полный бардак: мелкие бумаги, ручки, сломанные карандаши, ластики... Выделялись на всем этом фоне лишь сложенные в стопку папки с рисунками на листах в основном формата А-4. Рука Болугур потянулась именно к ним, но на секунду застыла на полпути. А не слишком ли это? Посомневавшись, девушка бросила взгляд на двери, но в квартире было настолько тихо, что она слышала собственное дыхание. Взяв в руки одну из папок, Мерве уверенно раскрыла ее. Рисунки были сложены не совсем аккуратно. Многие из них были выполнены карандашом, ведь именно графику Ясемин любила больше всего. Рисунки были довольно красивыми и интересными. Ясемин, казалось, зарисовывала все, что видела: их кухню, Босфор, город, людей в час пик на рынке, парки, маленьких детей, пляж... Мерве смотрела на каждый из рисунков с улыбкой, понимая насколько талантливой была ее сестра. Некоторые из работ были незаконченными. Это Болугур понимала по отсутствию подписи на рисунках. Обычно Ясемин оставляла ее уже когда была полностью довольна рисунком. Закрыв папку, Мерве положила ее на стол, решив все же не продолжать рыться в личных вещах сестры. Вообще вся эта затея с исследованием комнаты была абсолютно ненужной и неправильной. Аккуратно лавируя между еще одним мольбертом и тумбочкой, Мерве случайно зацепила какие-то бумаги на столе сестры и они, потянув за собой несколько книг и папок, с грохотом завалились на пол. Болугур выругалась в голос, смотря на груду вещей на полу. Впрочем, Ясемин вряд ли помнит в каком состоянии они находились до этого, поэтому Мерве поспешно начала все собирать. Поскольку у старшей Болугур было большее рвение к порядку, то книги ложились в идеальные стопки, которые потом доводилось небрежно рассовывать. Груда каких-то бумаг, состоящих из чертежей, мелких записей, конспектов и выписанных из книг отрывков, угрожающе возвышалась над книгами. Одно неловкое движение и она попросту завалилась на стол, расползаясь с неприятным шорохом. Мерве снова выругалась, но решила не трогать ничего, дабы не сделать еще хуже. Болугур поспешно начала собирать то, что все еще находилось на полу. Пара чистых листов А-4 довольно быстро нашла место возле книг, а какая-то тетрадка легла на них. И как оказалось, под всем этим еще и скрывалось несколько рисунков. Мерве нервно прикусила губу, ведь они наверняка выпали с какой-то папки. Но с какой? Собрав их с пола, девушка окинула взглядом три папки разного цвета и наугад открыла один их фолиантов. Только сейчас Болугур заметила, что это были портреты. Это было довольно странно, ведь Ясемин никогда не любила их. "Я не могу изображать людей бездушными. В потрете я выражаю каждую их эмоцию и пытаюсь докопаться до внутреннего мира, а мне нужно всего-то срисовывать черты." — обычно повторяла она с некой горечью. Именно поэтому все портреты Ясемин рисовала лишь для зачета и сразу же сдавала их. Но эти несколько явно не были созданы для студии в Академии. На одном из них Мерве узнала себя. Выполнен ее портрет был карандашом, как и все остальные. Ее глаза были темными, как ночное небо, а волосы лишь на тон или два светлее. Они пышной копной ложились ей на плечи и окружали ее голову, как ореол. В самом выражении лица читалась гордыня и даже нотка некого тщеславия. Нос был слегка вздернут, а скулы выведены легкой тенью. Потрет был невероятной красоты и Мерве захотелось похвалить сестру, но она сразу же пресекла эти желания. Все таки Ясемин раньше не показывала ей эту работу, а значит на то были причины. Остальные работы, как поняла Мерве, отражали одного человека. Парня лет 20. Его лицо было обычно спокойным и непроницаемым. Лишь в нескольких случаях он улыбался, но эта улыбка дарила искреннее тепло, которое, казалось, можно было почувствовать физически. Его глаза были большими и светлыми. Намного светлее, нежели на протрете с Мерве. Нос был в чем-то похож на орлиный, а волосы завивались легкими кудряшками. Молодой человек был, кажется, очень красив. И, пожалуй, ему Ясемин уделяла больше всего внимания. Каждая деталь на его портрете была чёткой и выражала определенные эмоции. Сглотнув тяжелый комок в горле, Болугур уверенно положила портреты в одну из папок. Нет, она не должна вот так просто рассматривать их. Откинув назад прядь темных волос и аккуратно проходя между грудами вещей, Мерве поспешила покинуть комнату сестры, плотно закрыв за собой двери. Выбравшись в гостиную, Болугур слегка отодвинула штору, дабы взглянуть на подъездную дорожку, ожидая увидеть там Ясемин. Но кроме яркого света фонаря и пары подростков там больше никого не было. Раздраженно фыркнув, Мерве вновь набрала номер сестры, но ответа так и не последовало. Возникало чувство, будто Ясемин просто игнорировала ее. Решив хоть как-то отвлечься от назойливых мыслей, которые подкидывали самые безумные варианты, что могли случится с сестрой, Мерве направилась в свою комнату. Оказавшись у собственной кровати девушке на глаза сразу попалась сумка, с которой выглядывал уголок письма. Болугур прикусила губу, не решая сразу его открыть. Может все это ловушка? Может это часть его плана? Прошли считанные секунды, а по лбу Мерве от напряжения начали бежать капельки пота. Недовольно смахнув их, девушка рывком сократила расстояние между собой и сумкой и схватила письмо, чувствуя прохладу бумаги на своей разгоряченной коже. Пару движений и конверт полетел на пол. Если раньше девушка боялась, то сейчас внутри у нее проснулся одновременно и азарт, и желание поскорее узнать содержание этого клочка бумаги. Когда лист с тонким почерком наконец-то был освобожден от своего "обмундирования", Мерве жадно начала читать каждое слово. « Не думал, что загадка окажется настолько сложной. Но, видимо, Королева на доске пока что не самая сильная фигура. Даю еще один шанс. Надеюсь, что встретимся на "месте преступления" (как голословно вы это называете). На этот раз, дорогая, твоя прелестная головка должна догадаться что к чему. А пока что загляни на свою почту. Робин Гуд » Не веря собственным глазам, Мерве еще раз пробежалась глазами по письму. Он как будто играл в игру. В глупую игру, где он сотворил собственные правила. Вот только Болугур в ней чувствовала себя не "Королевой", как он, кажется, ничуть не стеснялся ее называть, а жертвой. Пешкой, которая запуталась в многочисленных нитях, которые теперь не вели ее к разгадке, а наоборот отдаляли с каждой секундой. Которые парализовали ее действия и заставляли рвать волосы от нарастающего напряжения. С горла Мерве вырвался звук чем-то похожий на рык. Девушка бросила письмо на стол и рванула к ноутбуку. Да, у нее была электронная почта. Она даже помнила данные для входа, но Мерве не пользовалась ею уже довольно давно. Когда она еще училась в Академии, профессора любили присылать им на почту результаты тестов и экзаменов. Это было довольно удобно. Но после выпуска Мерве получила максимум пару сообщений годовой давности. И те были от Энгина, который все пытался добиться от нее хоть малейшего ответа всяческими возможными путями. Откуда ему стал известен ее электронный адрес? Мерве до сих пор задавалась этим вопросом. Но данный факт указывал лишь на то, что Энгин Эргенч — невероятно настойчивый тип. Зайдя на почту, Мерве сразу же увидела над графой "Входящие" цифру 5. Нажав прямиком туда, Болугур перекинуло на список бесед. Среди нескольких спам-сообщений, она нашла неизвестный для себя почтовый ящик. Пару секунд посомневавшись, девушка нажала на краткое послание, в котором было прикреплено документ. Открыв его, Мерве удивленно расширила глаза. Это были мелкие отсканированные статьи с газет пятилетней и даже восьмилетней давности. Нужные заметки были бережно выведены красным маркером, а на одной из страниц фото с изображением той девушки, что представилась днем владелицей "Цветущей сакуры" только порядком моложе, было зачеркнуто тем самым маркером. Болугур сглотнула тяжелый ком в горле. Мысли начали путаться. Зачем этот Робин Гуд присылает ей ответы к своим же загадкам? Помотав головой, будто пытаясь привести разум в порядок, Мерве принялась читать статьи. Каждая из них была похожа по своему содержанию. С каждым "новым" выпуском газет, где вверху обязательно значилось число, выведенное обычной шариковой ручкой, статьи пополнялись новыми фактами и подробностями. А на самой последней странице документа был размещен своеобразный вывод на целый газетный лист: « Самой обговариваемой новостью последнего месяца был бунт работников в ателье "Цветущая сакура". Все митингующие были рядовыми швеями или другими участниками процесса создания великолепных и невероятно дорогих нарядов. Слишком масштабным бунт назвать нельзя. Он состоял всего с около 20 человек, которые смогли навести страх на хозяйку — Айшель Аджар. Несколько прямых участников беспорядка сразу высказали свои требования: повышение зарплат (которые, по их словам, не выплачивались уже больше трёх месяцев), нормализация условий работы, нормированный рабочий день и гуманное отношение. Айшель Аджар не стала идти на уступки, что и привело к более жестким методам. Митингующие спалили центральный корпус ателье. Владелица не стала вызывать полицию, а отправила на решение конфликта свою личную охрану, которая использовала оружие и насильственные методы. Результаты: 8 раненых, 2 убитых. Другие участники митинга пострадали меньше, но разбежались довольно быстро. Айшель Аджар будет вызвана в суд родственниками погибших и работников, которым нанесли увечья. Разбирательство начне...» Далее страница обрывалась. В итоге ни результатов дела Айшель, ни дальнейшего развития событий Мерве узнать так и не смогла. Откинувшись на спину стула, Болугур прикрыла лицо руками. События, описанные в газете, действительно были ужасными. Возможно, Айшель как-то смогла повлиять на прессу, дабы эти статьи прекратились, а возможно, что она и вовсе замяла все дело с помощью денег. В любом случаи Аджар не могла так просто калечить людей, а тем более убивать. Для подобных разбирательств есть полиция. Да и если бы она пообещала выполнить такие мелкие, на взгляд Мерве, требования, то наверняка ситуация решилась бы сама собой. А этот Робин Гуд, похоже, через столько лет решил проучить своенравную хозяйку ателье. Как он там писал на лотках в супермаркете "Акиле"? Adalet? Справедливость? Вздохнув, девушка опустила руки, слыша собственное сердцебиение где-то в районе висков. Повернув голову в сторону, Мерве бросила взгляд на остатки конверта на полу. Среди клочков бумаги выглядывала какая-то карточка на вид будто покрытая золотом. Встав со стула и присев на корточки возле разорванного конверта, девушка тонкими пальцами подцепила карточку и, перевернув ее, прочла странный стишок: « Искупление за жестокость, знаешь ли ты? Тот кто посмел убить, не найдет пути К праведным залам, к райским вратам. Посмотри на сады, что по бокам: Грусть и печаль спутались там, Небо померкло, звёзды сожгли... Смотри, не сверни со своего пути, Ведь что-угодно может произойти, Когда спускаешься в ад. Наказание настигнет виновника вмиг, И поймет он, чего наконец-то достиг. Забери душу, забери слова, Но следующая станция там Где, не светит луна. Так предотврати же смерть и агонию живого мерца. Робин Гуд мчится туда, где слышны голоса. То, что сияет во тьме веков И не может сорвать с людей оков. Видишь ли ты Короля? Ведь его воля давно не твоя. С помощью блеска он людей страшит Но посмотри: его рот зашит. Он лишь кукла в руках ловца, Чьи сны спутала охотница. Если все сложно, смотри сюда: Рыжая девица с лицом греха, Лживый друг отца-монарха И сам Король, чья душа глуха. А пристанище им — Империя, Которая блеском своего доверия Скрывает тайн полон двор. Не забудь закрыть сокровища на засов. »