Игра с Дьяволом // Game With The Devil

Мерве стояла у окна, хмуро наблюдая за подъездной дорожкой у дома. Часы показывали уже далеко за 21:00, что заставляло Болугур все чаще набирать номер сестры, но назойливый голос оператора в который раз сообщал о недоступности абонента. Мерве нервно закусила губу, почувствовав во рту легкий стальной привкус собственной крови. Болугур невольно дотронулась к кончику губы и растерла меж подушечками пальцем красноватую жидкость. Мерве поморщилась и вновь набрала номер. "Не случилось ли что-то?", — уже в который раз мысленно задавала себе вопрос Болугур. Как раз в этот момент на подъездной дорожке появилось две темные фигуры. Мерве понадобилось всего пара секунд, чтобы определить, что одна из них была светловолосой девушкой. Ясемин. Бросив телефон в карман, Мерве схватила с небольшого столика ключи и быстро покинула квартиру. — Спасибо за этот чудесный вечер. — голос Ясемин звучал немного устало, но все же весело. Девушка крепко держала за руку высокого парня, смотря себе под ноги, чтобы случайно не споткнуться в темноте. — Я готов проводить с тобой хоть каждый вечер. — произнес парень, останавливаясь напротив дома. — Арас... — протянула Ясемин, довольно улыбаясь. Девушка бросила взгляд на свои пальцы, переплетенные с пальцами парня. Затем свободная рука легла на его плече. Болугур как-то странно улыбнулась и, встав на носочки, потянулась к его губам. Легкая ухмылка появилась на лице Араса. Свободной рукой он за талию прижал к себе девушку и поддался вперед, дабы ответить на ее поцелуй. — Ясемин! — голос сестры заставил младшую Болугур резко отпрянуть от Араса. Девушка нервно откинула назад прядь светлых волос и, невинно улыбнувшись, обернулась к Мерве. Арас тем временем так же по-глупому улыбнулся и слегка неуверенно поправил воротник своей куртки. — Мерве, ты еще не спишь? Я просто думала... — голос Ясемин звучал рассеянно. Время от времени она бросала взгляд на Араса, будто ища у него поддержку, но тот лишь как-то неуверенно пожимал плечами, пытаясь не смотреть в сторону Мерве. — Где твой телефон, Ясемин? Я уже битых два часа тебе названию. Зачем тебе средство связи, если оно отключено? — в голосе старшей Болугур появились нотки недовольства. Ясемин будто лишь после слов сестры вспомнила о своем телефоне. Ее рука невольно дотронулась к сумке, что на тонком ремешке висела на ее плече. Ясемин как-то недовольно скривилась. Неужели снова забыла зарядить телефон? — Кто это? — не дождавшись ответа, Мерве в какой-то момент оказалась прямо возле сестры, сверля недоверчивым взглядом Араса. Но в отличии от Ясемин тот не растерялся. — Арас Булут. Приятно познакомится. — парень улыбнулся и протянул свою руку Мерве в знак приветствия, но она лишь упрямо всматривалась в черты его лица, освещенные слегка тусклым желтоватым светом фонаря. В какой-то момент Арас даже растерялся. Его рука слегка дрогнула, а затем и вовсе опустилась. Но чем пристальнее Мерве рассматривала мягкие черты лица, задорную улыбку и сияющие большие глаза, тем больше Булут был похож на того молодого человека с портретов, нарисованных Ясемин. — Мерве. — на этот раз уже голос Ясемин звучал требовательно, но в ответ она получила лишь недовольный взгляд старшей сестры. — Отправляйся в дом, Ясемин. Ваша прогулка закончена. — кратко процедила Мерве, отвернувшись от Араса. На лице Ясемин появилось сначала недовольство, а затем и откровенное негодование вперемешку с возмущением. Младшая Болугур открыла рот, чтобы запротестовать, но Мерве упрямо подняла руку, вновь повторив ту же фразу ,но только еще более убедительным тоном. Сначала Ясемин хотела взорваться, подобно вулкану, сотней недовольных комментариев, но затем все же замолчала. Ее взгляд метнулся к Арасу. Девушка молча постучала по дисплею своего телефона пальцем в знак того, что перезвонит ему. Арас кивнул, соглашаясь. *** — Мерве, ты мне не мать! — в ответ на краткую лекцию по дороге к гостиной заявила Ясемин, зло бросая сумку на небольшой столик и снимая туфли. Всегда светлый и веселый взгляд младшей Болугур теперь переменился на непроницаемый и холодный. Два светлых огонька стали неприступными льдинками. — Да, я всего лишь твоя сестра. Но это не дает тебе права бросать все и до ночи гулять с каким-то странным человеком. Не знаю как ты, но я вовсе не доверяю этому Арасу. — Мерве положила рядом с сумкой Ясемин ключи с ярким зеленым брелком в виде тонкой змейки. — А я доверяю! — впервые за несколько недель Ясемин подняла голос, поворачиваясь к сестре с озлобленным видом. На ее щеках пылал лихорадочный румянец, а глаза искрились гневом. Пара светлых прядок упали ей на лицо, обрамляя его будто ореолом. Но даже подобные изменения не испортили общую картину ее привлекательности и невинности. Пожалуй, Ясемин была единственным лучиком солнца, рассеивающим тьму жизни Мерве и дарующим надежду на спасение. — Ясемин... — голос старшей Болугур стал более мягким. Какой бы твердой она не была на работе, но в отношениях с Ясемин обычно пыталась не переходить черту. — Хватит, Мерве! Замолчи! Я ничего не хочу слушать. — Ясемин резким движением сняла куртку, — Наша мать бросила нас, если ты забыла. И уж поверь, за все это время я научилась быть самостоятельной. А теперь ты попросту пытаешься ограничить меня во всем, в чем только можешь. Я уже не маленькая девочка, Мерве. Хватит с меня правил, потому что иногда ты становишься даже невыносимее, нежели была наша мать. Ты не просто похожа на нее, мне иногда кажется, что ты — это она только во втором варианте. Не дав сестре ни малейшего шанса на возмущение, Ясемин быстро зашагала по коридору. В какой-то момент громко хлопнула дверь ее комнаты, а затем и защелкнулся замок. Мерве тяжело вздохнула и положила руку на лоб, прикрывая глаза. Ясемин определенно знала, на что стоит давить. *** Утро в доме Эргенч выдалось весьма сложным. Новости о Робин Гуде распространялись слишком быстро. И если всегда прагматичный и спокойный Халид не обращал на подобные мелочи никакого внимания, будучи полностью уверенным в своей охране, то Мерьем умела смотреть в ситуацию намного глубже. Именно поэтому после практически бессонной ночи, измученная собственными мыслями, Мерьем уверенным шагом направлялась к кабинету своего мужа. Рыжеволосой женщине хорошо был известен тот факт, что Халит ненавидит, когда его беспокоят, но дело не терпело отлагательств. Пусть он сначала посчитает ее человеком больным некой паранойей, но Мерьем сможет переубедить мужа. Она всегда это делает для собственной выгоды, или выгоды своих детей. Ничем непримечательная дубовая дверь возвышалась в самом конце коридора, скрывая одно из главных помещений, где хранились не только все документы, но и новые разработки вместе с самыми потайными секретами Халита Эргенча. И ни Мерьем, ни Пелин, ни Энгин не имели права даже близко прикасаться ко всем "богатствам", что так бережно хранил Халит. Остановившись у двери, Мерьем услышала голоса, но толком разобрать о чем они говорят, ей так и не удалось. Халит всегда беспокоился о том, чтобы его секреты не были раскрыты, поэтому такая "обычная" дверь со своей внутренней стороны скрывала звукоизоляцию. Вздохнув, Меррьем поправила воротник своего темно-синего делового платья и, постучав, с невозмутимым видом вошла в кабинет, сразу же окидывая его взглядом. Как обычно, в комнате ничего не изменилось. Халит не любил каких-либо перемен. Мерьем он в целом иногда напоминал старого медведя, который не утратил своих былых навыков и уважения, но тем не менее был до невероятной скуки постоянным. Кроме мужа рыжеволосой в помещении так же находился Окан Ялабык с пачкой каких-то бумаг. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Окан был лучшим другом Халита и юристом их семьи. Именно Ялабык занимался всеми бумажными делами, связанными с бизнесом. Кроме того, с Мерьем у них была отдельная история. Мелкая интрижка, переросшая позже в довольно длительный роман. Но все закончилось, когда Окан внезапно заявил о том, что не чувствует более ничего к Мерьем. Тогда женщина впервые почувствовала, что означает словосочетание "разбитое сердце". Вот только положение в обществе и собственное упрямство заставили ее молча пережить весь этот кошмар и, в конце концов, относится к Окану как к партнеру по одной очень опасной игре, которую они крутят вокруг Халита. — Не помешала? — слегка приподняв светлую бровь, задала вопрос Мерьем, прикрывая за собой дверь и слегка улыбаясь. Оба мужчины в один миг обернулись, а затем как-то странно переглянулись между собой. — Нет. Окан уже собирался уходить. Ему еще нужно в банк. — с какой-то весьма многозначительной интонацией произнес Халит, откидываясь на спинку старого кожаного кресла и указывая Мерьем на диван напротив стола, где возился Окан. Рыжеволосая бросила короткий взгляд на Ялабык, а затем начала подходить к мужу. Начинать разговор перед Оканом ей не хотелось. Хоть они и стали тайными "партнерами", но это не меняло того факта, что женщина всеми фибрами души ненавидела его замысловатую наглую ухмылку и колкий взгляд. — Я зайду еще вечером. — коротко бросил Окан, закрывая небольшую сумку и наблюдая за легким кивком со стороны Халита. Он так же посмотрел на Мерьем, но та сразу же отвернулась, откровенно выражая свое нежелание разговаривать или видеться. Ялабык улыбнулся каким-то своим мыслям и поспешно покинул кабинет. — Что случилось, Мерьем? — в голосе Эргенча появилась нотка беспокойства, — Что-то с детьми? — Нет. — после короткой паузы бросила Мерьем, усаживаясь на диванчик и закидывая ногу на ногу, — С Пелин и Энгином все просто прекрасно. Халит внезапно выпрямился и слегка поддался вперед, облокачиваясь локтями о стол. Его взгляд, как всегда, был невероятно спокойным и непринужденным. Иногда Мерьем это раздражало, ведь подобная отрешенность создавала впечатление, что ее муж иногда и вовсе ее не слушает. Но в этот раз он выдавал некую заинтересованность. — Я хотела поговорить о многочисленных нападениях некого Робин Гуда. — начала Мерьем, но Халит сразу же утратил любой интерес к разговору и встал из-за стола. — Мы говорили по этому поводу уже много раз. — упрямо заявил мужчина и подошел к окну, через которое открывался вид на город. Мерьем часто заставала его у этого окна. Иногда женщина удивлялась: что такого интересно может быть в обычном рассматривании домов и сотен машин, что проезжают мимо? — Это действительно весьма опасно, Халит. Я надеюсь, что ты понимаешь, что за плечами этого "борца за справедливость" уже с десяток различных преступлений. А с каждым разом его аппетиты все больше возрастают. Сначала мелкие магазины, супермаркеты... Теперь он дошел до Айшель Аджар и ее "Цветущей сакуры". Твой бизнес под угрозой. — уверенным голосом продолжала дальше Мерьем, слегка щурясь от солнца, что било прямо в окна, возле одного из которых находился ее муж. В какой-то момент Халит напрягся. Но его взгляд остался все тем не невозмутимым. — Полиция занимается этим делом. К тому же все мастерские и магазины, вплоть до нашего дома, охраняют лучшие люди. Ты же это прекрасно знаешь. — спокойно запротестовал Халит. Но его безмятежный тон выводил Мерьем из себя все больше. В то время как она видела риски и пыталась предотвратить нечто фатальное и невозможное, он спокойно за всем наблюдал и даже не допускал возможности нападения Робин Гуда на свои "владения". — Если ты не заметил, то полиция занимается этим уже чуть больше месяца, а результатов никаких. Да и твоя охрана не особо-то справилась с человеком, подосланным руководством "Восходящего Солнца". Если ты забыл, то я могу напомнить цифру всех убытков, что мы получили. — Мерьем хорошо знала рычаги давления на своего мужа. Просто иногда она предпочитала все решить мирно, дабы не нервировать Халита лишний раз, но если он не сдавался добровольно, то в ход шли все возможные методы. — Я помню, Мерьем. — процедил Халит недовольно, повернувшись к ней. — Так почему же так спокойно ко всему относишься? Это глупо, Халит. — встав в диванчика и оправив свое платье, заявила Мерьем, скрещивая руки на груди. Ей удалось вывести мужа с привычного состояния спокойствия. Уже хорошо. — Мерьем, я полностью доверяю своим людям. К тому же это не твоя забота. — голос Эргенча прозвучал жестко. Заметив недовольство и обиду на лице жены, перед которой Халит никогда не мог устоять, он слегка смягчился и тяжело вздохнул, потирая уставшие глаза. Не так уж и просто было управлять огромным ювелирным бизнессом. Поправив неосознанным жестом воротник своего пиджака, Эргенч подошел ближе к Мерьем, слегка улыбнувшись ей, — Будь спокойна. Помни, я люблю тебя, а потому не дам, чтобы кто-то навредил ни тебе, ни, тем более, нашим детям. Мимолетный поцелуй в висок и Халит покинул кабинет, прихватив с собой пару каких-то папок и старенькое черное пальто, которое было его любимым даже не смотря на уговоры жены выбросить его. Мерьем вздохнула и поджала губы. Гнев как рукой сняло. Именно в такие моменты Мерьем понимала, что несмотря на пару интрижек и романов, что хранились в ее прошлом за семью замками, лишь Халит мог действовать на нее настолько успокаивающе. Их отношения, наверное, можно было сравнить с пламенем и дождем. Когда первое уж слишком разгорается, второй непременно тушит его, дабы не позволить совершить самоуничтожение. Жаль, что в жизни все было не так просто. *** — Мерве! — голос Ясемин прозвучал довольно громко еще при входе в квартиру, но апартаменты ответили ей лишь сухим молчанием. Светловолосая Болугур недовольно поджала губы. Да, они с Мерве повздорили вчера. Но неужели ее сестра до сих пор обижается? Все таки обычно они мирились довольно быстро. — Мерве. — снова позвала ее Ясемин, скидывая туфли и проходя вглубь квартиры с сумкой на плече. Исследовав каждую комнату, девушка так никого и не нашла. Что же, значит ее сестра куда-то ушла. Только пару секунд спустя к Болугур пришло осознание того, что Мерве сегодня на работе. Вздохнув, Ясемин поплелась к себе в комнату. Так или иначе, но ей нужен был ноутбук Мерве для того, чтобы глянуть результаты экзамена. Преподаватель в Академий был уж слишком странным. Он никогда не сообщал своим студентам оценки, говоря, что непременно должен обдумать все более здраво. Ясемин не раз злилась на него, но ему это было как-то безразлично. Мужчина смотрел на работу из-под своих толстых очков и цокал языком каждый раз, когда находил ошибку. Затем профессор читал практически целую лекцию и молча что-то записывал в черный блокнот. Ну а оценка ждала студентов спустя пару часов после экзамена. Чтобы хоть как-то скоротать время, Ясемин пробежалась с Бурак по паре магазинов, чтобы закупить новые масляные краски и карандаши нужной твердость. Ну и, конечно же, не смогли отказаться от чашечки кофе и сладкому капкейку с ближайшего к Академии кафе. По дороге домой Ясемин начала как никогда беспокоится о своей оценке, поэтому дошла до дома за рекордно маленькое количество времени. Сбросив сумку и слегка причесавшись, Ясемин направилась в комнату сестры. Конечно, у младшей Болугур был собственный гаджет, которым она пользовалась, не отвлекая сестру от работы. Но внезапная поломка заставила поменять планы. И пока ноутбук Ясемин был в ремонте, Мерве разрешила ей по очень важным делам пользоваться своим. Распахнув двери, девушка сразу же заметила легкий беспорядок. Разбросанные на столе книги, красные нити, папки с полиции и булавки; не заправленную постель; слегка завядший фикус на подоконнике... Для Мерве это было абсолютно нормально. Она часто бросала дело незаконченным, как только у нее появлялась какая-то новая версия по расследованию дела, вскакивала посреди ночи или вовсе не ложилась. Ясемин могла поспорить, что из-за ее вчерашней выходки ее сестра абсолютно не спала. Догадки подтверждались и недопитым кофе на столике, и новыми отметками на карте Стамбула, и парой скомканных бумажек из-под каких-то шоколадных батончиков (Мерве всегда ела их, когда сильно нервничала). Укол вины легкой болью проник в грудную клетку. Ясемин поджала губы и молча направилась к столу, где располагался ноутбук. Мерве не очень-то любила, когда вторгались в "ее личное пространство", поэтому дабы не нарваться на очередную ссору, Ясемин решила как можно быстрее со всем закончить. Глупо было полагать, что сотрудник полиции оставит свой гаджет с множеством важной информации без защиты. Ясемин убедилась в этом, когда ей выскочил запрос на ввод пароля. Без промедления девушка ввела дату своего рождения и это сработала. Много раз Ясемин задумывалась, что это слишком глупо и сентиментально. Дата рождения... Такие пароли ставит 90% населения планеты. Но однажды эта головоломка развязалась сама собой. Как только погиб их отец, они с Мерве остались одни. Ясемин тогда было всего 15. Она случайно подслушала разговор сестры по телефону. Это была их тетя — Гевхерхан Болугур, сестра их отца, беспокоилась о племянницах. Она всегда любила их и была невероятно добра, поэтому предложила Мерве, чтобы та отправила Ясемин к ней до достижения совершеннолетия, на что Мерве ответила кратко: — Я смогу позаботится о своей сестре. Ясемин — это единственное и самое дорогое, что у меня осталось. Ее рождение заставило меня пересмотреть свои приоритеты. Еще тогда я сказала себе, что мою младшую сестренку никто не обидит. Тогда мне было всего 5. Сейчас, я уже взрослая и совершеннолетняя, тетушка Гевхерхан. Я никому ее не отдам. После тех слов Ясемин начала другими глазами смотреть на свою старшую сестру. Возможно, Мерве иногда и перегибала палку в отношениях с ней, но знала, что делает это ее старшая сестра лишь с глубокой любви к ней. Младшая Болугур почувствовала, как ее сердце заныло. Мотнув головой, девушка отогнала от себя воспоминания и кликнула на значок браузера. На глаза попались незакрытые программы на панели задач внизу экрана. Сначала Ясемин подумала, что это не ее дело. "Не стоит лезть. Наверное, очередные разнарядки по преступникам", — промелькнуло в голове Болугур. Но проверив сайт, где должны были быть размещены результаты экзамена, и так и не найдя оценок, взгляд Ясемин невольно метнулся к настенным часам, а затем и к карте Стамбула, что висела под ними. Девушка прикусила нижнюю губу в нерешительности. Ничего ведь не случится, если она просто заглянет в какой то там незакрытый документ с Microsoft Word или Acrobat Reader. Быстро кликнув на файл, Ясемин с бешено колотящимся сердцем начала рассматривать надписи. Как оказалось, это были всего лишь сканы с газет, что, по правде говоря, слегка расстроило светловолосую. В следующем файле так же не было ничего конкретного, но последний документ вмещал в себе странный стишок: « Искупление за жестокость, знаешь ли ты? Тот кто посмел убить, не найдет пути К праведным залам, к райским вратам ... » Пробежавшись по нему взглядом, Ясемин внезапно улыбнулась. Стишки? Это, пожалуй, стихия Робин Гуда. Значит каким-то образом Мерве все же нашла новые зацепки! Поспешно вытащив с кармана телефон, Ясемин сфотографировала это странное "произведение", а так же пару статей с первого файла. Поспешно закрыв ноутбук и вовсе позабыв об оценке по экзамену, Ясемин с широкой улыбкой на лице покинула комнату Мерве, плотно прикрыв за собой двери. *** Казино были отнюдь не легальными заведениями в городе. Но тем не менее пользовались большим спросом в особенности среди людей, получавших намного больше, нежели средние зарплаты. И как бы парадоксально не звучало, но полиция знала о подобных заведениях, почему-то при всех умалчивая об их существовании. Впрочем, такой расклад событий всех более, нежели устраивал. В одном из подобных заведений любил иногда пропустить пару бокальчиков дорого вина и Окан Ялабык, имея достаточно денег в кармане, дабы интересно провести время за игрой в карты. Нельзя сказать, что у мужчины был слишком уж неконтролируемый азарт. Скорее везение, которое много раз спасало его деньги. Правда сегодня, кажется, все шло не так гладко. Небольшой стол для покера был расположен в углу зала, куда проникало катастрофически мало света. Спасали лишь пара настольных ламп и верхнее освещение с помощью люстр. По одну сторону сидел Окан в своем привычном сером строгом костюме. Его пиджак уже давно покоился на спинке стула. Кроме карт на столе так же стояло две пепельницы. В отличии от той, что расположилась возле Ялабык, пепельница его противника была наполнена парой потушенных окурков. На небольшом подлокотнике стула Окана сидела молодая черноволосая девушка, положив руку с тонкими пальцами, на одном из которых было надето золотое кольцо с выгравированным знаком бесконечности, на плече мужчины. Напротив Ялабык расположился молодой человек, которому на вид было лет 25-26. Он выглядел абсолютно безмятежным, удивляя Окана уже который час своим спокойствием даже во время напряженных моментов в игре. Правда, Ялабык понимал, что человек, который выигрывает, вряд ли станет нервничать. Окан знал о нем не так уж много. Звали этого молодого человека Экин Коч, он работал, но где и как, не признавался. Жил не в таком уж богатом районе Стамбула и имел на запястье тату, которое постоянно скрывал под рукавом рубашки. — Вы хорошо играете. — бросил напряженно Окан, слегка ухмыльнувшись. Обычно Ялабык полагался на собственные наблюдения: многие люди выдавали себя через определенные движения. Например, Метин Акдюльган, с которым Окан иногда играл, нервно чесал нос, когда у него попадались хорошие карты. Аслан Мельчин, давний друг и заядлый игрок, начинал дергать себя за мочку уха, когда дела с мастью были ну совсем плохи. Превосходила их лишь Айшель Аджар, владелица "Цветущей Сакуры". С виду нельзя было сразу определить ее слабые стороны. Она все время меняла тактику. Но одно движение Окан подметил. И теперь каждый раз, когда женщина чуть прикусывала свои накрашенные ярко-красной помадой губы, Ялабык знак, что стоит немедленно вскрываться, ведь этот жест означал, что у нее не было ни малейшего шанса на победу. Хотя иногда Айшель все же удавалось обмануть Окана. Но мужчина привык не вспоминать об этом. Но теперь Окан в который раз проигрывал. И кому? Какому-то мальцу. Это невероятно злило его, но тем не менее Ялабык продолжал игру, вряд ли догадываясь о том, что происходит на самом деле. Экин Коч был не так уж хорош в игре в покер, как казалось. С везением в картежных делах у него было весьма плохо. Но вместе со своей сестрой — Берен Коч, которая сейчас сидела на подлокотнике стула Окана, ублажая его легкими непринужденными движениями, они нашли идеальный способ, как с помощью покера зарабатывать деньги, не теряя абсолютно ничего. Пока Экин высматривал себе "жертву", Берен крутилась неподалеку, делая вид, что абсолютно незнакома с ним. Лишь для прикрытия она подходила к определенным столикам, что-то нашептывала игрокам, заразно смеялась и поправляла свое всегда идеальное платье, подчеркивающее все достоинства и в большинстве случаев открывающее небольшую татуировку цветка на ключице. Когда Экин выбирал жертву, он садился с ней за свободных столик. Пару партий Коч специально проигрывал, дабы пробудить в сопернике азарт. Такая себе "легкая добыча" в глазах более опытных игроков, которые предчувствовали денежки, которые, по их мнению, непременно посыплются к ним в карман от "такого глупенького ребенка, решившего сыграть во взрослую игру". После пары проигрышей появлялась Берен, будто в эгоистичном желании быть на стороне победителя. Ну а разогретые азартом мужчины никогда не отказывались от присутствия рядом роковой брюнетки, которую они называли своим "символом удачи". Для самой Берен это было весьма противно. Не играй она свою роль, непременно бы хорошенько врезала каждому "обожателю". Останавливал лишь взгляд Экина и мысль о победе. Когда новая партия начиналась, Экин делал ставку снова и снова проигрывал. В конце концов, Коч ставил все свои деньги, его соперник со смехом отзывался на заманчивое предложение подзаработать. Тогда в ход вступала Берен. Она внимательно следила за картами соперника брата и показывала какая опасность в руках его соперника. Вся эта схема не сразу начала давать результаты. Экин и Берен придумали специальную систему жестов. Например, когда у противника в руках находился "Сет", девушка дотрагивалась к своей сережке, будто в неосознанном рвении поправить ее. При "Фул-Хаусе" она заправляла прядь волос за левое ухо. Если же рука Берен потянулась к ключице, это означало, что в руках соперника "Каре". Эта система не сразу начала давать свои плоды. Сначала и Экин, и Берен, несмотря на многочисленные тренировки дома временами путались. Или же брат неправильно трактовал движения сестры, или Берен случайно путалась между соответствием комбинации карт и жестом, который должна сделать. Но методом проб и ошибок, а так же практики, у них получилось добиться понимания друг друга с полудвижения. — Мне, наверное, просто везет. — бросил Экин, мимолетно взглянув на Берен. Это был знак. Девушка прильнула к уху Окана, что-то шепча ему. Мужчина улыбнулся, даже не подозревая, что обольстительница рассматривает его карты. Оторвавшись от уха Окана, Берен игриво хихикнула и будто легким движением изящной руки прикрыла губы, накрашенные яркой розовой помадой. Экин уловил это движение. "Флэш", — промелькнуло у него в голове. Оценив свои карты, Коч взглянул через стол на соперника, туша очередную сигарету в пепельнице. — Вскрываемся. — его голос прозвучал слегка требовательно, но все еще спокойно. Легкая морщина залегла меж бровей Окана. Залпом Ялабык опустошил свой бокал с вином и ухмыльнулся, бросая карты на стол. Окан был уверен, что победит. Впервые за весь вечер ему удалось собрать в своих руках "Флэш". У Экина вряд ли могло собраться нечто большее, нежели "Сет", по его мнению. Экин секунду помедлил, а затем, откинувшись на спинку своего стула, медленным движением разложил на столе карты. Из-за слишком спокойного вида соперника, Окан невольно поддался вперед, из-за чего рука Берен скользнула на его спину, меж лопаток, где бешено колотилось сердце. — Фул-Хаус... — с ноткой разочарования и обреченности протянул Окан. — Полагаю, я выиграл. — с улыбкой бросил Экин, в ответ на разочарование Окана. Ялабык слегка поджал губы, а затем решительно встал из-за стола, протягивая руку сопернику. Берен всего через пару секунд оказалась возле Экина, кладя руки ему на плече. "Предсказуемо, Окан. Эти девушки всегда на стороне победителей", — промелькнуло в голове Ялабык. Не то, чтобы ему была так уж нужна Берен, просто ее присутствие рядом было своеобразным символом победы. Коч ему улыбнулся. Соперники пожали друг другу руки. — Спасибо за игру, Экин. Может в следующий раз победа окажется на моей стороне. — произнес Окан с ноткой уважения. — Черта с два. — легкомысленно бросил Экин, вызвав на лице Окана ухмылку. Ялабык кратко кивнул на прощание и схватил со спинки стула свой пиджак. — Может еще увидимся, Берен. — произнес он, бросив последний взгляд на Коч и молча направляясь к выходу с казино. Девушка проследила за ним внимательным взглядом, а затем слегка отошла от брата. — Этого нам достаточно? — шепнула она Экину, при этом бросив взгляд на стол с картами. Коч окинул взглядом поверхность и утвердительно кивнул. — Вполне. Да и даже если было бы недостаточно, я все равно не пошел бы дальше. Ты устала. — с ноткой заботы произнес Экин, подойдя к столу и собирая в небольшую сумку деньги. Он прекрасно осознавал, что его сестра готова на все ради него. Уж такова, наверное, природа всех женщин: быть теми, кто жертвует всем ради идей и чувств. Как ни странно, но Берен не стала возражать. Она стянула со своих плеч меховую накидку и оглянулась по сторонам, компактно сворачивая ее. Девушка действительно чувствовала усталость. Да и эта духота в подвале вовсе сводила с ума. Иногда Берен удивлялась: почему настолько популярное и дороге казино не может элементарно закупить хоть пару кондиционеров? — Пойдем. — кратко бросил Экин, застегивая сумку. *** Выйдя с казино, Окан на полную грудь вдохнул свежий вечерний воздух Стамбула, приятно холодивший его кожу. Пожалуй, подвал был не лучшим местом для подобного заведения, но, играя в покер и перебывая в напряжении, Ялабык никогда особо не замечал внешнего дискомфорта. В такие моменты его волновали лишь карты соперника. Расправив плечи и собрав все мысли в кучу, Окан уверенно двинулся к машине, при этом пытаясь найти в кармане пиджака ключи от машины. Но стоило ему ступить на парковку, как в нос ударил знакомый запах дорогих духов с жасмином. Сначала Ялабык остановился и тяжело вздохнул. Не его это дело! Нянькой он не нанимался. Но с другой стороны, это ведь был сестра его лучшего друга. Оглянувшись по сторонам, Окан все же нашел взглядом Сельму Эргенч, что, покачиваясь, стояла у машины, пытаясь что-то найти в сумочке. Высказав себе под нос пару проклятий, Окан запихнул ключи назад в карман и направился прямо к ней. — Что ты здесь делаешь? — голос мужчины прозвучал весьма строго и требовательно. Сельма подняла голову, будто пытаясь определить плод ли это ее собственной фантазии, или реальность. — Ока-а-а-ан... — протянула она со смешком, легкомысленно бросая сумочку на заднее сидение своего автомобиля и винно улыбаясь. Окан хорошо знал Сельму. Она была сестрой Халита Эргенча и часто крутилась в его доме, поначалу даже отказываясь принимать Мерьем за невестку. Сельма была на несколько лет младше Халита, а следственно и Окана, что, тем не менее, не делало ее менее глупой. Девушка хорошо разбиралась в бизнесе брата и иногда даже помогала ему. Сама она жила за счет работы в каком-то офисе и помощи со стороны брата. Семьи у девушки не было, ведь любовь иногда бывает невероятно жестокой. Стоило Окану появится в доме Халита и пару раз пообщаться с его сестрой, как Сельма влюбилась в него, разорвав помолвку с женихом. Жаль только, что Окан к ней ничего не чувствовал. И даже не смотря на признания девушки, его сердце так и не растаяло. И среди толп осуждающих нашлись те, кто понял Окана. Создавать семью без любви, а затем всю жизнь мучится самому и мучить всех ее членов? Это слишком большая цена. Окан не хотел ее платить даже не смотря на возможность стать еще ближе к бизнесу своего друга, а затем с помощью хитрости и ума выманить все до копейки у детей Эргенча. Нет уж. Были и другие пути, способные при этом сохранить сердце и счастье Окана нетронутыми. — Что ты здесь делаешь? — нетерпеливо выпалил Окан, осматривая Сельму с головы до ног. Не смотря на нетрезвое состояние (что случатся с Эргенч довольно-таки редко), выглядела она, как и обычно, мило. Белое платьице с ярко-красным поясом и такого же цвета туфлями на высоком каблуке. Русые волосы (точь в точь как у брата и ее покойно матери Айше Хафсы) были собраны сзади. Аккуратный, практически незаметный макияж. Небольшие аксессуары. Портили весь образ лишь пару выбившихся прядей и слегка размазанная по лицу тушь. — Я? — Сельма удивленно выгнула брови. Только сейчас Окан заметил в ее руке бутылку недопитого вина, — Я пришла к казино. Сельма указала рукой на двери, с которых недавно вышел Окан, слегка зазвенев браслетами на запястье. Другой рукой она поднесла вино к своим губам и наклонила бутылку, но жидкость не успела попасть к ней в рот из-за Окана, выдернувшего алкоголь с рук собеседницы, из-за чего пара капель упала на асфальт рядом с туфлями девушки. — Эй... — недовольно запротестовала Сельма и потянулась рукой к бутылке, но тут же потеряла равновесие. Спасла от падения лишь рука Окана на ее талии. На секунду девушка застыла. — Не прими близко к сердцу, но в таком состоянии ты вряд ли сможешь дойти хотя бы к покерному столику, не то что выиграть. — поспешил пояснить Ялабык, дабы прервать угнетающее молчание. Девушка что-то пробормотала себе под нос. Окан вздохнул и поставил отобранную бутылку с вином на асфальт, потянувшись свободной, не держащей Сельму, рукой к телефону в кармане своего пиджака. — Сейчас я позвоню твоему брату. Он заберет тебя. — продолжил Окан, открывая список контактов в своем гаджете. Сельма внезапно выпрямилась и отрицательно замотала головой, из-за чего одна из шпилек с волос упала с легким цокотом на асфальт. — Большой братик сейчас на встрече с каким-то Ахметом До... Доганом? Догатом? — Сельма подставила палец к нижней губе и задумчиво посмотрела перед собой, пытаясь вспомнить имя партнера брата, но хмельной мозг отказывался думать о чем-либо, — А вообще, разве ты не можешь меня отвезти? Это было бы... весело. Голос Сельмы звучал настолько по-детски, что Окану даже становилось смешно. В такие моменты он невольно задавался вопросом: а почему бы Халиту не нанять кого-то, чтобы следил за Сельмой? Все таки это помогло бы удержать ее от подобных глупых поступках. — У меня назначена встреча. — кратко бросил Окан, нажимая на значок контакта с подписью "Халит", и поднося телефон к уху. — С кем? — с интересом спросила Сельма, а затем внезапно залилась хохотом, — Новое увлечение? — Замолчи. — строго произнес Окан с ноткой стали. — Я же зна-а-а-аю. Кто на этот раз? — Сельма как-то странно улыбнулась и отстранилась от Окана, облокачиваясь на свою машину. Ее взгляд выдавал усталость, а голос был винным. Ялабыку стало интересно, сколько она в целом выпила. — На этот раз все серьезно, Сельма. А тебе не стоит совать в это свой нос. — довольно грубо ответил Окан и в этот же момент услышал голос Халита в трубке. Ялабык вздохнул с облегчением. Вскоре он вновь забудет о Сельме, как от страшном сне. Пусть Эргенч сам разбирается с ней. А свой долг как друга, Окан уже выполнил. — Халит, беспокою тебя с не самыми хорошими новостями. — напряженно произнес Окан, наблюдая за недовольством на лице Сельмы. Она как-то странно хмыкнула и перевела свой взгляд на большой серебристый диск Луны, что неспешно плыл меж облаками, создавая своим светом легкий желтоватых ореол. Кажется, ее веселье на сегодня закончилось. *** Мерве поднялась на небольшой холм довольно быстро, правда, практически в полной темноте это была нелегкая задачка. Спасала лишь протоптанная тропинка возле заасфальтированной дороги. Увы, но машины у девушки не было, а брать служебную по подобным мелочам нельзя было. Оказавшись на самом верху, Мерве сразу же почувствовала легкое дуновение ветерка на своем лице, которое заставило поежиться. Посильнее укутавшись в свое пальто, Болугур оглянулась. На холме находилось пару лавочек, сидя на которых, можно было спокойно наблюдать за прекрасным видом ночного Стамбула. На одной из них сидела женская фигура. Мерве облегченно вздохнула и взглянула на свои наручные часы. Минутная стрелка уже добегала до цифры 50, в то время как часовая находилась на 8. — Дениз Чакры. — обратилась Мерве к женщине, и та сразу же обернулась. — Мерве, подойди и присядь. — с улыбкой произнесла женщина, вновь переводя взгляд на ночной Стамбул. Болугур облегченно улыбнулась и подошла ближе. Было странно разговаривать со своим начальником в настолько непринужденной атмосфере. Аккуратно подойдя к лавочке, Мерве присела на край, не отрывая взгляда от Чакыр. — Какао? — внезапно предложила Дениз. Встретив непонимание в глазах Мерве, она засмеялась и легко дотронулась к предплечью подопечной, — Успокойся, Мерве. Тебе нужно хоть немного расслабится. — Пока не поймаю Робин Гуда, покоя мне не будет. — сдержанно произнесла Болугур, бросив взгляд на ночной Стамбул. Неожиданно девушка почувствовала искреннее удивление. Город и вправду был невероятно красив, когда освещался лишь яркими огнями и светом Луны. Удивительно, но убеждения о том, что современность портит историю, вмиг рассеялись. Стамбул сейчас казался Мерве, пожалуй, единственным местом, где прошлое и настоящее смешивалось в идеальную комбинацию. Как бы парадоксально это не звучало, но старинные мечети казались еще более величественными среди современных новостроек. — Красиво правда? — с восхищением спросила Дениз и горько усмехнулась. В какой-то миг Мерве показалось, что в глазах женщины отразились болезненные воспоминания, — Но я позвала тебя не за этим. Робин Гуд... Ты нашла новые зацепки? Мерве неуверенно поджала губы. Рассказать о стишке? Но тогда непременно возникнут вопросы о том, откуда он взялся. А ни о конверте, переданном Берен, ни о странных сообщениях-разгадках на почте, кому-либо рассказывать вовсе не хотелось. Да и это посчитают весьма странным и подозрительным. — Да. Он оставил новую загадку в "Цветущей Сакуре". — бросила Мерве, слегка пожимая плечами. — Правда? — Дениз удивленно приподняла брови, — Я ничего об этом не слышала. Подозрения. Дениз явно подозревает! — Я приказала молчать тем, кто нашел подсказку вместе со мной. Сами помните, какой скандал мне устроили коллеги по поводу "Восходящего Солнца". Лучше, если об этих загадках знать будут поменьше. Да и паника немного спадет. — затараторила Мерве первое, что пришло в голову. Как оказалось, врать Чакыр не так уж просто. Дениз первое время смотрела на подопечную с подозрением, а затем будто согласилась и кивнула. — Правильное решение, Мерве. — приподняв воротник своего пальто, Дениз наклонила голову слегка на бок, — Но мне ты ведь можешь сказать о чем там говорится. Мерве больно прикусила нижнюю губу. Она явно недооценивала Дениз, проработавшую более 10 лет в полиции. Врать смысла не было. Да и зачем? В конце концов Мерве запутается во всей этой лжи еще больше и обязательно споткнется. — Мерве, я понимаю твое рвение все сделать самой. — голос Дениз стал мягче и женщина положила свою ладонь на ладонь подопечной, — Ты напоминаешь мне саму себя. Когда мне было 20, я тоже стремилась во всем разбираться самостоятельно. Но со временем ты поймешь, что это в какой-то мере неправильно... Похвально, но неправильно. Помощь — это не слабость. Я хочу тебе помочь. — Нет. — Мерве выдернула свою ладонь и спрятала ее в карман пальто. — Мерве, не заставляй меня отстранять тебя от дела. — жесткий голос Дениз звучал с ноткой стали и злости. Болугур поняла, что перед ней теперь не Дениз Чакыр, а начальник Стамбульской полиции. Мерве замолчала, опустив голову. Какое-то время стояла тишина. Женщина продолжала сверлить взглядом Болугур, в то время как сама Мерве наблюдала за ночным Стамбулом, будто и вовсе не чувствуя обостренного внимания начальницы на себе. — Я дам тебе возможность подумать. — бросила Дениза, решив прервать эту игру в молчанку. Где-то неподалеку послышался гул мотора. На холме остановилась темно-синяя машина. Мерве невольно обратила на авто внимание, — Четыре дня. Если через четыре дня ты не выдашь мне решение проблемы, то я снимаю с тебя это дело. Дениз встала с лавочки. Мерве подскочила следом и, сжав кулаки, запротестовала: — Нет, Вы не можете...! Дениз остановила ее взмахом руки, все еще сохраняя стальной взгляд. В такие моменты Мерве, как никогда раньше, остро осознавала значение молчания. Чакыр хоть и была сдержанным человеком, но, тем не менее, умела приходить в ярость. И тогда лучшим исходом будет молчание и покорность, иначе ты можешь лишиться всего, что имеешь. Да и принципы у этой женщины всегда были стальными. Решения она принимала обдуманно и достаточно быстро. И если она твердо решила отстранить Мерве от этого дела, то она непременно это сделает. С одной стороны это просто прекрасное решение проблемы. Но с другой... Мерве ведь заключила сделку с Пелин. И на кону стоит не только ее жизнь и карьера, но еще и судьба Ясемин. Все слишком сложно, чтобы сдаться. — Подумай хорошо, Мерве. — довольно строго бросила Дениз на прощание и, развернувшись на каблуках, зашагала к машине. Вскоре с водительской двери показался невысокий мужчина с улыбкой на лице. Довольно быстро он оказался возле Дениз и кратко поцеловал ее в щеку. — Ты опоздал, Окан. — как-то игриво произнесла Дениз, широко улыбаясь мужчине. — У меня возникли кое-какие проблемы. — нехотя бросил Окан в ответ, открывая дверцу пассажирского места спереди. Дениз благодарно улыбнулась ему и забралась в салон авто. Мужчина прикрыл дверцу и обернулся лицом к задумчивой Мерве. — Вас подвезти с центру? — задал вопрос Окан после недолгой паузы. Мерве ничего не ответила, а лишь отрицательно покачала головой. Окану Болугур показалась странной, поэтому он пробормотал себе под нос что-то по типу "ладно", и сел на водительское сидение. Вскоре загорелись фары и мотор загудел сильнее. Как раз в этот момент Мерве пронзила безумная мысль. Окан Ялабык — лучший друг Халита Эргенча, владельца огромной ювелирной империи. Если верить новостям, то его жена прямо у него под носом крутила роман с Оканом. И если Мерве правильно трактовала те странные аллегории и метафоры со стишка, то как минимум одна его часть сходилась. Машина отъехала и направилась далее по дороге. Мерве прикусила губу и потянулась к своему телефону в кармане пальто. — Энгин... Энгин... — затараторила она, дрожащими пальцами нажимая кнопки на телефоне. Может в архивах или в базе данных она и найдет определенную информацию по бизнесу Халита Эргенча, но обо всех грязных делах мог знать только тот, кто ближе всего ко всему этому? А насколько Энгин обмолвился при их последней встрече, Халит хотел переписать на него половину своего бизнеса. Значит он должен обо всем знать более подробно. Нажав на номер Энгина, Мерве приложила телефон к уху. Ответа не последовало. Она набрала номер еще раз. После еще пары безрезультатных звонков, Болугур выругалась вслух. "Где его носит, когда он так нужен?", — промелькнула недовольная мысль в голове Мерве. Выход был только одни: самой нанести визит Энгину. Девушка сорвалась с места. К дому Эргенч с этого холма лежал долгий путь. Только сейчас девушка поняла, что зря отказалась от предложения Окана подвезти ее. Вновь и вновь набирая номер Энгина, девушка начала спускаться с холма по оббочине дороги. Мысли беспорядочно путались в ее голове. Осознание ужасное настигало Мерве слишком быстро. Над громаднейшей сетью магазинов, бодомно огромной грозовой туче, нависла опасность, но сомнения продолжали терзать Болугур. А что, если это снова ложный след? Уж слишком замысловатыми казались метафоры в стихе, чтобы Мерве могла так быстро их разгадать. Нет-нет. Она обязательно что-то упустила. Как на зло, на дороге не встречалось ни одной машины или любого другого автотранспорта. Да и никого кроме самой Болугур здесь не было, в целом. — Подними наконец трубку! — недовольно выкрикнула Мерве, в очередной раз прослушивая протяжный гудок. Казалось, еще чуть-чуть и Болугур сорвется. Кто-то подкрался сзади. Мерве попыталась обернутся, но нападающий больно схватил ее за запястья, сдавив их до режущей боли, за спиной. Телефон выпал на асфальт и потух где-то в траве. Мерве начала вырываться. Высвободить руки не удавалось. Хватка нападавшего была слишком цепкой. И тогда Мерве со всей силы наступила на ногу мужчине. Тот вскрикнул и слегка расцепил свои пальцы. Болугур воспользовалась этим и, с полуоборота ударила нападающего локтем в нос. Тот протяжно взвыл и завалился на землю, закрывая нос руками. В этот момент кто-то снова появился у нее за спиной, приставляя ко рту ткань, напитанную чем-то, пахнущим слишком резко. Мерве начала снова пручаться, но силы будто куда-то улитучивались, а сознание начало ускользать от нее. Пальцы скользили по рукам нападающего, но девушка не могла даже толком сжать их. Ноги предательски подкашивались, веки отяжелели. Как бы Болугур не пыталась привести себя в чувства и собрать все силы в кулак, но ее глаза внезапно закрылись. Кто-то подхватил ее на руки — это последнее, что почувствовала Мерве, прежде чем упасть в темноту.