vendetta

Голос сестры он услышал сразу, как только зашел в квартиру, и, сам не осознавая того, расплылся в глупейшей улыбке. «Наконец-то она вернулась из своей Англии», — подумал он, стягивая ботинки. Нимерия всегда ругалась, когда по ее белоснежным коврам ходили в обуви. Хотя Арианна говорила, что сама она пачкала их куда извращеннее, и Ним не отрицала этого, усмехаясь в ответ.  — Он даже дважды сбегал из дома ради меня, — из комнаты послышался мелодичный девичий смех, и, привалившись плечом к шкафу, Эйегон прислушался. Говорила сестра — он понял это, еще когда зашел, — а вот смеялась явно Арианна. — Украл материнские драгоценности и продал их, чтобы оплатить мне неделю проживания в «The Connaught». Слава богам, его чокнутая мамаша пока еще об этом не узнала. Она вообще драгоценности не носит.  — При ее деньгах я бы выглядела куда лучше, — лениво отозвалась развалившаяся на ковре Нимерия и, потянувшись к бутылке, наполнила свой бокал вином. — Хотя я и без ее денег выгляжу лучше.  — Это точно, — хихикнула Арианна. Эйегон видел ее и Тиену сквозь дверной проем, пока снимал ботинки. — А что еще он продал? Акции фирмы отца? Нимерия рассмеялась, бокал в ее руке задрожал, и Эйегону показалось, что несколько бордовых капель заскользили по стеклу и, должно быть, упали на пол.  — Нет у него никаких акций, — весело произнесла Рейенис. — У него больше нет ни цента. И я понятия не имею, где он сейчас. После того, как он сбежал из дома прошло больше двух недель. Интересно, он вернется?  — Я бы вернулась, — вздохнула Тиена, сладко улыбаясь и накручивая на палец смоляную прядь Арианны. На самой тихой дочери дяди вновь было воздушное платье нежно-розового цвета — Тия предпочитала вещи пастельных тонов. — В конце концов, он единственный сын в семье. Не убьют же его предки.  — Но скандал-то какой будет! — Нимерия снова хрипло рассмеялась и сделала глоток вина. — Принесешь мне вина, Эгги? — она побвернула к Эйегону голову и медово улыбнулась, хитро сверкнув жгучими черными глазами. —  Бутылка стоит у меня на столе.  — Конечно, — кивнул он, смущенный тем, что его разоблачили. Но, если Ним и увидела легкий румянец стыда у него на щеках, то виду не подала. Она ласково усмехнулась. — Мы будем тебя ждать, милый, — пообещала она и, перекатившись на другой бок, посмотрела в сторону дивана, на котором сидела Рейенис. Проходя мимо, Эйегон краем глаза увидел ее и замешкался. Она послала ему нежную улыбку и откинулась кожаную спинку дивана, поигрывая пустым бокалом в руке. Он понял намек и ушел, хотя больше всего на свете хотел обнять сестру. Когда он вернулся с бутылкой вина из спальни Нимерии, в которой причудливо сочетались вещи лишь черного и белого цветов, из комнаты все еще раздавался радостный смех, но разговоры смолкли. И о несчастном мальчике, еще одном незадачливом поклоннике Рени, больше никто не рассказывал. Эйегон знал, что это было глупо, но вместе с жалостью, он почувствовал укол ревности и мотнул головой, упорно прогоняя мысли о том, что сестра, должно быть, спала с этим мальчишкой, раз вертела им, как ей было угодно. Он представил нескладного подростка рядом со своей роскошной сестрой, его руки, обвивающие ее талию, ее губы, целующие его в плечо, и засос у него на ключице. Эта картина Эйегону не понравилась.  — О как ты быстро! — отреагировала на его приближение Ним, слегка поднимаясь со своего ковра, на котором она казалась ослепительно черным пятном. Руки, плечи, ноги были почти обнажены открытым платьем, едва ли прикрывающим ей бедра и постоянно задирающимся, но Нимерия ни капли не стеснялась этого. Да, ее тело было идеальным, а к коже, приятно отливающей бронзой, так и тянуло прикоснуться. — Нальешь мне? — по блеску ее миндалевидных глаз Эйегон понял, что она выпила уже достаточно.  — Как я могу отказать столь прекрасной даме? — шутливо спросил Эйегон, выполняя ее просьбу. Рейенис следила за ним с лукавой улыбкой, Тиена хихикнула, а Арианна, надув губы, делала вид, что обижалась.  — Только она у нас прекрасная дама, сударь? — поинтересовалась она наконец так, словно бы уже знала его ответ и протянула ему свой бокал, не поднимая головы с колен Тии. — Или в этой комнате есть женщины прелестней?  — Конечно же есть, — Эйегон подмигнул ей. Арианна радостно победно и радостно улыбнулась. — Моя сестра. Из-за спины послышался уверенный, громкий смех Рейенис. И он ухмыльнулся кузине, с которой вел разговор. Та сурово погрозила ему пальчиком.  — Да вы хам! — сказала она со смешком. И Эйегон наконец, переступив через Нимерию, опустился на диван с сестрой и обнял ее, вдыхая аромат любимых легких духов, окутывающий Рени с ног до головы.  — Что есть, то есть, — бросила она Арианне и закинула на Эйегона ноги. Он не имел ничего против, зарываясь носом в ее иссиня-черные волосы. — Зато он мой хам. Не твой. Ари показала Рейенис язык и протянула Тиене свой бокал — как оказалось, они пили из одного.  — А у нас есть целая бутылка, — шепнул Эйегон Рейенис в волосы и поцеловал ее в макушку, не переставая обнимать. Она, как ему показалось, мягко улыбнулась и прижалась к нему покрепче. — Я скучал, — признался он. — Очень скучал.  — Я тоже. Они не виделись почти две недели, и Эйегон сейчас даже представить себе не мог, как умудрился протянуть без ее запаха, мягких рук, нежного голоса и громкого заливистого смеха. Время без нее было его адом — он с детства был слишком сильно привязан к сестре, и они никогда не расставались. До того, как она окончила школу и поступила в свой Оксфорд. Эйегон с трудом мог жить без нее — так привык к тому, что она всегда находилась с ним рядом. Ему было мало тех мимолетных встреч, которые они урывали в суете дней. Он хотел, чтобы Рейенис была рядом всегда, а у нее постоянно находились какие-то дела. Даже летом ей зачем-то понадобилось поехать в Англию. К своему малолетке, наверное.  — Как папа, кстати? — спросила Рейенис, откидывая голову ему на плечо и что-то мурлыкая себе под нос. Ним сделала глоток вина и, облизнув перепачканные губы, плавно повела плечами.  — Отлично, — ответила она. — Ты же знаешь, что ни одному менту не удастся посадить Красного Змея Дорнийского.  — Это верно, — подтвердила Тиена. — Сейчас он с Элларией и Лори во Франции. Но завтра он обещал приехать на день рождения дяди Дорана.  — Планируется что-то грандиозное? — изогнув бровь, поинтересовался Эйегон. Арианна презрительно хмыкнула, махнув рукой.  — Когда хоть что-то из запланированного было осуществлено? — с ядовитой насмешкой в адрес своего отца спросила она. — Главное, что будет вечеринка, еда и алкоголь. Что еще нужно?  — Быть может, в этом году дядя Доран таки устроит фейерверк, — предположила Тиена. Ари закатила глаза. — Юбилей все же.  — Скорее папа организует стриптиз, — Рейенис рассмеялась, теснее прижимаясь к Эйегону. Он блаженно прикрыл глаза, вновь утыкаясь в ее локоны лицом.  — Я уже хочу на этот праздник, — прошептал он ей в шею, сестра захихикала. Глумливая усмешка искривила вишневые губы Ним, и кузина обернулась к нему.  — Эгги хочет посмотреть на стриптиз, девочки, — провозгласила она. — Этот день наконец-таки настал! Мы немедленно исполним твое желание, милый!  — Просто признайся, что сама хочешь посмотреть на голых мужиков, — поддела ее Арианна, но покорно встала с дивана, осушив свой бокал с вином. — Хорошо, что и я не прочь. *** Было душно. А еще, глядя на Нимерию, Эйегон побаивался, как бы их не выгнали из клуба. Хотя он и принадлежал Оберину, пьяная Ним могла учудить, что угодно. Особенно в компании нетрезвой Арианны. По крайней мере, сейчас они вслух критиковали красивейших стриптизерш с идеальным телом, подмечая то чересчур накаченную задницу, то маленькую, то наоборот слишком большую грудь.  — Я танцую стриптиз лучше, — безапелляционно заявила Нимерия, склонив голову набок и осушив еще одну рюмку с виски. Эйегон удивлялся, как ее еще не развезло совсем после выпитого количества алкоголя. — Да и Рейенис тоже.  — Рейенис танцует стриптиз? — повторил он ее последние слова, радуясь тому, что в свете софитов нельзя было увидеть, как покраснели его щеки. Раздался смех, который заглушила громкая музыка. Нимерия посмотрела на него, словно на блаженного, и кивнула.  — Как бы да, — произнесла она. — Я ее научила. Ну и Ларри немного.  — Я не знал, — пробормотал Эйегон. Рейенис с невозмутимым видом насыпала соль на свое запястье.  — Ты многого обо мне не знаешь, — произнесла она, лукаво улыбнувшись и тряхнув волосами. — Маленький братишка. Он почувствовал обиду за «маленького братишку», но, увидев ее сияющие глаза, вмиг забыл об этом. Он схватил ее руку и припал губами к посыпанному солью запястью, слизывая белые кристаллики. Сестра прерывисто вздохнула, и ее сердце забилось сильнее — он почувствовал это, ненароком коснувшись ртом вены, бешено бьющейся под медовой кожей.  — Хорошо, мне нравится узнавать твои грязные секретики постепенно, — ухмыльнулся Эйегон, отпуская ее руку, и залпом осушил стопку текилы. Ним одобрительно хмыкнула и пододвинула к нему еще одну. — Покажи мне, я хочу увидеть. Арианна кивнула, поддерживая его.  — Я тоже.  — Эг, — Рейенис нежно погладила его по руке. — У платья застежка на спине. От такого сложно избавиться эротично. Как-нибудь в другой раз.  — Хорошо, — он сглотнул, отводя взгляд. Ее улыбка обещала, что этот следующий раз будет скоро.  — А я могу, — Нимерия встала, едва не упав. Тиена захихикала, поддерживая ее. Арианна проводила кузину красноречивым взглядом широко распахнутых глаз. Но останавливать Ним никто не стал.  — Пойдем, что ли, полюбуемся поближе? — предложила Ари с какой-то тоской в голосе. Рейенис покачала головой.  — Как-нибудь без меня, — она бросила взгляд в толпу. — Я нашла себе красавчика. Домой не вернусь. Она встала и ушла, подхватив радикюль.  — Ну и ладно. Пойдем и мы красавчиков поищем. Эгг, ты с нами?  — Конечно, с вами, — Эйегон усмехнулся, провожая сестру долгим взглядом. — Мне только красавчиков и искать. Через пятнадцать минут ему пришло смс с адресом отеля, и он побыстрее смылся. Роскошно обставленная комната не отличалась уютом. Жемчужно-серые обои, с тонкими штрихами голубых полос, лишь усиливали это впечатление. Рейенис ждала его в номере двести двадцать с расстегнутым на спине платьем. Ее черные волосы рассыпались по плечам, а с губ была стерта ярко-красная помада. И, несмотря на то, что сестра всегда стирала ее перед их сексом, Эйегон почему-то вдруг подумал, что она была до этого в номере не одна. Может, и вправду приглядела себе кого-то в клубе. Не смятая постель ни о чем не говорила. Он вздохнул, прислоняясь плечом к стене, и долго смотрел на Рейенис, сидящую перед зеркалом. В груди бушевало слишком много эмоций. Он хотел одновременно и намотать на кулак ее волосы, трахнув ее прямо на полу, и потребовать ответа, встряхнув за плечи, и зацеловать ее руки и плечи до изнеможения. Он и сам не знал, что именно сейчас было у него в приоритете. Рейенис мягко улыбнулась, вставая с пуфика, и плавно повела плечами, медленно приближаясь к нему. В холодном голубоватом свете люстры ее кожа не отливала медом, но все еще манила его. Глаза загадочно блестели, а на губах не пойми откуда появилась насмешливая полуулыбка. Жар пополз по венам, когда сестра приблизилась к Эйегону совсем близко. И он протянул руки к ней, заключая в объятия. Она припала к его губам в недолгом поцелуе, сжав в пальцах подбородок. Ее жесткие длинные ногти наверняка оставили на коже тонкие нити царапин. Эйегон притянул ее к себе поближе, но она стряхнула его ладони со своей талии и змеей скользнула прочь. На его вопросительно изогнутые брови она ответила хитрым прищуром и загадочной усмешкой, направляясь к магнитофону. Эйегон понятия не имел, что это старье делало здесь и почему его еще не выкинули, но забыл о своих мыслях, как зачарованный глядя на лопатки, открытые расстегнутым платьем. На одной он увидел едва заметную царапину и сжал челюсти так, что стало больно. Рейенис тем временем включила магнитофон, и из динамика полилась музыка. Эйегон узнал Элвиса с первых аккордов и поморщился. Сестра, однако, расхохоталась и плавно качнула бедрами.  — Сядь, — повелительно сказала она, вновь поворачиваясь к нему спиной, и сделала шаг по направлению к зеркалу. — И наслаждайся. В зеркальном отражение Эйегон поймал ее сладкую улыбку, а потом Рейенис плавно качнула бедрами, задирая юбку платья и обнажая бедро. На ее теле он видел следы чужих губ и не знал, думала ли она, что он увидит. Хотела ли чтобы он ревновал или ей попросту было плевать. Он не хотел размышлять об этом, глядя на сестру, вытворявшую своими руками что-то невообразимое. Ее ладони порхали по телу, пока она извивалась в такт музыке. Ее черное платье соскользнуло с плеч, и, обернувшись, она переступила через него, плавно качнув бедрами. Ее глаза блестели, на щеках проступил румянец. Она подмигнула Эйегону, и он, еще боясь увидеть красные отметины, медленно перевел взгляд с ее лица на ложбинку между грудей, скользнул по плоскому животу. Больше следов чужих зубов на сестре не было, но это его не успокоило. Горечь во рту никуда не исчезла, напротив, стала отчего-то сильнее. Даже сильнее его возбуждения. Она пробралась пальцами по тонкую полоску трусиков и застонала, запрокинув голову. Брюки неприятно впились в бедра, а жар запульсировал по венам. Ему стало душно, а воротник натирал шею. Он хотел было протянуть руку к сестре, но она отступила на шаг, закусывая губу, и тряхнула волосами. Кудри рассыпались ей по плечам, чуть ли не целомудренно прикрывая грудь, и без того спрятанную в кружеве бюстгальтера. Каждое ее движение было по-звериному текучим, и от нее невозможно было отвести взгляда. Пресли замолк и начал петь заново. Пальцы Рейенис прошлись по груди, заставив одну из лямок съехать с плеча. Эйегон с трудом подавил животный недовольный рык, когда она, играясь, оставила бюстгальтер в покое и, медленно проведя ногой по ноге, оттянула резинку чулок. Ее бедра блестели от возбуждения, но она почему-то не торопилась. Ее рука провела по плоскому животу, вновь скользнула в трусы. Эйегон дернулся, чтобы приблизить ее, но Рейенис наградила его недовольным взглядом. Ему больше не хотелось избить ее за измену. Ему просто хотелось ее. Непременно сейчас. Но она отошла подальше, едва не соприкасаясь с зеркалом спиной. Ее пальцы мокрые от выделений проникли за упругий капрон чулок, когда она выставила ногу в бок, а потом нагнулась. Туфля полетела в сторону, а чулок — прямо Эйегону в руки. Рейенис улыбнулась. От второго она ловко избавилась, изогнув ногу в колене и махнув ей назад. Ее руки вернулись к лифчику, и еще одна лямка заскользила по руке. Сестра наклонилась так, чтобы Эйегон непременно увидел еще больше, пока она избавлялась от черных трусиков. Ее кожа блестела от пота, и он чувствовал его кисловатый запах, смешавшийся с тонким ароматом ее почти выветрившихся духов. Он сводил Эйегона с ума. И сжимая в пальцах простыни, он едва сдерживался, чтобы не сгрести Рейенис в охапку и трахнуть там на ковре, как любит Нимерия. Она бросила трусы ему в лицо и, что удивительно, попала прямо в цель. Они были все мокрые. И когда Эйегон взял их в руки и вновь взглянул на нее, она уже сидела у его коленей, склонив голову набок. Взгляд горел темным огнем. Она сжала руками его отвердевший член через плотную ткань джинс, щелкнула молнией, привычным движением расстегнула пуговицу, а потом откинулась на ковер, опираясь руками об пол. Через мгновение она совсем упала, потому что Эйегон набросился на нее, как оголодавший зверь накидывается на долгожданную добычу, поцелуями выласкал грудь, зубами обхватил сосок, сорвал с губ томный стон. Рейенис хрипло смеялась, обхватив его талию ногами и елозя по бедрам, пока он, засасывая кожу в рот, оставлял яркие послания ее новому любовнику, клеймя сестру как свою. Ступнями она спустила его джинсы до колен, и он вошел в нее. Ее ногти впились в его кожу, вырывая из груди хриплый гортанный стон. Она толкнулась бедрами ему навстречу, выгнулась в спине, точно дикая кошка. У нее внутри было настолько мокро, что он скользил легко, до боли сдавливая ее ноги и сминая бедра в пальцах. Похоть туманила голову, и он не в силах сдерживать звериные стоны кричал так, что слышно было и в соседнем номере. Рейенис укусила его за плечо и хихикнула куда-то в ключицу, мягко скользя ладонями по спине. От ее движений на коже проступали мурашки.  — А сам говорил, что любовью занимаются лишь медленно. Врунишка, — шепнула она ему на ухо и застонала, запрокидывая голову и вновь ударяясь затылком об пол. Ее волосы рассыпались по ковру, словно какой-то охотничий трофей. Эйегон глотал воздух ртом, и тот обжигал все внутри, будто бы тело горело, а его поливали водой, лишь сильнее разжигая пожар. Рейенис дышала хрипло, покрепче сжимая его бедра, но не прекращая издавать булькающие звуки, похожие на смех. И он поцеловал ее, забыв про то, что задыхался. На ее губах ощущался вкус вишневой помады, несмотря на то, что она стерла ее, и крови. Пресли наконец-то заглох. Рейенис дрожала всем телом под ним, прижимаясь ближе и почти нежно касаясь припухшими губами его щеки. Эйегон осторожно провел пальцами по ее шее, замедляясь на миг. Она обиженно недовольно застонала, толкнувшись бедрами ему навстречу. Она не любила проявления его нежности во время секса, и он знал это. *** От волос Рейенис пахло одноразовым шампунем, а она вся была мокрой, но, когда она опустилась рядом с ним на кровать, Эйегон все равно притянул ее покрепче к себе и поцеловал в плечо, на котором уже алел след его зубов. Сестра положила голову ему на колени, позволив перебирать свои влажные спутанные волосы. Эйегон очень любил это занятие, в детстве ее волосы были его любимой игрушкой, с которой он никогда не обращался грубо или неласково. Он мог часами пропускать меж пальцев ее кудрявые пряди. Но сейчас провел пальцем по линии позвоночника, очертил контур царапины под лопаткой. Рейенис вздрогнула, напевая что-то себе под нос. По новостям передавали о теракте в Лондоне.  — Я люблю тебя, — признался Эйегон, припадая губами к коже сестры. Рейенис, ему показалось, мягко улыбнулась и сжала его руку, переплетая их пальцы воедино. — Я тебя тоже, — тихо, но уверенно сказала она. — Больше всех на свете.  — Сегодня погиб сын известного миллиардера Рейегара Таргариена. Джон Таргариен-Старк покончил жизнь самоубийством, перерезав себе вены, — произнес диктор. И Рейенис обернулась. Эйегон почувствовал, что она вновь задрожала и сжала его руку покрепче. Их брат погиб. Он никогда не знал его, да и знать не хотел. Но эта новость принесла почему-то горечь. — Его мать Лианна Старк-Таргариен нашла его в ванной в луже крови. Напомним, что это не единственный сын известного миллиардера и мецената. У Рейегара Таргариена есть еще двое детей, которых воспитывает брат его покойной жены, недавно арестованный, но выпущенный на свободу Оберин Мартелл. Рейенис громко и надрывно засмеялась, откинув голову и зажав рот рукой. Она смеялась и по ее щекам катились слезы. Эйегон понял, что она вспомнила маму, которая десять лет назад тоже перерезала себе вены. Именно Рейенис нашла ее в ванной комнате.  — Видишь, Эгг? Вендетта, — шепнула Рейенис, подаваясь вперед и целуя его.