Возможно, у многих слово «дом» ассоциируется с семьей, счастьем, покоем, местом, где можно расслабиться и отдохнуть, проводить время с дорогими и близкими сердцу людьми, ежедневно встречать тех, кто пришел и самому говорить «я дома» по возвращении. А может кто-то считает это чем-то простым и обыденным, что есть у каждого, и этому не придает значение. Дом. Очень важно иметь дом, но не многие, у кого он есть, ценят это, потому что им странно и не понятно чувство, когда нет его, дома. Как, например, у Тэхена. Он жил с отцом в каком-то грязном, сыром, плохо пахнущем тесном помещении, которое и комнатой толком не назовешь. Ни окон, ни свободного пространства. Лишь встроенный шкаф для скудного набора одежды и другого хлама, футоны для сна и невысокий столик, который постоянно был чем-то нагружен. Сквозь тонкие, словно картонные стены постоянно можно было слушать ругань соседей или громкую музыку в два часа ночи. Во время сильных ливней крыша протекала, и мальчик любил слушать эту мелодию, когда капли воды падают в кастрюлю или другую посудину, когда весь дом уже спал. Правда, после пробуждения приходилось заворачиваться в любую не намокшую ткань в ожидании, пока одежда высохнет. Отопление тут в принципе не предполагалось, так что приходилось носить несколько слоев одежды и как можно больше времени проводить на улице, в движении. Уснуть в холоде было непросто, а на пару с «веселыми» соседями и подавно, но мальчик старался не жаловаться. В рацион питания входил только рамен и что-то другое быстрого приготовления, поэтому здоровье мальчика было слабым и постоянно подводило в самый неподходящий момент, когда денег не оставалось совсем, и оплатить возможные больничные счета было нереально.
Как бы тяжело ни жилось, Тэ любил своего отца и очень заботился о нем. Им вдвоем, вообще-то, неплохо было, они и в таких сложных ситуациях находили время на веселье и смех, радость и похожее счастье полноценных семей со своим домом. Они не могли тягаться со скандальными соседями, но частенько смеялись, когда их маленькая шалость удавалась, и кто-то начинал вопить, потеряв равновесие. Веселье приносили и небылицы, которые любил придумывать отец, и игры, и совместные прогулки по парку и вдоль реки, когда город накрывала ночь и в месте, где света совсем нет, можно было видеть звезды на небе. Иногда отец покупал сладости, чтобы поднять настроение сынишке, и те моменты, когда глаза младшего просто светились от счастья, были самыми лучшими, ради которых стоило жить. Они мечтали о счастье, как и все люди, но не признавались в этом вслух. Мальчишка старался не замечать всего того, чего ему не хватает, в том числе и тепла и заботы, ласки и нежности папы, которого не было. Но вот судьба благосклонно отнеслась к одному из них, предоставила шанс на лучшую жизнь, почему-то не предполагая, что шанс этот можно разделить на двоих. Когда альфа вновь нашел спутника жизни, Тэхен радовался больше всех, он предвкушал, когда познакомится с братьями и сестрами, папой, перешагнет порог настоящего дома, но…
В его жизни ничего не поменялось. Он так и остался бездомным, время от времени перебираясь из комнаты в комнату благодаря отцовским подачкам, убеждая себя, что этот раз точно последний, аренду не поднимут, и деньги с позже появившейся подработки смогут обеспечить жизнь. Все продолжалось раз за разом, слезы от разочарования, боли и обиды не успевали высыхать.
Казалось, тогда мир повернулся к нему спиной, а может дело в том, что теперь он видел куда больше, чем раньше. Где делся отец, который не мог оставить своего ребенка одного? Тэхен ждал. Накрывшись покрывалом, он лежал под дверью в комнате, не желая ползти к футону, словно в этот миг мог заглянуть и тут же исчезнуть альфа. Он надеялся, что вот-вот услышит шаги, и когда это случилось, он смог собрать силы, чтобы встать и широко улыбнуться. Только вот это был не отец. Вместо родного он видел незнакомые лица, вместо теплых и уютных объятий он чувствовал, как чужие холодные ладони придерживают за плечи, вместо тихого «я скучал» или «теперь все будет хорошо» он слушал, что теперь он будет жить в детском доме. Так не должно быть! Ведь скоро придет отец… Лишь об этом думал Ким и отчаянно вглядывался в лица прохожих, желая узнать то самое. Сердце было не на месте, и дело не в том, что детский дом не такой уж и плохой, напротив, люди казались доброжелательными, правда, отца они бы не смогли заменить. Тэтэ не помнил, как совершил попытку побега поздно вечером, но в воспоминаниях отпечатались моросящий дождь, прилипшая к телу одежду и отчаяние в глазах, после того, как узнает, что в
их комнате живут уже другие люди. Отец не приходил и даже не искал, но, несмотря на это, мальчику самому это удалось. Немало он плутал, прежде чем увидел прогуливающуюся до жути счастливую многодетную семью, частью которой он тоже мог быть. Отец тогда испугался, ребенок это увидел по лицу, пытался вернуть его в приют, но в итоге нашел дешевенькую комнату, нехотя пообещав высылать деньги.
Обидно было, что Тэхен остался не просто бедным, но еще и одиноким. Отцу хотелось мстить, но разве он виноват, что судьба его любит, и теперь он богат? Зависть брала, потому что неудачнику Чимину еще очень повезло. С появлением нового его отца. И вся злость перешла к тому мальчику, который не мог за себя постоять и молча терпел все свои обиды. Ким и сам не понимает, как довел Чимина до этого, и, глядя на него каждый раз, чувствовал себя чудовищем, но ничего поделать с собой не мог, тело словно само двигалось без сигналов мозга всякий раз, когда рыжик встречался и контактировал с отцом.
В последнее время все было спокойно, красноволосый смог около полугода прожить в новой квартире, но более, к сожалению, не позволил хозяин, повысив арендную плату. Тэхен не хотел с этим мириться и даже пошел к отцу, но почему только тогда понял, что давно ему не нужен, что тот ушел навсегда, стер из своей памяти все, что было до новой семьи. Подумать только, вся жизнь Тэхена крутилась вокруг отца, уж сильно дорогим он ему был, несмотря на причиненную боль. Но после того рокового вечера парень утратил нечто очень важное, заблудился без того, во что верил. Тэхен хотел умереть, только кто-то сверху не позволил, и теперь перед ним этот прекрасный парень, совершивший геройский поступок и пожертвовавший своей кровью, поступил благородно; он не разбирался в причинах такого состояния, не интересовался подробностями и полагал, что спасение выше всего. Ким не мог радоваться или печалиться из-за этого, потому что красота, простота и искренность этого создания затмили собой все, что только можно, и мысли в том числе. Но с уходом Кима все вернулось на свои места. Принц вернется в замок, а у нищеброда больничный счет, с которым он еле рассчитался, и потеря жилища в ближайшие часы. Работа стала как никогда важна, Ким отчаянно цеплялся за нее, чтобы на время отложить свои проблемы, но после окончания смены все же отправился на их решение.
Тэхен пусть и жил небогато, морально готовым к тому, что его выбросят на улицу, не был. Казалось бы, не так давно Ким сам насмехался над слабыми, постоянно тыкая этим в лицо, а теперь был сам загнан в свою же ловушку. Это было странно, брести с вещами бесцельно. Раньше была слежка за Чимином или за отцом, постоянная спешка на очередную работу и странный сбивчивый ритм жизни, строящийся на чередовании мести и жалости, а теперь он словно на перепутье дорог, и не уверен в том, что нужно делать дальше. Красноволосого одолевают мысли, что вот-вот на него кто-то нападет, изобьет, посмеется и скажет что-то ядовитое напоследок. Ощущение загнанности в угол и осознание, что помощь не придет (на которую он обычно не полагается), сменяется с напряжения на слабость. Сердце быстро стучит, дыхание сбивается, руки не могут удержать багаж из-за крупной дрожи, и парень приседает на корточки, обхватив колени и голову руками. Спустя некоторое время Киму удается успокоиться и дойти до сауны, в которой он сможет остановиться на некоторое время.
***
Больно. Чимин не помнит, как расшиб коленку, но по сей день видит небольшой шрам. Больно. Чимину нет смысла вспоминать, как над ним издевались мальчишки в школе, потому что сейчас это не больше, чем пустой звук. Больно. Чимин даже рад, что не общается почти со всей семьей, там ведь нет того, кому он будет по-настоящему нужен, просто так. Больно. Даже издевательства Тэхена можно пережить, собрать себя по крупицам. Но вот к предательству самого близкого человека нельзя подготовиться — даже мысли не появится на этот счет, но вот приходит тот день, когда ощущаешь нож в спине, который проходит через грудную клетку и задевает все близлежащие внутренние органы. Чимину невероятно больно из-за слов Сокджина, но тот не стал бы врать, верно? Чимину не хочется верить ему, но внезапно появившийся Юнги со своими объяснениями лишь подтверждает обратное. У Чимина сердце разрывается, ведь он и так один по жизни, за что судьба с ним так жестока, почему продолжает ставить капканы, в которые Пак легко попадет со своей доброй душой нараспашку, но ему проще думать, что не из-за Юнги он не может дышать, а всего лишь здоровье подводит. У омеги слезы стоят в глазах, ему не нужны объяснения жесткой правды, он просто хотел искренней, чистой и взаимной любви. У него не было того, кому он мог доверить самые страшные секреты, с кем он мог так легко себя чувствовать за такой ничтожный срок общения и, возможно, не стоило поддаваться внезапному порыву, когда прибыл доставщик пиццы, не стоило подпускать его к себе так близко, даже если
этот человек предначертан тебе судьбой, не стоило влюбляться, потому что его собственные чувства не волновали чужое сердце, ничего не значили, ими просто пользовались, играли, пока это было нужно. Они бы зашли дальше, Чимин уверен, потому что даже сейчас, в слезах и соплях, сидя на коленях на полу с разбитым сердцем, болью и обидой он все равно бы не смог оттолкнуть Юнги. Чимин ненавидит слабость, оттягивает волосы, но боль не заглушается, Чимин ненавидит себя в такие моменты, но ничего поделать не может.
Но спустя некоторое время помощь приходит оттуда, откуда не ждешь совсем. Тэхен врывается в квартиру и жизнь Пака словно ураган.
***
Вообще-то, Джин считает себя взрослым, уверенным в себе и состоятельным мужчиной, который вполне способен решать свои проблемы самостоятельно по мере их поступления. Но. Сейчас в его слишком маленькой для других людей жизни очень много появляется Намджуна, что он просто вытесняет Сокджина со всеми его замашками, капризами, страхами и другими весьма недружелюбными сторонами! Да, Джин не будет врать, что общение с Джуном ему приятно, что странно, ведь у него больше нет знакомых такого юного возраста. Да, Джин не отрицает, что, когда видит этого паренька, у него просыпается
животная страсть необъятная и неудержимая нежность, которой хочется окутать с головы до пят. Но вместе с тем Ким негодует внутри, потому что не может контролировать свои эмоции и поведение рядом с этим альфаподобным омегой, представая в чужих глазах лучше, чем есть на деле. Сокджин чувствует, что это своего рода обман, и от этого как-то особенно противно на душе.
Джин не понимает, почему до сих пор не оттолкнул настойчивого мальчишку, почему удивился спонтанному поцелую в кафе и неожиданному предложению встречаться. Так явно не должно быть! Джин, скорее всего, так же ничего не чувствует, ровно, как и по отношению к другим людям, но он все еще не заметил, что рядом с омегой не вспоминает о Чимине.
Хоть Джин ничего не ответил на предложение, неловко рассмеявшись, он не перестает удивляться, когда под дверью находит небольшую коробочку с печеньем, конфетами и прочими сладостями каждое утро. Кажется, за альфой кто-то решил поухаживать, не уточнив, нужно ли это ему. Сокджин скептически относится к подобным вещам, но вместе с тем с замиранием сердца открывает дверь каждое утро, и ловит себя на мысли, что боится не увидеть очередной «посылки» в следующий раз. Он, вообще-то не любит сладости, но коробочки таинственным образом пустеют каждый раз к концу рабочей смены. Виновник бардака в жизни на глаза не попадается из-за промежуточных экзаменов, что, вероятно, к лучшему, ведь мыслей очень много, а рассортировать и решить, что сказать, времени пока не было.
Встречаются парни неожиданно. Сокджин настолько увлечен беседой с коллегой из Америки, что не сразу замечает пристальный взгляд
этих глаз на себе. Легкая улыбка пропадает, а ноги отказываются вести вперед. Стыдно перед этим мальчишкой, хотя они даже не встречаются! Точнее, так думает только Джин, хотя бы потому, что эта тема толком и не обсуждалась. Но, даже если движение прекращено, пересечение с омегой неизбежно, потому что тот сам решает подойти, не испугавшись незнакомого дядечки рядом. Джун смотрит с укором, но в то же время во взгляде читается грусть, старшему от этого и без того не по себе, и он уже сам понял, как же виноват во всей ситуации, хоть ничего такого и не произошло. Омега оказывается очень вежливым, он склоняет голову, когда здоровается с незнакомцем, показывает неплохие знания в английском, когда просит «украсть» альфу
навсегда на некоторое время, за что старшему становится невероятно стыдно. Он смазано прощается с коллегой и уводит юношу за собой.
— Развлекаешься без меня, хен?
— Я бы не назвал работу развлечением. Что это сейчас было?
— Мне казалось, что мы встречаемся, но…
— Именно, казалось. Ты решил все сам для себя и даже не спросил моего мнения. Я тебя старше, но ты поступил необдуманно в кафе, словно я твоя собственность, которой можно пользоваться когда угодно. Я не знаю, что тогда на тебя нашло, но надеюсь, ты изменишь это ребячество по отношению ко мне и поймешь, что между нами ничего не может быть!
Кажется, Джин хотел сказать это помягче, спокойнее, чтобы и омеге было что ответить, но… Парень бормочет, что не думал, что проявляет настойчивость, и смотрит стеклянными глазами уже вслед уходящему Киму. Вроде как вся вина на Намджуне, хотя бы из-за того, что, если бы не его активность, этой ссоры могло бы и не быть, но почему именно у Джина на душе скребут кошки?.. Маленькие презенты под дверью все так же дожидаются своего часа и скромной улыбки хозяина квартиры, и это все еще теплит надежду, что омега не обижен, и, к счастью, продолжает оставлять частички чего-то радостного в резко ставшей скучной жизни Джина.
Окей, Джин и правда еще ребенок, который боится боли и предательства, который боится, что эти отношения могут быть несерьезными, хотя бы из-за того, что видел причину поцелуя, ведь отношения на публику — самые ненадежные и без настоящих чувств. Окей, Джин и правда давно не был в отношениях, и возможно, он хотел бы за кем-нибудь ухаживать, если бы это был милый омежка (возможно, похожий на Чимина), который будет звонко смеяться и любить всякие романтические штучки, но почему в мыслях Намджун, который вообще не ведет себя как омега в последнее время, и сам ухаживает, вместо того, чтобы получать подарки и любовь?
Через некоторое время Джин все-таки перестал находить подарки под дверью, и от этого потрясения пара предательских слезинок все-таки скатилась по щекам. Поведение, не достойное альфы, но, кажется, это идеальный момент, чтобы остановиться и подумать, какое же место Нам занимает в сердце, и кем бы он хотел быть в его жизни? Возможно, когда дело касается Джуна, Ким думать просто не успевает, потому что по дороге из супермаркета он совершает очередной необдуманный поступок, видя, как несколько альф зажимают
его почему-то слабого омегу. Тот на ногах еле держится, и даже не сопротивляется, когда чужие руки нагло забираются под одежду. Глаза слезятся от подобного, а еще руки чешутся, хотя Джин, вообще-то, врач, но, нападая на подростков драгоценной палкой колбасы, он не особо об этом заботится. Оружие — так себе, но разъяренный альфа с блестящими глазами и колбасой в руках больше на сумасшедшего тянет, и даже умудряется спугнуть шпану перед несколькими ударами. Возможно, если бы не слабость в теле Джуна, он бы давно смеялся или умилялся подвигу своего парня, но вместо этого он начинает хныкать и расстегивать пуговицы на рубашке. Джин успевает офигеть, пока нос не улавливает тонкие нотки приятного
омежьего аромата. Слишком желанный и слишком хорошо смешивающийся с его собственным, приглушенным парфюмом.
— Хен, мне так тебя не хватало, — томно дышит на ухо омега, оказавшись в крепких объятиях пары. Кулаки сами сжимают тонкую ткань футболки на спине, а голова откидывается назад, подставляясь под несмелые ласки старшего. Альфа ведет носом от ключицы по шее, жадно вдыхая любимый запах, после оставляя легкие поцелуи на коже, не желая пропускать ни одного участка. Руки так же, как и мгновениями ранее, забираются под одежду и оглаживают лопатки, позвоночник, перемещаются на живот и тянутся к соскам, вырывая несдержанный выдох. Омега тянется ближе, ему хочется больше, глубже и везде, но он замирает, когда Джин останавливается и роняет голову на плечо младшего. Руки все еще теребят, мнут и оттягивают соски, но в голове туман рассеивается.
— Нам нужно остановиться, пока не поздно, — шепчет Джин все так же, не поднимая головы, слегка царапая кожу под майкой. Кажется, Джин сам себя не слышит, потому что находит чужую руку, переплетает пальцы и тянет на себя, чуть не забыв пакет с продуктами. Идут молча, лишь сбитое дыхание обоих напоминает о том, что было минутами ранее. — Раздевайся, я тебе наберу ванну и дам таблеток. Отоспись у меня, а я позвоню твоему отцу, — дает наставления Сокджин, закрывая входную дверь. Ему бы и самому выпить чего-нибудь, чтобы не наброситься, как животное, на омегу и все решить, пока он в таком состоянии. Но в итоге нежно набрасываются на него, когда он наклоняется, чтобы поднять вещи с пола. Омега устраивается сзади и прижимается вставшим членом меж половинок, несмело толкаясь. С губ срывается отчаянное «не уходи» и «останься», пока альфа позволяет двигаться и постанывать на ухо, навалившись сверху. — Что ты со мной творишь? Я же не смогу остановиться, — разворачивается к омеге он и впивается в желанные губы страстным поцелуем, стирая все очерченные границы. К черту сомнения, страхи и боль! Если вмешался, то пойдет до конца, даже если он будет совсем безрадостный. Тело омеги так и кричит, чтобы альфа не останавливался, и Сокджин позволяет себе сдаться. Он включает воду и заталкивает омегу под душ, смотрит заворожено на быстро намокающую одежду и то, как соблазнительно она просвечивает и облегает кожу, вставшие соски и член. Не спешит ее снять, гладит кожу сквозь нее, вызывая жалобные стоны снять все поскорее. Омега плавится под горячими руками, запрокидывает голову и притягивает альфу к себе, чтобы вновь чувствовать тело к телу. Их языки сплетаются в жарком танце, а руки живут собственной жизнью, оглаживая, царапая и срывая одежду друг с друга. Омега стонет, когда руки сжимаются на члене и медленно ведут от основания к головке, неспешно лаская ее. Он хочет толкнуться в кулак, но альфа лишь дразнит, улыбается и поворачивает омегу спиной к себе, давит на спину, молча нагибая. Меж половинок зудит, хочется внутри большого и толстого, но альфа не хочет причинять боли, поэтому не спеша разрабатывает дырочку, проталкивая палец вперед, встречаясь со слабым сопротивлением. Вторая рука вновь возвращается к члену, чтобы отвлечь от неприятных ощущений, пока пальцы глубже погружаются, раздвигают стеночки, вскоре заменяются на влажный и горячий язык. Омега стонет и прогибается в спине, он подчиняется указаниям раздвинуть ягодицы, хотя лицо и уши давно горят. «Стыдоба какая», — думает Джун, но ноги сами разъезжаются, а очередной стон срывается с губ. Когда кажется, что томительное удовольствие закончилось, внутрь врывается
то самое желанное. У Намджуна все впервые, но он очень старается и партнеру доставить удовольствие. Он сам насаживается на член, активно двигает бедрами, слушая пошлости вперемешку с похвалой и постанывая в ответ. Ему хочется чувствовать губы, и желание само озвучивается, как только появляется в голове. Альфа лишь улыбается, развернув младшего к себе, впивается в губы и рычит, толкаясь внутрь. Полосы от ногтей на спине — то, чего он всегда хотел, правда не думал, что вскоре придется находить другое положение рук на благо своей спины. Кажется, ему нужен будет массаж, и он уже знает, кого попросит его сделать.
***
Порой Хосок чувствует себя очень одиноким, несмотря на то, что он довольно общительный человек и со многими поддерживает хорошие отношения, не отказывает в помощи, поддерживает любую беседу и поднимает настроение одним лишь присутствием. За солнечной улыбкой скрываются боль, смятение и тихая печаль, правда рассмотреть это еще никому не удавалось до момента, когда выдавливать улыбку и держать дежурное выражение лица сил просто не хватает. Никому не интересна правда, но, когда все кажется очевидным, окружающие чувствуют, что должны хотя бы ради галочки или банальной вежливости поинтересоваться, что же не так, пусть это их не особо волнует.
Одиночество всегда с ним, чем бы он ни занимался, с кем бы рядом ни был. Одиночество везде, от него не скрыться, не убежать или спрятаться, так что бороться просто бесполезно. Одиночество — это неотъемлемая часть жизни, существа, и кажется, что никто не сможет его развеять, как пепел на ветру, разрушить с легкостью карточный домик, заполнить собой все пространство без спроса и не уходить, как бы долго не сопротивлялись, выгоняли и брыкались в ответ на ласку.
Кажется, что одиночество — это как диагноз без срока действия… Но в какой-то момент понимаешь, что это совсем не плохо, и бежать от себя же, просто с такой вот стороной жизни, просто бессмысленно, ведь в итоге к себе же и вернешься. С одиночеством начинаешь мириться, искать свои положительные стороны, учиться чему-то новому и понимать, что порой это выше намного тех громких слов о дружбе и любви, горестях из-за предательств и обмана, сильнее обещаний, которые рано или поздно все равно нарушатся. Одиночество становится другом как раз в то время, когда в жизни появляется пусть еще пока такой незаметный, но очень важный человек, который разрушит свою придуманную реальность, где кроме тебя нет
никого. Енхва — это, кажется, персональный ад, проклятие Хосока, которому все равно на подавленное состояние брата. Он все еще продолжает обрушиваться ураганом на голову, делить проблемы и переживания на двоих, показывать, что вместе они неплохая команда и могут со многим справиться. И сегодня весь в ссадинах, царапинах и кровоподтеках он возвращается домой и с безумной улыбкой падает в вовремя подставленные руки.
— Я даже не буду спрашивать, что произошло, — бесцветным голосом вещает альфа, — но скажу, что я позволил у себя перекантоваться с условием, что ты будешь тише воды, ниже травы. Такого бардака я терпеть не буду, один звонок дяде — и ты топаешь… или ползешь домой. Понял?!
К концу фразы голос непроизвольно поднимается, младший даже вздрагивает слегка. Не глядя на потрепанное состояние, Чон позволяет себе отвесить подзатыльник и бросить грубое «и приведи себя, наконец, в порядок». Не этого хотел Енхва, но такова реальность. Вот что ему нужно сделать, чтобы хоть немного быть похожим на Юнги? Разве он не влипал в такие ситуации? Что такого есть в Юнги, чего нет в Енхве? Как бы омега ни старался, брат всегда смотрел лишь на «друга», не желая замечать ничего вокруг. Кузен делал все, даже волосы выкрасил в этот жуткий яркий цвет, потому что Хорс конкретно так залипал в те времена на Мина. Он старался копировать чужое поведение, и, кажется, потерял себя настоящего, по привычке оставаясь хулиганом, которого
он даже не замечал. Енхва словно выпадает из реальности и слышит свои рыдания как сквозь толщу воды, хотя в реальности они несколько громче. Когда его плеча осторожно касаются, пугается и на мгновение перестает скулить. «Тебе настолько больно?» — шепот топит сердце, и красноволосый вновь заливается слезами, уткнувшись носом в изгиб чужой шеи. Большие руки гладят по спине, плечам, голове, стараясь успокоить и заглушить звуки, но лишь трогают за душу, и в какой-то момент кажется, что омежка такими темпами все слезы выплачет. Оба сидят в обнимку и думают о своем несбыточном, не замечая хода времени.
— Забудь его, у вас все равно нет будущего, — как-то затравленно начинает омега, морально подготовившись к оголению своей тайны.
— Правда, так заметно? Мне почему-то казалось, что ты последний — кто поймет, что у меня что-то случилось, но, видимо, ты видишь куда больше тех людей из разряда наблюдательных. Забавно, что он сам этого не замечает. Сейчас он полон подозрений, и, если спросит, я скажу, как есть.
— А как же ваша многолетняя дружба? Не твои чувства ему нужны. Ровно, как и тебе мои… Если Юнги сможет разорвать с тобой связи после признания, то мы с тобой связаны кровью, и ты никуда не уйдешь. Я старался быть похожим на него, но только он и замечал это иногда, в твоих глазах я лишь мешающийся под ногами ребенок, обуза, от которой отказаться нелегко. Но, знаешь, я по крайней мере не собираюсь отступать, как бы сильно ты не испытывал неприязни и ненависти ко мне. Сейчас у меня нет ничего, но завтра может появиться шанс. Я понял, что тебе не нужна пародия на то, что так хочется забыть, поэтому я постараюсь найти себя где-то глубоко внутри, чтобы понравиться и заметить, как мой шанс становится уже не таким прозрачным и почти незаметным. Уж я смогу тебя добиться, как бы против на это не смотрели другие люди. Ты будешь моим. Я тебе обещаю!
***
Некоторое время спустя
Лето стоит в самом разгаре: солнце беспощадно светит в глаза, а воздух такой горячий, что покидать дом, где почти без перерывов работают вентилятор или кондиционер, совсем не хочется. Но, несмотря на это, на улице очень многолюдно, потому что работу и учебу никто не отменяет, а обеденное время у всех приблизительно одинаковое. В толпе с мрачными, уставшими и потными людьми можно заметить, как почти летит прелестный лепесточек сакуры в легкой развевающейся одежде и с улыбкой смотрит на мимо проходящих людей, которые лишь думают о том, чтобы скорее скрыться с залитой солнцем улицы. Ему не так важно, что происходит с погодой и как это влияет на всех, ведь внутри так хорошо, приятным теплом разливается счастье и предвкушение от скорой встречи с любимым другом. Он, кстати, уже сидит за столиком на улице в летнем кафе и машет рукой в знак приветствия, заметив розовую копну волос.
— Чимини, как же я рад тебя видеть! — Тэхен крепко обнимает омегу и портит прическу пятерней. — Вижу, ты можешь спокойно быть частью толпы, все правда в порядке?
С того дня, как Ким появился на пороге дома Чимина их жизни изменились. Тэхен всячески пытался искупить свою вину, проявлял заботу, как только мог, получая по началу лишь страх, зажатость и игнорирование. Тэхен перелопатил весь Интернет, проконсультировался со специалистом, чтобы знать, как можно преодолеть демофобию, и прикладывал все усилия для этого. Испытывал на прочность, закалял дух, придавал уверенность, иногда даже угрожал, когда Пака было не заставить что-то выполнять. Все было ради Чимина, которому
теперь можно было подарить нежность и показать свою другую сторону. Тэхен не думал, что если отпустить тот груз, что не давал дышать, но казался таким необходимым раньше, то жизнь станет намного проще. Он был очень удивлен тому факту, что, став настоящим, к нему вернулась уверенность и удача. Дела начали подниматься в гору, его даже повысили на работе, и он снова смог позволить себе снимать комнату. Общаться с людьми без маски и не пытаться подбирать правильные слова — неописуемое чувство, которое приводит Кима в восторг, так же как и Чимина. Он все-таки был прав, когда не верил угрозам и деланным равнодушием тогда в детстве. Они многое упустили за это время, но сейчас были неразлучны.
Для Джина это было адом. Если раньше он соперничал с Юнги за право урвать больше внимания Пака, то теперь он менее агрессивно сражается с Тэ. Чимин звонко смеялся, наблюдая за очередной дружеской перепалкой, хен был очень веселым, и Чим был благодарен ему за это. Конечно, эта борьба была лишь в шутку, хотя в первое время Джин недобро косился в сторону «очередного сердцееда», пока поближе не узнал красноволосого. Теперь Джин — занятой мужчина, у него есть свой любящий омега, но приглядывать за рыжиком он не перестал.
Тэхен оказался хорошим человеком и верным другом, он не раз протягивал руку помощи и подставлял плечо в трудные моменты, особенно когда дело касалось Юнги. Ким договорился с ним, чтобы тот перешел в другую смену и дал Чиму немного времени, чтобы прийти в себя и меньше возвращаться к своему разбитому сердцу. Что касается сердца Кима, то туда запал больничный принц. Он пару раз видел его около входа в больницу и даже набрался смелости, чтобы пригласить на свидание (спасибо Чимину и его тренировкам в общении с незнакомыми людьми). Чонгук ему очень-очень нравится, альфа светится весь изнутри и ждет не дождется, когда сможет покорить его на первом (и не единственном) свидании. А пока он атакует младшего милыми и смешными смс-ками и общается по видеосвязи, на удивление, получая нечто подобное в ответ. Юнги удивлялся такой активности младшего, и такие отзывы льстят Киму и повышают уверенность. Но его расстраивает тот факт, что зеленоволосый не разрешает рассказать Паку всю правду и сам не стремится этого сделать. Видно, как парень подавлен и винит во всем себя, но жалеть не позволяет и пресекает любые попытки завести разговор о Чимине. Юнги наблюдает за своей омегой издалека и ему этого хватает, знать, что младший в порядке, и его окружают хорошие люди (кроме Сокджина), уже достаточно, чтобы можно было спокойно дремать. Кроме Пака у Юнги были и другие проблемы, юноша вернулся в семью и даже убедил папу развестись и перестать быть жертвой этого злосчастного брака. Он был рядом с папой, старался его всячески поддерживать и защищал от тяжелой руки отчима.
И вот, после всех скитаний по судам, Юнги облегченно выдыхает и обнимает уже свободного папу. Тот стал выглядеть куда лучше, пропала та бледность и худоба (чего не скажешь о сыне), и Мин искренне радуется, что хоть кому-то из близких он смог помочь. Да чего скрывать, Юнги сам был безмерно счастлив, он смог почти без потерь решить ту проблему с принудительным определением его будущего. Правда, жаль было, что с Намджуном он будет реже видеться, не сможет его дразнить или есть вкуснейшие бутерброды. Но тут дело даже не столько в том, что тот должен быть с тираном-отцом, сколько в том, что вредный Ким Сокджин (тот еще чертяга, почти всех дорогих ему омег прибрал к рукам) теперь официально пара для мелкого, и живут они вроде как
член в дыр…кхм душа в душу. И вот, вдыхая этот запах свободы, зеленоволосый может слегка улыбнуться и расправить руки. Худшее позади, его жизнь, может быть, еще сможет наладиться. Зевая в кулак и глядя на время, альфа отмечает, что как раз успевает на встречу с Гуком и сворачивает в сторону летнего кафе-мороженого. Он морщится от того, как солнце жарит всех и вся, в частности Мин Юнги, который догадался надеть черную рубашку с длинными рукавами и в том же цвете плотные штаны. Он сама смерть во плоти, криво ухмыляется младший, подходя к месту назначения. Альфа не был готов к тому, что увидит, на мгновение даже решил, что у него галлюцинации, но нет, в нескольких десятках метров сидит Чимин, весь такой солнышко-счастье с этими милыми розовыми волосами и с радостью и скоростью пылесоса поглощает прохладную сладость. Юнги хочет развернуться и убежать, и он почти это делает, пока его не окликает Гук. Это не проходит мимо ушей не только Мина, но и того, кого он так старательно избегал. «Х-хен?» — на грани слышимости шепчет Пак, но альфа, конечно же, слышит, и замирает, не зная, куда себя деть. Он ожидает чего угодно: что розововолосый разозлится, закатит истерику, может, даже проигнорирует, но мягкие объятия выбивают его из колеи. «Я так скучал по тебе, хен», — все так же шепчет Чимин и жмется ближе, чтобы лучше вдохнуть запах своего альфы.
У них непременно будет время, чтобы обо всем поговорить и разобраться, позлиться и порадоваться, решить, быть им вместе или быть им вместе, но сейчас они наслаждаются этой интимной близостью, не замечая, как со стороны на них смотрят младшие, которые все-таки выбрались на свое первое свидание.
