War

- Мне кажется, что если у людей есть связь, то она никогда не исчезает по-настоящему. Orange is the New Black.

Когда я смотрю на браслет Клинка, в голове вспыхивает лишь один единственный вопрос – почему я? Почему именно со мной все это приключается? Разве похожа я на верующую? Или же во мне столько силы, что Клинок выбрал меня? Сколько раз задавала эти вопросы – ответы никогда не приходили. И, самое противное, никто не может ответить. С того дня, как я, оказывается, победила Ирину, прошло несколько дней. И эти несколько дней мне дались крайне тяжело. Мое ранение было почти что смертельное, но Клинок Ирины дал мне второй шанс; Генрих стала ко мне относиться чуть лучше, и уже не кидается в меня недовольными взглядами; Иви также начала общаться со мной в более благосклонной манере, нежели в начале нашего сотрудничества. Вообще, после этой стычки все в штабе будто бы пересмотрели свои взгляды на мой счет и перестали относиться со снисхождением. И это… Странно. Я привыкла, что все мне указывают на то, что я здесь нахожусь только лишь потому, что моя тетка была ассасином, и мне тут совсем не место. А сейчас… Сейчас со мной здоровались, спрашивали про самочувствие и проявляли больше уважения. Шон и Ребекка уехали обратно в Америку, пожелав мне скорейшего выздоровления и так необходимой мне, по мнению Шона, удачи, в начале моего пути в становлении Клинком. Из-за их отлета на Диму свалилось больше работы, но мне казалось, что он даже был рад такому исходу. Во всяком случае, парень был занят и мог не отвлекаться на посторонние дела. Эдвард также уехал по делам Братства; на прощание он обнял меня так крепко, что аж кости затрещали. Дал знатный подзатыльник Джейкобу за то, что так опрометчиво отпустил меня на задание, и что вообще за своей девушкой не следит. На мой вопрос, почему Эдвард думает, что мы пара, лишь заговорщически подмигнул и быстро смылся. Джейкоб же, после этой битвы, злился на меня и часто огрызался. На такие перемены даже Иви не знала ответ – брат всячески увиливал от ответа, фыркал и отмахивался. Никто не знал, чем я заслужила такое негативное отношение. Конечно, я пыталась с ним сначала нормально разговаривать, но потом плюнула и тоже начала игнорировать его. Апогеем всего этого стало то, что он взял какое-то задание и тоже уехал из Лондона, сказав при этом только сестре. Подобное настолько возмутило и оскорбило меня, что я, наплевав на свой, якобы, больничный, пошла вместе с Вильгельминой обратно в театр. Там я хотя бы смогу отвлечься от негативных мыслей. Но вопрос, который меня очень сильно напрягал – почему меня так задевает его отношение? Вроде бы мы не клялись друг другу в вечной любви, не давали обещаний. Тогда почему так тошно от всего этого? Почему я не могу выкинуть всю эту ситуацию из головы? - Если хочешь, можешь вернуться в штаб. Я скажу твоему главному, что тебе до сих пор нехорошо, - внезапно подает голос Генрих, идущая рядом со мной. Она не пыталась лезть ко мне с расспросами или же давать глупые советы, как это делала одна из новых рекрутов. Мелисса, кажется. Эта новенькая нет-не да попытается залезть в наши личные жизни. Ненужные советы раздает, показывает, что она знаток в любовных делах. И если бы не её умения незаметно следить и быть первоклассным разведчиком, я сама бы выкинула бы её из штаба. Она даже смогла вывести Генрих! А ведь это, признаться, крайне трудная задача. Поэтому с Мелиссой я почти не общаюсь и обхожу её за несколько километров. - Нет, надо уже работать. А то чувствую себя нахлебницей, - спокойно отвечаю, слегка улыбнувшись. – Может, поможет разобраться с беспорядком в голове. - Я могу… - Не смей с ним разговаривать. Я сама с этим разберусь, - жестко обрываю Генрих. Не хватало ещё, чтобы она вмешивалась в наши… отношения. Или что там между нами вообще происходит, черт его разберет. Женщина хмыкает, но послушно замолкает. И за это я ей благодарна. В таком чуть напряженном молчании мы и добираемся до театра, где разбредаемся кто куда – Вилька к своему главному, я к своему. По дороге встречаю миссис Грейс, которая вечно добра и любезна по отношению ко мне. Женщина охнула, завидев меня с бледным лицом, впалыми щеками и усталым взглядом, но быстро взяла себя в руки, мило улыбнувшись мне. - Дорогая, ты села на диету? – дружелюбно спросила старушка, поравнявшись со мной. - Почти, миссис Грейс. Просто… до сих пор не могу отойти от смерти Нанетты, - отвечаю я, вяло улыбнувшись. Нечего ей знать, кем я теперь стала. Пожилая дама покивала, соглашаясь со мной, и неожиданно погладила меня по волосам, из-за чего я вытаращилась на неё. - Все будет хорошо, моя дорогая. Знаешь, как говорил Карлос Кастанеда: «Ты храбрее, чем подозреваешь. Сильнее, чем кажешься. Умнее, чем ты думаешь». Боль пройдет, и останутся лишь воспоминания, но храни их, ибо это все, что нас связывает с прошлым. Больше не печалься, тебе не идет такой бледный цвет кожи, уж тем более подобного вида щечки, - она нежно улыбнулась и поцеловала в лоб. – Удачи, девочка моя. Рвано вздохнув, лишь киваю ей и быстрее иду к своей труппе. В горле встал неприятный комок, не дающий нормально глотать и дышать. Женщина, сама того не зная, сильно задела ту рану, которую я пыталась всеми силами залечить. Нет, миссис Грейс нельзя обвинять или злиться на неё. Она дала хороший совет и не полезла дальше в мои переживания. Женщина прекрасно знала, что такое потеря близких и постоянные неудачи в жизни – сама же похоронила ещё молодого сына и мужа, долго была в депрессии и почти нигде не хотели брать на работу. Но, взяв себя в руки и засунув жалость к себе куда подальше, смогла выбить себе работу в нашем театре. Она была нашим заведующим художественно – постановочной частью. Нередко миссис Грейс помогала нам с постановками или же давала дельные советы относительно наших ролей. Поэтому все её любят и бегают к ней за вкусными печеньями, которые женщина сама делает. Поправив волосы и успокоившись, толкаю дверь в один из залов, где, по идее, должна была быть моя труппа. - А вот и мисс Кроу! Наконец-то вы пришли. А мы уж думали, что сбежали от нас, - радостно воскликнул мистер Адамсон, наш режиссер – постановщик. Ростом он чуть выше меня, слегка полноват и на голове уже заметна залысина. Но, даже не смотря на это, Дональд Адамсон держится так, как будто ему совсем не под пятьдесят лет, а где-то двадцать, и он полон сил и энергии. - О, что Вы, мистер Адамсон, как я могу сбежать от вас? Вы же самый лучший режиссер – постановщик, - хмыкаю я, скидывая куртку и поднимаясь на сцену. – Без Ваших одобрений меня бы уже выперли из театра. - Что есть, то есть, - самодовольно заявляет мужчина, ничуть не смущаясь открытой лести. Всё же главный его недостаток – излишний нарциссизм. Впрочем, ему простительно. – Ладно, держи свою роль и вливайся. Он передал листовку с репликами и быстро потерял ко мне всякий интерес, что-то обсуждая с Томасом и Эмили. Берта Олсопп, светловолосая и слегка пучеглазая девушка, тихо подкралась ко мне, с интересом поглядывая то на мистера Адамсона, то на меня. С этой девушкой я не очень любила общаться, так как она была сильно любопытной и любила сплетничать. Даже не так – обожала сплетничать. Боготворила такую вещь, как сплетни. - Соболезную о твоей утрате, Кроу, - начала щебетать блондинка своим противным, чуть писклявым голосом. – Как ты? Изобразив улыбку, смотрю на нее. Она действительно думает, что с этого стоит начать разговор? И как так ей выпала хорошая роль, а мне, как всегда, второстепенная? Ах, да, Берта Олсопп же известная проститутка и стукачка нашего театра. - Я в порядке. Теперь уже в норме, спасибо. Что было тут, пока я отсутствовала? Берта, встрепенувшись, бесцеремонно хватает меня под локоть и отводит от ребят. И это мне совсем не нравится. Но выказывать свое недовольство и брезгливость нельзя, иначе не узнаю свежие сплетни, которые, к сожалению, мне были нужны. Ведь Генрих не расскажет мне, что тут происходит, а больше просить некого. Поэтому делаю вид, что мне очень интересна предстоящая беседа и покорно следую за ней. Девушка села в кресло, заставляя сесть рядом, и близко наклонилась к моему лицу. - Говорят, с нами будет выступать известная скрипачка, Райли Кормак-младшая, прикинь. Она приехала из Ирландии! Её мама очень хотела, чтобы доченька выступила у нас тут, круто, да? Ходят слухи, что её мама сама из Великобритании! Ой, эта девочка такая миленькая, прямо куколка, аж немного завидно, - на последней фразе Берта неприятно захихикала, прикрыв рот ладошкой. – Ох, только она почти ни с кем не разговаривает, и бывает только, когда репетиция, в свободное время уезжает на дорогу-у-у-ущей тачке куда-то, ага-ага. Интересно, а парень у неё есть? И замужем она? Жаль, что не могу расспросить. И, ещё раз хихикнув, девушка упорхнула на сцену, оставив меня с новой информацией. Значит, с нами будет выступать знаменитость. Интересно. Но больше всего интересно то, что даже Берта Олсопп не смогла ничего на нее нарыть. А зная любопытство и любовь к грязным сплетням, это… немного, напрягает. Боже мой, я заговорила как Генрих! Вот что значит – с кем ведешь, от того и наберешься. И не факт, что наберешься хорошего. Эх, ладно, чёрт с этой скрипачкой, мне ещё нужно хотя бы прочитать сценарий, чтобы как-то представлять, что будет на сцене. Не хотелось, чтобы мистер Адамсон выгнал или, чего хуже, уволил. Быть ассасином, конечно, круто, но жить же на что-то надо. И хоть теперь не нужно скидываться на съемную квартиру, в которой мы втроем жили, и не надо платить за учебу, но все равно денежки нужны. Лениво перелистывая листы, я старалась запомнить свои реплики и понять основной сюжет спектакля. В принципе, ничего сложного не было, моя роль второстепенная и не так важна, но мама всегда говорила, что даже такие роли надо хорошо сыграть, чтобы зрители тебя запомнили. И главное - не перестараться с актерством. Это самое важное. Устроившись удобнее на месте, при этом закинув ноги на спинку переднего кресла, я погрузилась в сценарий, внимательно читая и изучая свою роль. На сцене ребята веселились, смеялись, что-то громко обсуждали. Они редко меня приглашали к себе, чтобы обсудить свои дела или же планы на вечер. Возможно, моё постное лицо во время разговора их отталкивало или же моя грубость. Да и не очень хотелось слушать их или обсуждать свои проблемы. Не их это дело. Тем более, сейчас, когда я стала Клинком и ассасином, эта неприязнь и отчужденность по отношению к ним очень хорошо видна. Хотя, если быть честной, то мне даже нравилась роль одиночки. Заводить дружбу или отношения на работе – гиблое дело. Хотя, кто бы говорил про отношения на работе. Вздыхаю и потираю переносицу. Никак не могу сосредоточиться на сценарии, уж очень отвлеченные мысли лезут в голову. Надо бы поторопиться со штудированием пьесы – скоро мой выход, а я не очень понимаю, что мне надо делать и что говорить. - О, Райли, ты как раз вовремя! Проходи, проходи. Сейчас отрепетируем твою сцену, и ты сможешь отдохнуть, - голос мистера Адамсона заставил вскинуть голову и посмотреть на то, что творится на сцене. Мужчина, воодушевленный новой сценичной звездой, улыбался и все пытался подтолкнуть маленькую и хрупкую на вид девушку ближе к краю сцены. Рыжеволосая незнакомка неуверенно потопталась на месте, крепко держа скрипку и смычок в руках, но все же шагнула ближе к краю сцены, особо не смотря ни на кого. Было видно, что ей не очень нравилось такое пристальное внимание со стороны труппы и самого Адамсона. Но надо сказать, что она держалась молодцом. Сказывалась ее привычка быстро адаптироваться к окружающей среде. Райли (а это, несомненно, была она) изящно вскинула скрипку к плечу, фиксируя её подбородком и проводя несколько раз смычком по струнам, тем самым проверяя звучание инструмента. Глубоко вздохнув, рыжеволосая девушка робко начала играть, по памяти восстанавливая ноты. Девушка была такой миниатюрной на этой огромной сцене. Её длинные, слегка вьющиеся волосы были красиво и аккуратно заколоты и не мешали игре на скрипке. Райли выглядела со стороны, словно не из этого мира, о чем говорило абсолютно все в ней - её плавные, невесомые движения - от походки до мимолётных жестов; её одежда - длинное, воздушное платье в светло-розовых тонах (подобные перестали носить где-то два века назад, наверное); вылитая аристократка времён Шерлока Холмса, которую пнули в машину времени и отправили в 21 век. Фея-аристократка. Странное, да и немного глупое сочетание, но, черт возьми, так хорошо описывает эту миниатюрную рыжую! Девушка, не обращая внимания на косые, завистливые и просто внимательные взгляды, умело отыгрывала свою часть пьесы. Мистер Адамсон, сидевший впереди меня, внимательно слушал, изредка что-то говорил сидящему по правую руку от него человеку. Берта и еще несколько её подручных собачек шушукались в уголке. При этом девушка все время что-то крутила и мяла, но что именно, мне не было видно. Да, и, в принципе, не так важно. Внезапно музыка стихает, уступая месту громким хлопкам нескольких людей. Неосознанно, но тоже начинаю хлопать, как-то завороженно глядя на чуть смущенную, но довольную собой, скрипачку. Она поклонилась, прижала к себе скрипку и спустилась со сцены к мистеру Адамсону. Мужчина был явно доволен тем, что такая известная музыкантша, как Райли Кормак, присутствует в его спектакле. Поэтому, похвалив девушку, мужчина погнал нас заново репетировать. С мученическим стоном, встаю со своего места и ползу на сцену, попутно вспоминая строки из своей роли. В принципе, там ничего сложного, да и режиссёр – постановщик, как бы не бубнил, любил мои импровизации. Мистер Адамсон всегда говорил, что во мне есть эта актерская жилка, дающая быстро вжиться в роль. Но с этим же и дающая мне много проблем с ребятами по работе. Некоторым совсем не нравится то, как я импровизирую, и всячески стараются провести лекции на эту тему и обвинить меня в халатности. Впрочем, я к такому привыкла и уже стараюсь не замечать. Но сегодня то ли день неудачный, то ли карма сыграла – Тиффани Бейли, самая занудная девочка в труппе, снова начала лекцию на тему – нельзя подставлять коллектив и лепить отсебятину. И я бы честно прослушала этот до ужаса надоевший монолог, как из зала раздался тонкий женский голос: - Извините! - все обратили внимание на вставшую со своего места скрипачку, пока та пыталась теперь уже подобрать вежливые слова, постепенно отходя от этого минутного порыва и желания высказать актрисе все напрямую. Выглядела при этом Райли очень комично и забавно. - Прошу прощения, что перебиваю вас. Но, думаю, на правах человека, который тоже будет стоять рядом с вами на одной сцене, а следовательно, поддерживать соответствующую обстановку спектакля; являясь вам, так сказать, коллегой по цеху, пусть и временной... Я не отрицаю и не хочу утверждать, что ваше мнение является априори неправильным. Но, позволю себе поделиться с вами собственным опытом, - все в удивлении таращились на Райли, кроме нас с Тиффани. Мне было немного напряжено смотреть, как эта маленькая девчушка пытается отстоять мои права. Видимо, ей никто не рассказывал, что с Бейли лучше не ссориться, и просто дать высказаться ей. Но, похоже, даже надменный и немного осуждающий взгляд актрисы, в котором бегущей строкой читалось, что скрипачке осталось жить несколько часов, не остановил девушку, и та продолжила свою речь: - Видимо, вы ещё не совсем поняли, что значит быть человеком, который имеет связь с искусством. Оно не подразумевает под собой никаких рамок, оно отправляет людей, посвящающих ему время и силы, в свободное плавание, таким образом, позволяя им достичь максимальных результатов в виде шедевров. Безусловно, вас стоит похвалить за усердие, но, нельзя загонять себя в 4 стены, это лишь губит игру, делает вас неестественной. Вы будто и не играете роли, а просто учите текст и отчитываете его. В отличие от девушки, на которую вы начали ругаться, а очень зря. В ней как раз есть потенциал к мастерству актрисы, что позволяет ей примерять на себя любые роли, пусть они пока незначительные, у неё все впереди. Вам стоит поучиться у вашей напарницы, а не осуждать её за такой подход к творческому процессу... - наконец-то заметив, что на данный момент на неё смотрели практически все люди в зале и на сцене, кареглазая резко смутилась, опустила голову и пробубнила под нос: - Это лишь мое мнение, и я не имею права вас учить. Прошу прощения за то, что отняла у вас время на репетицию, - и девушка села обратно в кресло, уткнувшись в бумаги с нотами. Увидев строгий взгляд мистера Адамсона, который как бы намекал, что эта тема будет обсуждаться исключительно после окончания работы, актёры сделали вид, что приняли слова новенькой к сведению и вернулись к прежним делам. На этой ноте больше никто не поддевал меня за мою импровизацию. По окончанию рабочего дня, когда все уже начали расходиться, краем глаза я заметила, как скрипачка, отвечая кому-то на телефон, наскоро прощается со всеми и быстро выбегает из зала, словно боясь опоздать куда-то. Это было немного странно, но срываться с места и спрашивать, что случилось, не хотелось. - И все же она странная, - послышался рядом со мной противный голос Берты. - В смысле? – лениво поворачиваю голову к девушке, недоуменно рассматривая её. - Заступилась за тебя, хотя совсем не знает правил театра. Плюс, обронила свою цацку. Судя по виду, дорогущая, - Олсопп хихикнула и повертела перед моим носом красивой голубой заколкой в виде цветка. Такая вещица, может, и стоит не так много, но было видно, что эта качественная работа – очень дорогое украшение для его хозяйки. Поэтому, недолго думая, я хватаю из рук Берты заколку и быстрым шагом иду вон из зала. - Эй ты, сучка, не твоя вещь. Верни немедленно! – визгливо вскрикнула Берта, смешно топнув ногой. - Как и не твоя, - фыркаю, с иронией в глазах смотря на нее через плечо. - Ну ты и шлюха, Кроу, - прошипела девушка. - Ну, с твоей мамой я все равно не сравнюсь, Остолоп. - Я Олсопп! - Да похуй. И не слушая её визгливые речи, я спускаюсь вниз по лестнице, на выход. Как бы странно не звучало, но эта перепалка дала мне вздохнуть полной грудью и, даже заставила слегка рассмеяться над этой ситуацией. Впервые в своей жизни я так несусь за кем-то, чтобы… а для чего я так несусь? Как ни странно, причин на то было предостаточно. Во-первых, поблагодарить за то, что девчушка заступилась за мою игру. Пусть это и смотрелось со стороны крайне странно и нелепо, но заставило меня посмотреть на мир под другим углом. В принципе, такие лекции и придирки к моей работе мне были совсем не интересны, но, все равно приятно, когда хоть кто-то не игнорирует выпады в мой адрес, а защищает, тем более, от такой занудной твари, когда сама Райли на её фоне выглядела как маленькая школьница. Почему-то на ум пришел Фрай, как он защищал меня от своей сестры и нападок Генрих. От одной мысли об этом дураке в груди неприятно заныло, а ноги споткнулись об ковер. Все же, волей неволей, я действительно скучаю по нему. Как бы мы не собачились, Джейкоб стал для меня близким человеком, готовый защищать меня и мои интересы. Готовый прийти на помощь, даже не смотря на то, что могу справиться сама, или же, ему будет это в убыль. Боже мой, я, кажется, начинаю понимать смысл фразы «И не верил бы в себя без любви»*. Все же после того, как я встретилась с этим взбалмошным и немного придурковатым мужчиной, моя жизнь обрела совсем другие, более насыщенные, краски. Мне с ним было… интересно, весело и хорошо. Я чувствовала эту незримую защиту и опеку. Встряхнув головой, хмурюсь. Совсем отвлеклась и раскисла. И мысли пошли не в то русло. О чем я там думала? Ах, да. Во-вторых, отдать ей заколку. Смех смехом, но я прекрасно понимаю, что значит терять памятные вещи. Тем более, мне понравилось так дерзить Берте. Раньше старалась меньше конфликтовать с ними, но сегодня просто день открытий какой-то! Чую, скоро смогу даже дерзить Генрих с Иви. Уже выбежав на улицу, я увидела, как скрипачка подходила к явно дорогой машине, дверь в которую девушке открыл молодой человек, выглядевший на несколько лет старше Райли. Заметив, как я хотела подойти к ней, парнишка презрительно фыркнул в мой адрес. М, хороший парень и манеры у него светские. - Райли, стой, - я быстро подошла к рыжеволосой, не обращая внимания на этот недовольный взгляд. – Кажется, это твоё. И протягиваю заколку. Глаза скрипачки удивленно расширяются, а руки быстро хватают аксессуар. - Спасибо тебе, - искренне благодарит Кормак, смущенно и мило улыбаясь. - Без проблем. Впредь, не теряй такие вещи тут. - Райли, поторопись, - проворчал брюнет, из-за чего девушке оставалось лишь виновато улыбнуться мне (в этот момент даже показалось, что во взгляде новенькой читалась грусть) и быстро сесть в машину. Парень же последовал за рыжеволосой, сев вместе с ней на заднее сидение, и уже через минуту я осталась одна в совершенном недоумении. Уж слишком импульсивный и нервный парень у неё. Даже Джейкоб не такой уж и вспыльчивый. Ну, как бы то ни было, половина того, что мне захотелось сказать выполнена. Теперь можно идти домой и с помощью Димы узнать об этой Кормак побольше. Да, и насчет Фрая хотелось бы что-то выяснить. Даже не смотря на то, что было обидно и неприятно от его выходки, но присутствовавшая в душе симпатия к нему заставляла забыть об этом инциденте. Фыркнув на эту мысль, бреду обратно в штаб, мысленно прокручивая все оправдания перед Генрих за то, что вернулась так рано с репетиции. - Дим, я вот одного не могу понять – ты дурак или да? - Элин, ежи дери твою душу, ну почему я вечно должен делать то, что ты меня даже не просишь, а требуешь?! - Потому что я душка? – я невинно хлопнула ресницами. – А вообще, я же не говорю тебе нарыть прямо всю подноготную, а просто общее, ну и немного о ней самой. - Боже мой, говорила мне мама – не связывайся с сомнительными девушками, - простонал парень, откидываясь на спинку кресла. Час, как я уже терроризирую Диму на тему нахождения информации про Райли Кормак. Сначала Бессонов скептически отнесся к этому и даже попытался пошутить, но после хорошего подзатыльника прекратил неудачно прикалываться и начал просто ныть и отпираться. Впрочем, он явно ломался для виду или же просто старался разозлить меня. Что у него совсем не получилось. После театра у меня было прекрасное настроение. Во-первых, я смогла-таки спокойно ответить колкостью на колкость, не боясь, что меня выпрут с работы. Во-вторых, я, переборов свою гордыню, все же написала Джейкобу о том, что хорошо себя чувствую и жду его. Правда, ответная смс пока не пришла, но чувствую, что скоро придет. Ну, и, в-третьих, сегодня в штабе за главных были мы с Димой. Вильгельмина внезапно куда-то уехала, ничего не сказав при этом, а Иви и Коннор отправились на какое-то задание, подробности которого я не знаю. Поэтому весь вечер я пытаюсь достать Бессонова, который скоро расплачется и просто капитулирует со своей позиции: «Я слишком юн и девственен для такого дерьма». Дима, вздохнув, скашивает на меня взгляд. - Допустим, я смогу тебе найти то, что ты хочешь. А что взамен? - Ого, да ты хочешь торга? Не ожидала от тебя такого. Ну ладно, за это я не сдам тебя Вильке, - заметив недоуменный взгляд, поясняю. - Ты часто любишь заходить на сомнительные сайты, которые в рабочее время не располагают к продуктивной деятельности. Плюс не расскажу, куда деваются деньги из Братства. Парень покраснел и резко принял нормальное положение. То, что он занимается разгильдяйством, вместо того, чтобы следить за фирмой, прикрывающую Братство, знаю только я и Ребекка. Но она была спокойна к этому и сама не прочь пострадать на работе ерундой. Но для меня это был шанс в очередной раз поиздеваться над Димой и заставить его краснеть. - Хорошо, понял. Сейчас все будет. Шантажистка. - И я тебя люблю, Бессонов, - насмешливо проговариваю я, качая ногой в такт музыки, лившейся из колонок на столе. Хакер, хмыкнув на это, ловко застучал по клавиатуре, больше не отвлекаясь. А я, скучая, пялюсь в потолок, продолжая дрыгать ногой и иногда поглядывать на экран мобильного, в надежде, что Джейкоб все же напишет. Нет, конечно, я понимаю, что он на задании и может у него там какие-то проблемы, но все же найти минуту или две, перед сном он может. Хотя бы элементарно посмотреть который час или же набрать Иви. Как бы я не кричала и не кичилась, но Фрай изменился после того, как я стала Клинком. Ощущалось, что мужчина хотел защитить меня, уберечь от опасности и облегчить ношу на моих плечах. Стал… более ответственным, что ли. И это казалось настолько мило, что хотелось смущенно смеяться. Все же никак не могу привыкнуть, что тут, в Братстве, все и всегда могут помочь. - Кроу, ответь на смс и сотри с лица эту философскую мину, - проворчал Дима, все так же что-то печатая. - А ты не смотри на неё, - вяло парировала я, но телефон все же разблокировала, с замиранием сердца смотря на новое сообщение. Переборов волнение, нажимаю на смс, стараясь придать лицу бесстрастное выражение. «Скоро буду. Не скучай. И скинь сиськи, очень по ним скучаю». Все же этот идиот ни хрена не меняется.