***
Миранда оторвалась от микроскопа и сделала еще одну пометку на полях. Теперь лист формата А4 был окончательно испещрен ее поправками, замечаниями и напоминаниями. Разобраться бы потом, что к чему в собственной писанине, — но это уже завтра. Фейгельстин рассеянно провела рукой по лбу и открыла дверь, ведущую из лаборатории на крышу. Нужно было хорошенько проветрить не только комнату, в которой она едва ли не целый день ставила опыты, а еще и мозги. С последним пунктом дела обстояли несколько сложнее. Пять дней прошло, а Миранда все еще с завидным постоянством ходила по замкнутому кругу, не делая никаких попыток повернуть в другую сторону. Откровенно говоря, одна лишь мысль о том, чтобы расставить все точки над «і», вселяла в нее неуверенность и страх. Это вылилось в то, что она стала избегать друзей с еще большим рвением, чем это бывало обычно, отказываясь от совместных обедов и заваливая себя работой по самое горло. Она часто занималась экспериментами, когда не хотела размышлять о сложных вещах, которые в обычное время не давали ей покоя, но постоянно жить в таком темпе было невозможно. Собственно, как и бегать от Деклана. Это было глупо, но Фейгельстин ничего не могла с собой поделать. На Портленд опускались сумерки. Тоскливое серое небо ничуть не изменило себе за все то время, что Миранда возилась с колбами и реактивами. Пахло сыростью, мокрыми листьями и дождем. Девушка облокотилась о бетонное заграждение и бездумно смотрела вдаль, представляя неподвижную гладь Черного озера, опушку Запретного Леса, которая наверняка уже заметно поредела, и величественный замок на скалах. Она помнила, как мама хотела отправить ее учиться в Шармбатон — ведь она сама была выпускницей академии, — но отец настоял на Хогвартсе. Они тогда здорово поругались из-за этого… Миранда бесшумно вздохнула, позволяя воспоминанию раствориться в сознании. Отец очень гордился, когда она попала на Рейвенкло. Для магла он в свое время был прекрасно осведомлен о том, что представляет собой волшебный мир, и имел свое мнение относительно того, где ей учиться. Миранда понятия не имела, откуда он брал свои сведения. Из пяти детей она была единственной волшебницей, и в свое время вопрос об учебе встал особенно остро. Ей было все равно, лишь бы перестать летать с места на место, меняя континенты, страны и города. До одиннадцати лет она каждый год была новенькой в школе. Это выматывало. Хогвартс же стал для нее первым подобием настоящего дома. Эдакой незыблемой константой в нескончаемой череде переменных ее жизни. Но это было давно… Особо сильный порыв ветра внезапно вернул ее к реальности, и Фейгельстин поняла, что замерзла. «Стоять на продуваемой всеми ветрами крыше без верхней одежды не самое мудрое решение», — как-то запоздало подумала девушка и будто бы в подтверждение своей мысли громко чихнула. Этого еще не хватало. Она поспешно зашла назад в лабораторию, и закрыла дверь. Едва она это сделала, как в голову полезли все те же нерадостные мысли, от которых она с таким энтузиазмом бегала в последние дни. Сев за стол, Миранда включила настольную лампу и принялась разбираться в своих многочисленных записях, сделанных во время работы. Хотелось бы действительно отложить это на завтра, но сделать так было выше ее сил. Девушка сосредоточенно принялась печатать, и какое-то время ничто не прерывало умиротворенного стука пальцев о клавиши. Собственно, она даже и не заметила, когда к ней пожаловал посетитель. Если бы не знакомый запах, Деклан вполне мог бы оставаться незамеченным и дальше. — Я принес картошки и чизбургеры. Еще теплые, — он стоял в дверном проеме с пакетом в руках, опираясь на косяк. — Спасибо, — Миранда была абсолютно не готова к этой встрече, поэтому смогла выдавить из себя только одно слово. Все варианты развития событий, которые она ранее придумывала себе, мгновенно выветрились из головы. — Я там поставлю, — он кивнул на журнальный столик у окна и аккуратно водрузил на него свою ношу. Миранда мысленно похвалила себя хотя бы за то, что научила его держаться с едой подальше от своих любимых и очень дорогих «игрушек». Временами Деклан бывал чудовищно неуклюжим. Воцарилось молчание. Она не могла просто вернуться к своему прерванному занятию, и в то же время у нее совсем не поворачивался язык, чтобы попросить друга уйти. Поэтому она продолжала сидеть на месте и ждать его вопросов. В том, что они скоро последуют, она почему-то не сомневалась. Профессор, казалось, и сам придерживался такой тактики, не собираясь начинать разговор первым. Он неспешно ходил вдоль столов, с вежливым интересом разглядывая тот творческий бардак, который она устроила в лаборатории за целый день. Когда разглядывать стало больше нечего, Деклан подошел к ее столу, продолжая молчать. Он встал к ней вполоборота, с задумчивым взглядом созерцая пространство перед собой, и Миранда вдруг кое-что вспомнила. Она потянулась к противоположному краю стола, немного порылась в куче отчетов и нашла-таки клочок бумаги с небрежно нацарапанными цифрами. По крайней мере, теперь понятно, зачем он пришел. — Номер телефона брата соседа моего дяди. Как ты и просил. Деклан перевел на нее недоуменный взгляд, а затем спохватился и взял листок, разглядывая его с преувеличенным интересом. — Спасибо, — он неловко улыбнулся, — я уже и забыл. — Не за что. Затянувшееся молчание снова стало давить на уши, но Миранда не обращала внимания. Она положила пальцы на клавиатуру компьютера, но не спешила печатать. Деклан не выдержал первым. — Я пришел помириться. Прежде чем Фейгельстин успела что-то вставить в ответ на эту реплику, антрополог увлеченно продолжил: — Да, я знаю, что бываю настойчив, слишком самонадеян, импульсивен и часто не знаю когда остановиться. Ты не хотела идти на встречу по каким-то своим причинам, и я не должен был тащить тебя силой. Прости. — Все нормально, — тихо ответила она, но профессора это явно не убедило. — Но ты ведь злишься, — несколько неуверенно произнес он, хоть и постарался это скрыть. — Злишься, я знаю. Миранда понятия не имела, что испытывала на самом деле, но уж точно не злость. Не в данный момент. По ней никогда нельзя было сказать наверняка, какие эмоции она испытывала, — такое уж было воспитание. Деклан преуспел в этом лучше других, но сейчас определенно ошибался. — Я не злюсь, я просто… устала. К тому же, мне казалось, что ты расстроен. — Я? — антрополог показал на себя пальцем и недоуменно поинтересовался: — С чего бы? Девушка пожала плечами. — Из-за того, что снова не нашел того, что искал. Из-за того, что в этот раз я тебя разочаровала. Последнее Миранда еле смогла выдавить из себя. Деклан, казалось, этого не заметил. — Глупости, — он громко фыркнул и широко улыбнулся. — Уж чего-чего, а загадок на мой век хватит. Как-нибудь переживу. К тому же, мадам Голдштейн ясно дала понять, что однажды я добьюсь своего, если не буду сворачивать с пути. — И ты веришь ей? Антрополог неопределенно пожал плечами. — Хоть мы и не доказали действенность ее дара, интуиция мне подсказывает, что на эти слова можно положиться. Может, конечно, это просто самовнушение, и я настолько глуп, что повелся. А может, в ее послании и есть какое-то зерно истины. Я не знаю, — он поправил очки и усмехнулся. — Просто надеюсь, что однажды ты поможешь мне в этом разобраться. — Если это не будет слишком мешать моей учебе, — в шутку откликнулась она, и Деклан облегченно улыбнулся. — Договорились, — он протянул руку, и Миранда, чуть поколебавшись, пожала ее. На сердце стало ощутимо легче. — Ты знаешь… — антрополог неуверенно провел рукой по волосам, — я хотел узнать твое мнение. Нам так и не выпала возможность нормально поговорить после того вечера… Ну, не считая того короткого разговора в коридоре по поводу нового расследования… Миранда едва уловимо качнула головой, надеясь, что Деклан не станет слишком вникать в причины, по которым она бегала от него едва ли не всю неделю. — Так вот, — он засунул руки в карманы джинсов и нахмурился. — Помимо всего прочего, мадам Голдштейн сказала, что ответы, которые я ищу, ближе, чем я думаю. Что бы это могло значить? Миранда какую-то секунду смотрела ему в глаза, а затем отвернулась. Она-то сама прекрасно понимала, на что намекала старая волшебница, но Деклану об этом знать было необязательно. Пока что. — А что сказала Пег? Антрополог пожевал губы. — Что она имела в виду то, что имела, — профессор пожал плечами. — А это значит все что угодно. Но, может быть, Пегги права? Может, я действительно чего-то не замечаю? Постоянно в погоне за чем-то, ищу ответы где-то там, а вместо этого стоит поискать рядом с собой?.. Как думаешь? Миранда немного помолчала, размышляя над ответом. В возникшей тишине она слышала, как на другом конце лаборатории стучали секундные стрелки. — «Самые большие загадки таит в себе то, что мы видим, а не то, что скрыто от наших глаз», — процитировала Миранда, и Деклан вопросительно приподнял бровь. — Эйнштейн? — Оскар Уайльд, — сухо ответила Фейгельстин. — И я думаю, что в чем-то он прав. Антрополог задумчиво кивнул, задержав взгляд на подруге. — Может быть, — профессор какое-то мгновение пристально изучал ее, от чего Миранде на мгновение стало не по себе: будто он и правда понял, к чему она все это сказала. Но это было невозможно. Деклан не мог знать о существовании волшебного мира. — Может быть. Он улыбнулся. Они еще немного поговорили ни о чем, и, когда Фейгельстин закрывала дверь лаборатории, а антрополог топтался рядом, она думала о том, что однажды все же раскроет ему свой секрет. Она не могла знать, как или при каких обстоятельствах это произойдет, но, вспоминая счастливое лицо Куинни Голдштейн, говорила себе, что это будет не зря. Деклану оставалось пожить бок о бок с этой тайной еще какое-то время. Самую малость. — Кстати, а ты заметила, каким высоким был тот дворецкий? Просто гора! И почему он ничего не говорил, как считаешь? Знаешь, я, конечно, много всякого повидал, мотаясь по свету, но, встречая таких людей, иногда в голову невольно приходит мысль, что великаны все же когда-то существовали. А ведь в мифологии разных народов они были и не такими уж разговорчивыми…Часть 3
26 ноября 2017 г. в 14:53
Деклан задумчиво теребил помятую вырезку из газеты, которая сиротливо лежала на столе, изредка трепыхаясь от сквозняков.
— Все еще предаешься меланхолии?
Антрополог оторвал взгляд от клочка бумаги, видавшего в своей жизни куда лучшие времена, и посмотрел на Пегги, появившуюся в дверном проеме. Не найдя что ответить, он снова принялся теребить оборванные уголки небольшой статьи, положив голову на руки. Он услышал, как тихо выдохнула Пег и как она уверенно вошла в его кабинет, негромко постукивая каблуками. Ей никогда не нужно было особого приглашения, чему, собственно, он научил ее сам, бесчисленное множество раз бесцеремонно врываясь в ее собственный кабинет. И сейчас доктор пользовалась этим положением на правах друга. Правда, Деклан не был уверен, что она потратила свое время не впустую, придя сюда. Не то чтобы он не хотел разговаривать, просто…
— Я не знаю, что я делаю, Пег, — пробормотал он, вяло наблюдая за легким трепыханием листочка бумаги.
— Ты сидишь в кабинете и рассматриваешь газетную вырезку, насколько я вижу.
Деклан оторвал голову от скрещенных на столе рук и скептично посмотрел на собеседницу.
— Очень проницательно, доктор Фоулер.
Пегги улыбнулась. Профессор Данн фыркнул и снова вернулся в прежнее положение.
— Тебе нужно взбодриться, — вынесла свой вердикт Пег через минуту, когда Деклан ни на миллиметр не сдвинулся с места, продолжая все также апатично пялиться на клочок газеты. — Как насчет того, чтобы взять Миранду и наведаться в тот уютный китайский ресторанчик за углом? Наберем еды, пойдем в кино… Я даже согласна на то, чтобы ты выбрал сеанс.
Деклан и глазом не моргнул, хотя знал, что она это предложит. Он был благодарен ей за внимание и поддержку, но сейчас ему было неплохо и одному.
— Спасибо за предложение, Пег, но у Миранды наверняка несметная гора всяких заданий по физике, а я… — он глубоко вздохнул. — У меня нет настроения. Извини.
— Ничего. Я предполагала что-то подобное, — она склонила голову набок, и тень неуверенности промелькнула на ее лице. — Все было так плохо?
Деклан пожевал губы. Обычно ему не составляло труда признать поражение и двигаться дальше, вперед, навстречу новым неизведанным тайнам, странным случаям и необъяснимым событиям. Иногда можно было с блеском распутать дело, доказав, что ничего сверхъестественного не случилось. Да даже тогда, когда оставались вопросы, антрополог полагал, что просто что-то не доглядел или не так объяснил. Откровенные фальшивки лишь разочаровывали, но это было неизбежно, и Деклан просто проходил мимо них, не заостряя внимания, не позволяя себе останавливаться в поисках и сдаваться. Раз за разом, шаг за шагом, уже три года подряд. Но такого случая, как позавчера, у него еще не было. Он хотел поделиться этим с Пег, но не знал как. Профессор просто не мог дать объяснения тому чувству, которое вызвали в нем слова мадам Голдштейн.
— Это не было плохо, просто… — он на мгновение прикрыл глаза. — Непонятно.
— Непонятно?
Деклан вздохнул и выпрямился на стуле, потягиваясь. Что-то неприятно хрустнуло в левой лопатке, но антрополог не обратил на это внимания.
— У тебя бывало такое, что тебе намекают на что-то важное, а ты никак не можешь понять на что, хотя, по идее, должна бы?
Пегги медленно кивнула.
— Конечно. Думаю, со многими такое случалось.
— Да, — откликнулся Деклан и поморщился, — неприятное чувство, правда? Оно словно зудит где-то там, постоянно напоминая о себе, и ты не можешь с ним ничего поделать, потому что не знаешь как. Не понимаешь, что именно не дает покоя: то, что было сказано, или то, что под этим подразумевалось.
Это было не совсем то, что он испытывал, но точнее выразиться не получалось. Краем глаза он заметил, как Крот поднялся на лапы и сел на подстилку, всем своим видом выражая участие. Деклан усмехнулся тому, насколько глупые мысли его иногда посещали.
— И что же было сказано? — Пегги, видимо, решила больше не ходить вокруг да около, и антрополог бросил на нее неопределенный взгляд, попутно пожимая плечами.
— Что ответы, которые я ищу, ближе, чем я думаю, — он хмыкнул, взял со стола теннисный мячик и подкинул его вверх. Крот со своего места пристально следил за действиями хозяина. — И это выводит меня из колеи, потому что… я даже не знаю вопроса. Или вопросов. Как одни и те же ответы могут подойти к разным вопросам, если иногда я эти самые вопросы даже толком сформулировать не могу?
— Мне кажется, ты ищешь в этих словах глубинный смысл, которого там нет, — деликатно сказала Пегги. Деклан громко фыркнул и в последний момент поймал мячик, едва не навернувшись при этом со стула. Он весь покраснел и поспешно поправил очки.
— Я во всем ищу глубинный смысл, тебе ли не знать, — проворчал он и положил мяч на место, от греха подальше. Пес разочарованно лег обратно.
— Может, в этом и проблема. Может, нужно посмотреть на эти слова под другим углом. Не искать в них скрытое послание, а рассматривать только с тем значением, которое было вложено.
Профессор Данн несколько раз моргнул и нахмурился.
— Хочешь сказать, что она говорила буквально?..
Доктор Фоулер пожала плечами. Антрополог громко хмыкнул.
— Да ладно тебе, Пег. Ты же вообще не принимаешь все это всерьез.
— Может, и нет, — она не стала спорить, — но ты принимаешь. А мы сейчас говорим как раз о тебе.
Деклан поджал губы и снова уставился на газетную вырезку, которая немного съехала со стола в сторону окна.
— Она знала, что мне бывает… трудно оправиться, когда одно дело за другим оказывается фальшивкой. Иногда меня и правда одолевают сомнения в том, правильно ли я поступаю, когда пытаюсь объяснить что-то необычное, мистическое или сверхъестественное. Может, чудеса на то и нужны, чтобы вселять в нас надежду посредством веры, а не научного анализа. Может, что-то должно оставаться неразгаданной тайной, чтобы со временем превратиться в легенду, стать частью истории, которую бы помнили веками, — он грустно улыбнулся. — Ведь именно предания, сказания, мифы создавали целый пласт культуры, которая веками вдохновляла последующие поколения. И будет вдохновлять. А если бы тогда, тысячи лет назад, существовал кто-то вроде меня, это была бы катастрофа. Ты только представь: вот тебе и разгадка постройки египетских пирамид, и раскрытие пророчеств пифий… — профессор хмыкнул и пожевал губы, глядя куда-то сквозь стол расфокусированным взглядом. — А мадам Голдштейн сказала, что если я буду продолжать в том же духе, то найду то, что ищу. Как думаешь, это значит «упорство вознаграждается» или эти слова имеют какой-то более потаенный смысл?
Пегги пожала плечами с намеком на улыбку.
— Кто знает. Я думаю, главное в них то, к чему они тебя приведут.
Деклан покрутился на стуле и через какое-то мгновение твердо взглянул на подругу.
— Я не собираюсь отступать.
— Хорошо, — она кивнула. — Это очень хорошо, что ты все для себя решил. Ты избрал путь, и ты следуешь по нему, невзирая на препятствия. А что касается тайн, которые должны ими оставаться… Ты уже встречал такие, и их существование отнюдь не мешало тебе и дальше идти вперед, не правда ли?
Она все-таки помнила, о чем он ей рассказывал. А тогда, казалось, слушала вполуха… Деклан кивнул.
— Да. Они подстрекали к действиям, — он улыбнулся, сопроводив слова наглядным жестом. Пегги, казалось, была весьма довольна проделанной работой, да и он сам вдруг понял, что почувствовал себя немного лучше. Посмотреть под другим углом… Пожалуй, был человек, которому это удавалось лучше других. И которому он сильно задолжал.