Сквозь лунный свет влюбленных

Не нравлюсь — так и скажи. Хэ Су

       — Неровный квадратик с загнутыми углами, похожий на букву «о», будешь гласной! — негромко проговорила София, вглядываясь в страницы данной Уком книги. — Хм… а ты у нас, похожий на дом на ножках с тройной крышей и прямоугольными окнами, будешь согласным. Предположим, «п» или «т»? Тебе что больше нравится? — спросила девушка у иероглифа и, фыркнув, пролистала еще пару страниц. — Знаки, знаки, много знаков… Что за тайные смыслы вы тут скрываете? Боже, я схожу с ума! — сделала итог гостья времени, захлопнув книгу и отклонившись назад.        Первые попытки самостоятельного обучения решительно ей не удавались. Проходившие мимо слуги не сдерживались от любопытных взглядов на сидящую на ступенях девушку, говорившую что-то на странном языке, и постоянно ее отвлекали. Вокруг ничего не происходило, и Софи начинала нервничать от вынужденного безделья. Куда-то, словно по мановению волшебства, делись и бойкая Чхе Рён, и серьезный восьмой принц, и даже Ён Хва, с которой так неудачно начала знакомство гостья времени. Слуги старательно обходили Софию стороной, и на все ее попытки заговорить или предложить помощь отвечали вежливыми поклонами и испуганными взглядами.        Конечно, Софи понимала, что благородным господам не пристало общаться со всеми слугами и уж тем более помогать им с работой, но и сидеть без дела она не умела. Жизнь до этого перемещения у нее была переполнена заботами и приятными делами — все в ее руках кипело. И этим своим умением всегда найти себе дело девушка тоже невероятно гордилась. А теперь ее словно лишили чего-то важного и бросили в пустыню, из которой и выхода не имелось, и маленького островка оазиса не наблюдалось.        Припомнив все возможные истории, София взялась за изучение алфавита. Старательно представляя, на что похож тот или иной иероглиф, она пыталась придумать, что бы он мог значить, и, хотя порой приходили интересные догадки, девушка не могла их опровергнуть или подтвердить. Опасаясь тишины, она проговаривала свои версии вслух, словно успокаивая себя чужим голосом, к которому еще не успела привыкнуть. Делать ей это нравилось, но серьезные взгляды служанок вокруг, точно сговорившихся между собой, скоро заставили ее перейти на шепот, а потом и вовсе замолчать. Как знать, вдруг русские слова для них звучали как проклятия или призывы нечисти? Стоило быть осторожной.        Девушка отложила книгу в сторону и, выпрямившись, встала. Любопытные служанки поспешили заняться своими делами, делая вид, что усердно работали и раньше, и Софи ответила им лукавой улыбкой. Ей вдруг захотелось, чтобы они сильнее заволновались и решили, что Хэ Су сошла с ума. Может, тогда что-нибудь бы изменилось? — Госпожа! Госпожа! — выбегая из-за угла, воскликнула предательница Черён, активно жестикулируя и пытаясь на бегу сделать поклон. — Мён Хи!        Софи величественно подождала, пока подбежит ее помощница, и сделала самый строгий вид, словно вызывая Черён на поединок, которого та решительно не заметила, и, чуть ли не задыхаясь, быстро озвучила какую-то просьбу. — Что-что? — нахмурилась София, уставшая от того, что помощница каждый раз словно специально забывала об амнезии и беспомощности в языке своей госпожи. — Сестра. Привести. Вас, — вычленила общий смысл девушка из повторенной Чхе Рён просьбы. Напрягши память, она вспомнила, что в начале Хэ Су пришлось с чем-то помогать хозяйке дома, и быстро кивнула. Легким движением приказав помощнице показывать дорогу, Софи не сдержала улыбки — наконец появилось занятие! И в его выполнении она собиралась кое-кого удивить.       В светлой комнате, среди цветов, за высоким столиком, возвышаясь над служанками, сидели три красавицы. Старшая из них, аккуратно поддерживая ладонями склеенный лотос, внимательно рассматривала в нем изъяны. Тонкие лучи солнца падали на ее фигуру, наполняя неповторимым внутренним светом, полным горделивого спокойствия. Сосредоточенная сильнее остальных, она все же успевала заботливо поглядывать на своих помощниц и едва заметно, как-то мечтательно, улыбаться.        Вторая, с холодным выражением лица и язвительной улыбкой, почти не наклоняясь и словно боясь нарушить свою идеальную осанку, клеила второй ряд бледно-розовых нежных лепестков. Свет почти не падал на нее, и в полутьме она казалась далекой загадочной звездой, с давних пор знавшей о своей величественности.        Третья, сидя почти на краешке удобного плетеного стула, нисколько не заботилась об осанке, полностью погрузившись в незнакомую, но приятную работу. Она клеила уже третий ряд лепестков, такой ровный и чистый, что сложно было поверить в то, что она впервые занималась созданием лотосов. Лишь в глубине души осознавая это, Софи все же страшно гордилась тем, что так легко сумела вписаться в гармоничную картинку старинных повседневных занятий благородных дам.       Чхе Рён вела себя очень сдержанно, но порой Софи невольно улавливала в ней нотки озорства и довольства. Кажется, ей нравилось подавать клей и нравилось замечать успехи госпожи. Она ловко подклеивала лепестки на лотосе Софии и осторожно, чуть дрожа, помогала принцессе, отчего движения ее становились неточными и медленными.       Скрытые напряжение и недовольство, исходившие от Ее Высочества, единственные создавали маленький огонек, вот-вот готовый при первой же возможности перерасти в пожар.       Раз. Два. Раз-два-три, и лепесток готов. Мысленно считала София, заботливо украшая будущий фонарик и представляя, что помогает распуститья цветку. Воображая, как лотос, тихонько покачиваясь в такт легкому ветерку, будет отгонять тьму внутренним золотым светом, призывая рассвет и обещая процветание. Как будет сама девушка проходить мимо, ласково улыбаясь то ли себе, то ли тени, идущей рядом… -…не забыла? — вдруг с наигранной вежливостью спросила принцесса, заставив Софи вернуться в реальность, и выжидающе улыбнулась. Девушка опасливо огляделась, словно ища поддержки вокруг, но все были так увлечены занятием, что едва ли могли чем-то помочь. О чем же шел разговор? — Нет, — сохраняя невозмутимый вид, ответила гостья времени, надеясь, что этого будет достаточно, и попыталась вернуться к работе. Клей уже начинал сохнуть, а лепесток все никак не хотел клеиться. -…наш дом, — продолжила свою далекую речь Ён Хва с призрачной улыбкой на губах, словно специально отвлекая девушку. Софи с трудом сдержалась от недовольного восклицания и, отвлекаясь от работы, вымученно улыбнулась ледяной королеве в ответ. Сосредоточиться все не удавалось.       «Что ей все не терпится? Что же ей так от меня нужно?» — зло подумала она, опуская руку и тихонько вздыхая. -…устала? — все так же подчеркнуто вежливо полюбопытствовала принцесса, уловив легкий вздох слева и победно начиная следующий ряд лепестков. Чхе Рён рядом заволновалась. — Нет, — качая головой, в тон принцессе ответила София, с просьбой оглядываясь на Черён и снова поднимая лепесток. «Я полна сил, так что тебе так просто от меня не избавиться», — мысленно сообщила она надоедливой собеседнице.       Ён Хва сжала губы, точно ей не удалась какая-то затея, и легким взмахом рукава выбила из рук служанки палочку с клеем как раз в тот момент, когда София поднесла к ней лепесток. Помощница, не ожидавшая подвоха, не успела вовремя соориентироваться, и палочка приземлилась прямо на ханбок гостьи времени, наградив его жирными каплями клея.       София невольно вскочила, роняя на пол любовно склеенный лотос и толкая стол. Не пряча рассерженного взгляда, она уже хотела высказаться, как вовремя вспомнила, где находится. Принцесса, заметив минутное замешательство девушки, с особым удовольствием отчитала Черён, словно тем самым надеялась отомстить им обеим, и с самым невинным видом обернулась, выдавая какую-то фразу, полную обеспокоенности. — Извиня…юсь, — обреченно ответила гостья времени, сжимая кулаки и ругая ледяную королеву последними словами, и подалась к выходу. Чхе Рён попыталась пойти за ней, но Софи остановила девушку, качая головой, и невольно оглянулась на хозяйку дома. Мён Хи встревоженно смотрела ей вслед, не решаясь что-то сказать или сделать. И от этого взгляда вдруг стало так тоскливо, что, забыв обо всех приличиях, Софи выбежала из комнаты, сжимая подол и сдерживая обиду. Казалось, в это мгновение мир вокруг стал еще более враждебным.        Маленькая девочка смотрела в глаза серьезной женщины, едва сдерживая слезы и с надеждой цепляясь за ее подол. Перед ней темнела страшная дверь, за которой слышался жестокий мужской голос, и все ужасы обещали вот-вот свершиться. «Пожалуйста, пожалуйста, не надо!» — молила она даму, сознавая вину, но не понимая обязательности наказания. Женщина лишь больно сжимала ее плечи в ответ и внимательно смотрела на дверь, ожидая, когда та откроется. «Ведь вы знаете, вы видели, что это начала не я!» — пыталась докричаться до сердца дамы девчушка, но женщина только строго сжимала губы. «То есть ты хочешь указать на того, кто это сделал? — с опасным блеском в глазах, наконец, отозвалась она. — Это смягчит твою вину».        Маленькая София оглянулась назад, где, прижимаясь друг к другу, стояло двое ребятишек, и с надеждой посмотрела на них. Один из наблюдателей встретился с ней взглядом и виновато отвернулся, не желая видеть расплаты подруги.        Девочка вновь повернулась к женщине и, глотая первую обиду, грустно опустила голову. Дама со злой победой улыбнулась, и страшная дверь открылась перед ними. — Ну хоть не заставили клей варить, — прогоняя воспоминания и постепенно возвращаясь в спокойное расположение духа, успокаивала себя девушка, сидя на-корточках и чуть покачиваясь, — а хотя бы и заставили. Я же никогда клей не варила, вдруг интересное занятие? — разглядывая руки и перепрыгивая с одной мысли на другую, продолжила беседу с собой София. — Нет. Нет. О чем это я только думаю? Там же дым такой и запах… Но ведь любопытство!        Девушка быстро выпрямилась и сделала пару наклонов, избавляясь от онемения. Потом — тройку поворотов, словно стараясь забыть лишнее, и внимательно огляделась. Рядом никого не оказалось и, втянув носом воздух, девушка попыталась по запаху определить местонахождение бочонка с клеем. Как назло, в воздухе не витало никаких ароматов. — Что за мертвая зона опять, — вздохнула София, качая головой, и медленно, нарочно делая большие шаги, играючи отправилась в придуманное приключение. — Ай-яй-яй! — на самом ответственном полупрыжке, очередной раз сталкиваясь с кем-то на повороте, запричитала девушка, потирая лоб. — Вас не учили на дорогу смотреть что ли? — спросила она у пустоты, хорошо зная, что ее не поймут, и обиженно взглянула наверх. — Хэ Су? — удивленно спросил оказавшийся рядом Ван Ук, и Софи быстро опустила голову, ругая себя за невнимательность и пытаясь избежать очередного сердитого взгляда восьмого принца. — Извиняюсь, — в который раз за день сказала девушка, отходя в сторону и освобождая дорогу. — Что. Делаешь? — поинтересовался хозяин дома, явно передумавший идти дальше, и прямым серьезным взглядом заставил Софи непривычно затоптаться на месте. — Я… э… шла, — выдала гостья времени первый пришедший ей в голову ответ и, мило улыбаясь, подняла голову, — а вы… тут. — Тут? — переспросил восьмой принц, не ожидая такого краткого ответа и не скрывая недоуменного взгляда. — Тут, — кивнула Софи, понимая всю бессмысленность разговора и отчего-то очень этому радуясь, — туут, — протянула она, указывая на дорогу, и захихикала.        Принц постарался сделать безразличный взгляд, обходя стороной гостью времени, и сделал несколько шагов вперед. Негромко усмехнулся. Кажется, Ван Ук очень любил оставлять за собой последнее слово, потому как, не в силах достойно ответить странной девушке какой-нибудь бессмыслицей и понять причину ее веселья, он слегка нахмурился и величественно направился вперед, слегка покачивая оружием в руках. «Куда это он? — подумала София, вновь становясь серьезной и только сейчас замечая, как странно был одет восьмой принц. — На тренировку? Интересно, интересно…»       Поднявшись по лестнице и несколько раз завернув за угол, он вошел в красные ворота, заглянул в маленькую комнатку по пути, откуда вышел с маской в руках, и спустился в небольшой дворик, посыпанный песком, где под началом человека в сером жакете уже вовсю упражнялись молодые люди. Движения их были отточенные, легкие, изящные, словно их учили несколько лет, и Софи невольно задержалась.        Осторожно она подползла к перилам и, наклонившись почти до земли, с любопытством вгляделась через узорчатую решетку в красивых незнакомцев, прервавших свое занятие лишь на мгновение, чтобы поприветствовать восьмого принца и дать ему влиться в их прямоугольник.        Ван Ук занял свое место рядом с самым молодым юношей в малиновом жакете. В унисон взмахнув оружием, люди сделали шаг назад, шаг вперед, поворот и что-то воскликнули. С легкостью подняв оружие, они взмахнули им над головой, со свистом пронзая воздух, и опустили руки в причудливой волне.        Движения их стали напоминать странный танец, в котором чувствовалась целая история, и Софи показались неведомые тени, наступавшие с разных сторон, выползавшие из-под земли, грозящие шпагами, в схватку с которыми вступили молодые красавцы. Затряслось небо, задрожала земля, когда две равные силы вступили в схватку, и девушка затаила дыхание, чувствуя близкую развязку и свержение армии одной из сил, как вдруг… — Хэй! — кто-то бесцеремонно схватил её за руку, сильно сжав запястье и резко подняв на ноги. Девушка ойкнула, пытаясь вырваться, и хлесткие злые слова обрушились на нее откуда-то сверху. Кто-то затряс ее, точно пытаясь лишить координации. Сердце больно забилось, Софи стала задыхаться и, собрав последние силы, сквозь туман постаралась разглядеть жестокого человека. Руки она почти не чувствовала. Перед взором проплыли лишь миндалевидные узкие глаза, подведенные черной тушью, и девушка перестала дышать. Она сразу поняла, за кем так нагло посмела шпионить и кто поймал ее за этим занятием. — Ван Ё, — в ужасе прошептала София, в очередной раз пытаясь вырваться, и третий принц, то ли удивившись, что пойманное существо посмело заговорить, то ли не ожидавший, что его узнают, на мгновение ослабил хватку.        Не теряя ни мгновения, девушка укусила принца за руку, ударила его локтем в живот и, вывернувшись и подхватив юбку, бросилась бежать. За спиной послышался настоящий рев, придавший Софи нечеловеческих сил, и она, перепрыгивая через ступени, едва не врезаясь в служанок и углы зданий, за чемпионское время пролетела почти весь двор, и выбежала на улицу. Не замедляя бега, она миновала огромное неизвестное расстояние и, лишь споткнувшись то ли о юбку, то ли о камень, остановилась, упав на колени и защитив руками лицо. Локти отозвались страшным жжением, и девушка неуверенно подняла голову, опасливо оглядываясь и слабо улыбаясь быстро собравшимся рядом с ней людям. «Боже, боже, что я натворила? — обреченно подумала София, благодаря за помощь какого-то мужчину, что помог ей подняться. — Вот уж кому повезло попасться на глаза!»       Девушка прижала руку к груди, пытаясь восстановить дыхание и замедлить скорость сердца, когда увидела, какие царапины получила, пытаясь защитить лицо от падения. Ссадины хором заныли, словно почуяв внимание хозяйки, и Софи попыталась закатать рукава. «Мелочь, мелочь, — попыталась себя убедить гостья времени, — просто кровь на птичьих ногах, как говорят в Корее. Я справлюсь, справлюсь я, — старательно обманывала себя девушка, идя по рынку, — вот смотри, какие тут чудеса, — попыталась она отвлечься, глядя на заставленные неведомыми вещами и фруктами прилавки».        Воровато оглядываясь, София замедлила шаг и, действительно заинтригованная, стала внимательно разглядывать товары, выставленные на низеньких прилавках, теряясь в толпе прогуливающихся покупателей, и потихоньку успокаиваться. Красные фонарики радовали глаз. Яркие ткани, которые разглядывали молодые девушки, вызывали легкую улыбку. Ароматы свежих фруктов напоминали о цветущих садах. Расписанные вручную вазы заставляли останавливаться и задумываться о чем-то далеком.        Ужас ханока оставался позади. Здесь, сейчас не было никаких принцев — лишь люди, простые, занятые — среди них, хоть и с осторожностью, девушка чувствовала себя безопасно. Ведь если ее никто не преследовал, значит она оказалась быстрее. А назад можно было и не возвращаться.       Глубоко вдыхая свежий воздух, София остановилась на мосту и, опустив голову, всмотрелась в водную гладь. Себя она там не видела — мерный бег воды звучал нежной мелодией. Приглушенные голоса людей за спиной напоминали шепот листвы. Солнечный свет проникал в сердце, сладкий и легкий, как напоминание о родном доме.        Проведя ладонью по перилам моста, девушка улыбнулась своему невидимому отражению и прошла дальше. Всего шажок оставался до земли, когда сзади раздались испуганные вопли и странный шум. София обернулась.        По рынку, совершенно не щадя прохожих, мчался темный всадник.