Сквозь лунный свет влюбленных

Все так добры к тебе, а ты вечно влипаешь в неприятности. Хэ Су

«Что же я делаю? — перебираясь с камня на камень, недоумевала София. — В чьём я уме? Может, это вообще был не он, или украшение не то! Кем я себя возомнила? — иронично усмехнулась девушка. — Пытаюсь повторить подвиг Хэ Су… А кто меня просит?» Путница в задумчивости остановилась у входа в маленькую пещерку и, поставив на гладкий сверкающий валун фонарь, оглянулась.        Лунный свет блёкло освещал огромные неровные камни самой большой купальни в Сонгаке, и те напоминали призраков прошлого. Казалось, люди ушли неизвестно куда, и от великой столицы остались лишь руины, словно снова София перенеслась во времени. Светлели впереди невысокие горы, будто припорошенные тонким снегом, и лес на них напоминал мягкую шкурку диковинного животного. Жёлтой тенью свет фонаря убегал к тайному входу, и камни казались холодными и неведомыми существами иного мира.       Озарение пришло нежданно и болезненно. Чётко увидела София картинку, залитую солнечным светом и закрытую тончайшим легким паром, себя — яркую фигуру, которую торопливо тащила за собой Черён. Вспомнила удар о камни, поражённые глаза Ына, обнаружившего незнакомую девушку в купальне принцев. Отозвалось слабым эхом чувство потерянности и отчаянного желания смерти. Перехватило дыхание…       Софи покачала головой, словно пытаясь отогнать нежеланные воспоминания. Неужели тело что-то помнило? Неужели частица души Хэ Су осталась с ней? Неужели сестра Мён Хи намеренно отправилась в купальни принцев, чтобы умереть? «Нет, нет, нет! — поднимая фонарь, попыталась убедить себя гостья времени. — Ничего такого! Ничего подобного не было. Не может же настоящая жизнь так разительно отличаться?»       Мысль эта не покидала Софию и пугала своей явью. Девушка боялась воспоминаний, которые могли вернуться. В которых она могла раствориться. Боялась чужой жизни и чужой смерти.       Звонко с блестящего каменного потолка падали капли, шумно бежала под деревянным мостом мутная вода, таинственно отдававшая зеленым. Уже виднелся впереди тайный вход в королевскую купальню, когда София остановилась и, поставив фонарь на краешек камня, сжала потерянное всадником серебряное украшение. Сердце её тихо стучало, предчувствуя опасность и волнуясь перед роковой встречей. — Я только положу его, и всё, — прошептала Софи и сделала шаг. Вода оказалась тёплой, а купальня — неглубокой, и девушка решительнее направилась вперёд. Тревога стала отступать перед уверенностью в успешном выполнении задуманного, и со следующим шагом Софи не почувствовала дна.       Мокрая одежда потянула девушку вниз. Не готовая к такому, утопленница захлебнулась. Панически теряя ощущение пространства, София закрыла глаза, словно так было легче всплыть. Вода стала холодной, силы стали уходить. «Не…может», — мелькнула мысль, словно обломок жизни, и Софи глотнула воздух. Вода обожгла горло, и бессознательно гостья времени потянулась вверх. Всё помутилось. Стало теплее, и девушка открыла глаза, стремясь к неяркому свету. Под ногами вновь почувствовалось дно, и София вынырнула. Кашляя и задыхаясь, она жадно вдохнула и дотронулась до кого-то рукой.        По наитию отшатнувшись назад, она потерла ладонью глаза и подняла голову. Растерянный испуганный взгляд напротив остановил мгновение. Бледное лицо обезображивал​ глубокий фигурный шрам, и целая история скрывалась за ним. История любви, которую не смогло уничтожить даже предательство любимого человека.       София покачнулась​, и застигнутый врасплох четвёртый принц, быстро отвернувшись, прикрыл ладонью половину лица. Глаза его сверкнули смущённой болью, и девушка судорожно вздохнула. — Видела? — тихо, будто надеясь на ошибку, спросил он, и София растерялась на мгновение. Со опустил руку и, решительно шагнув к неудачливой утопленнице, с яростью повторил вопрос.       Громкий возглас заставил девушку очнуться. — Вы…без всего! — ответила она первое, что пришло на ум, и удивлённо моргнула. Что она только что сказала? — Что? — теряясь, переспросил ожидавший чего-то другого принц и невольно осмотрел себя. — Без… оде… жды, — с трудом выговорила Софи непривычное слово, — как… можно! — звонко добавила она, разводя руками, словно пытаясь объясниться.       Ван Со быстро пришёл в себя от этих слов, прозвучавших как насмешка, как вызов, и резко схватил Софи за руку. В глазах его мелькнула затаённая угроза. Мгновение, ставшее вечностью для обоих, они смотрели друг на друга, ведя молчаливый спор не на жизнь, а на смерть. Никто не хотел проигрывать, и Со отпустил руку девушки, желая оставить превосходство за собой.       Наградив наглую девицу жестоким взглядом, он что-то, вроде: «забудь», приказал Софии и быстро направился к выходу из купальни. Молча и заворожённо смотрела девушка ему вслед, наблюдая за сверкавшими каплями на исчерченной шрамами спине. И сердце её тоже удивлённо дрожало, словно боялось спугнуть видение. — Стойте! — вспомнила София, пытаясь добраться до берега, но тяжёлые юбки помешали ей. — Я же вам…хотела вернуть, — обиженно добавила гостья времени и вздохнула. Послышались голоса служанок. «Черт возьми! Ведь знала же, что так случится, и на что понадеялась? — отругала себя Софи, по краешку пробираясь к другому выходу из злосчастного места. — А ведь и в другой раз повторила бы…»       Фонарь уже погас, и возвращаться Софии пришлось в полутьме. Красивая звёздная ночь оказалась холодной и светлой, но девушка ничего не видела вокруг и ничего не чувствовала, словно до сих пор стояла в воде, слабо освещённой золотым светом свечей, перед Со. Его взгляд, потерянный и далёкий. Вечная боль в глазах. Презрение к себе. Вызов миру, который не захотел его принять. Ожесточенность, словно единственная защита души.       Столько эмоций одновременно девушка никогда не видела в своём мире. Такую рану не могло вылечить простое сочувствие. Эту историю нельзя было забыть. — Госпожа! — воскликнула рядом Чхе Рён, словно существо иного мира, и София медленно подняла голову.       Люди, незнакомые ей люди с тихонько потрескивавшими факелами. Они ждали чего-то или кого-то, и на лицах их отражалось беспокойство.        Девушка вздрогнула, будто впервые почувствовала пронизывающий холод ночи, и слабо улыбнулась. К ней подбежала помощница, заботливо касаясь плеча и подтягивая к воротам. Полным заботы взглядом одарила её Мён Хи, и Софи поняла, насколько устала за этот сумасшедший день. «Пусть я проснусь в своём мире», — взмолилась девушка перед сном и позволила великой силе утянуть себя в таинственный омут.       Утро лёгкой, едва слышной поступью подкралось слишком быстро. Мечтам Софии не суждено было сбыться в этот день, как не суждено было и ей самой вернуться в свой мир. С надеждой вглядываясь в окна комнаты, она дождалась прихода служанок, пофыркав на которых, попросила оставить её одну. Привыкнувшие к характеру госпожи, девушки не стали упираться и торопливо ушли, заставив Софи в очередной раз тренировать необычные навыки. Попытка надеть ханбок выдалась уже более успешной, и довольная своим умением гостья времени нехотя вышла во двор, где возле двери её поджидала помощница. «Следит она за мной, что ли?» — невольно подумала София, наблюдая, как засмущалась и, пряча взгляд, попыталась обьясниться Чхе Рён, будто пойманная законом преступница, и сделала мысленную пометку выудить у бойкой девчушки все секреты. А, может, заодно и подтвердить свои опасения. Но потом. — Черён, — вместо приветствия сразу попросила о главном София, — найди…ханбок…мужчины. — Что, что? — не скрывая удивления, переспросила помощница, и Софи терпеливо указала на подметавшего двор человека. — Ханбок, — указала на свою одежду девушка и кивнула на трудолюбивого работника, — мужчина, — вежливо пояснила гостья. — За…чем? — Я…госпожа! — скрестив руки на груди, нахмурилась София, — нужно!       Чхе Рён быстро и растерянно заморгала, удивлённая теперь уже больше изменившимся тоном Хэ Су, чем приказом, поспешно поклонилась и боязливо отошла в сторону, не спуская с Софии взгляда. Девушка вздохнула. Повышать голос она не любила, но иначе добиться желаемого было нельзя. Пообещав себе попозже извиниться, гостья времени, потягиваясь, прикрыла зевок и скрылась за домиком, смутно припоминая расположение дворов.       Открыв по пути для себя множество тайных местечек, Софи добралась до маленького дворика, где под тенью невысокого деревца скрывались соломенные цели, на которых любила тренироваться настоящая Хэ Су в стрельбе из лука, и знаками попросила слуг принести оружие.        Опасливо поглядывая на девушку, один мужчина-таки понял просьбу гостьи и, притащив длинный деревянный лук, почтительно встал в сторонке, будто чего-то ожидая. София наклонилась к оружию, и тёмным воспоминанием повеяло от него. Промелькнули смутные картинки, быстро сменившие друг друга: летящая стрела, тихий крик, падающий человек и кровь на руках маленькой девочки. Сердце защемило, и, отмахнувшись от далеких воспоминаний, Софи тяжело вздохнула, чувствуя, как неожиданная слеза сползает по щеке. «Что же ты скрываешь? — смахивая предательницу, мысленно спросила гостья времени. — Что за жизнь выдалась у тебя, Су?»       София осторожно взяла лук, и рука потеплела, словно помнила, как хозяйка держала оружие. Полуповорот. Слегка расслабиться. Положить хвост стрелы. Зацепить. Поднять. Натянуть до упора стрелу. Прицелиться. И… — Ай-яй-яй-яй! — затрясла девушка поцарапанным запястьем. Просто помнить оказалось мало, и непривычка дала о себе знать. — Ну, вреднятинка, берегись! — пригрозила стреле София и повторила попытку.       Во второй раз стрела, не пролетев и метра, упала на землю. На третий — почти достигла цели. На четвёртый — отдача лука наградила Софию новым синяком, и подбежавший слуга, почтительно кланяясь и в чем-то убеждая девушку, забрал у нее опасную игрушку.        Та сделала самый обиженный вид, и заботливая служанка, молодая на вид женщина, словно стараясь успокоить госпожу, знаками предложила заняться чем-нибудь другим и пообещала, что потом как-нибудь, когда Софи почувствует себя лучше, можно будет попробовать снова. «Когда вернется другая…? — промелькнула грустная мысль, и девушка оглянулась, — то есть…никогда…?» В ответ заботливой даме гостья времени приготовила самую мстительную месть. — Помогите, — с самым невинным взглядом попросила София, указав на себя, затем — на голову и обведя двор вокруг. Женщина удивлённо проследила за знаками девушки, словно пытаясь понять, что к чему, и медленно кивнула. Мол, спрашивайте. Софи загадочно усмехнулась, и маленькие чертики запрыгали в её глазах.        Женщина понимающе отнеслась ко всем странным выходкам молодой госпожи и потере памяти, и месть не слишком удалась гостье времени. Терпеливо дама объяснила, что за предметы вокруг, как сказать ту или иную фразу, чем занимаются служанки и чем обычно занималась Хэ Су.        Оказалось, бывшую обладательницу тела она знала давно — ещё до приезда в дом восьмого принца, хотя никогда и не общалась с ней подолгу. Молодая госпожа вообще мало кому доверяла и разве что иногда болтала с Чхе Рён.       Забыв обо всех своих коварных планах, София внимательно вслушивалась в каждое незнакомое слово женщины, часто перебивала, заставляя что-нибудь повторить, и не упускала из виду ни одного движения служанки — ярче представлялись ей образы времени. — Сехэ…э… — попыталась выговорить девушка, помогая женщине повесить фонарик. — Пок мани падысеё, — спокойно подсказала наставница, чуть улыбаясь уголками губ. — Мани… па… э… — повторила девушка и нетерпеливо махнула рукой, — поклон? Женщина кивнула, медленно подняв руки к лицу, и, кланяясь, опустилась до земли. Затем поднялась. Она отлично понимала жесты Софии, и сама часто отвечала ей без слов. — Э… так… — подняла руки девушка, медленно стала наклоняться, и женщина осторожно заставила её выпрямить спину. Помощь оказалась некстати — Софи не удержала равновесия. Неведомо откуда взявшийся Ук подхватил её, спасая от падения, и наставница почтительно поклонилась. — Что… делаешь? — то ли удивлённо, то ли недовольно поинтересовался восьмой принц, и Софи быстро выпрямилась. Она с надеждой взглянула на женщину, но, заметив это движение, Ван Ук поспешно отослал лишнюю даму заниматься делами и выжидающе посмотрел на Софию, точно заставляя девушку оправдываться лично. — Учусь, — прошептала Софи, стараясь не отвести взгляда. — Чему? — улыбаясь, спросил принц. — Всё, — развела руками девушка, не уверенная, как будет «всему», и с вызовом взглянула на принца. Он же сам не захотел ею заниматься! А теперь чему-то удивляется…       Хозяин дома слегка наклонил голову и внимательно присмотрелся к девушке, словно впервые видел её. Взгляд у него стал далёким, задумчивым, и Софи взмолилась, чтобы её кто-нибудь отсюда забрал. И поскорее. Ситуация становилась странной. — Госпожа! — ответила на мольбы девушки подбежавшая Черён и почтительно поклонилась принцу. — Вас…ищет…        София быстро закивала и, даже не дослушав, кто же хочет её видеть, взяла помощницу за руку. — Простите, — извинительно улыбнулась гостья времени и подтолкнула Чхе Рён, удивительно быстро осознавшую на этот раз намёк госпожи.       Чистым и глубоким было небо над этим местом. Прохладный запах хвои разносил лёгкий ветерок. На тонких ветвях кипариса покачивались розовые фонарики. Полутень заботливо накрывала маленькие каменные алтари.        Мён Хи сделала глубокий почтительный поклон и положила гладкий овальный камень на верхушку пирамиды. Застывшая печаль в её лице слегка смягчилась, и женщина в бирюзовом молитвенно сложила ладони перед собой. Она ни о чем не просила, и только искренней заботы были полны ее глаза. — Ты… изменилась, — едва разобрала шепот сестры София и прикусила губу. И спокойно стало, и грустно ей от этих слов. Женщина в бирюзовом обернулась, и призрачным показалось Софи её лицо. Она ничего не сказала, лишь мягко посмотрела на гостью времени и едва слышно вздохнула. — Матери… Сонгака… приходят… сюда, — разобрала из знакомых слов девушка и опустила голову. Размеренный спокойный голос Мён Хи действовал на неё умиротворяще, и ни о чем не жалела так сильно София в то мгновение, как о том, что не способна понять всех слов сестры Хэ Су. — …я прихожу? — расслышала девушка, и женщина в бирюзовом обернулась к самой высокой каменной пирамидке, на которой горели две свечи — для восьмого принца и принцессы Ён Хва, а затем к небольшой скромной в центре. — …для тебя, — тихо сообщила Мён Хи, слабо улыбаясь, и Софи обернулась к той, что заменила Су мать.        Она вспомнила и о своей семье. Как за неё радовались, когда она накопила на поездку денег, как хотели помочь, как обеспокоенно давали ей перед отъездом наставления. В том далеком… прошлом будущем. В котором…        Бриллиантовая слезинка капнула на щёку женщины в бирюзовом, и София невольно потянулась к ней, стараясь утешить её и надеясь найти рядом свой покой, обняла легонько, боязливо, как обнимают маленькие дети. Пугливо встрепенулась в сердце любовь, и Софи не знала точно, чьим было это тихое чувство — её или частицы души Хэ Су, не желавшей расставаться с теплом близкого человека.        Проскользнули по небу облака, и лазурней стал день. Прохладнее стало под ползущей трепетной тенью кипариса. Неясной скорбью наполнилась душа, и Софи задумчиво посмотрела на небо. Незаметно укрыл вечер Сонгак. Затихли голоса, заснули деревья — тишина торжествовала в мире, и только мысли по-прежнему казались неясными. Мён Хи уже давно ушла, а девушка всё так же неподвижно сидела у каменных алтарей, и доверчиво приходили к ней воспоминания. — Госпожа! — касаясь плеча гостьи времени, звонко произнесла помощница, наклоняясь и заботливо блестя глазами. — Домой…        София тревожно вздохнула, и вечно оптимистичная Чхе Рён, лукаво улыбнувшись, заговорщически прошептала, словно стараясь поднять госпоже настроение: «Я нашла…» Слова оказались волшебными.