Сквозь лунный свет влюбленных

Нет, уже одно то, что я нахожусь в Корё — неправильно. Теперь еще это? Хэ Су

      Едва первые лучи солнца заглянули в комнату, гостья времени проснулась. Во дворе, тонкий, пушистый, лежал снег, переливаясь триллионами сверкающих самоцветов. И все было тихо, спокойно, словно кто-то перевернул страничку и раскрыл книгу на чистом листе.       Было уютно в странной теплой корейской одежде, и Софи с усмешкой вспоминала холодные зимние дни, когда комната прогревалась медленно, а на улицу страшно было и нос высунуть. Здесь зима… была другой. Почти сказочной.       Играючи заметая за собой следы, Софи успела еще разок увидеть четвертого принца на прощание, терпеливо и долго простояв возле главных ворот. Со не заметил ее, и девушка была этому искренне рада — так проще было, наблюдая за темным всадником, смириться с мыслью о том, что принца София еще долго не увидит. Мыслишка эта, простая и очевидная, казалась злобным зверем, с которым невозможно было помириться.       Мысленно высчитывая, когда по сюжету она еще раз увидится с Со, гостья времени сильно пожалела о том, что не знает, как готовится мыло. Потому что без мыла во дворец сложно было попасть. И невозможно встретиться с Его Величеством… а там и с четвертым принцем. Вот-таки задачка.       К Мён Хи София пришла вовремя и без приглашения. Заставив слуг основательно поработать половину утра, девушка снова создала множество сплетен вокруг себя, пока загадочно бродила вокруг домика сестры. Удачного момента Софи дожидалась настойчиво, и старания ее в конце концов были вознаграждены. По привычке постучавшись и заглянув в комнату супруги восьмого принца, гостья времени была встречена теплой улыбкой и плавным жестом приглашена войти.       Прижимая к груди драгоценные листы бумаги и одолженную книгу, девушка ненавязчиво напомнила сестре о своем желании обучаться. И не было в мире счастливее человека, чем София, в то мгновение, когда стали получаться первые слова. Конечно, еще совсем простые, не до конца понятные, но много чего обещающие.       В середине занятия слуги принесли чай, и девушка настороженно наблюдала за тем, как сестра пробует сладкий шарик — эту вкусность Софи заставила готовить слуг утром, эту сладость она намеренно и осторожно выбирала к чаю, стараясь сделать так, чтобы десерт хорошо дополнял вкус напитка. Угощение Мён Хи оценила. И девушка невероятно возгордилась одобрению сестры, так хитро подстроив дегустацию. Ну, или как оно там называется? Впрочем, хитрость ее разгадали сразу. — Откуда ты знаешь, как делать такие сладости? — спросила сестра, по-доброму улыбаясь. Выглядела она довольной и обеспокоенной, будто не могла поверить тому, что Хэ Су вдруг стала открывать в себе новые таланты, забыв почти всю прошлую жизнь, но помня удивительные вещи. — Не знаю. Я… соединяю… ищу… как сделать, — попыталась объяснить София, — иногда… получается хорошо. — Когда ты все делаешь, Су? — Я… рано вышла, вот и сделала… пока… — Я часто думала отправить тебя домой, — чуть наклонив голову, сказал сестра, — ты была… несчастна здесь. Грустила. Пряталась. Я думала, это неправильно… что ты здесь. А теперь… я рада, что ты осталась, — улыбнулась женщина ласково, нежно, как любимому ребенку, — когда произошло несчастье… я боялась за тебя. Но ты… вернулась. Изменилась. Стала больше… улыбаться и удивлять меня. — Спасибо, онни, — поблагодарила Софи, желая вдруг честно открыться сестре, все ей рассказать, — что вы меня… оставили. Мне хорошо с вами. Но… я боюсь… что я… неправильно делаю… говорю… что я много забыла. — Может, так нужно, — успокоила девушку Мён Хи, — что ты…       Не договорив, сестра сделала изящный знак, и расторопная служанка принесла госпоже воды. Приступ кашля был предотвращен, но гостья времени в очередной раз расстроилась, что плохо знает медицину и ничем не может помочь женщине. Девушка могла только определить предпоследнюю стадию болезни… и это… — Онни, как вы? — заботливо спросила Софи, готовая по первому зову помочь сестре, но та только улыбнулась и покачала головой. Ничего не нужно… ей снова ничего не было нужно, и девушка почувствовала себя предательницей. — Скажи, Су, не… влюблена ли ты?       Пришел черед Софии закашляться. Искренне стараясь сдержаться, девушка долго пыталась уловить смысл нового слова. А когда уловила, уже не смогла скрыть румянец и обмануть Мён Хи. — Я… думаю… рано… говорить… — Да, — загадочно улыбнулась женщина, понимая гораздо больше того, что сказала Софи, — но я хотела бы… видеть тебя… счастливой.       Обучение продолжилось еще не долго. София невольно возвращалась мыслями к странному разговору, хотя со всей внимательностью и пыталась думать только о заковыристых знаках. Почему был задан такой вопрос? К чему? Зачем? Что ей с ним делать, и стоит ли сказать правду? Она не рассказала уже многого, умолчала о важном…       Мён Хи молчала, больше наблюдая, направляя мысль Софи и лишь изредка исправляя ошибки девушки. Гостье времени приходилось самой доходить до глубоких смыслов, чтобы понять иероглиф. Так запоминалось лучше, но и сложнее.       Скоро сестра стала уставать, и Софи стала отвлекаться, чаще спрашивая о какой-нибудь мелочи. Супруга восьмого принца чересчур ответственно относилась к обучению, забывая даже о своем здоровье, и девушке самой приходилось подводить урок к концу. — Все… верно? — Ты делаешь успехи, — кивнула Мён Хи, просматривая корявенькие значки Софии, — но… ты все… хорошо понимаешь?       Софи кивнула, лукавя, но не желая расстраивать сестру, а затем честно добавила: — Но… я… еще… много не знаю.       Женщина задумчиво склонила голову, словно вспоминая о чем-то, и во взгляде ее блеснула грусть. Легкая. Далекая. Словно отголоски мыслей. И было в этом что-то неземное, мечтательное… — Вы не хотите прогуляться? — Нет, Су. — От…дыхайте. — И ты отдыхай, — тихо напомнила девушке Мён Хи, неохотно отвлекаясь от воспоминаний, — побольше.       София почтительно попрощалась с сестрой, ничего не отвечая и не обещая. Куда делась остальная часть дня, осталось загадкой и для девушки.       Практика — великое дело. Никакое чудо не может произойти без стараний. Практика, практика, практика! Только с ее помощью можно добиться какого-то результата, и Софи это хорошо знала.       Потянувшись, девушка потерла нос и пожалела, что в этом времени еще не изобрели настоящих часов. Не то чтобы они очень уж были ей нужны, но за свою жизнь в другом мире София привыкла к тому, что часики всегда были рядом. Приятно было высчитывать минуты до сна, до пробуждения, до окончания дела, да и вообще они всегда вселяли какое-то спокойствие. Вот как без помощи часов ежедневно учиться? Как там советуют? Работать в одно и то же время… одинаково долго… Что за ерунда!       Девушка отложила кисть и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Отражением ее оказалась серьезная испачканная в туши мордашка, которая Софии очень понравилась. В глубине зеркала она увидела тихий отголосок настоящей себя — с горящими глазами, жаждущими новых знаний, с перепачканными в чернилах пальцами из-за дурацкой привычки держать ручку слишком низко к пишущему кончику и спокойствием в каждом движении. Родные не зря иногда считали свою дочурку чересчур серьезной.       Сколько себя помнила София, столько она стремилась к знаниям. Возможно, поэтому еще, в свое время ее так захватила Корея, которую некоторые в шутку называли страной вечных студентов. Знания девушка искала всюду, и знания она аккуратно хранила записанными в тетрадях на полках шкафчиков вперемешку с книгами и альбомами. Этой своей коллекцией Софи всегда гордилась. И вот теперь… она находилась по соседству с древнейшими историями, которые не могла ни прочесть, ни забрать в свой мир. — Как думаешь, — спросила девушка отражение, задумчиво поджимая губы, — а библиотеку вечером закрывают? Не сказать, чтобы я… А! Кому я вру. Надо же тренироваться! Если я по отдельности иероглифы не понимаю, то, может, в общем пойму? Вот бы это обрадовало Мён Хи! — Софи мечтательно улыбнулась, но отражение ей не ответило. Общение с зеркалом стало своеобразной привычкой. С его помощью Софи приводила мысли в порядок и лишний раз напоминала себе о том, где находится и кем является. — Книжечки мои дорогие… а я иду! — решительно хлопнула девушка в ладоши и тихонько выскользнула на улицу.       Библиотека, оформленная в приятных зеленых и голубых тонах, встретила гостью приветливой тишиной. Надписи на полках казались старинными загадочными письменами великих народов. Горело всего несколько свечей, едва освещавших длинные ряды шкафчиков, и лестницу наверх, и стол, аккуратно убранный усердными служанками. И, казалось, никого не бывает в этом тайном хранилище.       Софи долго гуляла среди книжных полок, любовно проводя ладонью по старинным корешкам, ни на чем особенно не сосредотачиваясь и не останавливаясь. Знания молчаливо взирали на девушку с полок, словно с пьедестала, и даже дотронуться до них было страшно. Лишь несколько книг девушка посмела открыть, чувствуя себя первооткрывателем в музее, но знаки в них оказались совершенно не читаемыми.       С осторожностью выбрав себе книгу с аккуратными картинками в уголках страниц, Софи удобно устроилась у наиболее освещенной стены и внимательно всмотрелась в иероглифы. Выбор ее оказался не слишком удачным — произведение было философским, о монахе-паломнике, отправившемся в дальние несуществующие страны в поиске священной книги. Она и слов-то таких не знала. Спасибо картинкам, только они и помогали добраться до смысла.       Лошадь стремилась вперед, точно спасаясь от погони, и небо над головой было окрашено в темно-фиолетовых цвет. Ветер что-то кричал вдогонку, ледяной, сильный. Там, вдали, виднелась темная фигура, к которой так торопилась София, и сердце ее трепетало — это был последний шанс изменить ответ, взять свои слова обратно, и она его не собиралась упускать. Вот, она почти настигла фигуру, и ликование… «Вам дороги дальше нет».       Софи проснулась от холодности этих слов, прозвучавших подобно проклятию. Раскрытая книга сползла с колен, и девушка потерла глаза. В душе что-то болезненно перевернулась. Сон казался таким ярким, таким реальным… и оставил после себя гнетущее чувство страха.       Незаметно положив книгу на место, девушка тихонько вышла из тени полок и удивленно остановилась. За столом серьзно-усталый работал восьмой принц. Он вдумчиво перелистывал книги, лежащие рядом, и что-то изредка выписывал из них. Уже была ночь? Или глубокий вечер? Сколько так она уже спала?       Стараясь не помешать хозяину дома и не позволить себя обнаружить, Софи на-цыпочках попыталась скрыться за уютными книжными полками вновь. — Хэ Су, — улыбаясь, позвал Софию Ук и поднял голову. И такой у него был ликующий взгляд, словно крышка ловушки захлопнулась, словив долгожданную жертву. Девушке пришлось остановиться, вернуться и сделать вежливый поклон. — Добрый вечер, Ваше Высочество, — не желая отпираться, поздоровалась Софи. — Что ты… здесь делаешь? — А я… сюда… не могу… приходить? — искренне удивилась гостья времени, не спеша отвечать. — Можешь. Но… ты никогда не приходила… раньше. «Ну да, откуда вам знать, что Хэ Су часто наблюдала за вами, скрываясь среди стеллажей. И что она интересовалась историей», — мысленно фыркнула девушка, сохраняя сдержанность во взгляде. — Я… учусь. — Ты прочитала ту книгу? — Не… нет. Я ее… учу. Но мне… я… хотела найти… другую. — И что ты нашла? «Это допрос, что ли?» — А почему… вы не спите, Ваше Высочество? — попыталась сменить тему София. — Я мало сплю. — Вы… читаете? — Да.       Софи судорожно вздохнула. Нелегко вести беседы с восьмым принцем. Тут либо она не умеет вести разговор, либо Ван Ук не умеет разговоры поддерживать. Либо не хочет. Тоже вариант. Так ей… уйти? Молчать тоже? — Как твое обучение? — Я… вспоминаю, — уклончиво ответила девушка, — но мне много… учиться… нужно. — Ты нашла себе занятие? «М-м-м, это он к тому, что я меньше по городу теперь шастаю?» — задумалась Софи. — Я бы… хотела… сюда приходить, если… можно. — Приходи, — с легкостью разрешил восьмой принц, едва заметно кивнув, — если не знаешь… где найти книгу, я помогу. Ты любишь… стихотворения? — Да! — радостно воскликнула девушка и тут же смутилась. Он же имеет в виду другое… И как теперь отвечать? — И какие ты знаешь? Вдох-выдох… — Я… их… вы их не знаете, Ваше Высочество. «Вернее, они еще не придуманы. Как формально еще и русский язык не изобретен. Красотища!» — мысленно добавила девушка и виновато улыбнулась. В глазах восьмого принца мелькнул интерес, который он даже не попытался скрыть, и тогда Софи поняла, что снова совершила ошибку. — Да? И что это за… стихотворения? — Я… можно… не отвечать? — уповая лишь на чудо, спросила гостья времени, хорошо понимая тщетность просьбы, но не зная, как выйти из сложившейся ситуации невредимой. — Нет. — Они… они… другие, — сбиваясь, ответила девушка, сжав кулаки и уставившись в пол. Надежда спастись таяла на глазах. — Какие… другие? — На… другом… словах, — призналась девушка. Вот. Она сказала это. Пути назад больше нет. — И… как так… что ты помнишь чужие слова, но не знаешь свои? — удивленно спросил Ук спустя минуту-две молчания. «Любопытно, правда?» — иронично подумала Софи. — Я… сильно ударилась… головой. Не знаю, как… так, — честно призналась девушка и сглотнула. Что за бред она говорит? Ах, отмотать бы время назад! — Да… ты ударилась сильно, — не стал отрицать восьмой принц, пристально разглядывая растерянную девушку, — я наблюдал за тобой, Су, и ты… стала другой. Ты делаешь странные игры… говоришь со всеми… как… со знакомыми… тебя хорошо знают слуги… Ты говоришь, что… не помнишь ничего… и всегда находишь ответ на любой сложный вопрос.       София молчала, неуверенно перетоптываясь на месте и пытаясь отвлечься на посторонние темы. Значит, за ней наблюдали. Это плохо. Но не сильно обвиняли… Это хорошо. Но… восьмой принц ее подозревал — это было очень и очень плохо. Плохого явно больше. Если она сейчас попытается что-то отрицать, то может сильно усложнить себе жизнь. Мысли путались, пугливо прятались, и Софи только сейчас осознала, что зря сегодня встала так рано. Выспаться ей бы не помешало. — Вы… меня плохо знали, Ваше Высочество, — вежливо предположила девушка. — Снова… — загадочно отметил восьмой принц и задумчиво добавил, — но, может, да. Это так. Прочитай… любимое стихотворение. — Что? — девушка испуганно моргнула, но Ук не стал ничего объяснять, в ожидании не отводя от Софии взгляда. — Вы… не… не… поймете, Ваше Высочество. Это будет… плохо… Непонятно. — Я хочу послушать, — кратко ответил восьмой принц, и гостья времени попыталась успокоиться. Ее так просто не отпустят. Просто не верилось в то, что происходило. Ей… прочесть? Здесь? Сейчас? Подписать себе приговор? Кажется, в это мгновение девушка забыла даже русский язык. Но… что она теперь теряет? Может, Ук пожалеет родственницу… а если нет?       Закрыв глаза, Софи постаралась сосредоточиться. Если она сумеет произвести впечатление, что-то может измениться в лучшую сторону. Да и… возможно, тогда быстрее получится оказаться дома. Но что прочитать? Что?       В голове упорно крутилось одно и то же: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…» Но это не то! Не то! Но что же то? — М… молчи, скрывайся и таи, — и почему она этому принципу не последовала сразу? — и чувства… и мечты свои…       И она рассказала стихотворение. Восьмой принц слушал сначала настороженно, потом внимательно, затем — завороженно, хотя недоумение не покидало его. Он не перебивал, и потихоньку Софи расслабилась, вовсю растворившись в родных русских словах. Ей почему-то даже безразлично стало, что с ней сделают после. Она вся была здесь, и вся она была душой стихотворения. Мелодичной, тонкой, знакомой.       Девушка таинственно проговорила последние строки и тяжело выдохнула. Больше она ничего не скажет. Кажется, одно стихотворение растянулось и приблизилось к отметке вечности. В горле пересохло, силы ее покинули, едва заметно сверкая пятками. На восьмого принца София смотрела испуганно, как загнанный в угол зверек. — Это было… стихотворение? — недоуменно переспросил Ук, но в голосе его послышались вдохновленные нотки. Софи кивнула — она не могла заставить себя ничего сказать, чувствуя слабость и страх. Ноги стали тяжелыми, деревянными. Сколько она так стояла? Что с ней теперь сделают? Так вдруг захотелось убежать, захотелось, чтобы земля разверзлась под ногами и погребла ее под собой.— Никогда… никому… не говори… это! — пригрозил восьмой принц обеспокоенно. — Я не знаю… что было то, что ты… сказала… Это было красиво… хоть и напомнило… песни. Но никто… не должен знать! — Да, Ваше Высочество, — машинально поклонилась Софи, проклиная себя за длинный язык и ожидая приговор. — Я хочу понять. — Что? — девушка даже голову подняла, чтобы лучше осознать сказанное принцем. Она… смогла? — Стихотворение. Я хочу понять… что это. — Но… я… если я расскажу… просто… все будет обычным. — Тогда не просто расскажи, — спокойно посоветовал Ук. — Но я… — Можешь идти, Су. — Спасибо, Ваше Высочество! — не заставила себя долго уговаривать девушка. — Простите! — попыталась оправдаться Софи, почти выбегая из библиотеки. Сердце ее лихорадочно колотилось. Она раскрыла себя? Да? Нет? Что ей теперь делать?! И вдруг сильно так захотелось чего-нибудь крепкого.