***
POV Хино Этот бой, как и многие другие, был довольно жестким. К счастью, Нару вышла из него победителем, но не думая, что она была этому рада. Вид ее был, мягко говоря, потрепанным. Распущенные волосы, разметавшиеся по спине и плечам, немного порванное платье, еще больше открывающее эти жуткие шрамы, и снова этот пустой взгляд. Именно такой я впервые увидел ее в детстве. Воспоминания сами собой понеслись перед глазами:***
Флэшбек Хино уже довольно долго бежал за не желающей идти к нему собакой, решив помочь маленькой девочке по доброе душевной. Кто же знал, что это животное будет настолько упрямым и не захочет возвращаться обратно к своей хозяйке? — Иди сюда, милая! Ко мне! Эй! — уже в который раз позвал ее он, начав потихоньку уставать. Ноги уже гудели, по лбу тек пот, а дыхание сбилось. Но не собирался сдаваться и решил поймать эту собаку несмотря ни на что. Но ему не суждено было этого сделать. Когда непослушное животное, весело лая, завернуло в какое-то старое заброшенное здание, он с неохотой, но все же полез за ней, царапаясь об острые концы досок и умудрившись пару раз зацепиться майкой или шортами об острые гвозди. <i>В очередной раз ойкнув, когда острое лезвие прошло по его плечу, оставив за собой красный порез, он вдруг заметил, что лай стал другим, более громким и агрессивным. Это сильно его насторожило и он на всякий случай активировал Бъякуган. Какого было его удивление, когда он заметил, что в здании еще кто-то есть. Ускорившись, и решив отогнуть собаку от этого несчастного человека, она направился в сторону лая, по пути отмечая, что чакра была очень знакома ему.***
Оказавшись внутри, он увидел, что собака в самом деле лает на небольшую фигуру, сжавшуюся в углу и мелко дрожащую. Человек, видимо. очень боялся, но животное и не собиралось отступать, подходя все ближе и ближе. — Эй, прекрати! Ты пугаешь его! Простите, пожалуйста, она просто… — ого голос резко оборвался, когда он наконец то смог разглядеть, кто именно сидел в том углу. Темный балахон, закрывающий хрупкую бледную фигуру, большой капюшон, из-под которого по плечам рассыпаются серебристые пряди, длинные босые ноги, крепко обхваченные тонкими руками. И глаза… серые, наполненные животным страхом, глаза, смотрящие то на собаку, то на него. — Уходите… Уходите вы оба… Скорее! — тихо произнесла она, постепенно повышая дрожащий голос. — Хорошо — хорошо, я сейчас. Не бойся. — успокаивающе произнес он, примирительно подняв руки и направившись в сторону собаки. Но вдруг она резко сорвалась с места, подпрыгивая высоко воздух, чтобы напасть на девочку. — Прочь! — ее голос сорвался на крик, в котором было столько отчаяния и страха. Но не перед собакой. Она словно боялась самой себя. Дальнейшие события шли подобно стоп кадрам. Вот девочка закрывается обеими руками, сжимаясь в комок. Крепко зажмуривает глаза, словно не в силах видеть того, что произойдет дальше, в их уголках блестят слезы, рот приоткрыт, продолжая издавать этот пронзительный крик, эхом пронесшийся по пустой комнате. Когда лапы собаки оказывается всего в нескольких сантиметрах от нее, происходит нечто страшное и неожиданное. Ее прямо в воздухе сносит порывом ветра, раздается громкий скулеж, а во все стороны летят брызги крови. Тело животного покрывают глубокие кровоточащие раны, после чего оно падает прямо у ее ног, продолжая истекать алой жидкостью, что течет прямо ей под ноги. Девочка поджимает их, стараясь не смотреть вниз, и тихо всхлипывает. Все это отражается в синих глазах Хино, который молча стоит на месте, пытаясь понять, что только что произошло. Он переводит взгляд с трупа на девочку, не желая верить в произошедшее. Это не могла быть она. Кто угодно, но не она. Мысленно убеждал он себя. — Я же говорила… чтобы вы… не подходили ко мне… — вновь раздается ее тихий дрожащий голос, в котором ясно слышаться слезы, стекающие по ее бледным щекам — Говорила же… Я… Я не… Я ничего плохого не сделала! Это не моя вина! — вновь срывается она на крик, широко распахнув глаза, после чего разворачивается, и выпрыгивает в находящееся за ее спиной окно, не обращая внимания на его оклики.</i> Конец флэшбека***
Из воспоминаний меня вывел тычок в плечо и я вздрогнул, повернув голову в сторону, и увидев, что это была Нару. Она молча указала мне в сторону Кибы, которого уже уносили медики, и я прекрасно понял, что она хотела сказать. Порывшись в карманах, я обнаружил у себя мазь, что хорошо помогала залечивать раны, и тут же побежал прямо к нему. — Держи. Это поможет тебе быстрее прийти в норму. — протянул я ему небольшую черную баночку. Он улыбнулся мне своей обычной дерзкой улыбкой, и мне на душе стало немного спокойней. Как ни как, а он мой товарищ, с которым я также провел немало времени в команде. Было бы довольно не эгоистично, не проявить заботу о нем. — Тебе бы следовало побеспокоиться о себе, а не о других. — сказал он, слегка приподняв голову, и поморщившись, ухватиться рукой за окровавленный серый рукав толстовки. — Спасибо, но я и о вас стараюсь не забывать. — с легкой улыбкой произнес я, вздрогнув от вида алой жидкости на его одежде. — Вас осталось, вместе с тобой, всего шестеро. Ты, Чеджи, Неджи, Ли, ниндзя из Песка, и парень из Звука. Слушай внимательно, Хино. — голос его их беззаботного внезапно стал серьезным и я нахмурился, — Если тебе придется драться против парня из Песка, сдавайся не задумываясь. Тоже самое касается боя против Неджи. Немедленно сдавайся. Он будет очень жесток по отношению к тебе. Это плохо закончится для тебя. — я невольно повернулся в сторону кузена, что по прежнему сверлил меня взглядом, и тихо сглотнул, по коже пробежались мурашки, а в горле резко пересохло. Стало по настоящему страшно. — Сейчас я объявлю следующий поединок. — начал говорить Хаяте и я поспешил обратно на свое место. На табло тут же начали мелькать имена. Когда оно наконец остановилось, я почувствовал, как мое сердце замерло. — Хьюга Хино против Хьюга Неджи. — О нет… только не это! Кто угодно, но только не Неджи! — таковы были мои мысли в этот самый момент. Меня всего начало трясти, словно при мандраже, бросало то в жар, то в холод, перед глазами все поплыло, ноги почти не держали меня. Хотелось просто забиться в угол и ждать там окончания этапа. Казалось, что даже волосы на моей голове встали дыбом. — Черт! — просипел я сквозь зубы. На Неджи я предпочел не смотреть, так как в любой момент просто мог внезапно сорваться с места и броситься прочь, сломя голову, наплевав на все, что за этим последует. Но все же выбора не было. Я должен сражаться. В любой другой ситуации я бы, наверное, убежал, поддавшись инстинкту самосохранения, но сейчас я просто этого не мог. Не тогда, когда на кону стоит твое дальнейшее проживание в этом мире и возможность быть рядом с ней. Сердце гулко колотилось в груди, когда я спускался вниз, на арену. Можно было бы конечно продемонстрировать новые способности, но я не хотел делать этого сейчас, не перед всеми. Смотря в глаза стоявшему передо мной Неджи, я только сейчас осознал, как сильно отличаюсь от обычных Хьюг. Их волосы темные, а глаза светлые или лиловые, у меня же они синие. Этакий отпечаток прошлой личности. — Я не думал, что буду драться с тобой… Хино — сама. — нарушил напряженную тишину брат. — Я тоже не думал. И давай хоть здесь обойдемся без официоза. Мы же все-таки не чужие друг другу. — как можно спокойнее я, стараясь не дать голосу дрогнуть. — "Сама"?! Они что, знакомы?! И почему он зовет его «сама»?! — услышал я раздавшийся сверху ошарашенный крик Сакурая. — Да. Они родственники. Хино и Неджи — двоюродные братья из разных ветвей клана. Неджи из побочной, а Хино является наследником основной, отсюда и уважительное обращение. — пояснила ему Нару. Откуда она это знает?! Или может… она начала вспоминать? — А ты откуда знаешь? — вмешался не менее пораженный Ино. — Я много читаю. — все тем же спокойным тоном ответила она, будто отмахиваясь. — Начинайте бой! — объявил нам судья и моя нога медленно сдвинулась в сторону, чтобы встать в нужную стойку. — Прежде чем начать бой, позволь мне попросить тебя об одной вещи, Хино. Сдайся. Тебе не суждено стать ниндзя. — его слова заставили меня вздрогнуть и отступить на шаг назад. Мое тело словно заледенело, а сердце начало биться, подобно птице в клетке. — Ты слишком мягкий. Ты ищешь покоя и избегаешь проблем. Ты плывешь по течению, следуя чьему то чужому мнению. И… У тебя нет уверенности в себе. Ты все время ощущаешь себя второстепенным. Вот почему ты думаешь, что хорошо бы было остаться Генином и не участвовать во всех будущих заварушках. Ты не зарегистрировался бы на Экзамене Чунина, если бы не было регистрации по три человека. Ты не смог отказать предложению Кибы и другому члену вашей команды. Правда в том, что ты пришел на Экзамен не по своей воле. И не только потому, что тебя об этом попросила команда. По большей части в этом виновата она. Я прав? — с этими словами Неджи указал взглядом наверх и я посмотрел туда же, куда и он, наткнувшись взглядом на серые глаза. Сердце снова начало заходиться в бешеном ритме. Все, что он сказал, по большей части была правда. Я вообще не хотел быть шиноби, моя настоящая миссия — защищать и быть рядом с Нару. Но не убивать и выполнять чужую волю. — Да, брат. Все это правда. Я именно такой, каким ты меня и описал, но… — мои кулаки сжались, а челка скрыла глаза — по крайней мере я делаю это искренно и от всей души, а не следую чужим приказам. Я просто делаю то, что считаю нужным. К тому же, я… я хотел изменить самого себя. И еще… я хотел стать по настоящему сильным, чтобы защищать ту, что очень мне дорога. Защищать Нару!***
Флэшбек Хино осторожно и бережно похоронил собаку неподалеку от этого самого места. Там, где ее бы уже никто не потревожил. Пригладив ладонями землю, он тихо вздохнул, прикрыв глаза, и давая волю слезам, что покатились по его щекам блестящими струйками. Когда он отошел на небольшое расстояние от могилы, присев на лавочку, то заметил свою недавнюю знакомую. Нару тихо подошла к могиле, и, встав на корточки, положила на нее цветы, после чего присела неподалеку, поджав колени и обняв их руками. Его он будто не заметила или не хотела замечать. — Ты ведь тоже грустишь об этом? — осторожно спросил он, отчего она вздрогнула, но так и не повернулась к нему, однако, по ее дрожащим плечам, он ясно видел, что она тоже плачет. — Не подходи. — сказала она, когда он попытался приблизиться к ней со спины — Если подойдешь, то умрешь. — Это была только случайность. Эта собака умерла потому, что пыталась напасть на тебя. Я же не собираюсь этого делать, так что можешь не беспокоиться. — спокойно ответил он, сделав несколько шагов вперед. — Как я могу тебе доверять? — повернула она к нему голову. — Просто смотри. — с этими словами он сел рядом с ней, разведя руки в стороны, мол, ничего страшного же. Она удивленно вскинула брови, после чего вновь опустила взгляд, еще плотнее закутавшись в толстовку. — Похоже ты просто исключение из всех правил. — пробормотала она, поднимая взгляд к начинающему темнеть небу. На нем уже загорались звезды. — Вот, это тебе. Угощайся. — протянул он ей жестяную банку, которую лично выпросил у своей госпожи, и она принесла ее еще с его прошлого мира. Девочка неуверенно приняла ее, после чего, покрутив в разные стороны, пробормотала себе что-то под нос и крышка довольно странно открылась, унесенная сильным потоком ветра куда-то в сторону. Сам Хино в этот момент ощутил сильный порыв ветра, что поддел его одежду и волосы. Сделав большой глоток и ощутив непривычный вкус, она громко закашлялась, случайно подавившись, на что он похлопал ее по спине. — Вкусно? — спросил он с легкой улыбкой. — Никогда такого раньше не пробовала… так что не знаю… — растерянным тоном ответила она, продолжая вертеть ее в руках и не зная, стоить ли ей пробовать снова. — Знаешь, а твои способности довольно круты. — решил он перевести тему в другое русло, внутренне надеясь, что она не обидится на него в ответ. — Ни черта это не круто… — мрачно ответила она, накинув на голову капюшон. — Значит ты не можешь это контролировать? — осторожно поинтересовался он, смотря на нее. — Если бы могла, не страдала бы. — уже более ровным и тихим голосом ответила она, но он ясно услышал в нем горечь — Я просто хочу умереть. — Что? — ему показалось, что он ослышался, но она сказала именно это. Парень несколько секунд смотрел на нее с широко раскрытыми глазами и ртом, полностью потеряв весь дар речи и не зная, что же сказать ей в ответ. Заметив его реакцию, она усмехнулась. — Никогда самоубийц не видел? Правда… я тоже исключение из правил. Смотри. — она достала из большого кармана какое-то странное устройство, которое он так часто видел в своем родном мире. Револьвер. Совершенно не обращая на него внимания, она молча засунула его себе в рот и выстрелила. Парень невольно подпрыгнул на месте, издав громкий не то крик, не то визг, и даже свалился на спину. Но вместо ожидаемых брызг крови и мозгов, не было практически ничего, да и не похоже, чтобы ей было больно. Она лишь закашлялась, будто подавилась, после чего выплюнула небольшую пулю в траву, молча смотря на нее, будто сама пребывая в состоянии шока, о чем говорили ее округлившиеся глаза и открытый рот, из уголка которого бежала слюна. Вытерев ее тыльной стороной ладони, она убрала обратно оружие, снова обняв свои ноги. — Видишь? Я не могу умереть. Даже прыжки с горы Хокаге почти не помогли мне с этим. С тех самых пор, когда я впервые чуть ли не умерла, мое тело совсем не дает мне этого сделать. — каким-то странным, загадочным тоном пояснила она, пряча глаза за челкой. — Но… — Хино кое-как смог прийти в себя от шока, и, сделав несколько глубоких вдохов — выдохов, и успокоив бешено колотящееся сердца, все же сказал — разве у тебя нет причин жить? — А какие они должны у меня быть? — повернулась она к нему, бросив заинтересованный взгляд — У меня нет родителей, нету друзей, все вокруг видят во мне только монстра, психопатку, или же живое оружие. Назови мне хоть одну причину для жизни, пожалуйста, и тогда я, может быть, об этом подумаю. — Хорошо. Скажем так… а если… ты будешь жить… ради меня? — неуверенно протянул он, опуская взгляд и краснея. — Ради тебя? — в ее глазах появилось удивление и она внимательно посмотрела на него, окидывая взглядом со всех сторон. Он даже ощутил, как она осторожно прикасается пальцами к его волосам, лицу и одежде, будто проверяя есть ли он на самом деле. — Да, ради меня! Я могу стать твоей причиной для жизни! Всегда быть рядом, защищать тебя и заботиться о тебе! Как тебе такая альтернатива? — спросил он, подняв взгляд на нее. Она тут же задумалась, приставив палец к подбородку, после чего вновь смотря на него, но уже с какой-то… надеждой? — А ты справишься? Со мной ведь очень опасно. Довольно многие погибли, просто находясь рядом со мной, прямо как та собака. — прошептала она, и в ее глазах вновь заблестели слезы. Вместо слов он молча схватил ее за плечи и крепко обнял, прижав к себе, и зарываясь пальцами в густые, раскинувшиеся по спине волосы. Он почувствовал на своей спине ее сцепленные в замок руки, то, как она уткнулась лицом в его плечо, что тут же намокло от ее слез, услышал тихие всхлипы. Хино молча гладил ее по голове и волосам, мысленно давая самому себе обещание, что позаботиться о приемной дочери Шинигами.***
Конец Флэшбека***
— Это и видно. В последнее время ты только и делаешь, что якшаешься с ней. Твой отец всегда негодовал, что ты выбрал в спутницы именно ее. Демона нашей деревни. Психопатку до мозга костей. Да и ты сам не лучше нее. На самом деле, ты испорченный ребенок из главной семьи. Послушай меня. Люди не могут меняться. Неудачник так и останется неудачником. Тоже самое касается и слабака. Его личность и сила не могут измениться. Люди не могут меняться, вот почему существует разделение на «гениев» и «неудачников». Все судят тебя по тому, насколько у тебя красивая внешность и лицо, насколько ты умен, каковы твои способности, телосложение и индивидуальность. Может ты и отличаешься, имея волосы и глаза цвета неба, и характер подобный воде, но… ты остаешься все тем же слабаком, по крайней мере внутри. Возможно именно поэтому тебя и притянуло к такой как она. Ведь Нару такая же как и ты. Слабачка, которая желает только своей собственной смерти. Ты же желаешь жить, но совсем не так, как шиноби. Эти вещи не могут быть изменены. Люди живут, страдая от ограниченности своих возможностей. Также, как мы не можем изменить тот факт, что я из побочной ветви клана, а ты из главной. Мой Бъякуган видел много вещей. Вот поэтому я знаю, что говорю. Ты пытаешься быть сильным, проявляя иногда твердость характера, но в действительности ты думаешь о том, что ты сейчас хочешь покинуть это место, но не можешь, так как на тебя смотрит Нару. — Это неправда! Я действительно хочу… хочу победить тебя и стать сильным! Перестань чепуху! Я совсем не такой! Не недооценивайте меня только потому, что я на вас не похож! И Нару… не смей говорить такое о ней! Ты ничего про нее не знаешь! Она совсем не такая! — я все же сорвался на крик. Его слова резали мое сердце ножом, причиняя мне сильную боль. Эмоции внутри меня были подобно молнии, что также является моей второй стихией. Казалось, что волосы встали дыбом и между прядями сейчас бегают электрические разряды. Руки сжались кулаки и на них запульсировали вены. Все мое естество желало битвы с ним, доказать ему, что он не прав, и защитить ту, кого я люблю. Он может говорить неприятные вещи обо мне, но только не о ней! — Бьякуган! — воскликнули мы одновременно, и я почувствовал, как вены в моих глазах вздулись, а зрение стало намного более четкое. Везде, куда ни посмотри, я видел синие потоки чакры. Но перед глазами мерцали молнии и синий цвет. Энергия переполнила меня с головы до ног, наполняя силой. Наверное это и называется гневом. Я вышел вперед, готовя атаку. Но что было дальше, я не узнал, так как эта синяя пелена попросту лишила меня сознания. Конец POV Хино***
— Победитель этого поединка Хьюга Хино! — громко провозгласил судья, отчего все зрители дружно охнули. Никто не ожидал подобного зрелища. Кто знал, что наследник знаменитого клана Хьюга покажет кроме клановых техник, предрасположенность к стихии молнии. Но ему также досталось. Довольно много тенкецу у него было выбито, а также повреждена часть внутренних органов. В конце боя, оба Хьюга упали без чувств, но так как первым был Неджи, победу присудили Хино. Синеволосый несколько секунд простоял на месте, тяжело дыша после чего харкнул кровью, выплюнув ее на пол, упал рядом с ним, теряя сознание. К нему тут же бросилась Нару, не обращая внимания на оклики окружающих. Ее лицо скрывали растрепавшиеся волосы, из — за чего никто из зрителей не увидел бегущих по ему слез. Вслед за ней побежала Аяка, кутаясь в свой коричневый плащ и еле поспевая за своей подругой. Остановившись на месте их битвы, она наклонилась, прикоснувшись пальцами к уже начавшей запекаться крови, мрачно смотря на нее, после чего сжав руку в кулак. — Я отомщу за тебя, Хино. — она подошла к парню, что уже лежал на носилках, задумчиво смотря на его бледное, обрамленное синими прядями лицо, и ей казалось, что они определенно были раньше знакомы. Сам же парень, тем временем, вновь углублялся в то время, когда они еще были детьми. Это было еще тогда, когда Нару помнила его. В тот день он впервые увидел другую сторону этой тихой и грустной девочки, и она, как ни странно, притягивала его к ней еще сильнее. Им было по 10 лет. А ведь все началось с того удивительного и жуткого приключения.***
Флэшбек Вблизи цистерна казалась еще больше. Огромная, некогда белая, а ныне увитая трещинами и ржавыми потеками, будто плющом, она возвышалась над детьми, как самый настоящий небоскреб. Вообще — то, когда ты маленький, над тобой возвышается абсолютно все: дома, телеги, животные, непонятные и вечно занятые взрослые. Даже мальчишки из старших классов, которые отбирают у тебя карманные деньги, что дают тебе родители на твои личные расходы, — и те нависают над тобой словно башни. Правда, мало кто считает себя маленьким в 10 лет. Первая в жизни круглая дата, первый официальный юбилей, как будто завершение некого цикла, по окончанию которого слово «маленький» к тебе больше не применимо. Словно ноль на конце десятки это не зацикленная в круг линия, а спираль, переводящая тебя на новый виток. Это была небольшая компания из пятерых подростков, каждый из которых по своему чем-то выделялся. Исключение составлял их временный лидер. Загорелый мальчишка с ежиком каштановых волос и темно — зелеными глазами, уже имеющий несколько накаченные руки и широкие плечи, из — за чего довольно многие остерегались к нему лишний раз подходить. Не зря он прослыл на всю округу отпетых хулиганом и тем еще мародером. Он не особо то и хотел якшаться с этой компанией, каждому члену которой он успел дать свое личное прозвище, что так навязывалось, ввиду их довольно необычной внешности. Хотя вслух он предпочитал их лишний раз не произносить, так как получить в нос от «принца» Яманака он не особо хотел. А уж словить на себе ледяной взгляд местной красавицы — Нару, тем более. Он сидел на своем велике, уже носившем на себе «боевые шрамы», и с презрением оглядывал поспевающих за ним Сакурая и Ино, которых он сильно не любил. В основном из — за нестандартной и совсем не подходящей мальчикам внешности, что невольно делала их похожими на девчонок. Взять того же Харуно, чьи волосы были цвета сакуры, а у его друга и вовсе, в распущенном состоянии доходили до самых лопаток. Чем не девчонки? Но больше всех из этой компании его раздражал Хино, и тут дело не ограничивалось необычным цветом волос. За его спиной, сидя на старом сиденье, которое он специально нашел для нее, сидела она — девчонка, которую ненавидела половина их Академии, и боготворила вторая. Он был в числе и тех и других. Как и многих мальчишек, его покорили ее длинные серебристые локоны и большие туманные глаза, вкупе с хрупкой изящной фигуркой, которую не могла скрыть даже мешковатая одежда, что она постоянно таскала на себе. Сегодня, как ни странно, Нару предпочла старым юбке и майке легкое светло голубое платье, что развевалось на легком ветру, открывая длинные стройные ножки, обутые в синие сандалии шиноби. Все впечатление портили острые коленки, покрытые толстым слоем запекшейся крови, йода и зеленки. И дураку ясно, кто же это так сильно заботится о ней. Обычно собранные в два хвоста, сегодня ее волосы были распущены, ловя каждый лучик раннего солнца, отчего их цвет из седого, преображался в платину и даже расплавленное серебро. Они развевались у нее за спиной, иногда попадая в лицо Хино, отчего его щеки тут же краснели, а на лице появлялась легкая мечтательная улыбка. При виде ее он так крепко сжимал руль своего байка, что белели костяшки. Он и сам сейчас хотел оказаться на его месте, и зарываться пальцами в эти дивные локоны, вдыхая их удивительные аромат, что каждый раз менялся, но все равно оставался особенным. Сверху их чуть прикрывал синий платок, что она обычно носила на шее. Весь ее сегодняшний образ заканчивался на небольшой ярко красной заколке в форме цветка, что украшала вылезающую из-под платка челку. — Это здесь? — спросила она у него, болтая ногами в воздухе и отрешенно осматривая местность вокруг. — Да, здесь. — ответил вместо Даи сидящий впереди нее Хино. Его голос вдруг вдруг стал хриплым и сухим, будто горло покрылось глубокими трещинами, и слова застревали, терялись в них. В очередной раз он провел по лицу, убирая попавшие на него серебристые пряди, с наслаждением пропустив их сквозь пальцы. — Ну так чего ждем? Разве ты не хотел показать нам это страшное легендарное чудовище, что живет внутри той цистерны? — насмешливо спросил его Ино, убирая в сторону челку, и усмехаясь при виде покрасневшего от злости лица шатена. — Нельзя туда ехать! — внезапно вмешался молчавший до сих пор Сакурай. От долгой езды его лицо слегка покраснело, приобретя тот же оттенок, что и его волосы, а красная футболка насквозь промокла от пота. Его голос был тихим и также слегка хриплым — Мне мама говорила… — Ме мямя гавалиля, — скривившись и двигая пальцами в воздухе, передразнил его Даи — А тебе мама не говорила, что краситься в таком возрасте нельзя? Мы и так долго ждали, пока ты наконец соберешься, и по этой же самой причине, катили мы сюда целый час, так теперь ты опять нас задерживаешь?! — от его слов Харуно еще больше покраснел и опустил взгляд, пряча его за упавшей за лоб челкой. Ехавший рядом с ним Ино нахмурился. — Полегче на поворотах, приятель! Мы поехали с тобой лишь затем, чтобы проследить за Нару и Хино, а не ради какого-то глупого чудовища! Так что на твоем месте я бы попридержал язык! — мрачно произнес он, пуская взглядом молнии. Ничего не ответив и издав тихий рык, Даи молча продолжил вести их к старой цистерне.***
— Ого, и вправду большая… — глядя на цистерну, задумчиво сказал Ино, — А ты не говорил, что она настолько огромная. — А самому головой подумать слабо? — разозлился «вожак» — Знаешь, какой он здоровый? И где он, по твоему, жить должен? В ведре, что ли? Блондин неопределенно пожал плечами, как бы не опровергая, но и не соглашаясь с доводами. Он пристально смотрел цистерну, будто мысленно обмерял ее рулеткой. — А кто там живет? — тихо спросила Нару. — Конь в пальто! — огрызнулся Даи. — Кракен. — ответил вместо него Ино. По голосу и выражению лица была предельно ясно, что он ну ни капельки не верит в официальную цель их прибытия. Бросив мрачным взгляд на шатена, он все же решил пояснить — Даи говорит, что он там Кракена видел. — Ну ты дебил! Не видел я его! — заорал парень, сжав кулаки. — А чего ж ты нас сюда приволок? Чего мы сюда перлись, раз здесь нет ни фига? — в очередной раз усмехнулся Ино, элегантным жестом откидывая челку со лба. — Ну ты точно дебил! — Даи постучал костяшкой согнутого пальца себе по лбу — Все пацаны знают, что он тут есть… — Я не знал. — робко вставил свое слово Сакурай. — А ты и не пацан, ты девчонка розовая! — сбрил его шатен — Еще раз перебьешь — всеку! Понял? Мальчик резко побледнел и утвердительно кивнул головой, вжав голову в плечи и еще сильнее закрыв лицо волосами. Ощутив на своем плече легкий хлопок и увидев ободряющий взгляд Ино, он успокоился. Легкая улыбка на губах Хино и Нару, также помогла ему немного прийти в себя. — Короче… — восстановив порядок, Даи успокоился и вернулся к своей обычной манере разговора — Пацаны говорят, что он только этим летом завелся. До этого сто раз сюда ходили — не было. И еще… говорят, что это он братьев Судзуки сожрал… Все невольно притихли и даже вздрогнули. Даже Нару, которая вроде бы находилась на своей волне и не вмешивалась в разговор, перестала болтать ногами и с интересом прислушалась. Про эту троицу в их деревне ходили разные слухи. Хулиганы и оторвы, однажды они пропали все разом. Через месяц их нашли. Мертвыми. Даи как раз довольно близко общался с самым младшим из них и потому присутствовал на похоронах. Он видел, как их хоронили в закрытых гробах. Там же он и подслушал разговор двух уже изрядно поддатых гостей, и он мог поклясться, что слышал, как один из мужиков сказал: — И все трое — без головы! После этого в деревне было довольно много шума. Родители еще долго загоняли детей по домам, едва на улице начинало темнеть, а шиноби шугали мальчишек из подвалов и с чердаков, в то время как сами мальчишки передавали из уст в уста страшилки о жуткой смерти братьев Судзуки, что с каждым разом обрастали все более невероятными подробностями с каждым новым рассказчиком. — А еще его пацаны со старших классов видели. — продолжал Даи — Они раньше часто здесь тусовались, а потом, как Кракена увидели — сразу перестали. Поэтому теперь они в другом месте время проводят. Косой говорит, у него три щупальца и на каждом голова одного из братьев. И все головы — живые… — Старшакам соврать — раз плюнуть! — скривившись, перебил его Ино — Косой прошлым летом всем трындел, что он летающую тарелку видел. Ты и этому веришь? — А че?! Может и видел! — Даи не был бы лидером, если бы не умел отстаивать свое мнение — Чем докажешь, что нет? — Я бабушки своей в гостях тоже… — начал было Сакурай. — Заткнись! — прикрикнул на него шатен и мальчик снова по черепашьи испуганно вжал голову в плечи. Только теперь все осознали, что на корабле созревает бунт. Капитан Даи сверлил недобрым взглядом мятежного штурмана Ино, а тот, в свою очередь, хмуро разглядывал его, выискивая слабину, брешь, в которую можно будет ударить. И тогда шатен понял, что подставился. Но отступать уже было поздно, ведь на раме, все тем же пустым взглядом, на него смотрела Нару, больше уделяя внимания темно - синим волосам Хино, беззаботно перебирая их, отчего он блаженно прикрыл глаза. Надо было идти ва-банк, и он пошел. — Я его не видел… Ино криво улыбнулся и откинулся в седле, будто говоря — что и требовалось доказать. — Но я его слышал. — и не дожидаясь, пока команда оправится от таких откровений, он оттолкнулся от земли ногой и покатился вниз с горки навстречу цистерне. Следом за ним громко возмущавшийся Ино, вслед за которым испуганно кричавший от такой скорости Сакурай, чьи розовые локоны нещадно хлестали его по щекам. Хино еще раз поглядел на неровный, разбитый непогодой и человеческими руками склон, и страдальчески вздохнул. Скатиться, подобно им, да еще и с девчонкой на раме, у него не хватило духу. — Слезай, — бросил он ей. Та покорно соскочила на землю, отряхивая полы сарафана. Наткнувшись взглядом на ее большие, вмиг ставшие серебристыми, очи, он вздохнул еще раз, неловко отводя взгляд, и, лихо перекинув ногу через раму, тоже слез с велосипеда, отряхивая свои широкие шорты. В этот раз он был одет несколько по другому, больше напоминая типичного дворового мальчишку, чем наследника клана Хьюга. Темно синяя майка, болтающаяся на его худой фигуре, как на вешалке, накинутая поверх серая кофта, шорты и кроссовки. Волосы все также торчали в разные стороны, щекоча ему шею и иногда попадая в глаза. Обувь тут же утонула в густой и горячей пыли, что быстро попала внутрь, и он поморщился, представив, какой вечером ему будет разнос от отца. Но ощущение было приятное, и уже через пару секунд он принялся загребать пыль специально, стараясь пропускать наполненное солнцем тепло всей стопой. Нару молча шагала рядом, и ее ноги, обутые в стоптанные синие сандалии, утопали в пыли почти по щиколотку. Спуск оказался не таким уж и крутым, хотя и неровным. Осенью стекающая со склона вода превращала его в непроходимое болото, а сейчас, жарким и душным летом, все колеи и протоки высохли, и земля оказалась изрезана высохшими длинными шрамами, перевитыми, точно змеи или корни деревьев. Пока они спускались, Хино приходилось вести велик обеими руками, но внизу он по привычке перехватил руль за середину и уверенно повел его уже одной рукой. Задумавшись о своем, он вздрогнул, когда в свободную руку вцепилась маленькая холодная ладонь Нару. Но, тем не менее, не повернулся, чтобы посмотреть, и, что уж совсем удивительно, не отнял руки. Этот момент казался ему волшебным. Вот так вот идти под жарким солнцем, загребать горячую пыль кроссовками и ощущать в своей ладони прохладную ладонь это необычной, но очень милой девочки. Ему уже давно не было так хорошо. С тех пор, как не стало мамы и началась эта новая жизнь, ему редко бывало хорошо. — Хино, — позвала его Нару, и, чтобы быть уверенной, что он точно ее услышит, слегка подергала за руку. — Ммм? — с удивлением повернулся он к ней. — А там правда Кракен живет? — Правда. — Такой как в том фильме про пиратов, на который мы недавно в кино ходили? Как у Дэбби Джонса? — Дэйви, — поправил он ее — Дэйви Джонс. Дэбби — это женское имя. — Дэйви, — согласно кивнула она — Такой же? — Точно такой. Только еще больше. Видишь, какую здоровую бочку себе занял? — Он кивнул головой в сторону «бочки», которая с каждым их шагом становилась все более громадной. Казалось, это не они приближаются к ней, а сама цистерна ползет им навстречу, постепенно захватывая небо, облака, раскаленное солнце, лес, горизонт… весь мир. Любое заброшенное здание выглядит страшным и зловещим, но это, ко всему прочему, носило еще и какую-то особенную печать мрачности. Окруженная изогнутой и ржавой оградой, похожей на кривые зубы давно умершего чудовища, цистерна выглядела, как замок злого колдуна, который по странной прихоти сделал его в виде большой бочки. Полуразрушенные смотровые мешки по углам ограды только усиливали сходство, выглядя этакими стрелецкими башенками, развалившимися под меткими выстрелами катапульт и трибушетов. — А, правда, что это он братьев Судзуки съел? — снова спросила Нару, смотря на него не то с любопытством, не то с удивлением, не то с иронией. — Правда. Всех троих. А головы себе оставил. — отведя взгляд в сторону повторил он слова «вожака». Глаза девочки тут же округлились, а рот слегка приоткрылся. — Зачем? Направив колесо велосипеда в глубокую колею, Хино задумчиво и с удивлением посмотрел на нее, прикидывая, действительно ли она такая доверчивая, или шутит над ним. Но она продолжала пристально смотреть ему в глаза, ожидая ответа. — Чтобы было с кем поговорить, — ответил он, наконец, запустив пальцы в волосы на затылке, — - Тоскливо же весь день в бочке сидеть. Пока дождешься, чтобы к тебе еще какой — нибудь дурак свалился — сто лет пройти может. Так и со скуки помереть можно. — И что, вот так целыми днями разговаривает с ними и все? — эти слова заставили впасть его в еще большее замешательство, а на щеках предательски выступить еще более яркий румянец. — Нууу… нет, наверное. Еще в шахматы играет… в шоги… в «Чапаева» там… Девочка неожиданно посмотрела на него со всей взрослой серьезностью, и, еще крепче сжав его ладонь, тихо сказала: — Я бы не хотела, чтобы кому-то из нас головы оторвали… Хино, давай позовем их обратно. — и это прозвучало так искренне и с какой-то грустью, что у него против воли сжалось сердце. Он остановился, повернулся к ней всем своим корпусом, и, глядя в ее большие глаза, цвета тучи, честно сказал: — Нет там никого. И не было никогда. Это нефтебаза старая, мне… — он запнулся, сделал глубокий вдох, но все же справился с собой и продолжил — мне мама рассказывала. Когда она была жива, мы этой дорогой часто ходили. Осенью — за грибами, зимой — прогуляться. Там дальше, — Хино махнул рукой по направлению убегающей за горизонт и прячущейся между деревьями старой грунтовки, — классная поляна есть. Я там раньше часто тренировался, под надзором папы и мамы. — его голос стал тише, практически перейдя на шепот, но вот он мотнул головой, отгоняя воспоминания, что были подобны назойливой пчеле, что так и норовит ужалить как можно больнее. — Нет там никакого Кракена. Даи просто напугать нас решил, и перед тобой покрасоваться. — сквозь зубы выдавил он, нахмурившись. — Эх… Бака он. — тихо вздохнула она, и, посмотрев ему в глаза, вновь сжала его ладонь, переплетая свои пальцы с его, продолжи вместе с ним дальнейший путь. Мальчик снова отвел от нее взгляд. В его горле встал ком, глаза защипало, сердце гулко бухалось о грудную клетку, как застрявшая между оконными рамами ласточка. Чем ближе они подходили к ребятам, тем громче доносились до них голоса двух спорщиков. В этот момент ему даже было плевать, будут дразнить их женихом и невестой, или же нет, парню сейчас особенно сильно была нужна ее молчаливая поддержка. Приподняв велик, он выволок колесо из колеи и направил в раззявленный проем между частоколом гниющих железных зубов. Сорванные с петель ворота валялись прямо на земле, и на них четко отпечатались три змеящихся следа — проехавшие здесь недавно велосипеды. Металлические листы гулко выгнулись, когда они наступили на них, а потом и загрохотали, когда по ним быстро проехались колеса синего байка.***
Ребята стояли у самой стенки бывшего нефтяного резервуара и о чем-то горячо спорили. Точнее говоря, спорили только Ино и Даи. Сакурай, мелко дрожа, стоял на приличном от них расстоянии, чтобы быть твердо уверенным, что не подвернется под горячую руку. Но заметив приближающихся Хино и Нару, быстро помахал им рукой, кивая на двух разгоряченных мальчишек, как бы прося своих друзей помочь ему разнять их. — Было, блин! Сам же слышал! — от крика и гнева на шее у Даи вздулись маленькие венки, пульсирующие и синие — Не слышал, скажешь? — Че я слышал? — блондин кричал не менее громко — Че я слышал? То, что вода булькнула? И что? Кракен вылез? Нет его ни фига! — Есть! — Нету ни фига! Подкатив велосипед к сваленным в общую кучу байкам, Хино положил его, и, обогнув орущую парочку, подошел вместе с девочкой к другу. — Чего они опять не поделили? — шепотом спросил он, кивая в сторону спорщиков. — Кракена, — тем же тоном ответил ему Харуно — Даи сказал, что если по «бочке» постучать, можно услышать, как он ворочается… Ну, Ино и постучал. — И как? — Нару с интересом посмотрела на уходящий в небо бесконечный гладкий бок цистерны, — услышали? — Нууу… — уклончиво начал Сакурай. — А ты сам попробуй! — услышав за своей спиной голос, Хино вздрогнул и обернулся. За разговором он даже и не заметил, как со спины к нему подошел их «вожак». — Что? — Попробуй. — повторил он, протягивая ему длинную палку — Ино глухой похоже, вот и не услышал. Но у тебя же проблем со слухом не наблюдается? — Сам глухой! — зло огрызнулся блондин. Бунт продолжал развиваться. В обычное время шатен бы такого не стерпел и непременно всек бы непокорному по тыкве. Ино понимал это лучше всех, а потому поспешил закрепить успех. — И нет здесь никакого Кракена! Просто железная бочка с водой. Бессильно зарычав, Даи вновь кивнул ему на палку, взглядом показывая, что не отступится от своего решения. — Давай, Хино! Сам послушай! — крикнул он. Взвесив ее на ладони, Хино подошел к стенке цистерны вплотную. Пристально оглядев напряженно следящих за ним ребят, он недоуменно подал плечами и с силой ударил по ржавому металлическому боку. Он ожидал, что удар гулким «бууу-ууумммм» отзовется во всем полом теле огромного резервуара, но услышал лишь короткий и приглушенный стук. Обернувшись вновь, Хино с удивлением увидел, что все ребята, действительно с любопытством вслушиваются в наступившую тишину. Напряженные глаза, сдвинутые брови, приоткрытые рты — все настойчиво сканировали пространство, надеясь услышать, как в темных недрах проржавевшего нефтяного резервуара ворочается гигантское существо, которого здесь просто не могло быть. В этот момент синеволосый почувствовал себя намного взрослее всех стоящих перед ним полукругом детей, взятых вместе. Он перехватил палку поудобнее и с силой заколотил ею по прогнившему железу. Раздраженно отбросив палку в сторону, он снова посмотрел на товарищей. Они стояли все в тех же напряженных позах, ушами — локаторами вылавливая все возможные звуки. И он в конце концов сорвался. — Да чего вы все?! Какой, на фиг, Кракен?! Это пустая железная бочка, в ней нефть хранили… — Ш-ш-ш! — внезапно, прижав палец к губам, прошипел Сакурай. Но Хино уже и сам замолчал. Потому что почувствовал — у него за спиной, где-то за стенкой, показавшейся вдруг такой тонкой и ненадежной, мягко шлепнулось что-то влажное. Это было похоже на плеск большой рыбины, и одновременно на булькнувший и теперь идущий к самому дну булыжник. А за плеском раздался странный шорох. Странный, потому что природа шороха — сухая и колючая, но этот был мокрый и какой-то слизистый. Было отчетливо слышно, как нечто скользит там, за выгнутой железной стеной, в полной темноте и тишине. Несмотря на жаркий день, Хино вдруг стало так нестерпимо холодно, что мелко и противно затряслись коленки. Холод сформировался где-то в районе макушки и быстро кинулся вниз, к самым пяткам, намертво приморозив ноги к утоптанной земле. Чувствуя, как встают наэлектризованные от страха волосы на голове, он пытался сдвинуться с места и не мог. Ему осталось только стоять и слушать, слушать, слушать… и надеяться, что это, чем бы оно там не было, поворочается и вновь уляжется спать. — Я же вам говорил! Лопухи! Я же говорил, что там живет Кракен! — звук голоса Даи перебил шорох, будто государственная радиостанция, заглушающая любительские передачи. Моментально, словно их отсекли гигантским скальпелем, пропали звуки из цистерны, и оцепенение тут же спало. Хино неспешно сделал несколько шагов назад и оказался прямо в середине полукруга своих друзей. Мальчишки и одна девочка испуганно переглядывались, и только Даи едва не плясал от радости. — Что, выкусил?! — дразнил он Ино — Кричал — нету, а как услышал, так в штаны наложил! — Он прав. — приплясывающий от удовольствия шатен замер и медленно повернул голову к источнику возмущения спокойствия. Хино нахмурился и упрямо повторил: — Там ничего нет. Это просто вода. Крыша ржавая вся, там, наверное, до краешка налито — дождь, снег… Приободренный такой поддержкой, вновь оживился блондин. Он прочистил горло, собираясь сказать что-то едкое, и вдруг выпучил глаза, и, ткнув пальцем в самый верх цистерны, протяжно закричал: — Кракен! Тут же началась невероятная неразбериха. Все разом кинулись прочь от цистерны, позабыв про велосипеды, про друзей, думая только о том, как бы самому унести ноги. Вернее, так думал только Даи, что в сильной панике заехал Сакураю локтем в живот. Он упал, тихонько ойкнув и даже вскрикнув, когда его перепрыгнула Нару, хватая его свободной рукой за запястье, в то время как другой держа ладонь Хино. Единственный, кто остался стоять на месте, это Ино, чей заливистый смех презрительно летел вслед убегающему самым первым шатену. — Кракен, Кракен! — издеваясь, кричал он. До Даи наконец то тоже дошло, и теперь он, пунцовый от кончиков ушей, возвращался назад, и, сжатые белых костяшек кулаки, не сулили шутнику ничего хорошего. Однако самого шутника это, кажется, волновало совсем незначительно. Торопливо подобрав с земли палку, Ино остался стоять на месте. Даи остановился, не доходя до него шагов пять. Воздух с свистом вылетал из его раздувшихся ноздрей, лоб и щеки пылали пунцовыми пятнами, кулаки сжимались и разжимались, душа чью то невидимую шею. И, тем не менее, глядя как непринужденно поигрывает палкой Яманака, подходить ближе он не решился. Не торопясь, к мальчишкам вернулись Нару и Хино. — Ну и кто теперь в штаны наложил, а? — Ино нахально улыбнулся, и, словно приглашая противника подойти ближе, постучал кончиком палки по открытым пальцам ног. — Да ты же сам слышал! — не выдержав, заорал покрасневший Даи — Все слышали! — ища поддержки, он оглянулся, смотря в глаза остальным. Нару как всегда сделала вид, что она не при делах, отрешенно изучая свои ноги. Сакурай неловко переминался с ноги на ногу и больше поглядывал на Ино, чем на Даи. Но тут… — Никто ничего не слышал, — сказал Хино — Просто вода плещется. От бессилья Даи готов был заплакать, но знал — нельзя. И без того подорванный авторитет был бы тогда окончательно втоптан в землю. Он скрипнул зубами, с трудом подавил рвущийся наружу гнев, и ехидно поинтересовался: — А что же там шуршало тогда, а? — Льдины, — поколебавшись, ответил Хьюга — Отец как-то говорил, что если солнце до них не достает, то льдины могут и до зимы не растаять. Так что там нет никого. — Нет, значит? — Даи, прищурившись, пристально посмотрел прямо в синие глаза — Может, тогда полезешь и посмотришь? — повисло молчание. Вся компания, не дыша, переводила глаза с одного мальчика на другого. Все понимали, что одно дело утверждать что-то, и совсем другое — проверить. Это уже тянуло на незабвенное «слабо». — Хино, не надо лезть… — раздался рядом с ним рассудительный голос Нару. — Рот завали! — резко одернул ее Даи. И тут же переключил свое внимание на синеволосого. — Ну, так что? Посмотришь? Лестница то целая. Мальчик с сомнением глянул на лестницу. С виду она действительно была целой, но доверия, тем не менее, не внушала. Двадцать метров грубо сваренного между собой «уголка», вместо перекладин перечеркнутого арматуринами, ломано тянулись до самой крыши. Пролезть по такой уже было нешуточным испытанием. А если учесть, что гипотетически лестница вела прямо в пасть к некоему жуткому созданию, то сложность становилась запредельной. — Что, слабо? — не унимался шатен. Его зеленые глаза торжествующе сверкнули. Полукруг завороженно ахнул. Это произошло. Волшебное слово сказано, и дальше все будет развиваться согласной старой детской магии. Возможны лишь две развязки, и в обеих плохо придется не тому, кто произнес слово, а тому, на кого оно направленно. — Хино, не лезь туда! — чуть ли не умоляюще попросила девочка, схватив его за руку. Он вздрогнул, заметив блестевшие в уголках глаз слезы. Она пыталась остановить или хотя бы отсрочить начинающуюся битву двух характеров. — Поехали домой, Хино! — <i>Еще раз хайло откроешь, — с угрозой пообещал шатен, сжав кулаки, — зубы выбью! Пшла отсюда, дура седая! — он с силой вытолкнул ее за пределы сжимающегося полукруга, из — за чего она не упала, но ее вовремя подхватили мгновенно оказавшиеся у нее за спиной и Ино и Сакурай. Битва уже началась. — <i>И ничего мне не слабо! — сжав губы в ниточку, прошипел Хино, краем глаза проследивший за тем, чтобы с девочкой все было нормально. Изнутри его переполняла злость за столь неожиданный поступок, в синей радужке глаза уже начали разбухать вены. — Не слабо? А чего ж ты еще не там? — Даи бил проверенным, испытанным, много раз апробированным и никогда не дающим осечки оружием. — А чего ты сам не лезешь? Самому то слабо? — все еще маневрируя, Хино понимал, что его медленно, но верно загоняют в тупик, где и прицельно стреляют из всех орудий. — Залезть мне не слабо. — шатен уже полностью вернул себе уверенность. Он хлестал противника заготовленными фразами, которые были заранее известны обоим. — А чего ж ты еще не там? — Хино все же попытался отсрочить неизбежное. — Не хочу, чтобы мне голову оторвали. — Даи ответил с явным чувством собственного превосходства, — Я то знаю, что там Кракен. — Да нет там никого! — Так ты проверил, прежде чем трепать?! Тявкать всякий может, а ты докажи! - </i>некоторое время они молча сверлили друг друга глазами, а затем шатен презрительно выплюнул: — Ссыкло! Лицо Хино вспыхнуло, словно лампочка. Краска мгновенно залила его от шеи до кончиков ушей. Рот приоткрылся, чтобы в ответ бросить что-нибудь едкое и злое… Но вместо этого он круто развернулся и направился прямиком к лестнице. Следом за ним поспешили все остальные. Вообще то лестница была наспех срезана болгаркой, примерно на уровне двух метров от земли, видимо, как раз для того, чтобы не лазали дети. Кто кто-то «заботливый» приставил к металлическому боку цистерны сколоченные вместе доски, достающие почти до самой первой ступеньки. Хино задрал голову к небу, чтобы оценить расстояние, и обмер. Зрачки его сузились. По ржавым перекладинам медленно ползли синие сандалии Нару. Легкий ветер трепал голубой сарафан, заставив соскользнуть одну лямку с узкого бледного плеча. Из-под него торчали тощие ножки, покрытые шрамами от глубоких порезов, и бедра, раны на которых скрывал толстый слой белоснежных бинтов. Ползти ей было неудобно, и потому она передвигалась пошагово — ставила правую ногу на ступеньку выше, перехватывала руками толстый металлический уголок и подтягивала себя наверх. Получалось не слишком скоро, но судя по тому, что доверху ей оставалось метров семь, ползла девочка уже давно. — Нару! — испуганно закричал Хино, подбегая к цистерне и не сводя с хрупкой фигурки пристального взгляда, что отражалась в его сапфировых зрачках. На секунду развевающееся платье остановилось и из него показались скользящие на ветру длинные серые пряди в синем платке. Нару смело помахала ему рукой, и, улыбнувшись краешком губ, крикнула в ответ, старательно скрывая в своем голосе страх: — Хино, не лезь ты сюда! Здесь очень страшно! Я сейчас все посмотрю и быстренько вернусь! — она отвернулась и голова скрылась за серебристой гривой волос. Ее тоненькие ножки в синих сандалиях вновь продолжили свое ступенчатое восхождение. Даи заржал: — Даже девчонка не боится! А ты зассал! В этот момент произошло нечто неожиданное. Он даже не понял, откуда прилетел удар. Средь бела дня в глазах вспыхнули звезды, и мальчик мешком осел на землю. А мимо него синей молнией промчался Хино. Вихрем взлетев по упруго пружинящим доскам, он подпрыгнул и ухватился за перекладину. Ноги сами нашли опору, и он не пополз — полетел догонять почти добравшуюся до крыши девочку. — Вот черт! — отбросив палку, Ино резко метнулся к байкам и рывком вытащил свой — Мы так не договаривались! Это уже переход через все границы! — испуганно вскрикнул он, ловко запрыгивая на сидение и сдувая с глаз светлую челку. Даи, уже пришедший в себя, помотал головой, и, глядя на беглеца мутным взглядом, зло рявкнул: — Куда?! Игнорируя его, блондин спросил: — Саку, ты едешь? Без каких-либо раздумий розоволосый с не меньшей скоростью запрыгнул на свой велик, встав на одном уровне с ним. В его зеленых глазах плескался не меньший испуг, готовый вот — вот пролиться слезами. Они одновременно посмотрели на карабкающихся наверх друзей и тихо сглотнули, сжав кулаки. — Бежите, да? — с ненавистью прошипел шатен — Кракена испугались? — Придурок ты, — тихо ответил помрачневший Ино, скрыв челкой глаза — Да, именно его. Мы все слышали этот звук, и я, будучи Сенсором, почувствовал это. Нару и Хино нам уже не достать, остается лишь надеяться на то, что они успеют сбежать. А все по твоей вине! Если в итоге они оба лишаться своей головы, то я… — он медленно поднял взгляд на мгновенно притихшего мальчишку. В аквамариновых глазах блеснули опасные искорки. — тут же убью тебя. Баран Безмозглый. Пошли, Сакурай! — с этими словами он повернулся, откинув себе на спину хвост, и покатил что есть сил в обратную сторону. — А как же они? Эй, Ино, меня подожди! — испуганно крикнул Харуно, бросив последний взгляд на друзей, и, спрятав лицо за челкой, что есть сил поехал прямо за ним, оставив шатена все также сидеть в пыли. — Сука! — от обиды и злости Даи заорал так, что вздулись вены на шее и лбу. Его внимание тут же привлек громкий раздавшийся сверху крик: — Нару, стой! Да стой же ты! Его глаза недобро блеснули. Пальцы сжались, загребая под ногти грязь и песок. Теперь он знал, кому отомстит в первую очередь. Этому неверующему, этому <i>трусливому засранцу, из — за которого он лишился и компании, и Нару! Злобно ухмыляясь, Даи взбежал по доскам к лестнице, и, резво перебирая руками и ногами, по обезьяньи ловко стал карабкаться вверх.***
Хино догнал девочку у самого конца лестницы. Она уже взялась за изогнутые перила и пыталась влезть на крышу, как он ухватил ее за лодыжку. Не ожидая этого, она громко закричала от ужаса и принялась вырываться. Столько отчаяния и страха было в этом вопле, что мальчик ослабил хватку, и она буквально влетела на крышу, все также не переставая кричать. Оттолкнувшись раз другой, Хино взлетел следом, чтобы успокоить, объяснить, что все в порядке, и сейчас они спустятся обратно… и застыл. От времени, непогоды и отсутствия ремонта, крыша заброшенного нефтяного резервуара обвалилась почти наполовину. Выглядело так, словно несколько лет назад сюда упало что-то большое и тяжелое, смяв железные листы, пробив перекрытия и искорежив металлические опоры. В образовавшейся дыре были хорошо видны внутренние стенки резервуара, украшенные черными потеками густой слизи, проржавевшие, разрушающиеся, но все еже достаточно крепкие, чтобы держать в себе воду. </i> Воды, такой же черной, как и запачкавшая стены слизь, было в цистерне едва на треть. Густая и маслянистая, она, казалось, поглощала не только любое отражение, но и сам свет. Лениво перекатываясь, она, как живая, наползала на стены хранилища, будто пробуя дотянуться до стоящих на самом краю обвалившейся крыши детей. А в самом центре занимая почти все свободное место, лежало то, отчего плескалась стоячая вода. То, от чего, не переставая, кричала Нару. Кракен. Хино даже не заметил, что уже несколько секунд его перепуганные вопли заглушают крики девочки. Он вообще не слышал ничего, кроме плеска антрацитового черного тела, состоящего из толстых щупалец и гигантской, похожей на раздутый древесный кап, головы. И не видел ничего, кроме двух огромных, каждой больше его роста почти в два раза, глаз — бездонных, умных и отчаянно злых. Затягивающих в себя людские души и медленно переваривающих их внутри себя несколько сотен лет. Встретившись с ним взглядом, тварь встрепенулась. Если бы у нее был рот в человеческом смысле этого слова, Хино был бы готов поклясться, что Кракен плотоядно ухмыльнулся. Толстые щупальца, украшенные отвратительными круглыми присосками и изогнутыми когтями, метнулись в стороны, с чавкающим звуком впиваясь в стенки цистерны. Конечности напряглись, металл застонал, и существо поднялось навстречу детям. Хино больше не кричал. Молчала и Нару. Поднявшись на ноги, она обреченно подошла к мальчику, и, нащупав его руку, в который раз за день, крепко сжала ее своей маленькой холодной ладошкой. Пара щупалец метнулась вверх, и, изогнувшись, зацепилась за края резервуара когтями, но Хино на них даже не глянул. Его глаза увидели новую цель, от которой у него мелко затряслась нижняя губа, а за ней и вся нижняя челюсть, и зубы заклацали, будто от переохлаждения. Гипнотически медленно поднимаясь со дна цистерны, Кракен размахивал щупальцами, и, начинало казаться, что их гораздо больше, чем должно быть… больше, чем может быть у такой невероятной твари. И конец каждого щупальца был увенчан мертвой человеческой головой. Головы скалили зубы, моргали белесыми глазами, кривили бескровные губы в недобрых усмешках и о чем-то безмолвно шептались. И даже не отличая их одну от другой, мальчик знал, что где-то там, среди всего этого адского сонма мертвых лиц, есть трое знакомых — хулиганистые братья Судзуки. Уродливая голова Кракена замерла на самой границе бочки, не выдвинувшись из — за разломанной крыши ни на миллиметр. Он не боялся света — по крайней мере, щупальца, которыми он зацепился за края цистерны, чувствовали себя нормально. Просто по какой-то причине не желал появляться в нашем мире целиком. Огромные черные капли скатывались по лоснящемуся телу, будто слезы. Громадные глаза — плошки отражали в себе два нечетких силуэта — мальчика с синими волосами и девочку с седыми. И одинокое извивающееся щупальце уже тянулось к ним, страшно покачивая украшающей ее мертвой головой, в которой Хино с ужасом узнал младшего Судзуки. Только сморщенного, облысевшего и словно постаревшего на тысячу лет. За своей спиной он услышал, как Нару приглушенно вскрикнула и вжалась ему в плечо своим мокрым личиком, по которому потекли слезы. Щупальце выползло из цистерны и повисло над ребятами, как большая змея, раскачиваясь из стороны в сторону. Мертвая голова клацала зубами в такт каждому наклону. Белые, как молоко, глаза, бешено вращаясь в орбитах, слепо пялились на притихших детей. Чтобы не смотреть на это уродство, Хино зажмурился. Рука его, непроизвольно, закрыла собой трясущуюся Нару. Но оказалось, что не видеть зла, это еще не значит не слышать и не чувствовать зла. От вони, которая стекала с мертвой головы вместе с густой черной жижей, сворачивались ноздри, а в уши метрономом стучалось жуткое клацанье кривых зубов мертвого мальчика. Хино вдруг всем телом ощутил, что мертвое лицо теперь находится прямо перед ним, пытаясь выманить его из спасительной темноты, за которой он спрятался. И каким-то шестым чувством, он вдруг понял, что от него требует, что приказывает ему сделать огромный, истекающий слизью Кракен. И это было так просто, так легко, и потом можно безбоязненно возвращаться домой, и жить долго и счастливо! Нужно было всего лишь… Подтолкнув Нару еще глубже себе за спину, Хино шумно выдохнул и резко открыл глаза, в которых уже был Бъякуган. Смело встретив взгляд бессмысленных белесых шаров, он до хруста сжал кулаки, и, с трудом преодолевая дрожь, ответил: — Я ее тебе не отдам! — резко выкинув руку вперед, он с ненавистью впечатал кулак в мягкое, дряблое лицо мертвеца. Под костяшками громко хрустнуло. Голова резко подалась назад, и мальчик увидел, как из глаз ее медленно сочится густая черная смола. И в тот же миг Кракен взревел. Это было совершенно бесшумно. Просто все несметное множество голов вдруг одновременно раззявило безвольные рты и выдохнуло в пустоту. И в то же время это было громоподобно. Тем же самым чувством, которым мальчик уловил голос мертвой головы, он услышал сейчас этот невероятный рев — громче взрыва, громче грома, громче рыка самого огромного хищника. Яростный рев разгневанного древнего бога. От этого бесшумного крика барабанные перепонки взорвались болью. В ушах мгновенно стало горячо и влажно, и от этого Хино едва не пропустил, как позади него кто-то радостно закричал: — Попались, сучата! — и после этого звук пропал, словно тот, кто смотрит реалити — шоу о нашем мире, внезапно нажал на пульте кнопку «mute». Обернувшись, Хино увидел, как в полнейшей тишине бледнеет, вытягивается лицо Даи, спешившего сюда, чтобы наказать непокорного, а нашедшего свой кошмар. Как открывается его перекошенный рот, и из него вытекает, вываливается, выплескивается… безмолвие. Мимо беззвучно метнулось что-то гибкое, лоснящееся и черное. В считанные секунды оно обвило собой захлебывающегося в крике Даи, и вздернуло его в небеса. Хино проводил его взглядом. Смотреть за тем, как в воздухе, объятое черной гибкой плетью, совершенно бесшумно летает человеческое тело, было не просто страшно, а невыносимо жутко. Чувствуя, как волосы снова становятся дыбом и начинают седеть на висках, он наблюдал, как из недр резервуара выскочило еще одно щупальце и захлестнуло мальчику горло. Миг, незаметное усилие скрытых под черной кожей мышц, и тело, будто тушка обезглавленной курицы, нелепо размахивая руками, полетело на дно. Голову с вытаращенными глазами и похожим на букву «О» ртом, Кракен ловко насадил на свободное щупальце. Это было невероятно., но мертвые веки вдруг задрожали, рот перекосился, и лицо мальчика скривилось. Свободное щупальце пригладило на новой голове растрепанные волосы, и, качнув ею из стороны в сторону, будто помахав на прощание, ринулось вниз. Кракен уходил. Расслабились упирающиеся в стенки цистерны щупальца, и гигантская голова, украшенная злобными глазами-озерами, с плеском рухнула в воду. Вязкая тягучая жидкость почти не дала всплеска, затягивая в себя древнее чудовище, как смола затягивает неосторожное насекомое. С той лишь разницей, что Кракен уходил под воду добровольно. Постепенно в смолянистой густоте исчезли почти все щупальца и головы. Последним скрылись полные ненависти глаза, большие и невероятно одинокие. Как только черная муть сомкнулась над ними, откуда-то из глубины выплыл огромный пузырь. Раздуваясь маслянистой радужной пленкой, он становился все тоньше и тоньше, пока не лопнул с оглушительным хлопком. И тогда Хино понял, что звук вернулся. Он устало прикрыл глаза и тихонько сказал: — Пойдем домой, Нару. Все кончилось.***
Разрумянившееся за день солнце медленно собиралось отходить ко сну. Как настоящий художник, оно не могло уйти, не закончив работу, и уж тем более не могло заснуть, закончив картину наспех. С чувством смакуя удовольствие, солнце красило тени в багровый свет. До полной темноты оставалось еще около двух часов. Слой за слоем нанося краски, светило широкими мазками скрывало страшные события, которые произошли на заброшенном нефтяном резервуаре. Словно стыдилось, что нечто подобное могло произойти в его смену. Потому то так старательно прятало солнце свежие воспоминания, делая их зыбкими и нереальными, похожими на сон, или кошмарное видение, вызванное тепловым ударом. Ветер легонько трепал длинные, торчащие в разные стороны темно синие пряди, делая тоже самое с серебристыми локонами из-под платка у Нару. Ласково касаясь детей, неспешно отбивающих шаги по разбитой грунтовой дороге, петляющей в нескольких километрах от города, он старательно перемешивал их мысли, осторожно извлекая из сознания куски свежих, сочащихся кровью и страхом воспоминаний. Наливающийся вечерней прохладой ветер был со светилом в явном сговоре. Иначе зачем ему бы это делать? За полкилометра до деревни Нару выпросила у Хино велосипед, и теперь гордо толкала его перед собой — хрупкая, бледная, с волосами и глазами цвета утреннего тумана или даже полной луны. Хино шел рядом, незаметно поддерживая велик за сидение и подталкивая его всякий раз, когда дорожка уходила вверх. После этого происшествия в не вдруг что-то прорвало, заставляя говорить всю дорогу своим привычным, негромким звенящим голосом. который становился таким взрослым и рассудительным, когда она говорила о чем-то серьезном. Он успокаивал его окровавленные пульсирующие уши, звуча для них подобно музыке. Было здорово идти рядом с этой странной обычно молчаливой девочкой в немного порванном голубом сарафане и синем платке. Идти рядом и улыбаться, и соглашаться со всем, что она скажет. - Я же говорила, давай не пойдем, — назидательно сказала она. — Не послушался? — он молча кивнул. — Страшно же было, да? — снова кивок. Хино помнил, что было страшно, но отчего, не мог сказать точно. Чувствуя, почти физически ощущая, как внутри его головы кто-то старательно затирает ластиком все нереальные, жуткие и фантастические события сегодняшнего дня, он на мгновение увидел перед собой огромные зрачки, полные вселенской ненависти и тоски, и зябко поежился. Не зная, кто или что так заботливо бережет его разум, опасно оскальзывающийся на самом краю мрачной, сулящей безумие бездны, в душе он был благодарен ему, точнее, ей. А может это была простая особенность детской психики, способной любой кошмар свести к буке под кроватью, — какая к черту разница? Если это позволит ему спокойно спать по ночам, не пугая отца, сестру и весь клан своими жуткими криками, а также если это окончательно убедит его в том, что с Нару все будет в порядке, — он, Хино, ничего не имеет против. — Теперь то будешь меня слушать? — снова в ее голосе проскользнули взрослые нотки, которые она, сама того не ведая, позаимствовала не то у своей приемной матери, не то у Минато, не то у Кушины. — Буду. — уверенно кивнул мальчик. Вслушиваясь в ее слова, он вдруг понял, что и она уже не помнит, чего они, собственно, так испугались. Или все же помнит? По ее вновь спокойному, практически безэмоциональному выражению лица трудно было что-то понять. — И больше никуда лезть не будешь? — Не буду. — Хино? — А? — Ты так больше не делай, хорошо? Я очень не хочу потерять… — она все-таки сбилась и смущенно уставилась на покрытые шрамами ноги, выглядывающие из-под рваных полов платья. И куда только делась вся эта напускная взрослость? Он стоял перед ней, немного ниже ее, и, улыбаясь, смотрел, как она нервно теребит края не только изорванного, но и перепачканного за этот невыносимо долгий день платья. — И ты тоже. — он наклонился вперед, соприкасаясь своим лбом с ее — Тоже больше никогда так не делай. Потому что мне бы не хотелось потерять важного для меня человека. И тогда Нару, хрупкая и невероятно худая, метнулась к нему, обвив его шею руками, и, уткнувшись носом в его майку, счастливо заплакала. А он осторожно обнял ее в ответ свободной рукой, другой накидывая на ее плечи кофту, утыкаясь носом в ее серые пушистые пряди, и с наслаждением вдыхая ее аромат — похожий на смесь полевых цветов. </i>***
Конец Флэшбека***
Когда Хино пришел в себя, первое, что он увидел, это сидящую у него койки Нару, молча смотрящую на него, и крепко сжимающую обеими руками ладонь. На ее щеках блестели остатки слез, часть волос болталась впереди, щекоча ему лицо и лоб. В ее потемневшем взгляде плескалось море эмоций. Но то, что больше всего привлекло его внимание, это алая струйка, бегущая у нее из ушла рта. — Я же сказал… не надо… — слабым голосом произнес он, пытаясь подняться на локтях, но она одним легким толчком в грудь заставила его улечься обратно. Он с глухим вздохом упал на спину, широко раскрытыми глазами смотря на нее, и запуская руку в разметавшиеся по подушке синие пряди. — Надо! — твердо произнесла она и ее руки, сжимающие его ладонь, начали испускать еще больше серебристой энергии. — Не надо! — снова попытался возразить он. — Надо! — прикрикнула она, взяв одной рукой его за воротник сетчатой футболки и приблизив к себе. Его лицо тут же покраснело, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от ее носа и глаз. Она, видимо также заметив это, тоже смутилась, в ее взгляде была смесь удивления и смущения, а бледные щеки также как и его заалели. Резко отпрянув от него, отчего он снова упал на свою койку, поморщившись от невыносимой боли, девушка тут же принялась извиняться, вновь начиная свою процедуру, то и дело сдувая с носа седые пряди. — Ну хорошо. Надо, так надо. — примирительно поднял руку он, улыбнувшись. — Надо. — тихо сказала она, улыбаясь в ответ, и переплетая свои пальцы с его. Знаки на их руках вспыхнули синим и серебристым светом.