our mother has been absent

я прослушал это тысячу раз, и я всё ещё не знаю, что делать. (и каждый раз его голос пробирает тебя до самых костей – встретимся в переулке рядом с театром - ты предпочел бы умереть, чем сделать это, но – они держат Блинки и просто немыслимо, чтобы ты мог поставить его – ) Блинки выразился ясно – ни при каких обстоятельствах… но Блинки твой друг, твой наставник, ты не можешь поступить так – ты придумаешь что-нибудь, ты не можешь оставить его, даже не имея плана, ты знаешь, что для своих друзей (если не для себя самого) ты поднимешься и встретишься лицом к лицу со Стриклером. и с остальными. i. правду, Джим. эти царапины не от койотов. это больше чем царапины, больше чем ушибы, это боль словно внутри тебя осколки стекла, и там была кровь и – на какой-то момент, ты видишь белый. Белый цвет страха, или ярости, чувствуешь в горле вкус огненной желчи, грозящей пролиться – ты же доктор, разве ты не можешь понять, не можешь по-настоящему раскрыть глаза и увидеть что он сделал со мной – скажи мне, что происходит с моим сыном и ты – не можешь. из-за её волнений и боли, потому что она поверит тебе, потому что это ранит её больше чего бы то ни было – я пригласила его в свой дом и позволила причинить вред моему сыну – ты отворачиваешься и клянешься себе, что разберешься с ним сегодня ночью. навсегда. i. требуется много силы воли, чтобы не сбежать, когда он появляется, когда он улыбается и подходит ближе. ты не обращаешь внимания на страх и концентрируешься на деле – где Блинки – не обращаешь внимания на гоблина, прыгающего на твоей спине. ты следуешь, ты слушаешь, но на деле ты не слышишь, что он говорит, стук, стук, стук твоего сердца звучит быстро и громко в твоих ушах. он обещает заботиться о твоей матери и ты стискиваешь крик, не прикасайся к ней, не смей даже приближаться – как он смеет, после всего, что он сделал, как он смеет делать вид, что беспокоится о ней. - по крайней мере он сбрасывает свою человеческую кожу, когда вы сражаетесь, становится легче абстрагироваться – и вдруг он вырывает амулет из твоей груди, прижимает тебя к мосту и заламывает твою руку. i. это шок, словно на тебя выплеснули ведро ледяной воды, у тебя замирает дыхание, сердце и каждая мысль в голове, когда он возвращается. но теперь ты можешь отомстить ему – ты можешь сражаться, и ты напоминаешь ему об этом. но когда он говорит - с тобой я ещё разберусь – ты не можешь не вздрогнуть и вспоминаешь на мгновенье, как было темно, и он был тяжелым, и тебе было страшно, больно, а его глаза были такими яркими – и тебя едва не выворачивает на его стол. останавливает только присутствие третьего лица в комнате и тот факт, что ты будешь ненавидеть себя всю жизнь, если покажешь ему хоть каплю слабости сейчас или когда-либо. после извлечения камня рождения ты возвращаешься домой, чтобы застать его машину напротив своего дома. i. дайте мне хотя бы одну хорошую причину не убить вас прямо сейчас ( и лучше, чтобы это была чертовски хорошая причина забить на все, после того, что он сделал – не только для тебя, но для троллей в общем – пытаться вернуть Ганмара – это уже помещает его на вершину списка смертников, разве нет? – какая разница, что он говорит, его ждет лишь – ) любой вред, который ты причинишь мне, будет причинен твоей матери новый миг шока, даже хуже чем первый. словно чистые кристаллические осколки в твоем кровотоке – сукин сын как он смеет – он говорит и говорит, и демонстрирует – всего лишь порез на пальце, но – твоя мама – что угодно, но это – и может быть он читает твои мысли, может быть ты сказал это вслух – он поворачивается лицом к тебе, улыбается, скаля зубы, – говорит – давай прокатимся i. на этот раз ты вооружен, твой амулет не подделка – но ты все ещё беспомощен, бесполезен перед лицом такой угрозы – и кроме того, ты сделаешь что угодно, лишь бы защитить свою маму – но не такое, шепчет тихий голос в твоей голове, тихий, одинокий и напуганный – с помощью ножей он быстро справляется с твоими доспехами, забирает амулет, но оставляет его в легком доступе, словно в насмешку. но самое ужасное, самое ужасное – его ядовито-зеленые глаза, не изменившиеся, пристально глядящие – человеческие губы и руки, которыми он касается тебя – самое ужасное то, что он продолжает притворяться, будто он не монстр