Неприкосновенный

Обложка к главе - https://vk.com/public108831172?z=photo-108831172_456239026%2Falbum-108831172_00%2Frev Свобода Магнуса заканчивается рукопожатием ребенка, заглянувшего в его лавку. Он просто выходит в зал из небольшой подсобки, когда слышит звонок колокольчика на двери, но так и не находит кого-то взглядом. Бейн уже решает, что здесь никого и нет, но из-за высокого прилавка слышен шорох, и он подходит ближе, замечая мальчика лет семи. Тот с неподдельным детским восторгом рассматривает различные разноцветные колбочки на полках и засушенные травы, висящие под потолком, и только потом замечает и самого владельца лавки. — Вау! Вы такой... — мальчуган с восхищением смотрит на цветные пряди в волосах и изумрудного цвета стрелки на глазах Магнуса, напрочь забывая о том, что так и не сказал, какой же он. — А мальчики разве красятся? — пораженно спрашивает он. — Некоторые, — с улыбкой отвечает Бейн, немного удивляясь тому, что слышит английский в Джакарте. — Меня зовут Магнус. А тебя? — Максвелл, но так меня называют только старший брат и мама. Мне нравится просто Макс, — мальчик протягивает ему руку для рукопожатия, пытаясь выглядеть более взрослым. — Приятно познакомиться, Макс, — Бейн незамедлительно хватается за мелкую ладошку. Это последнее, что он помнит, — теплая мягкая детская рука и ток, ударивший по телу и буквально парализовавший его. Магнус медленно приходит в себя уже на корабле, с ужасом понимая, что попросту не был осторожен и не заметил кольца с ангельской руной на руке мальчика, чем и выказал себя. В подсознании всплывает испуганное лицо этого Макса. Кажется, он даже не подозревал, что перед ним маг. Бейн разлепляет глаза и пытается проморгаться. Постепенно дымка рассеивается, и силуэт напротив приобретает более четкие контуры. Это красивая девушка с бледной лиловой кожей, что и выдает в ней мага. Она кутается в какой-то тонкий платок, который явно не помогает согреться, и только сейчас Магнус понимает, насколько здесь холодно. Оказывается, его ноги не затекли, просто он не может контролировать заледенелые конечности. Бейн пытается пошевелить потрескавшимися губами, но получается плохо: слишком сильно хочется пить. После нескольких его неудачных попыток прохрипеть хоть что-то, девушка сама начинает тихо говорить на индонезийском: — Ты здесь уже почти сутки. Мы в плену. Я Лея, — она пытается улыбнуться, отчего её не менее пересохшие от нехватки воды губы трескаются ещё больше, и в уголке выступает капелька крови, которую девушка тут же слизывает. — Магнус... — Бейн чувствует себя совсем немощным. — Почему?.. — он наконец-то прочищает горло и поднимает взгляд на собеседницу, отмечая красоту её светлых длинных волос, пусть сейчас немного испачканных и растрепанных. — Почему никто не применяет магию? Мы могли бы спастись, — он кивает на трюм, в котором, кроме них, есть ещё много юношей и девушек. — Ошейник... — выдыхает Лея, чуть опуская платок, который всё равно не греет, и показывает свою шею. На ней кожаная полоска с металлической вставкой с изображением всё той же проклятой завитушки ангельской руны. Магнус инстинктивно тянется к собственной шее, потому что из-за холода почти ничего не чувствует, но подушечки пальцев ему хоть как-то удалось растереть. Он вздрагивает, когда ощущает точно такой же ошейник. Всё внутри бунтует против этого, энергия плещется в нём, словно вода в закупоренной банке, не находя выхода. Магнус чувствует вспышку боли и едва не вскрикивает: эта боль неопределенная, но буквально вездесущая, она возникает где-то на уровне груди, а затем пульсирует вдоль позвоночника в обе стороны и скапливается в каждой клеточке измученного тела. — Смирись... — обреченно шепчет Лея. — Контролируй магию, иначе она ранит тебя изнутри. Магнус чувствует, как его скручивает ещё больше, и он просто отключается снова. Его приводят в чувства пинком тяжелого армейского ботинка, который явно отточенным движением попадает ему под ребра, откуда-то сверху льется ледяная вода, и Бейн наконец-то разлепляет будто налитые свинцом веки. — Происхождение? — спрашивает на английском высокий светловолосый мужчина, на его руках и шее виднеются руны. — От высшего демона. Асмодей — мой отец, — хрипло выдыхает Магнус, и его оставляют в покое. Охотники опрашивают остальных и куда-то уводят магов с низшим демоническим происхождением, а ещё тех, кто попросту не понимает язык или отказывается отвечать. Лея всё так же сидит напротив Бейна, её платок лежит рядом на грязном полу, и Магнус удивленно отмечает, что здесь больше не так холодно. — Мы скоро будем на месте, — тихо шепчет девушка. — Где? Куда они повели их? — Магнус пытается посчитать оставшихся магов, здесь меньше половины. — Я слышала, как нефилимы переговаривались, что мы направляемся в Марракеш. Но сейчас причаливаем к берегу Объединенных Арабских Эмиратов. Они продадут их на рынке рабов за гроши или убьют, если не найдутся клиенты, — Лея тихо всхлипывает на последних словах. — А мы? — Магнус ощущает, как его сковывает страх. — Ты не знаешь? — девушка удивленно распахивает свои необычные фиолетовые глаза. — Нас отправят в гарем. Или тоже убьют... — тихо добавляет она. Бейн вздрагивает. Он, конечно же, слышал обо всех тех ужасах и издевательствах над магами, которые творят охотники, но никогда не думал, что однажды попадется. Годами умело скрывая свою метку, неплохо справляясь с контролем магии, маг ничем не выказывал себя. Все думали, что он обычный знахарь, торгующий разной ерундой, вроде змеиных настоек для повышения потенции и лапок летучих мышей от сглаза. Магнус горько усмехается: судьба — странная штука. Он не должен был попасть в плен, тот нефилимский мальчик ни в чём не виноват, просто всё случилось спонтанно. Они причаливают у берега Аравийского полуострова, когда Магнус с Лейей окончательно теряют счёт времени, всё равно в темный трюм почти не попадает свет. С палубы слышатся крики и переругивания на английском, к ним добавляется арабский, это и свидетельствует о том, что они уже на полпути к месту назначения. — Почему они не используют порталы, если у них столько магов? — Магнус подает голос, когда они снова отчаливают. — Охотники слишком осторожны. Да и кто решится выпустить мага из ошейника? — Лея только хмыкает, выглядя уже как-то обреченно, явно сдавшись и смирившись со своей участью. — Перемещение по воде сложнее отследить. Бейн оттягивает пальцами сдавливающий горло ошейник, боль внутри только усиливается, и он пытается дышать через раз в надежде перетерпеть обжигающую пульсацию. Их кормят какими-то объедками и дают мало воды, а вокруг сплошная антисанитария, у многих начинается морская болезнь, поэтому пол весь в лужах рвоты. Магнус впервые за всё время задумывается о том, что хочет себе смерти, лишь бы не переживать то, что ждёт его впереди. Лея обмахивается платком, здесь слишком жарко и нечем дышать. Их путешествие почти доходит до конца. Магнуса покидают силы, когда они наконец-то прибывают в Марокко. Охотники вышвыривают магов на палубу, в лицо ударяет разгоряченный воздух с примесью пыли. Магнус почти ничего не видит, из-за длительного пребывания в темноте солнце слепит глаза так, что из них текут слезы. Передвижение происходит инстинктивно и на ощупь. Нефилимы сажают всех магов в тесный автобус, и несколько часов они несутся в сторону Марракеша. К этому времени зрение постепенно возвращается, и Бейн на мгновение разрешает себе замереть от красоты вокруг, потому что этот город просто сказочный, настоящий оазис среди пустыни с совсем другой культурой и обычаями, так близко географически к Европе, но так далеко ментально. И эта красота вокруг удручает, Магнусу страшно и больно, он просто опускает взгляд на свои руки: они грязные и поцарапанные, а черный лак на ногтях местами потрескался. Он пытается сконцентрироваться на последнем, начиная ковырять испорченный маникюр ещё больше. Автобус останавливается немного вдали от огромного дома, больше напоминающего настоящий дворец какого-нибудь султана или шейха. Их встречает дополнительный отряд охотников, которые беспорядочно выталкивают магов из автобуса и заставляют пешком идти под конвоем. Магнус обеспокоенно ищет взглядом Лею, она плетется в передних рядах. Бейн вздрагивает от прошившей его боли, магия снова рвется наружу, девушка впереди оступается и падает на колени, стражник прикрикивает на неё, а затем наотмашь бьет плетью по хрупкой спине. Магнуса трясет, а ноги становятся ватными, Лея теряет сознание, и одному из более сильных магов приказывают взять её на руки и нести, платок на её плечах пропитывается кровью. Нефилимы приводят их во внутренний двор этого здания. Здесь как-то жутко и неуютно, это место мрачное и резко контрастирует со всей остальной обстановкой. Противоречиво пахнет цветами, пряностями, человеческим потом и ещё чем-то металлическим, но точно не оружием. Магов выставляют в ряд, не разделяя на половую принадлежность, Лея приходит в себя и стоит в самом конце, чуть покачиваясь и опираясь на колдуна, который её нес. Ноги вязнут в буром песке, и Магнус не хочет знать, чем он пропитан. Он вздрагивает, когда из арки раздается громкая ругань двух мужчин, которые вскоре и появляются во дворе. — Ты в своём уме, Джейс?! Ты потащил ребенка в рейд! — высокий стройный брюнет в чёрной одежде нервно взмахивает свободной рукой, во второй он держит папку с какими-то бумагами. — Макс уже большой, и вообще, отец взял тебя на твою первую охоту, когда тебе едва исполнилось семь, — блондин с разноцветными глазами только отмахивается. — Да, на охоту, где он показательно убил перевертыша, а не в чёртову Джакарту, где нежить кишит на каждом шагу! — брюнет продолжает кричать, и Магнус вздрагивает, понимая, что эти двое говорят именно о том мальчике, из-за которого он и попался; Бейн уверен, что теперь ему точно конец. — Да не суть важно. Лучше посмотри, какое пополнение мы с Ходжем тебе привезли оттуда, — восхищенно говорит блондин, указывая на магов. — У тебя мало азиатов в гареме, — тут же добавляет он. — Ты меня не слушаешь! Плевать на рабов! — мужчина только срывается, отчего все вокруг замирают. — Эй, Александр, остынь. Они уже и так здесь, все от высших демонов. Взгляни и скажи, что делать, — светловолосый мужчина, которого Магнус уже видел на корабле, подходит ближе и кладет руку брюнету на плечо, но тут же одергивает, получив предупреждающий взгляд. — Где? — мужчина закатывает глаза, блондин за его спиной тут же исчезает. — Здесь, — светловолосый указывает во двор. Магнус всё это время смотрит на брюнета, боясь моргнуть и пропустить хоть что-то. Этот мужчина вызывает у него приступ паники вперемешку с отчаяньем, от него веет властью и опасностью, а руна уклонения на шее пульсирует вместе с вздувшейся от раздражения венкой. Он бегло смотрит на магов, не задерживаясь ни на ком, чуть морщится, словно видит перед собой что-то жалкое или гадкое. — Так что прикажешь делать? — уточняет светловолосый. — Мне всё равно, — брюнет просто открывает папку и сосредотачивается на бумагах. — Я отправлю девушек к твоей матери, возможно, они кому-нибудь приглянутся в качестве рабынь, наложниц или ради потомства, — осторожно предлагает охотник, брюнет лишь кивает, и стража уводит куда-то всех девушек и женщин, Бейн провожает взглядом хрупкую фигурку Леи, боль снова начинает пульсировать в кончиках пальцев. — Что делать с парнями? Оставишь кого-нибудь для гарема? — Нет, — строго отвечает мужчина, стражники подходят к магам сзади и достают изогнутые на восточный манер клинки. — И всё же, Алек? — светловолосый не унимается, а брюнет только вскидывает взгляд на магов. — Пусть будет он, только отстаньте уже от меня, — он лениво и даже скучающе указывает на Магнуса, после чего разворачивается и покидает двор. — Отведите к Катарине, пусть отмоют его, — брезгливо бросает через плечо мужчина. Его спутник послушно кивает другим охотникам, Магнус только плотно-плотно зажмуривает глаза, но не успевает закрыть уши. Его оглушает вспыхнувшая с двойной силой боль, чужие оборванные крики, свист оружия и гулкий звук падения голов магов вокруг. На Бейна со всех сторон брызгает липкая горячая кровь, он воет в голос и теряет сознание, падая на теперь ещё более бурый песок.

***

Алек не считает этот мир идеальным, есть только "до" и "после", и он ощущает это на себе в полной мере. Война начинается, когда ему исполняется семь, а Иззи всего лишь пять. Родители принимают в свою семью сироту Джейса, маленький Алек обнимает его и называет братом, а спустя три года они связывают себя руной парабатаев. Война длится долгих шесть лет, восставшие маги не сдаются, с ними трудно воевать, они сильные и изобретательные, а ещё их поддерживает вся остальная нежить. Фейри неожиданно переходят на сторону охотников почти перед решающей битвой, кажется, понимая, что ангельская кровь всё равно победит. Алек помнит, когда случается это — проклятие. Им с Джейсом по тринадцать, когда отец приводит их посмотреть на главное судилище Идриса. Бок о бок с ними благие, а во двор из темниц выводят вампиров и оборотней. Первые корчатся в предсмертной агонии от боли, а затем сгорают в лучах утреннего солнца, заполняя воздух запахом гари. Оборотней убивают стражники, точно такие же показательные казни происходят по всему миру во всех городах, где есть Институты нефилимов. Алек помнит, как тогда всё буквально утопало в крови и пепле, внутри него ворочалось что-то неприятное и тошнотворное, но он всегда был сыном своих родителей, продолжателем славного рода Лайтвудов-Трубладов, поэтому быстро взял эмоции под контроль. Наступают жестокие времена, Конклав кардинально меняет Кодекс, сделав правила более жесткими, нужно просто следовать им, и тогда ты выживешь. Маги хоть и прячутся по всему миру, но полное истребление двух рас не пугает их. Это и становится для них огромной ошибкой. Нефилимы грозятся уничтожить их точно так же, как сделали это с оборотнями и вампирами. После череды убийств маги объединяются и применяют заклинание, которым проклинают всех носителей ангельской крови и благих, обеспечивая таким образом бессмертие своего рода. Теперь нефилимы и фейри могут рожать детей только способом кровосмешения, при этом дети принадлежат только к какой-то одной расе, генофонд которой побеждает. Охотники начинают брать колдунов в плен, создавая целые колонии рабов и наложников, ограничивая их магию с помощью специальных ошейников или и вовсе лишая её способом клеймения. И Алек не считает это чем-то на грани, потому что нежить — низшая раса, они недостойны лучшего обращения, к тому же теперь это вынужденная мера для продолжения рода. Отец неожиданно погибает во время одного из рейдов. Эта трагедия окончательно выбивает их семью из колеи. Мать находится на последнем месяце беременности, дети пытаются поддержать её всеми возможными способами. Их переводят управлять на Ближний Восток. Макс рождается слабым и болезненным, но быстро идёт на поправку: теплый климат ему только на пользу. Как бы там ни было, но именно на отце держался статус их семьи, и овдовевшая мать с четырьмя детьми не успевает за всем, поэтому ей приходится заключить политический брак. У Валентина Моргенштерна нужный статус в нефилимском обществе, а ещё сын-подонок от первого брака, и Алек с Джейсом ненавидят Себастьяна всей душой. Он альбинос с белыми волосами и вечно красными глазами, из-за чего Иззи за спиной называет его крысой. Впрочем, это отлично описывает его не только внешне, но и его моральные качества. Валентин управляет ближневосточным регионом, хотя управляет — это слабо сказано. Он держит всех в страхе и поражает своей жестокостью, но Алек не боится его, более того, болотные глаза отчима говорят об обратном — это он боится пасынка и его парабатая. Валентин погибает, когда Александру и Джейсу уже по восемнадцать, Себастьян чуть младше, поэтому вся власть и переходит в руки старшего Лайтвуда. Алек не особо хочет этого, но Конклав доверяет ему, а его семья нуждается в поддержке. Он не понимает, когда это происходит, просто уже спустя месяц его правления у него доверие всех охотников, спустя ещё один подчиненные уважают его, боятся и за спиной называют властелином. Это больше заслуга матери, это она планирует, куда направлять отряды. Вскоре именно их дворец наполняет наибольшее количество отборных рабов и наложников. Алеку исполняется двадцать четыре, когда мать привозит ему в подарок из Европы Лидию. У неё светлая кожа, русые волосы, синие глаза и изящная фигура, а ещё раньше она занимала должность Верховного Мага Швейцарии. Она рождена от высшего демона и является отличным вариантом для продолжения рода, учитывая то, что Александр наотрез отказывается заключать брак с фейри. Лидию приводят к Алеку в первую же ночь её пребывания в гареме, потому что у неё овуляция, и он сразу видит, что эта девушка совсем непроста. Она — сильный маг и волевая женщина, магия ранит её так, что она едва не теряет сознание, но продолжает сопротивляться. Алека восхищает её сила, пленница до последнего пытается расцарапать ему лицо, но он лишь скручивает её и валит на кровать, сразу же толкаясь в горячее лоно на всю длину. Лидия мечется под ним раненым зверем и сыплет проклятиями на родном языке, которого он не понимает, а затем внезапно обмякает, её магия слишком сильна, и она берет верх над её телом. Лайтвуд оставляет её в ворохе одеял и подушек, оставляет со своим семенем внутри и осознанием, что её убьют сразу после того, как она родит ему ребенка. Алек не задумывается над тем, жаль ему или нет, — это обычное положение вещей для современного мира нефилимов. Шансы, что Лидия родит ему наследника, очень малы, потому что не факт, что плод приживется, а если и да, то нет гарантии, что это будет именно мальчик-охотник. Если ребенок родится магом, его убьют вместе с матерью, даже не перерезая пуповины. Конклав твердит, что хоть закон суров, но это закон, Александр — верный солдат своей армии. Когда Алека переводят на новую базу в Марокко, он только облегченно выдыхает, надеясь, что близость к Европе буквально обязана сделать это место более цивилизованным. Мать остается управлять в Эмиратах, параллельно присматривая за беременной Лидией и Себастьяном, от которого все желают избавиться. Младшие Лайтвуды прибывают в Марракеш, и Александр только обреченно стонет — здесь почти всё такое же. Им выделяют дворец в лучших традициях мусульман, здесь всё настолько роскошно, что даже страшно прикоснуться. Но Иззи просто в восторге, она тут же покупает себе кучу откровенных нарядов, которые предназначены только для танца живота, техникой которого она, к слову, владеет в совершенстве, и её абсолютно не волнует, что ходить повсюду в этом, по меньшей мере, неприлично. Джейс постоянно носит тонкие светлые хлопковые рубашки и брюки — отличный вариант для жары и солнцепека, Алек не изменяет своей черной одежде, проклиная здешний климат. В Марокко так же жарко, как и в регионе, который они оставили, разве что нет таких резких температурных перепадов. Это единственное, что нравится здесь Александру, — в Эмиратах слишком холодные ночи, и ему надоело сдирать с наложниц и наложников меховые накидки и трахать их под стучание зубов, благо хоть у него есть руна тепла. В Марракеше же ночи относительно теплые, дарящие потрясающее ощущение прохлады после жарких дней с палящим солнцем. А ещё здесь повсюду фонтаны, даже в помещениях, отчего сухой воздух наполнен приятной влагой и запахом цветов, лепестками которых усыпана вода в этих самых фонтанах. Здесь Алек впервые чувствует свободу от материнских поучений, теперь он сам выбирает, куда отправлять свою армию, и ему удается это куда лучше. Конклав регулярно присылает ему огненные письма с благодарностью за отлично отработанные миссии и рейды, имя Лайтвудов теперь у всех на слуху. Александр уверен, что всё будет ещё лучше, если Лидия родит ему наследника. Джейс знакомится с рыжеволосой фейри Клэри, а затем неожиданно распускает свои многочисленные гаремы, приказывая продать всех рабынь. Изабель шутит, что их любвеобильный братец наконец-то влюбился, а сама вдруг надевает паранджу поверх звенящих монетами танцевальных лифов и юбок и ускользает куда-то по вечерам, возвращаясь только под утро. Алек не верит в любовь, всё это глупости не для их мира и обстоятельств. Он знает, что сестра водится с неким благим по имени Мелиорн, влиятельным человеком в этом регионе, кажется, Иззи считает его хорошим вариантом для брака. Александр не заморачивается, он вызывает к себе Ходжа и приказывает создать на месте новый гарем. Ему нужны наложники, чтобы сбрасывать напряжение, чтобы тело не отвлекало на глупые нужды, а ум оставался чист. Когда Джейс предлагает привезти ему парочку магов из азиатского региона, Александр соглашается почти сразу, но то, что Макс тоже отправится туда, не входит в планы старшего Лайтвуда. Алек просто ищет младшего брата, обходя весь дворец и заглядывая в каждую комнату. Здесь есть, куда спрятаться, — десятки арочных переходов, огромных вазонов, пальм и легкие тюли повсюду только способствуют этому. — Ты не видела Максвелла? — в результате он всё же заглядывает к Иззи. — Ты разве не в курсе? — девушка удивленно вскидывает брови. Она подкрашивает ярко-алым свои пухлые губки и вертится перед зеркалом в каком-то очередном восточном наряде. Алек тут же чуть отворачивается, находя фигурную мозаику на стене куда интереснее полуголого вида родной сестры. — Не в курсе чего? — брюнет наконец-то переводит взгляд на Изабель, которая уже успела набросить сверху нечто наподобие огромного платка, причудливо обмотавшись им и таким образом спрятав своё превосходное тело. — Он с Джейсом, — пожимает плечами она. — Джейс на полпути в Индонезию, — Александр непонимающе хмурит свои густые брови. — Разиэль, только не говори, что... — тяжело вздыхает он, растирая шею. — Максу это путешествие пойдёт на пользу. Расслабься, Джейс присмотрит за ним, он обещал всего лишь показать ему другую культуру, а не брать его в рейды, — голос Иззи успокаивает, но Алек различает в нём игривые нотки. — Они скоро вернутся, и твой гарем пополнится сладкими мальчиками, — заговорщически сообщает она, заставив брюнета закатить глаза. — И зачем наводить такую красоту, если прячешь её? — Александр лишь хмыкает, пока сестра набрасывает на волосы платок, а затем закрепляет один его конец золотой брошью у виска, закрывая лицо и оставляя лишь глаза. — Кому суждено, тот увидит... — Изабель хитро сверкает потемневшим взглядом, направляясь к двери. — К тому же хиджаб — это сексуально. И не говори, что тебя это не возбуждает, — она исчезает прежде, чем брюнет успевает ей что-то ответить. Алек и сам уже толком не знает, что его возбуждает. Такое случается от пресыщения, когда любовников было слишком много и слишком много всего было испробовано. Ему отчаянно хочется чего-то нового, чего раньше не приходилось ощутить, но вместо этого есть вездесущая скука, а ещё раздражение. Алеку хочется подальше отсюда, в Нью-Йорк, где он родился и рос, а не в эти арабские закрытые государства. Это место режет ему слух и глаз: слишком резкий контраст между этими устаревшими правилами и новыми технологиями — система безопасности со всеми этими мониторами и кучей проводов смотрится нелепо в холле с резными узорчатыми дверями, огромным фонтаном и шелковыми тканями, развевающимися от сквозняка в проемах арок. Восточная музыка, которую Изабель включает так, чтобы слышали все во дворце, давит на голову своими схожими мотивами. Единственное, что нравится Александру, как ни странно, — это украшения. Здешние ювелиры настоящие волшебники, Алеку нравится, когда на его наложниках есть перстни, серьги, браслеты и цепочки. По его мнению, они смотрятся красиво и эротично вместе с ошейниками с ангельской руной. Джейс возвращается через две недели, и Александр кричит так, что стены дрожат, потому что его беспечный парабатай не доглядел Макса. — Алек, но ничего же не случилось, — Максвелл пытается утихомирить разбушевавшегося старшего брата, он тянет его за руку вниз, чтобы тот присел на корточки, и он смог его обнять. — И вообще, Магнус не виноват. Где он? — вдруг спрашивает он. — Кто такой Магнус? — брюнет всё же сдается и опускается коленями на выложенную звездами плитку, прижимая к себе ребенка. — Тот маг. Я не знал, кто он. Он просто пожал мне руку и упал, — растерянно шепчет Макс, тут же находя на футболке брата какую-то затянутую нитку и начиная теребить её. — Это из-за кольца, которое я тебе дал. Никогда не снимай его. Слышишь? Оно защищает тебя, — Алек берет Максвелла за его маленькую ручку и указывает на перстень. — От кого защищает? Магнус добрый, — с наивностью говорит мальчик. — От демонов. Он не добрый, он полудемон, поэтому кольцо и сработало, — объясняет брюнет. — Я не верю. Хочу увидеть его, — Макс едва не топочет ногами. — Иди в свою комнату, иначе выпорю! — Александр неожиданно срывается, резко поднимаясь на ноги и указывая рукой в сторону лестницы. — Завтра же отправляешься к матери! — Алек?! — появившаяся откуда-то Иззи одергивает его, пока Макс несется наверх, размазывая по щекам слезы. — Что?! Прикажешь мне сказать ему, что по моему велению этому магу отрубили голову?! — брюнет разворачивается к сестре. — Я завтра уезжаю к матери, возьму Макса с собой и оставлю там, — он мгновенно принимает решение. — Тебе бы спустить пар, — хмыкает Изабель. — Приказать подготовить наложницу? — на полном серьезе спрашивает она, имея в виду именно рабыню (она знает, что брат всё же больше склонен к парням, а с девушками он обычно более жесток). — Нет. Вернусь ровно через неделю, подготовьте мне того мага, которого я оставил сегодня, — тон Алека не терпит возражений, он просто уходит. Иззи только переводит хищный взгляд на Ходжа, делая музыку громче и покачивая бедрами со звенящими монетками. Мужчина с жадностью смотрит на её живот, по которому проходятся волны, и перестает дышать, когда девушка берет специальную саблю для танца и укладывает её себе на голову, чуть прогибаясь и продолжая двигаться. Иззи подходит к нему ближе, толкая в грудь и заставляя упасть на диван, звеня точно такими же монетами на откровенном лифе. Ходж залипает на её идеальной округлой груди и инстинктивно тянется рукой к горячей коже, но в его пах больно упирается острая коленка, а к шее прижимается лезвие сабли. — Смотреть можно, трогать нельзя... Особенно, когда не твоё... — буквально шипит ему в лицо девушка, соблазнительная улыбка мгновенно превращается в угрожающий оскал. — Где тот маг, что вы привезли? — Отправили к Катарине, — послушно отвечает Ходж, сабля едва не ранит кожу, и он тяжело сглатывает. — Хороший мальчик... — Иззи неожиданно ласково ведет по его щеке тыльной стороной ладони, задевая кольцами скулу, при этом не ослабляя нажима оружия, а затем резко отстраняется и оказывается уже у двери. — Жаль, я люблю плохих...