***
Иззи входит в кабинет брата ближе к обеду, тихо опускаясь в кресло напротив. Алек даже не поднимает на неё глаз, лишь выставляет вперёд руку с ручкой, одним жестом давая понять, что ему осталось ещё немного. Брюнетка рассматривает старинный глобус, стоящий на столике рядом, легко покручивает его, останавливаясь на том месте, где предположительно находится Северная Америка — картографическое покрытие старое и потрепанное, да и изображение совсем неточное. — Тогда было хорошо? — то ли спрашивает, то ли утверждает Изабель. — Что? — Алек непонимающе смотрит на неё, всё же отрываясь от документов перед собой. — В Нью-Йорке было хорошо, — выдыхает девушка. — Ты была слишком мелкой, чтобы помнить это, — брюнет лишь пожимает плечами, возвращаясь к последней странице. Он дочитывает текст и ставит внизу подпись, наконец-то закрывая папку и откладывая её вместе с ручкой в сторону. — Но я помню, — Иззи убирает руку с глобуса, её взгляд полон грусти, поэтому она сразу же прячет его, низко опустив голову и занавесив лицо волосами. — Я только что была у Магнуса, приносила еду, — добавляет она, а затем всё же вскидывает на брата взгляд, полный боли и обиды. — Он готовится к ночи, — добавляет девушка, Алеку становится не по себе всего на мгновение, но он быстро справляется с эмоциями. — Потому что он мой наложник и я желаю его сегодня, — Лайтвуд непреклонен, он чувствует, как что-то внутри начинает медленно закипать. — Почему бы тебе не заняться вечеринкой в честь помолвки? Ты, кажется, собиралась устроить торжество во дворце, — напоминает он сестре, откидываясь на спинку кресла. — Ты не разрешил, — с иронией бросает Иззи, от её утреннего радостного настроения, которым она встречала Алека, не остается и следа. — Я не против, — поправляет мужчина, надеясь, что это поможет сгладить углы. — Но, пожалуйста, пусть фейри, которых ты собираешься пригласить, не шляются по всему дворцу. Я не доверяю им, не хочу, чтобы они покидали пределы главного зала, — предупреждает он, на что сестра только фыркает. — Привет, — их прерывает Джейс, он сжимает плечи Иззи, а затем хлопает Алека по выставленной навстречу ладони. — Задержался в рейде. Мы получили ещё две наводки, пришлось прочесать пригород, — объясняет он своё длительное отсутствие. — Что за семейные сборы? — спрашивает блондин, смешно ероша свои влажные после душа волосы, отчего капли летят во все стороны, а Изабель хохочет и пытается увернуться. — Себастьян подсел на опиум, он совсем неадекватный. Мать уехала так быстро и оставила Максвелла с нами, потому что он там весь дворец разукрасил трупами магов, — Лайтвуд устало растирает шею. — Ангелы небесные... — сестра испуганно охает, теряя всё своё веселье. — Это вообще безопасно, что Мариза с Максом там? — Джейс хмурит брови и взволнованно ерзает на месте. — Вся стража проверенная. Я доверяю Раджу, как себе, — Александр согласно кивает. — Но я не могу быть уверенным до конца. Мать говорит, что Себастьян не даёт ни единого повода, чтобы сдать его под трибунал или свершить самосуд, — брюнет внимательно смотрит на брата. — Я отправлюсь к ним на недельку, попытаюсь угомонить эту крысу, — Вэйланд лишь потирает кулаки. — А как же то, о чём ты только что сказал? Он ведь убил невиновных, — Из пропускает мимо ушей реплику Джейса, меньше всего её волнует целостность младшего Моргенштерна. — Все маги, которых он убил, были его наложниками. Там не прикопаешься, теперь уже не докажешь, были они виноваты или нет. Да и положение колдунов... Сама понимаешь, — Алек продолжает растирать шею, чувствуя, как та затекла от длительной работы, а после и вовсе поднимается на ноги, прохаживаясь по кабинету и разминая мышцы. — Лучше я поеду вместо Джейса. Мы с мамой что-нибудь придумаем вместе, — девушка тут же рвется вперёд. — Нет, — брюнет обрывает её слишком резко, в его голосе звучит сталь, за которой он прячет волнение. — Нет, Иззи, — более мягко говорит Вэйланд, сжимая ладошку сестры. — Ты должна готовиться к свадьбе. К тому же у тебя все эти встречи с флористами и швеями, — он быстро находит нужный аргумент. — Я справлюсь, заодно и пригляну за Маризой, а ещё прослежу, чтобы Макс не сжег неправильной руной половину дворца, — шутит блондин. — Ладно. Но тогда устроим вечеринку уже в эти выходные. Не хочу, чтобы вы с Клэри её пропустили, — Из сразу же забывает об этой идее и радостно хлопает в ладони. — Кстати, она скоро должна быть тут, обещала заскочить к нам в гости, — Джейс мгновенно расплывается в немного глупой влюбленной улыбке при одном воспоминании о своей девушке. — Нужно встретить её, — он поднимается на ноги, одаривая брата серьезным взглядом, давая понять, что отправится в Эмираты и попытается помочь. — Не трогай Магнуса, — тут же выпаливает Изабель, как только за блондином закрывается дверь. — Он здесь для этого — чтобы я трогал его, — Александр надевает маску безразличия, пытаясь понять, почему его сердце так предательски сбивается с ритма. — Чем ты лучше Себастьяна? — сестра бьет словами, словно пощечиной, мужчину передергивает от этого. — Прости? Смею напомнить, что я мог убить его. Но не убил и даже излечил. А сейчас ступай и не лезь не в свои дела, — Лайтвуд буквально рычит на девушку, где-то в его голове молоточками стучит "не мог, ты ничего не можешь поделать с этим магом". — Алек?.. — уже тише просит брюнетка. — Иди. Лучше следи за беременной наложницей, — лишь отмахивается он, снова хватаясь за какие-то бумаги. — Она мне едва в лицо не плюнула. Это, кстати, тоже твоя вина, — Из рывком вскакивает на ноги, уносясь прочь и не теряя возможности хлопнуть дверью так, что стены начинают дрожать. Властелин хрипло выдыхает, он уже и сам не знает, где и в чём его вина. Алек чувствует себя заложником ситуации, он не выбирал этот путь, ему просто диктовали, что делать. Если он и виноват в чём-то, так это в том, что молчал и соглашался, послушно выполняя все требования. Наверно, нужно было следовать правилам и в случае с Магнусом, потому что теперь ситуация заходит в тупик. Лайтвуд продолжает проверять отчёты, проводя за этим ещё парочку часов. Он как раз заканчивает, чувствуя усталость из-за перелета, последних событий и постоянной бессонницы. Хочется поужинать, принять душ, поскорее закончить с наложником и уснуть, потому что только рядом с ним удается забыться до утра. Из приоткрытого окна доносится плавная восточная мелодия, но в ней нет привычных барабанов и ритма, она нежная и медленная, с тонким звучанием скрипки и перезвоном хрусталя, но в то же время таинственная и загадочная. Алек поднимается с кресла и останавливается у окна, прячась за резные ставни и наблюдая за происходящим во внутреннем дворике этажом ниже. Клэри медленно огибает фонтан, у которого на низкой скамейке разместился Джейс, а затем принимается танцевать. На девушке восточный наряд нежного голубого цвета, который так идёт к её огненным волосам и ярко-зеленым глазам. Ткань настолько легкая и полупрозрачная, что даже сквозь слои лоскутков, наложенных один на другой, можно различить очертания хрупкой фигурки Фрэй. Джейс смотрит как завороженный, и в какой-то момент и сам Александр приваливается плечом к стенке, понимая, что у его брата просто не было шансов не влюбиться в эту сказочную девушку. Клэри плавно покачивает бедрами, передвигаясь между высаженных рядом клумб, пускает волны руками. При этом она выглядит так, словно сама плывет по воздуху, словно она соткана из озона, летнего неба и воды — такая же невесомая и свежая. Её молочная кожа будто сверкает внутренним светом, острые скулы блестят мелкими серебряными блёстками, а кончики рыжих локонов едва не вспыхивают подобно маленьким огонькам — так ярко, опасно и противоречиво этой её нежности — напоминая, что она одна из двуликих благих. Её островерхие уши порой выглядывают из-под густых волос, и Джейс смотрит с восхищением на свою миниатюрную фею. Клэри в танце приближается к возлюбленному, от движения её босых ножек юбка развевается, и из её складок вылетают невесть откуда взявшиеся белоснежные бабочки, а саму девушку на мгновение обвивают тонкие стебельки, на которых распускаются мелкие цветочки-незабудки. Но этот мираж исчезает так же быстро, как и появляется, в то самое мгновение, когда мелодия стихает, оставляя после себя лишь слабый перезвон колокольчиков, растворяющийся в шуме воды. Джейс поднимается и подхватывает свою фейри под бедрами, усаживая её прямиком на широкий край фонтана, выложенного фигурной мозаикой оттенка индиго. Подол её юбки попадает в воду и намокает, отчего и без того тонкая полупрозрачная ткань липнет к коже и открывает ещё более откровенный вид. Клэри лишь звонко смеется и подставляет лебединую шею под губы блондина, тем временем пробираясь пальцами под его светлую хлопковую рубашку. Алек чувствует себя здесь лишним, эта сцена только для них двоих, она не предназначена для чьих-то глаз. Брюнет тихо прикрывает окно, оставаясь незамеченным, и покидает кабинет, направляясь в свою спальню. Картинка никак не хочет покидать его голову: Джейс с Клэри, как две части пазла, идеально подходящие друг другу, разные, но вместе они составляют единое целое. Александр уже видел такое, так выглядели их родители, когда отец ещё был жив. Пожалуй, так выглядят Иззи с Мелиорном, даже Рагнор с Катариной. Властелин опускается на кровать, а затем откидывается на неё спиной и прикрывает глаза, мысленно спрашивая себя, нужен ли ему тоже кто-то, кто сможет дополнить его, достоин ли он вообще появления в своей жизни такого человека, и плевать к какой расе и полу тот будет принадлежать. Алек не стремится обрести любовь, он знает, что не заслуживает её...***
Магнус уже почистил зубы и теперь жует эту странную мятную подушечку, после которой дыхание надолго приобретает свежесть. Жевать, к слову, трудно, потому что его всё больше трясет от ужаса и безысходности. В результате он выплевывает эту ерунду в мусорник и садится на низкий пуф, безразлично наблюдая за тем, как Изабель выбирает ему рубашку. Сам парень пока в легком халате и без украшений, но в остальном уже готов: отросшие прядки выкрашены в пастельный приглушенный оттенок синего, ногти покрыты чёрным лаком, а глаза подведены темно-серым карандашом с блёстками. Иззи оставляет на кровати голубую льняную рубашку с какой-то причудливой серебристой вышивкой у выреза на груди и самые обычные штаны в тон ей, пошитые на восточный манер. Она как раз наносит Магнусу на губы бальзам, вбивая его подушечкой указательного пальца, когда они оба вздрагивают. Стена рядом отодвигается, из тайного хода появляется властелин. Александр просто стоит и смотрит, незаметно сжимая руки в кулаки, пытаясь преодолеть внутреннюю борьбу. Эта ночь должна изменить всё, вернуть всё на круги своя. Он обязан сделать так, чтобы статус хозяина вернулся, а Магнус просто оказался одним из многих. Брюнет целый час твердил себе, что это правильно, а теперь стоит здесь, раньше положенного времени, потому что повтори он себе это ещё раз, и всё покатится к Лилит. — Пойдём, — хрипло выдыхает брюнет и кивает Магнусу на выход, при этом пытаясь смотреть куда угодно, но не магу в глаза. — Мы ещё не закончили, — Иззи обрывает брата, резко отбрасывая баночку на туалетный столик, едва не разбивая ею зеркало. — Плевать, — Алек смотрит на приготовленную для наложника одежду. — Всё равно раздевать, — добавляет он, чувствуя, что голос его всё же подводит, звуча недостаточно твердо. — Я не отпущу его, — Изабель делает шаг в сторону Магнуса, тот испуганно наблюдает за перепалкой нефилимов. — Не дам сделать больно, — девушка словно пытается закрыть его собой. — Я не собираюсь делать ему больно, — это не то, что должен говорить властелин, но Лайтвуд вдруг смотрит в потемневшие от злости карие глаза сестры и одним лишь взглядом дает понять, что и вправду не сделает. — Иди, — приказывает он брюнетке, та и уходить не хочет, и оставаться боится, чтобы не навредить этим магу. — Иди, Изабель, — мужчина скрепя сердце подходит к дрожащему Магнусу и тянет за пояс его халата, демонстративно развязывая узел. Ткань с шорохом соскальзывает на пол, наложник тут же спешит прикрыть пах руками и издает какой-то задушенный всхлип. Ему стыдно настолько, что хочется провалиться под землю. Иззи понимает, что делает только хуже, видит это в непреклонном взгляде брата и умоляющем Магнуса, который одними влажными глазами просит её уйти. Девушка разворачивается и шагает прочь, тихо прикрывая за собой дверь, разрешая слезам пролиться уже за пределами этой комнаты. Александр делает глубокий вдох и сбрасывает свою футболку, оставаясь в одних лишь чёрных джинсах, низко сидящих на бедрах и дающих понять, что под ними нет белья. — Я буду учить язык. Начну завтра же. Я сделаю всё, властелин, только не... — сбивчиво тараторит Магнус, так и не договаривая своих худших опасений. — Посмотри на меня, — хрипло приказывает брюнет, подходя вплотную и приподнимая лицо наложника за подбородок, он в сотый раз проклинает себя за эту слабохарактерность. — Для тебя есть два правила: ты должен звать меня по имени и не должен бояться, — объясняет Алек, хоть и считает последнее требование глупым: это он держит в рабстве, это он избил и это он принуждает к сексу. Как тут не бояться? Магнуса бьет озноб, но он смотрит в ореховые глаза напротив и послушно кивает, тяжело сглатывая, чтобы не дать слезам скатиться из уголков глаз. Властелин не убирает руку, скользит горячими шероховатыми пальцами с подбородка на шею, задевая этот проклятый ошейник и неожиданно морщась, когда ощущает подобное препятствие на бархатной коже мага. Лайтвуд опускает ладони ниже, почти нежно оглаживает бока парня, а затем отводит его руки в стороны, безмолвно заставляя перестать прикрываться. Магнус испуганно охает от неожиданности, когда в следующую секунду мужчина подхватывает его под ягодицами и уверенным движением сильных рук поднимает над полом. Азиат инстинктивно хватается руками за плечи Александра, а ногами обвивает его бедра, удерживаясь таким образом. Властелин одобрительно хмыкает на подобную реакцию, направляясь в сторону тайного выхода. Бейн чувствует невыносимый стыд из-за того, что находится обнаженным и так близко к брюнету. Щеки мага начинают пылать сильнее, когда Александр выходит с ним на руках в коридор, умудряясь без лишних усилий крепко удерживать одной рукой под нагими ягодицами, а второй рисовать с помощью стило запирающую руну на стене. Лайтвуд ощущает этот жар, исходящий от наложника, ощущает, как тот прячет лицо в сгибе его шеи и непроизвольно жмется ближе, словно пытается врасти в него телом. — Здесь нет ни стражи, ни камер. Это закрытая территория. Тут нас никто не сможет увидеть, — объясняет Алек, отчего Магнус облегченно выдыхает, обдавая его ухо горячим дыханием. Но дрожь не отпускает, азиат прекрасно понимает, что раз никто не сможет увидеть, значит, никто и не сможет помочь, как бы громко он ни кричал. Властелин отвлекает его от этих мыслей, плавно опуская спиной на кровать и нависая сверху. Магнус неожиданно понимает, что даже смена положения не может заставить его отпустить плечи мужчины. Бейн только сильнее цепляется за них, вместо того, чтобы оттолкнуть, потому что так брюнет не видит ни его лица, ни голого тела. Всё же Александр чуть отстраняется, но лишь для того, чтобы одной рукой расстегнуть ремень и джинсы, при этом продолжая опираться второй рукой в кровать рядом с головой мага. Лайтвуд помогает себе ногами, чтобы окончательно сбросить этот ненужный предмет одежды, а затем прижимается своими твердыми и немного обветренными губами к губам наложника — нежным, мягким, пахнущим абрикосовым бальзамом и отдающим сладким вкусом. Парень не отвечает, только дрожит и, кажется, не дышит. Алек вжимается в его бедра своими, и только тогда азиат делает шумный вдох, больше похожий на первый стон. От неожиданного контакта голой кожи в столь интимном месте Магнус всё же распахивает губы, властелин толкается промеж них языком, медленно и жарко лаская нёбо. Александр чувствует, как сердце пропускает удар, когда наложник начинает отвечать — робко, нежно и так осторожно. Бейн вздрагивает, когда ладонь мужчины перемещается на его бедро, а затем сжимает ягодицу, заставляя напрячься. Брюнет чутко улавливает это напряжение, пытаясь прийти в себя от наваждения, но этот азиат буквально кружит ему голову. Лайтвуд отрывается от губ и переходит поцелуями на шею наложника, чуть смещая мешающий ошейник вверх. Венка судорожно бьется, бархат кожи парня ощущается просто превосходно, и Алек жадно дышит запахом мага. Тот пахнет сладко и свежо одновременно, этот аромат цитруса, ванили и ирисов плотно забивается в ноздри, кажется, записываясь где-то на уровне подсознания. Властелин не чувствует за ним уже ничего больше: ни сухого запаха песка и пыли, которым пронизан весь Марракеш, ни тяжелого пряного дыма из курильниц, которые расставлены по всему дворцу. Магнус прикрывает глаза и дышит громче и чаще, когда мужчина скользит широкими ладонями по его ногам, поднимаясь горячим касанием вверх, снова сжимая упругие полушария ягодиц. Бейн в который раз вздрагивает от этого, непроизвольно сжимаясь. Александр резко переворачивает их, оказываясь на спине, он удобно устраивает наложника сверху. Парень не сразу понимает, чего от него хотят, но сильные руки властелина чуть давят на плечи, и в следующее мгновение Магнус уже сползает вниз. Ему страшно и стыдно, он понятия не имеет, что нужно делать, но упорно цепляется за эту возможность, понимая, что лучше уж так, лучше сделать всё самому. — Не спеши, — Лайтвуд чуть подтягивает его вверх, на удивление мягко направляя и давая понять, как ему нравится. Азиат дрожит, теряясь в ощущениях, начиная медленно целовать шею брюнета. Тот одобрительно прикрывает глаза и откидывается на подушку, открывая больше доступа. Магнус считает это странным: ему приходится ласкать мужчину, который держит его в рабстве, но при этом помогает выжить, и к которому он не испытывает ничего — ни ненависти, ни желания. Это как раз и неправильно, Бейн уверен, что должен ощущать хотя бы отвращение, но властелин прекрасен внешне настолько, что можно ослепнуть от этой истинно ангельской красоты. Азиат мысленно ругает себя за подобные эпитеты в адрес Лайтвуда, но не может ничего поделать с собой. Мужчина под ним возбужден и напоминает об этом, настойчиво сжимая пальцы на смуглых плечах наложника. Магнус не глупый, он понимает, что нужно приступать, пока властелин не принял меры. Парень осторожно касается губами его шеи, но теперь с другой стороны, неуместно вспоминая, как впервые задумался о рунах охотников. Руна уклонения, увы, всем предположениям, не ощущается шероховатой или похожей на шрам. Этот знак словно вспыхивает от контакта с магом. Алек шумно выдыхает, проглатывая собственный несдержанный стон, — то ли кожа здесь у него слишком чувствительна, то ли губы у наложника чересчур мягкие. Лайтвуд не выдерживает и всё же стонет, когда Магнус чуть смелеет и повторяет руну кончиком языка, а затем опускается поцелуями на ключицы и грудь. Александр нетерпеливо надавливает на чужие плечи, ему нужна быстрая разрядка и хороший сон. Прежнее желание брюнета растянуть удовольствие испаряется с приходящим пониманием того, что ещё парочка таких касаний, и он позорно спустит. Щеки наложника вспыхивают ярче, когда он всё же сползает на постели ниже и чужой налитый кровью член оказывается напротив его лица. Алек чувствует горячее дыхание прямо там, от этого вдоль позвоночника словно разливается раскаленная лава, скапливаясь приятной тяжестью внизу живота. Магнус сглатывает, мысленно убеждая себя, что это не должно быть слишком противно. Он тщетно пытается вспомнить, что и как делали ему девушки, но страх словно парализует. Парень просто зажмуривает глаза и неумело обхватывает головку губами, принимаясь хаотично двигать головой и стараясь не думать о том, что вообще он творит. — Зубы... — чуть шипит Александр, зарываясь пальцами в волосы мага и пропуская сквозь них цветные пряди. Магнус вздрагивает и тут же послушно выполняет требование, пытаясь помогать себе рукой и больше работать губами. Всё оказывается не так страшно, Бейн наконец-то чуть приходит в себя. Властелин явно недавно был в душе, от него пахнет чистотой вперемешку с мускусной ноткой возбуждения, а солоноватый предэякулят отдает на языке горчинкой из-за геля для душа, но это быстро уходит. Алек теряется в ощущениях, этот наложник слишком незамысловат в своих ласках, слишком невинен, но с ним так превосходно хорошо. Брюнет и сам не замечает, когда отпускает контроль, а ладонь надавливает на затылок азиата сильнее. Магнус давится и испуганно отстраняется, хватаясь за шею и в ужасе пытаясь унять рвотный рефлекс. Лайтвуд едва успевает прикусить собственный язык, чтобы не извиниться за подобную несдержанность. Становится противно от воспоминаний того, как он жестко брал наложников, не заботясь об их боли и ощущениях. Алек не выдерживает и прикасается ладонью к щеке Магнуса, поглаживая её пальцами и пытаясь сделать это прикосновение ласковым, что ли. Тот жадно глотает воздух и тяжело сглатывает, шоколадные радужки застилают слезы, выступившие из-за слишком глубокого проникновения, но он часто-часто моргает, прогоняя их. Ореховые глаза властелина смотрят на Бейна с неожиданной заботой и волнением. Магнус лишь выдыхает и снова наклоняется над чужим возбуждением, хочется, чтобы это закончилось как можно быстрее. Но Александр вздергивает его вверх, а затем чуть разворачивает. Они предсказуемо не оказываются в позе 69, властелин никогда не снизойдет до подобного, ему всего лишь хочется чуть приласкать наложника. Магнусу не совсем удобно под этим углом, но у него никто и не спрашивает. Алек дышит шумно, выталкивая из легких раскаленный воздух, когда ласки парня становятся увереннее. Мужчина рассматривает спину мага, карамельная кожа натягивается в таком положении, отчего мышцы и позвонки проступают четче, выделяясь соблазнительными изгибами. Лайтвуд не выдерживает и проводит ладонью вдоль, начиная с шеи и заканчивая ямочками на пояснице, он с удовольствием сжимает округлую задницу. Магнус дрожит, но не смеет прекратить ласки языком и губами. Его синяя чёлка падает ему на глаза и попутно щекочет бедра властелина. Александр буквально чувствует страх наложника, вызванный тем, что чужая ладонь всё ещё лежит на его ягодице. Брюнет милостиво убирает оттуда руку и продевает её между ног мага, принимаясь ласкать его мягкий, совсем не возбужденный член. Бейн слабо дергается, снова цепляя зубами колом стоящий ствол Алека, отчего тот сдавленно шипит. Магнус боится, что если окажется совсем плох в этом, то мужчина всё же возьмется за нечто другое. Азиат пытается абстрагироваться, сосредотачиваясь на чужом возбуждении. Ему почти удается уловить реакцию властелина и понять, что щекотливые ласки уздечки кончиком языка ему нравятся больше, чем выписывание восьмерок этим самым языком вокруг головки, когда собственное тело неожиданно подводит парня. Александр пытается завести его, методично сжимая скукоженную плоть, которая под натиском теплых пальцев всё же начинает твердеть и наливаться кровью, а затем и вовсе слезится первыми каплями предэякулята. Магнус не хочет этого, не хочет, но чёртово глупое тело сдается. Он пытается закончить начатое, пересиливает себя и заглатывает чуть глубже, почти давясь головкой, наплевав на боль в гортани и нехватку воздуха. Но властелин, словно издеваясь, отвлекает, опуская пальцы чуть ниже и поглаживая гладкую потяжелевшую мошонку. Наложник невольно выпускает его член изо рта и утыкается вспотевшим лбом о бедра мужчины, тихо постанывая. Александр жадно слушает эти сладкие звуки, чутко ловя в них соблазнительную хрипотцу, и возвращается к возбуждению парня. — Продолжай... — не менее хрипло приказывает Лайтвуд. Магнус послушно приоткрывает губы и обхватывает ими головку, теперь и он ощущает отголоски удовольствия. Дрожь накатывает на них почти одновременно, Бейн теряется, обдавая член Алека вибрацией от своих стонов, это и становится кульминацией. Брюнет сжимает возбуждение мага крепче, продолжая двигать рукой, при этом несдержанно толкаясь бедрами вверх, навстречу горячему влажному рту. Магнусу так хорошо и стыдно, он чувствует, как тугой узел внизу живота развязывается, и в следующую секунду он уже пачкает белыми каплями ладонь и живот властелина. Александра выгибает дугой, он всеми силами пытается не встать на мостик, свободной рукой сжимая простыни под собой. Наложник то ли инстинктивно, то ли от неожиданности смыкает губы плотнее, когда удовольствие мужчины горячей струйкой обдает горло. Магнус мгновенно проглатывает всё до последней капли и отстраняется, садясь на постели и как-то шокировано смотря перед собой. Алек приходит в себя первым, на ощупь тянется рукой к прикроватной тумбочке и нашаривает там влажные салфетки, вытирая ладонь. Парень слабо дергается, когда властелин протягивает их ему, чтобы он мог убрать остатки спермы со своего уже обмякшего члена. Отчего-то Лайтвуду лень идти в душ, он неплохо чувствует себя и так. Магнус рядом думает, что это только начало, наверно, с ним ещё не закончили, поэтому и не отправляют ни в ванную, ни в его комнату. Ему хочется прикрыться, но кончик тонкого одеяла находится под спиной властелина, а тот продолжает расслабленно лежать рядом, прикрыв глаза. — Почему ты не ложишься? — спустя несколько секунд неловкой тишины Александр подает голос и чуть приподнимается на локте, рассматривая красивый профиль наложника. — Я... — парень умолкает, не зная, что должен ответить, в результате он неопределенно пожимает плечами и тяжело сглатывает. Горло саднит, а во рту вяжет от непривычного остаточного привкуса спермы. Он не противный, но хочется перебить его чем-то другим. Властелин словно читает мысли, он снова тянется к прикроватной тумбочке. Возле небольшой лампы стоит поднос с фруктами, и он отщипывает от грозди винограда самую большую ягоду, поднося её к немного опухшим раскрасневшимся губам мага. Парень неуверенно обхватывает ими виноградину, вбирая её глубже и прокусывая. Сладкий сок спасительной влагой омывает рот, принося облегчение. — Спасибо, — едва слышно шепчет Магнус, боясь даже посмотреть на мужчину. Александр тянется к его губам, целует медленно, тягуче, слизывая виноградный вкус, а затем как ни в чем не бывало гасит свет и откидывается на подушки. Он тянет наложника за собой, удобно укладывая его рядом, устраивая его голову у себя на плече и накрывая их одеялом. Магнус дышит через раз, боясь, что это может раздражать властелина. Но тот, кажется, даже не замечает слабой щекотки в районе шеи, расслабляясь и почти сразу же проваливаясь в сон. Бейн в вечерней темноте комнаты различает оружие в углу. Там, у стены находятся лук, колчан со стрелами и клинок. Магнус не понимает этого доверия, ещё и после всего произошедшего, но сейчас уже как-то плевать. Очередное испытание закончилось, и у Бейна есть несколько часов для безропотного сна и возможность хотя бы ненадолго не чувствовать боль. Парень прикрывает глаза и проваливается в царство Морфея следом за властелином.***
Утром Александр чувствует себя полным сил. Он уже проснулся, но всё ещё лежит с закрытыми глазами, хоть и внутренние часы подсказывают, что пора подниматься. Магнус располагается на нём почти всем телом, оплетая руками и ногами, и тихо посапывает куда-то в ключицу. Алеку хочется продлить это ощущение, он не шевелится и прокручивает в голове их последний секс. Это было неплохо, даже очень хорошо, учитывая, что парень явно девственник или просто не имел опыта с мужчинами. Лайтвуду нравится это, нравится так сильно, едва не до дрожи в коленях и слабости в руках. Странно, этой ночью наложник был без украшений, но Александру всё равно снесло крышу — вдвойне оттого, что они уже во второй раз достигли оргазма вместе. Эта синхронность завораживает, усиливая ощущения в разы, хоть ему и не с чем сравнивать, ведь раньше под ним не кончал ни единый наложник, в приоритете всегда было собственное удовольствие. Поток мыслей прерывает Магнус, он зевает и чуть потягивается, резко распахивая глаза, когда ощущает чужую голую кожу и воспоминания приводят его в себя. Властелин хватает наложника за запястье до того, как он успевает отползти, тщетно пытаясь выпутаться из сплетения их тел. — Всё в порядке, — сипло выдыхает Лайтвуд. — Это всего лишь твоя магия. Она притягивает ближе, — объясняет он, чувствуя, как под ребрами неприятно колет, ему вдруг хочется, чтобы этого мага тянуло к нему совсем по другим причинам. Магнус затравленно кивает, замирая на месте и ожидая дальнейших действий от мужчины. Александр в лучах утреннего солнца выглядит ещё красивее, Бейн невольно засматривается. Смольно-чёрные волосы властелина взъерошены после сна, ореховые радужки кажутся ярче в очертании пушистых ресниц, а губы манят своей соблазнительной пухлостью. Магнус мысленно проклинает себя и отводит взгляд, смущенно краснея. — Пойдёшь в душ? — спрашивает брюнет, замечая румянец на щеках наложника. Парень лишь робко кивает, садясь на кровати и ища взглядом, чем бы прикрыться, ведь вчера властелин привел его сюда полностью голым. В результате Алек просто поднимается и берет мага за руку, заставляя пойти за собой, по пути нажимая на уже знакомую Бейну кнопку. Это значит, что когда они выйдут из ванной, завтрак будет уже подан. Магнус слабо дрожит, когда под босыми ногами чувствуется прохладный кафель. Страх накатывает по новой, азиат не хочет, чтобы это впервые случилось здесь, он вообще этого не хочет. Но Лайтвуд и не требует ничего, просто протягивает наложнику новую зубную щетку, а сам принимается чистить зубы. Когда он заканчивает, приступает и сам Магнус, ему неловко, потому что приходится чуть наклониться над умывальником. Брюнет рассматривает парня, скользит взглядом по спине, запоминает россыпь мелких шоколадных родинок на смуглой коже, опускается на идеально округлые ягодицы с милыми ямочками на боках, проступившими из-за напряжения. Этот маг слишком хорош собой, слишком лакомый кусочек. Александр не планирует этого, но как только наложник выпрямляется, он тут же набрасывается на него, буквально вталкивая в душевую кабинку и захлопывая за ними раздвижную дверцу. Магнус не успевает ничего предпринять, даже соображать толком не может. Всё происходит слишком быстро, поцелуй отдает мятной зубной пастой и получается больше похожим на укус. То ли это властелин откручивает кран, то ли они просто задевают его, но спустя мгновение сверху льется вода, скрывая их под теплым прозрачным куполом. Бейн слабо отвечает, разрешая языку Алека влажно исследовать свой рот. Брюнет вжимается в него всем телом, жадно скользит руками всюду, куда только может дотянуться. Магнус боится, что чужие пальцы могут оказаться там, где ему меньше всего бы хотелось. Ему стыдно, потому что он не уверен в гигиенической подготовке, сделанной ещё вчера, и он не знает, как сказать об этом мужчине. Но это и не нужно, Лайтвуд продолжает целовать его, покусывая губы, а затем зализывая их, он высоко забрасывает стройную ногу наложника себе на бедро. От этого парень чувствует себя слишком открытым, расстояние между их телами сокращается до минимума. Властелин дополнительно удерживает мага одной рукой поперек поясницы, пригвоздив собой к стенке. Магнус лишь удивленно охает мужчине в губы, когда тот сжимает широкой влажной ладонью их члены вместе, как в ту ночь. Азиат не понимает, когда успел возбудиться, в голове становится стерильно чисто, когда Александр принимается ласкать их. Теплая вода только усиливает ощущения, Бейн не выдерживает, цепляясь одной рукой за плечи брюнета, хоть тот и держит его с такой силой, что упасть нет шанса, а вторую укладывает поверх пальцев властелина. Алек рычит и отрывается от губ наложника, утыкаясь лицом в его мокрый выстриженный висок. Магнус невольно прогибается в пояснице, они переплетают пальцы, точно как в тот раз, принимаясь синхронно двигать руками. Их стоны становятся громче и несдержаннее, отбиваясь эхом от запотевших стенок душевой. Властелин чуть отстраняется, чтобы видеть лицо наложника. Они снова приходят к финишу вместе. Алек жадно запоминает эту картину: приоткрытые в тихом вскрике губы, мокрые синие пряди, прилипшие ко лбу, серые потёки подводки под глазами, которые ничуть не делают парня менее красивым. Лайтвуд хрипит и кончает, чувствуя, как член обдает чужой дрожью, когда Магнус изливается следом. У властелина дыхание запирает, потому что на мгновение ему кажется, что глаза наложника меняются, будто шоколадная радужка вспыхивает жидким золотом, а зрачок сужается до размеров кошачьего, превращаясь в узкую полоску. Брюнет прогоняет этот мираж, его сознание слишком затуманено оргазмом, да и веки мага полуопущены, толком и не рассмотреть его глаз за слипшимися от воды и косметики ресницами. Они несколько минут пытаются отдышаться, Алек опускает ногу азиата вниз, давая возможность нормально встать, но при этом не отпускает от себя. Лайтвуд чуть приоткрывает дверцу душевой, впуская внутрь немного воздуха, потому что из-за пара сложно дышать. Он всё же отстраняется, выливая на свои ладони и ладони мага пахнущий травяными нотками шампунь. Интимность момента ускользает, они лишь иногда сталкиваются локтями в узком пространстве, заканчивая с волосами и принимаясь за гель для душа. Александр уголком глаз наблюдает за тем, как спешно его наложник смывает с себя пену, и отчего-то хочется, чтобы всё было иначе, чтобы они скользили ладонями по телам друг друга, и чтобы Магнус не дергался от каждого прикосновения. — Закрой глаза, — тихо просит брюнет, выдавливая на пальцы ещё немного геля. Бейн медлит несколько секунд, пока до него доходит суть просьбы. Он прикрывает веки, ощущая, как властелин мягко прикасается к ним подушечками, осторожно массируя и смывая остатки испорченного макияжа, переходя на бархатную кожу щек. Магнус чувствует, как где-то под ребрами трепещет что-то волнительное и совсем незнакомое ему. Хочется открыть глаза, наплевав на щиплющую пену, и посмотреть на мужчину. Магу интересно, какое у него выражение лица сейчас: улыбается ли он уголком губ или же хмурит свои густые темные брови. Но Бейн послушно ждёт, пока чужие пальцы в последний раз мазнут по щекам, и только потом смотрит, но почему-то себе под ноги. Александр одергивает себя за эти лишние нежности и покидает душевую первым, быстро вытираясь и выходя в спальню. Магнусу не остается ничего, как последовать примеру властелина. Он не находит сухого полотенца и снова неловко прикрывает руками пах, хотя стыдиться уже вроде как нечего. Когда азиат выходит из ванной, брюнет, уже одетый в джинсы и чёрную расстегнутую рубашку, расставляет тарелки на столе, доставая блюда из тележки. — Садись, будем завтракать, — бросает Алек через плечо, но наложник всё так же стоит у двери в ванную. Лайтвуд оборачивается и наконец-то понимает, в чём причина заминки. Он просто подходит к кровати и сдергивает с матраса простыню, протягивая её парню. Тот сразу же кутается в неё, ощущая себя намного лучше в этом импровизированном коконе. Они завтракают в тишине, которая ничуть не кажется давящей. Из окна доносится пение птиц и журчание воды в фонтанах, этот звук такой мягкий и приятный, дворец будто пронизан им круглосуточно, разве что ближе к вечеру птицы стихают, а вместо них появляются мелодичные цикады. Александр допивает свой кофе и поднимается, направляясь к комоду и доставая оттуда сундучок с украшениями. Он долго перебирает их, пока не находит кулон на длинной цепочке. Подвеска выполнена из платины и по форме напоминает наконечник стрелы, покрытый причудливой гравировкой. Алек думает о том, что сам является отличным лучником, а теперь его неприкосновенный наложник будет носить это украшение. Мужчина чувствует непривычное для себя волнение, вызванное таким символизмом. В глазах Магнуса плещется удивление, когда прохладный металл касается его груди. Властелин стоит у него за спиной и застегивает цепочку, нарочно задевая горячими шероховатыми пальцами голые плечи и шею наложника. Бейн понимает, что должен чувствовать отвращение к этому подарку, потому что его в очередной раз покупают, словно какую-то вещь. Его почти ощутимо тошнило от предыдущих украшений, но эту подвеску он сжимает в пальцах, и почему-то кажется, будто она пульсирует теплыми потоками. — Зачем всё это, если я больше не вернусь в гарем? Мне не перед кем хвастаться вашими подарками, — тихо шепчет Магнус, хоть и не планировал ничего говорить. — Украшения не для хвастовства. И я дарю их тебе, потому что мне хочется это делать, — объясняет Александр, оставляя некоторые признания невысказанными. — Я приду к тебе во второй половине дня, покажу места, куда ты можешь выходить, и помогу разобраться с фонетикой в книгах, — добавляет мужчина. Магнус поднимается, придерживая простыню, и послушно идёт за брюнетом, пока тот открывает тайный выход с помощью руны. Азиат облегченно выдыхает, переступая порог своей спальни, но, как оказывается, выдыхает слишком рано. Изабель сидит на его кровати и тут же вскакивает на ноги, подлетая к наложнику. — О Разиэль... Как ты? — она взволнованно ощупывает парня, пытаясь таким образом определить его состояние. — Всё хорошо, Из, — Алек подает голос вместо мага, разрешая себе закатить глаза на эту излишнюю эмоциональность сестры. — Я разве у тебя спрашиваю?! — девушка разворачивается к нему всем корпусом, едва не шипя, как змея. — Послушай... — мужчина не успевает толком договорить, потому что Иззи сжимает руку в кулак и замахивается. Это не пощечина, и это так в стиле его сестры. Она ниже ростом, поэтому удар приходится по касательной, но он настолько хорошо поставлен у охотницы, что у Алека на мгновение звездочки пляшут перед глазами. Он удивленно хватается за челюсть, чувствуя солено-металлический привкус во рту. — Это ты послушай меня и начни себя вести по-человечески! — срывается брюнетка. В её глазах блестят слезы, но злость на брата сильнее. Александр видит, как дрожит браслет в виде змеи на её руке, грозясь в любую секунду трансформироваться в хлыст, и тогда уже никому несдобровать. Лайтвуд прекрасно знает свою сестру, ей нужно остыть, им обоим нужно, а потом они поговорят, и всё наладится. Он просто разворачивается и покидает спальню наложника, закрывая за собой тайный выход. — Вы не должны были... Ваш брат не причинил мне боли, — испуганный Магнус наконец-то приходит в себя, крепче прижимая к груди сползающую простыню. — Ты такой добрый. Чудесный просто, — вздыхает девушка, подходя ближе и обнимая мага, тот чувствует, как её потряхивает, и легко стягивает в ответ свободной рукой её худенькие плечи. — Ты заслуживаешь лучшей жизни. Ох, Магнус, мне так жаль... — Изабель умолкает, поджимая губы, чтобы окончательно не разреветься. Азиат вздрагивает, когда брюнетка утыкается носом ему в шею, а с её ресниц соскальзывает слезинка, разбиваясь о ключицу парня. Они стоят так в обнимку несколько минут, пока это не становится уж совсем неловким. Иззи отпускает Магнуса одеваться, уточняет, позавтракал ли он, и удаляется, на прощание скользнув взглядом по подвеске у него на груди. Бейн не выглядит запуганным, ничто в нём не указывает на избиение или насилие. Девушка искренне хочет надеяться, что её брат не натворил ничего плохого. Кажется, этой ночью произошло что-то важное, о чём ей не следует знать...***
Магнус чувствует себя виноватым, хоть это и глупо, он не должен ощущать сострадание к человеку, который сделал его своим рабом. Оказавшись один, парень быстро одевается в чистую одежду, забывая снять кулон и положить его в шкатулку. Он немного убирается в комнате, после вчерашнего вечера здесь бардак. Магнус отправляет простынь в корзину с грязным бельем, заправляет кровать, на которой сидела Изабель, и убирает в шкаф халат, который с него вчера сдернул властелин. Бейн находит на пуфе чёрную футболку Лайтвуда, поднимает её, чтобы сложить, а потом вернуть мужчине, но вместо этого невольно подносит её к лицу. Ткань пахнет свежим дезодорантом, а ещё древесно-мускусной ноткой, которую Магнус, кажется, теперь узнает из тысячи. Он одергивает себя и всё же откладывает футболку в сторону, принимаясь за книги. Язык магов оказывается более сложным, чем парень себе представлял, но он постепенно вникает в суть, разбираясь со всеми нюансами. Магнус даже не замечает, как быстро летит время. Изабель приносит ему обед, чуть удивленно заглядывая в фолианты, но ничего не спрашивает. Александр, как и обещал, приходит чуть позже, азиат уже даже не вздрагивает, когда часть стены отодвигается в сторону. — Получается разобраться? — спрашивает он, замечая свою футболку на столике рядом и забирая её. — Да, пока справляюсь, — послушно отвечает Магнус, чувствуя себя теперь немного увереннее рядом с Лайтвудом. — Если будут возникать вопросы, спрашивай, — брюнет лишь кивает; повисает тишина, Бейну и так пока всё понятно. — Простите меня, — тихо извиняется Магнус, низко опустив голову. — За что? — Алек заинтересованно смотрит на него. — Я не хотел, чтобы вы пострадали. Я попытался объяснить вашей сестре, что вы не причинили мне боли, — чуть смутившись, отвечает маг. — Ерунда, — властелин лишь отмахивается, пытаясь скрыть ту бурю, что творится внутри от слов наложника, от его волнения. — Пойдём, — мужчина делает шаг в сторону тайного выхода. — Я не смогу покидать спальню без вас, да? — уточняет азиат. — Я буду оставлять для тебя выход открытым. Здесь нет стражи и камер, как я и говорил, но эта часть здания полностью закрыта, это своеобразный тупик, — отвечает Александр, пока они идут вдоль коридора и он распахивает по пути одну из дверей. — Здесь библиотека, можешь пользоваться ею. В этой части книги, принадлежащие к сумеречному миру, а в этой — обычные классики примитивных, — мужчина лишь кивает на высокие книжные шкафы, а затем ведет мага к арке, которая выходит на длинную веранду, прилегающую к саду. Теперь становится понятно, откуда постоянно слышно пение птиц и журчание воды — это сюда выходят окна их спален. — Здесь я тренируюсь, но в той части есть и обычные тренажеры. Можешь заниматься для поддержания формы, если хочешь, — Александр указывает рукой в сторону груш и чучел, размещенных в противоположной саду веранде. — Ясно, — Магнус послушно кивает. — Можно мне побыть здесь недолго? — он тихо спрашивает разрешения, спешно добавляя: — Хотя бы несколько минут, и я пойду готовиться... Властелин жадно запоминает этот румянец, вспыхнувший на щеках наложника. Ему хочется прийти этой ночью снова, хочется приходить постоянно, но он понимает, что парню нужен отдых, хотя бы моральный. Да и Иззи будет в бешенстве, а им нужно держаться сплоченно, учитывая все угрозы, поэтому брюнет и отказывается от такого желанного соблазна. — Будь сколько угодно, — разрешает мужчина. — Я не приду к тебе до конца недели, можешь отдыхать, — хрипло сообщает он. — Спасибо, — тут же вскидывается Магнус. Вырез его рубашки чуть расходится, и глаза Алека удивленно цепляются за подаренный кулон, но он ничего не говорит и просто уходит, оставляя мага в саду. Бейн чувствует, как сердце бьется где-то у горла, даже боль временно утихает, или это он уже привык к ней. Парень садится на скамейку в тени апельсинового дерева, вдыхая свежий запах цитрусовых и рассматривая цветы, плавающие в фонтане неподалеку. Он вспоминает слова Катарины о том, что судьба благосклонна к нему. Магнус скучает по этой женщине, надеясь, что с ней всё хорошо. Он думает, что Лосс всё же была права, возможно, он и вправду сможет выжить здесь, если будет послушным.***
Иззи не разговаривает с братом вот уже третий день, Алеку впервые хочется выть от этого. Хоть он и привык к её вспышкам гнева, но сейчас почему-то особенно скверно на душе. Джейс постоянно пропадает где-то с Клэри, явно пытаясь наверстать упущенное ещё до своего отъезда. Лайтвуду кажется, будто дворец пустеет, разве что на четвертый день в центральном зале разворачивается настоящий апокалипсис, связанный с организацией вечеринки в честь помолвки сестры. Александр наблюдает за этим из-за колонны, пока Из отдает последние указания насчёт украшения помещения цветами. Ему определенно не нравится количество выпивки, брюнет вообще удивляется, где сестра раздобыла её в этом государстве сухого закона. Но Алек лишь поджимает губы и молчит, закатывая глаза, когда Изабель включает громкую восточную музыку и заставляет других охотниц оттачивать до совершенства мастерство танца живота. Он удаляется в свой кабинет, девушка же только сейчас смотрит в спину брата внимательным взглядом, в нём уже нет той злости и обиды, но у неё всё ещё остаются вопросы без ответов. Магнус наконец-то немного приходит в себя за эти несколько дней. Его не трогают, и это вселяет в парня всё больше надежды. Каждое утро властелин оставляет тайный выход открытым для него, но тут же сам исчезает. Изабель трижды на день приносит ему еду, оставляя много фруктов для перекусов. Каждый раз она удивленно смотрит на отодвинутую часть стены, но не задает лишних вопросов, задумчиво посматривая на разложенные на столе книги. Властелин держит слово и не приходит сюда, Магнус, находясь в саду, иногда слышит его голос, доносящийся сквозь окно спальни. Мужчина говорит с кем-то по телефону или отдает страже приказы по рации. Бейн невольно вслушивается в бархатные нотки мужского голоса, это неправильно, но ему нравится, как они ласкают слух. На четвертый день Александр приходит рано утром, когда наложник ещё спит. Он уже привычно отодвигает стену, но Магнус даже не дергается. Брюнет застывает на мгновение, разрешая себе полюбоваться красивым безмятежным лицом азиата, а затем беззвучно покидает его спальню, отправляясь в рейд. Лайтвуд возвращается почти в обед, миссия незапланированно затягивается, наводок на демоническую активность становится всё больше. Мужчина буквально уверен, что это проделки магов, находящихся на свободе, они мстят за каждого своего, взятого в рабство нефилимами и фейри. Алек быстро принимает душ и переодевается в чистую одежду, как обычно, чёрного цвета. Он сталкивается с Иззи в коридоре, сестра оценивающе смотрит на его внешний вид, явно оставаясь недовольной им, но никак не комментирует этого. Сама девушка одета в красный танцевальный наряд с золотой отделкой. Брюнету хочется сделать ей замечание, не разрешить находиться на вечеринке полуобнаженной в этом лифе и низко сидящей на бедрах юбке, но он тоже молчит, больно прикусывая изнутри щеку. Обстановку разряжает Джейс, он появляется вместе с Клэри, которая ещё с утра помогает закончить последние приготовления. Фрэй поправляет воротник свободной белоснежной рубашки возлюбленного, на что блондин благодарно улыбается ей. Александр ненадолго расслабляется, отмечая не менее откровенный наряд Клэри зеленого цвета: возможно, все девушки будут одеты именно так, и Из потеряется в пестрой толпе, хотя с её внешностью это вряд ли. — Ты куда? — Джейс одергивает его уже в арке. — Обедать, я только с рейда, — отвечает брюнет и уходит в сторону кухни. Там Лайтвуд с удовольствием уплетает двойную порцию баранины, приготовленной по традиционному марокканскому рецепту: на вечеринке будут только овощные закуски и фрукты, так как фейри вегетарианцы. Перед тем, как покинуть столовую, Алек интересуется у поварихи, забирала ли Изабель тележку с едой. Мэган утвердительно кивает, сообщая, что к семи будет готов ужин. Брюнет мысленно делает пометку следить за часами, чтобы во время вечеринки ненадолго отлучиться и отнести Магнусу еду. Он возвращается в свою комнату и ближе к приезду первых гостей запирает тайный вход в спальню наложника, а после уходит в торжественный зал. — Приглядывай, чтобы эти ушастые не покидали пределы комнаты, — тихо говорит Александр Джейсу, чтобы их никто не услышал. — Я слежу, уже предупредил всю охрану. Вот только это не совсем получится, — так же тихо отвечает Вэйланд. — Почему? — брюнет вопросительно вскидывает брови вверх. — Иззи приказала расставить фуршетные столы вдоль водоемов в саду, — даже немного безразлично сообщает Джейс, за что ловит укоризненный взгляд от Алека. — Что? Только не говори, будто надеялся, что наша сестра просто так забудет тебе все обиды, — хмыкает он. — Из-за чего хоть поссорились-то? — с легкой ухмылкой спрашивает блондин. — Да так, пустяки, — Лайтвуд лишь отмахивается, подозрительно наблюдая за первыми прибывшими гостями. Он удивленно отмечает, что сестра с братом приветливо встречают этих фейри, явно будучи хорошо знакомы с некоторыми из них. Александр не знает фактически никого из приглашенных, здесь собираются в своём роде тусовщики, а он знаком только с серьезными и влиятельными представителями этой расы, и то только потому, что иногда приходилось вести с ними переговоры насчёт сотрудничества. — Добрый вечер, — здоровается с ним Мелиорн, появляясь рядом, словно из-под земли. — Здравствуйте, — сдержанно отвечает властелин, пожимая протянутую ему ладонь. — Мой народ благодарен вам за этот богатый приём. Щедрость угощений и убранство интерьера радуют глаз, — мужчина учтиво обводит взглядом столы и изобилие цветов. — Это инициатива моей сестры, как и оформление, — сухо отвечает Лайтвуд, давая понять, что не рад присутствию благих в своём дворце. — Вы всё ещё против моей кандидатуры? Ваша мать ко мне более снисходительна, — Мелиорн прекрасно чувствует повисшее напряжение. — Я всего лишь осторожен, — бросает Александр, прикусывая себе язык, потому что этот фейри вполне мог убедиться в противоположном, когда в прошлый раз увидел не самую сдержанную сцену с Магнусом. — Как и все мы, — Мелиорн лишь хитро улыбается уголком губ, а затем весьма жестко перехватывает под руку проходящего мимо парня с изображением розового цветка на виске. — Саид, я же предупреждал насчёт пыльцы. — Но я не... — этот фейри начинает испуганно лепетать, чем выдает себя с потрохами. — Саид, — с нажимом повторяет Мелиорн, вытягивая вперёд раскрытую ладонь. — Простите меня, — парень краснеет и достает из кармана своего пестрого пиджака маленький пузырек с порошком, похожим на блёстки, отдавая его. — Больше без глупостей, мой друг, — предупреждает Мелиорн, демонстративно передавая пыльцу Алеку и уходя к Иззи. Лайтвуд закатывает глаза, считая благих теми ещё показушниками, после чего удаляется в уборную, чтобы высыпать эту дрянь в унитаз. Вечеринка вроде как проходит нормально, ближе к семи Алек уже собирается в сторону столовой. — Я сама, — сестра перехватывает его у выхода. — Не будь таким хмурым, братец, развлекись. Всё же я выхожу замуж, — подмигивает ему Изабель, кажется, уже понемногу оттаивая. Брюнет лишь хмыкает и уходит к гостям, ему трудно здесь расслабиться, эта обстановка немного раздражает. Фейри снуют всюду взад-вперёд: кто-то просто напивается, кто-то танцует, а кто-то курит кальян. У Алека в глазах рябит от ярких нарядов девушек и не менее цветастых одежд парней. — Это проверено, — Джейс всучивает ему в руку стакан с виски, выхватывая Клэри из толпы благих и уводя её танцевать. Александр не любит выпивку, но сейчас опускается на диванчик в углу и делает первый обжигающий глоток. На него навалилось слишком много всего, он понятия не имеет, как быть дальше, когда Иззи выйдет замуж и уйдет из дворца, когда родится его ребенок. Он не знает, как поступить с Лидией, что делать с Магнусом, как избавиться от Себастьяна. Мужчина чувствует усталость и прикрывает веки, опрокидывая в себя остатки виски, а когда открывает глаза, рядом уже сидит стройная девушка восточной внешности. — Вы такой красивый, такой сильный. Я столько слышала о вас, властелин, но в реальности вы ещё лучше, — соблазнительно мурлычет она, касаясь его шеи прохладными пальцами. Алек неприятно морщится — от подобного обращения, от похоти в её глазах цвета индиго, от вида почти что выпрыгивающей из лифа пышной груди фейри. Он отстраняется, чтобы не чувствовать чужих прикосновений прямо на руне уклонения, к которой разрешает прикасаться только Магнусу. Благая, словно не замечая его смятения и даже отвращения, улыбается мужчине, отчего фиолетовая бабочка, изображенная на её щеке, движется и будто оживает. — Не хотите уединиться и расслабиться? — открыто предлагает она, даже не удосуживаясь назвать хотя бы своё имя. Алек уже собирается отказать ей, пытаясь подобрать слова, но рядом с этой девушкой на диванчик плюхается Иззи. — Сладкая, чтобы мой брат расслабился, в первую очередь придётся расслабиться тебе. А именно — расслабить задницу, потому что туда ему и нравится вставлять, — с издевкой и без капли смущения говорит брюнетка. Благая рядом растерянно хлопает ресницами, а затем рывком вскакивает на ноги и уносится прочь, задыхаясь от возмущения. — Это было слишком, — констатирует Алек, наверно, ему нужно рассердиться и отчитать Иззи за подобное невежество, но губы мужчины предательски растягиваются в улыбке от такой выходки сестры. — Всегда пожалуйста, — девушка лишь ухмыляется, расслабленно откидываясь на спинку дивана и потягивая свой коктейль. — Зачем ты заставляешь его учить язык? — неожиданно спрашивает она, бегая взглядом по танцующей толпе и пытаясь не смотреть на брата. — Я прошу тебя, только не делай из него мага на побегушках, — едва слышно умоляет брюнетка, но Алек прекрасно различает её слова даже сквозь громыхающую музыку. — Я не ради этого, просто... — Лайтвуд впервые запинается, умолкая на полуслове, отчего сестра всё же переводит на него взволнованный взгляд. — Просто хочу, чтобы у матери не было причин избавиться от него. Она уже спрашивала, а Магнус, он... — мужчина мысленно дает себе подзатыльник, искренне надеясь, что это всего лишь виски, что это из-за выпивки он никак не может сформулировать полноценное предложение. — Он хороший, — заканчивает за него Из. — Поэтому я и прошу тебя, не делай ему больно, — девушка виновато улыбается, а затем ласково прикасается ладошкой к щеке брата, по которой несколько дней назад и ударила. — Прости, это было глупо, — тихо шепчет она, поднимаясь и уходя. Властелин растерянно смотрит ей вслед, наблюдая, как Мелиорн приобнимает Изабель за талию и нежно проводит по ней рукой. Где-то в глубине души брюнет знает, что тот не плохой, как и Клэри, но что-то всё равно заставляет следить за благими и держать ухо востро. Спустя полчаса мужчина понимает, что недаром, когда рядом возникает фейри. — Добрый вечер. Мы не знакомы. Я Элиас, — гость протягивает руку и улыбается как-то хищно и отпугивающе. — Александр Лайтвуд, — сухо отвечает брюнет, рассматривая яркие канареечные волосы мужчины напротив, из-за которых тот похож на попугая. — У меня к вам деловое предложение, так сказать, взаимовыгодная сделка, — почти сразу же переходит к делу этот Элиас. — Мне ничего от вас не нужно, — Алек хмыкает, наплевав на все правила этикета. — Чего не скажешь обо мне, — хитро улыбается фейри. — У вас есть наложник, сильный маг, — начинает он, заставляя властелина напрячься. — Откуда такая информация? — уточняет Александр, всё ещё надеясь, что речь идёт о ком угодно, но не о Магнусе. — Честный народец чувствует таких на расстоянии, — отвечает Элиас, в предвкушении потирая ладони. — Но так и быть, я поспрашивал немного. Не стану даже отрицать, что пользовался тем, что наша раса не может лгать, — весьма нахально хохочет он. — Так вот, я хочу выкупить у вас этого мага, — заявляет фейри. — У вас неверные источники, здесь ничего не продается, — отрезает Лайтвуд, чувствуя непонятную бурлящую ярость внутри, он собирается просто уйти. — Назовите любую цену: деньги или услуга за услугу — не проблема, — Элиас цепляется за любую возможность и преграждает мужчине путь, за что получает предупреждающий взгляд. — Я же ясно дал понять — здесь ничего не продается, — почти рычит властелин. — Зачем он вам? Наложнику нужен хозяин, который сможет оценить его по достоинству, — благой всё не унимается, кажется, не собираясь отступать. — Хозяин, который сможет раскрыть его и узнать, — добавляет он, Алек чувствует, как к горлу подступает тошнота от самого слова "хозяин". — Стража! Проводите его! — гневно и громко отдает приказ Лайтвуд, музыка сразу же обрывается, а вокруг все замирают. — Вечеринка окончена! — Александр обводит присутствующих полыхающим недобрым огнем взглядом. Фейри медленно начинают стягиваться к выходу, покидая дворец. Иззи никак не комментирует такого желания брата, просто послушно кивает. Джейс перехватывает взгляд Алека, кажется, понимая его без слов, он отправляет Клэри с Мелиорном в зал для чаепития, а сам помогает страже проконтролировать, чтобы остальные покинули дворец. — Александр, простите, если кто-то из наших людей вел себя неподобающе, — Фрэй перехватывает властелина уже у арки, легко сжимая его предплечье своими тоненькими пальчиками. — Не волнуйтесь, Кларисса, всё в порядке, — брюнет мягко убирает её руку и слабо улыбается, чтобы окончательно не обидеть девушку. Ему всё ещё немного непривычно, что они с Клэри обращаются друг к другу на "вы", даже спустя год после их знакомства. Лайтвуд уходит в свою спальню, чувствуя, как ярость сменяется ревностью. Такое с ним впервые, и отчего-то мужчина точно знает, что это именно ревность, а не собственнические замашки. Он представить не может, чтобы Магнус был не его, чтобы был с кем-то другим — просто так или как любовник в постели. Алек понимает, что это уже паранойя, но он вдруг представляет, будто этот благой может пробраться к наложнику, и внутренности неожиданно скручивает в тугой болезненный узел. Он тут же активирует руны на стенах, открывая тайный ход и сразу закрывая его за собой, чтобы никто не пробрался, хоть это и абсурдно до невозможности. Лайтвуд понимает, что, вероятно, напугает Магнуса, что тот наверняка ложится спать или, может, даже уже уснул, но всё равно входит в его спальню, пробегаясь по комнате взглядом, облегченно выдыхая, когда не находит здесь никого больше. Наложник испуганно садится на кровати и включает прикроватную лампу, не понимая, что происходит. Властелин переминается с ноги на ногу и рассеянно зарывается длинными пальцами в свои волосы. Магнус боится спросить, что произошло, зачем он здесь, боится, что просчитался, может, он должен был готовиться уже сегодня, но мужчина же обещал совсем другое. — Я посплю здесь, — неожиданно даже для себя выдыхает Александр. Его тон то ли утвердительный, то ли вопросительный, парень не может толком понять, поэтому просто кивает. Бейн чувствует эти первые, уже знакомые, но успевшие чуть притупиться и стать привычными вспышки боли. Он совершенно не понимает происходящего, совсем недавно он слышал отголоски громкой музыки и пытался уснуть, Изабель говорила, что вечеринка закончится с рассветом. А сейчас властелин врывается в его спальню и выглядит при этом растерянным, он явно чем-то расстроен. Магнус пытается дышать ровно, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за тем, как брюнет запирает за собой выход и быстро раздевается, неряшливо оставляя одежду прямо на полу. Азиат боится того, что может случиться дальше. Полностью нагой Александр ныряет к нему под одеяло, Магнус и сам спит голым, потому что этого требуют правила гарема: кожа должна отдыхать и дышать во время сна, чтобы выглядеть соблазнительнее. Но властелин оставляет между ними пространство, заполняя его тонким одеялом, а затем выключает свет, погружая комнату в темноту. Парень осторожно опускается рядом и дышит через раз. У Алека из головы не выходят слова этого глупого фейри. Может, и вправду ему нужно лучше узнать своего наложника, хоть он и не может толком понять, зачем ему это. Раньше всё было предельно ясно: он приходил в гарем и выбирал одного из многих, затем быстро сбрасывал напряжение в своей спальне, и раба тут же уводили обратно с какой-то побрякушкой. А сейчас он спит — порой без секса, просто спит — с этим парнем, просто уму непостижимо. Властелин в очередной раз поддается, притягивая наложника в свои объятия, стягивая его талию поверх одеяла. — Сколько тебе лет? — вопрос срывается с губ сам по себе, но Александру и вправду интересно, Магнус выглядит словно подросток, особенно, без макияжа. — Девятнадцать, — чуть помедлив, отвечает парень, а затем слабо дергается, осознавая, что потерял счёт времени, потерял ещё в грязном темном трюме на корабле по пути из Джакарты, тогда вообще было непонятно — день сейчас или ночь. — Какое сегодня число? — хрипло спрашивает он у властелина. — Семнадцатое июня, — непонимающе отвечает Алек. — Что такое? — уточняет он, ощущая чужую дрожь. Магнус чувствует, как задыхается от непролитых слез и вспышки боли, которая накрывает его, несмотря на то, что к нему прикасается нефилим. Оказывается, парень уже больше полутора месяца в плену, время здесь вообще утратило любое значение. — Значит, мне уже двадцать, — Магнус едва шевелит губами, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, он не хочет жалеть себя, но по-другому не получается. Александру словно ледяной ветер пустили за шиворот, он никак не может осмыслить этого ужаса. Его ни в чём невиновный наложник, такой молодой и невинный... Лайтвуд мысленно спрашивает себя, когда же был его день рождения, когда Магнус пропустил его, что происходило с ним в этот день, находился ли он на корабле или был уже здесь вместо того, чтобы праздновать где-то с друзьями в своей обычной жизни на свободе... Алек не хочет даже думать о том, что именно в этот день он мог выбирать Магнуса, раздевать и фактически принуждать к сексу, что именно в его день рождения он мог избить его... Он просто обнимает наложника крепче, будто это действительно может убрать чужую боль: да, от ошейника — да, но никак не душевную... Эта ночь оказывается невыносимо долгой и бессонной для них обоих, Магнус засыпает только под утро. Александр знает, что ничего уже не будет, как раньше, он проваливается в царство Морфея чуть позже, с первыми лучами восходящего солнца.