Странный

Я ощутил на себе этот взгляд. Это было странное чувство, но я уже испытывал его когда-то. Прошло уже столько лет с того пожара, а я всё ещё ощущал враждебность в человеке, даже не видя его самого. Сейчас 1904 год. Прошло около полугода с тех пор, как мы с Юрием покинули петлю и уехали из того города навсегда. Что сейчас происходит в петле? Мы с ним даже не думаем об этом. Мы знаем, что всё идет своим чередом. Дениел и сам понимает, что однажды мы бы ушли, и он не смог бы нас остановить. Мы стояли на залитой желтым светом, улице столицы холодной страны. Юра откинулся на стену и что-то оживленно рассказывал о том, какой была столица во времена, до его прихода в дом. Я не особо слушал его. Сейчас меня беспокоило ощущение тревоги. За нами явно кто-то следил. Я обернулся и увидел его. Мужчина, в чёрном пальто на той стороне улицы, глядел прямо на нас. Не успел я сообщить об этом Юре, как этот мужчина моментально предстал перед нами. С такого расстояния я мог разглядеть его лицо получше. Его лицо было морщинистым и грустным, белые глаза смотрели на нас из-под густых бровей, и на секунду мне показалось, что старик слеп. У него были усы, что было характерной чертой лица в то время. У каждого уважающего себя мужчины в возрасте за пятьдесят должны быть усы. Такова мода. — Добрый вечер, — начал он, — Я, как посмотрю, мы с вами очень похожи, господа… — Не вижу ни единого сходства, — прервал его Юрий, — Что вам от нас? Я, молча, наблюдал за тем, как эти двое сверлят друг друга взглядом. Я не знал, что произойдет дальше, но тревожное чувство не покидало меня. Я вдруг осознал, что солнце давно село. Улица была пустой и тихой. Только слова старца нарушали теперь тишину. Даже Юрий теперь молчал. Сначала я не понимал, почему он молчит. И лишь один взгляд на незнакомца дал мне понять, в чём дело. Моё тело вдруг онемело. В голове всё перемешалось, и грудь пронзила резкая боль, словно в неё вонзили копье. Мои глаза и уши не понимали в чём дело. Я точно знал, что секунду назад перед нами стоял старик. Сейчас я видел юношу. Он выглядел моложе нас и голос его звучал оживленнее. Старик, мгновенно превратившийся в юношу, продолжал что-то говорить. Я взглянул на Юру и убедился в том, что он пребывал в таком же состоянии. — Кто вы? — выдавил я из себя, и голос, который я услышал, словно не принадлежал мне, это был другой голос, — Откуда вы знаете о нас? — Здесь так холодно, — ответил он, игнорируя мои слова, — Давайте пройдем туда, где потеплее. Нам не осталось ничего, кроме как проследовать за ним. Мы дошли до ближайшей парадной, и незнакомец вошел внутрь, позвав нас за собой. На последнем этаже он остановился и постучал в одну из дверей. Из-за дверей к нам приближались шаги. Когда дверь наконец распахнулась, мы увидели даму в лёгком сарафане. «Как раз под стать погоде», — подумал я. У нее были светлые волосы, и я мог бы предположить, что она такая же, как и незнакомец, но глаза её были желтыми, и она глядела ими прямо на незнакомца. — Доктор Баррон, — начала она тоненьким голоском, — Наконец-то вы их нашли. Мы всё ждём не дождемся начала. Вы всех нашли, Доктор. — Да, Мия, — ответил он, — А теперь впусти нас. Мы с господами жутко замерзли. Когда мы вошли в прихожую, нас обдало жаром, словно мы очутились в том апрельском деньке, когда сбежали из петли. В квартире явно был кто-то еще, кроме Мии и Доктора. В соседней комнате что-то обсуждали еще несколько людей. Доктор провел нас с Юрием туда. В комнате за круглым столом сидело пятеро людей, и когда Доктор вошел, они все мигом замолчали и посмотрели сначала на меня, потом на Юру. — Так вот, как они должны выглядеть, — отозвался мужчина низкого роста, сидящий напротив входа, — Мы-то думали, ты действительно умельцев приведешь, Баррон. — Ну и что же они могут? — взглянул на нас поверх очков человек, который среди остальных выглядел гораздо положе, но умнее. — Сам не знаю, — отозвался Доктор, который уже давно развалился в кресле у окна, — Надеюсь, что-нибудь полезное. — Ну… -начал я, — Не думаю, что моя способность полезна, скорее разрушительна. Баррон взглянул на меня, его лицо выражало явное непонимание. Я снял перчатку и положил свою ладонь на полено в камине. Деревяшка мигом вспыхнула и, потрескивая, стала отбрасывать горящие щепки на пол. Мужчина в очках глянул на пламя, и то стало потухать и вскоре вовсе исчезло. — С тобой понятно, — кивнул Баррон, — Имя? — Кристофер Глоу, — ответил я. — А ты что? — Доктор посмотрел на Юрия. — Так и будешь молчать? — Я бы не молчал, если бы ваши мысли были заняты чем-то кроме мисс Мии, — ответил Юрий. — Как не стыдно. В такой-то ответственный для всех нас момент, Баррон. «И как всегда, ты не можешь держать язык за зубами», — подумал я, зная, что он услышит. — Кхм… — Доктор покраснел, но сохранял серьезный вид, — Понял. Как зовут? — Юрий Хансер, — ответил он. — Понятно, что ж. Добро пожаловать, — он улыбнулся нам, — Позвольте представить вам тех, кто здесь присутствует. Он встал с кресла и начал перечислять всех по очереди. Я понимал, что с этими людьми я проведу еще не один год. Начал он, конечно же, с себя. И закончил нами, но я перескажу лишь том, что я узнал об остальных. Лев — тот самый мужчина в очках. Его способность «возрождение». Он способен вернуть любую вещь в первозданный вид. Джонатан — мужчина низкого роста. Его тонкий слух способен услышать муху летящую в километре от нас. Лювиг — не многословен, но, тем не менее, начитан и о его способностях Баррон не сказал ничего. Дуглас — самый старший из всех, но выглядит намного моложе. Внешне его тело не стареет, вот в чём странность. Мия — девушка, которая горит изнутри. Ей никогда не бывает холодно и она этим благополучно пользуется. Джастина — полная противоположность Мии. Темные волосы, серые глаза, почти такие же бесцветные, как у Баррона и лицо украшает россыпь веснушек. Холодна, как внутри, так и снаружи. Доктор Баррон — я думаю, не стоит упоминать, что его внешность мне до сих пор неизвестна. Он способен менять её по щелчку пальцев. Нас ждал долгий путь к величию. Так говорил Баррон, и все верили ему. Мы свято верили в то, что найдём возможность жить вечно, и когда-нибудь о нас узнают. Мия вела журнал наблюдений за экспериментами, которые мы проводили. Ради них мы уехали на север. В начале нашего пути всё было замечательно. Успех за успехом. Доктор, которого все называли теперь просто Баррон, говорил, что это величайший прорыв в его исследованиях за последние годы. Я был рад тому, как всё складывается. Но это длилось недолго. Спустя год, эксперименты перестали приносить плоды, и однажды Баррон собрал нас вместе снова. Мы были в замешательстве. Я никогда до этого не видел Баррона таким серьезным. Его слова отдаются у меня в голове до сих пор, и я виню себя в том, что не смог тогда ничего ему сказать. Не смог всё это предотвратить. Баррон молча долго, смотрел на нас, а когда начал говорить, голос его прозвучал необычайно грубо и громко: — Господа, пришло время готовиться к великому свершению, — начал он, — Для этого мы поймаем их всех…