на твоей стороне

Я сидела на стуле, мой взгляд сверлил зеркало. Девушка с темными волосами и болью на лице, как это любят делать все парикмахеры, держала прядь моих длинных волос в одной руке, а ножницы в другой. Мне кажется, что я меньше переживала, чем она сама. – Ну что же, – она отложила ножницы, – нравится? Мой взгляд снова упал на зеркало, и я встретилась сама с собой взглядом. Зеленые глаза, почти белоснежные волосы, которые теперь длиной едва ли доходили до плеч. – Да. Повздыхав, стилист еще немного поколдовала с моими волосами, пока я тем временем все не могла оторваться от своей новой прически. Неужели это взаправду? Я наконец-то сделала это. Но облегчения я не почувствовала. Знаешь, как обычно считают? Срезал волосы и все, новая жизнь, все старое и все ошибки уже позади. А нет. Не моя история. Груз прошлого не делся никуда, и я даже начала подумывать, что пора бы пр<b></b>осто смириться с этим. Спустя полчаса я вышла из салона, надев наушники. В ушах играла какая-то легкая песня из того плейлиста, который должен был бы поднимать мне настроение в такие моменты, как этот. Но, как и всегда, это не сработало. Я выключила музыку и только хотела сунуть телефон в карман, как на него поступил звонок. Отец. Черт. – Да? – Где ты ходишь? Иди домой, немедленно. Мы должны выезжать через десять минут! – Скоро буду, – безразлично ответила я, сразу же бросив трубку. И снова он. Мой отец. Я давным-давно не считаю его тем человеком, с которым даже заговорить можно просто так. Если сказать, что отношения у нас с ним напряженные, то это буквально не сказать ничего. Но этим летом он решил порадовать нас с сестрой: он купил нам с ней билеты в Нью-Йорк для того, чтобы мы могли пожить там немного у бабушки. Конечно, этот жест был бы более великодушным, если бы мы не жили буквально в двух-трех часах езды оттуда в душном автобусе, что нам и предстоит. Ненавижу ездить на общественном транспорте, особенно летом. Не смотря на то, что мы не очень любили друг друга, я всегда его уважала. И именно поэтому я сейчас же помчалась к остановке. Господи, мне исполнилось шестнадцать еще полгода назад, почему у меня все еще нет прав? Жду не дождусь, когда этот день настанет. Я вошла домой и на меня тут же напала моя старшая сестра, взвалив мне на руки несколько своих сумочек: – Хан, ты уверенна, что тебе все это понадобится? Я со скептицизмом посмотрела на сестру, чудом освободившейся рукой закрывая дверь. Она только закатила глаза и унеслась куда подальше, а я просто сбросила эту груду на пол и пошла на кухню. Там меня встретил папа, который как раз цеплял себе на грудь значок шерифа. Власть – явно его сфера. Он прищурился и посмотрел на мои волосы, но ничего не сказал, лишь жестом скомандовав мне подниматься наверх. А я ведь еще даже вещи не собрала. Я вошла в свою комнату и бросила рюкзак у двери, сразу же принявшись паковать вещи. Когда с этим было покончено, я спустилась вниз и услышала внизу напряженный голос отца. Он что-то громко говорил в телефон, постепенно переходя на крик. Судя по всему, он разговаривал с бабушкой. Когда я вошла на кухню, Ханна уже сидела на высоком стуле и с тревогой смотрела на отца. Я нахмурилась. Увидев меня, он сбавил обороты и вздохнул: – Хорошо, – оборвал звонок, – девочки, вы не сможете поехать к бабушке. Она сейчас слишком занята тем, что внезапно решила улететь в Италию. И сказать решила только сейчас. Он немного помолчал, пытаясь совладать со злостью. Я видела, как гнев буквально поднимается в нем все выше и выше, и, побоявшись взрыва, я продолжала молчать. Но так как он ходил к психотерапевту, он научился контролировать приступы, поэтому уже совсем скоро отец совершенно спокойно сказал, что уезжает на работу, раз планы отменяются. Я снова промолчала. И молчала бы, если бы Ханна не сделала все еще хуже: – Ну, ладно. Оно и к лучшему. Уже сентябрь на носу, а я еще не обставила комнату в общежитии. Все равно вещи собрала уже, ненадолго хватит. Хочешь поехать со мной? Этой осенью она начинает учиться в университете в том же Нью-Йорке. И сейчас она буквально предлагала мне остаться дома, ведь назад без машины я бы добраться не смогла. Но тогда она сказала, что туда мы поедем на такси, а обратно меня отвезет Эли, так как сегодня она как раз собирается ехать домой. Я согласилась и, бросив рюкзак с вещами на кухне, направилась за сестрой к выходу. Доехали мы намного быстрее, чем на автобусе или в отцовской служебной машине. Я сразу же изумилась этому большому зданию и даже не смогла поверить, что еще буквально два года и я буду тоже здесь учиться. С ума сойти. Нью-Йорк в августе был очень красив. Хотя на улицах и было слишком жарко (я бы даже сказала душно), в каждом помещении и машине был кондиционер, так что пережить это можно. В суете этого огромного города я почувствовала себя какой-то сельской девочкой, не смотря на то, что внешне я ничем не выделялась. Волосы, фигура и даже походка – нас с сестрой можно было принять за коренных жительниц Нью-Йорка. – Берегись! Я тут же отскочила и подняла глаза; вверху, прямо на большой статуе, сидел парень, а пока я удивленно на него уставилась, прямо мне под ноги упал мяч для регби. Я подняла его и улыбнулась парню, который только что подошел: – Спасибо, – он взял мяч и улыбнулся, – я Тони. – Реджина! Услышав свое имя, я невольно вздрогнула и тут же почувствовала на своем плече цепкую костлявую руку сестры. Она секунду назад и внимания на меня не обращала, вовсю флиртуя с каким-то незнакомым итальянцем или испанцем, а стоило мне тоже найти собеседника, так она тут как тут. Она всегда была такой, когда дело касалось парней. Хоть мы и можем назвать друг друга лучшими подругами, я точно уверенна, что парня она бы у меня отбила, если бы он пришелся ей по душе. – Это Тони, – нехотя я представила нового знакомого сестре, которая тут же увлекла его в разговор. А я тем временем немного изучила его. Блондин, неплохое тело, симпатичное лицо, смахивает на идеального парня Барби. Я поджала губы и отошла от мило общающейся парочки, Ханна уже вовсю завладела его вниманием. Пока эти двое договаривались как бы получше узнать друг друга, я достала небольшую дорожную камеру и стала снимать архитектуру и людей. Это было мое хобби – снимать вещи, которые меня интересуют, а позже монтировать это в фильм. Да или просто снимать фильм по собственному сценарию, я уже не впервые представляла свои работы на местных фестивалях или в школе, но дальше это так и не пошло, ведь большую часть моего времени занимает кое-что другое – танцы. Не то, чтобы я очень люблю это занятие, но это то, чем я занимаюсь с самого детства. А такие дела бросить очень тяжело: жаль потраченного времени. Я как раз снимала уже успевшую немного пожелтеть листву, как кто-то взял меня за руку чуть выше локтя. Я тут же убрала камеру. А это всего лишь был Тони, который улыбался самой белоснежной улыбкой из всех, что я видела. Готова поспорить, он точно не из маленького городка. – Реджина, мы с Ханной собираемся пойти сегодня вечером куда-то, хочешь с нами? Блондинка недовольно глянула на меня, и я поняла, что в мои планы это точно не должно попасть. – Не могу. – Как так? Это же университет. – Я здесь с ней. Я еще в школе. Мне шестнадцать, – призналась я, как всегда воспринимая этот факт как окончательную меру. – Ну и что. Можем в парке погулять или типа того. Или он боится Ханну, или я не могу понять, чего он хочет. Я почувствовала, что начала краснеть, поэтому пошла по более верному пути. – Мне сегодня нужно быть вечером дома, так как иду на свидание. Не могу пропустить. Извини. Тони будто бы разочаровано кивнул и повернулся к Ханне, сообщая ей, что тогда позовет своих друзей, если она захочет. Я была уверенна, что она не очень-то и против, ведь это бы даже не встало на пути завоевания Тони. Могу только поражаться ее целеустремленности. Распрощавшись с парнем, мы пошли искать комнату сестры. Нам подсказали как пройти к общежитию, но чтобы найти комнату, пришлось позвонить Элисон, которая была соседкой Ханны. Я могла только завидовать им двоим – еще недавно мы все вместе ходили по одному коридору, являясь самой популярной группой девушек в школе, а в этом учебном году мне придется быть одной. Не знаю, как протяну еще два года без них в этом аду. И вот идет она – третья блондинка в нашей группе. Никакой косметики, волосы заплетены в косу, и при этом она выглядит сногсшибательно. Впрочем, как и всегда, чего уж скрывать, я всегда ею тайно восхищалась. Это же нужно так удачно родиться. Эли обняла нас одновременно и повела к общежитию, в то же время рассказывая какие-то мелочи. Мне вдруг стало интересно, как там поживает Кая, которая уехала учиться вообще в другой штат. Мы разговаривали с ней буквально вчера по скайпу, но я не привыкла, что она не с нами. Без нее было как-то грустно, ведь она единственная могла разбавить нас своими темно-каштановыми волосами и загорелой кожей. В отличии от Ханны, Эли сразу же заметила, что я обрезала волосы, пока сестра только округлила глаза и сразу же начала ощупывать потери. Мне вдруг стало смешно от того, какая же она невнимательная. Следующие два часа мы сидели в их комнате в общежитии. Ханна разбирала сумки и клеила постеры с горячими парнями и моделями над кроватью, а мы с Эли пили чай, развалившись на мягком ковре, который она принесла пару дней назад. Сестра увлеченно о чем-то рассказывала, а мы лишь вставляли иногда какие-то реплики и смеялись. У Ханны всегда было хорошее чувство юмора, как ни крути. Все закончилось в тот момент, когда в дверь постучались. Это Тони зашел за Ханной. Я тут же бросила взгляд на часы – полвосьмого вечера. – Привет, девочки, – он жизнерадостно поздоровался и смирно подождал, пока его спутница прихорошится в ванной. В это время он внимательно рассматривал нас с Эли, – а вы похожи. Все трое. Мы с Эли переглянулись и улыбнулись друг другу, а она ответила ему какую-то чепуху, но я уже не слушала. Вскоре Тони и Ханна покинули нас, а Элисон взяла ключи от машины: – Хочешь зайти куда-нибудь или сразу домой? – Не знаю. Мне все равно. – Хорошо, – с небольшой ноткой разочарования ответила подруга, направляясь к двери. Я внезапно почувствовала себя неловко за это, но черт возьми, нам вместе ехать еще очень и очень долго. Неужели мы не сможем поговорить в машине? Тем более я не очень любила все эти шумные места, по крайней мере тогда, когда у меня было такое настроение, как сейчас. Мы сели в машину и начали ехать по направлению пригорода. – Эли, тебе здесь нравится? Я пристально смотрела на девушку, что исполняла роль водителя, потому что знала, что она может сказать мне неправду. Раньше я от нее много раз слышала, что она бы лучше уехала черт знает куда, чем пошла по заезженному пути, поэтому я была крайне удивлена, когда она поступила в университет. Но я не поднимала эту тему вплоть до этого момента. – Не знаю, – она старалась отвечать честно, – мне больше нравилось в школе. Там я чувствовала себя как рыба в воде. И там мы все были вместе. Она бросила на меня краткий взгляд, и я улыбнулась. – Тем более, – продолжила Элисон, – я ненавижу все эти психологические штучки. Но это самый легкий курс, так что почему бы и нет. – Ты права. Но мне будет очень вас не хватать. Тебя. Она посмотрела на меня и снова улыбнулась той самой немного печальной улыбкой, а затем едва ощутимо коснулась моей руки, будто успокаивая. Она всегда была той, с кем можно поговорить буквально обо всем. Вот мы и подъехали к дому. Настроение резко поднялось, ведь по пути мы слушали песни из девяностых, подпевая им во весь голос, как сумасшедшие. Это было как в старые добрые времена. Я вышла из машины и ступила на дорожку, что вела к моему дому. Элисон тоже вышла из машины. – Пока, малышка, – она подошла ко мне и обняла, а затем, будто колеблясь с секунду, мягко коснулась своими губами моих, чем подвергла меня в шок. Это не был тот поцелуй, когда похотливые парни суют тебе свой язык в глотку. Это было так невинно и нежно, это было действительно просто касание. Я даже не заметила, как закрыла глаза. Она отстранилась и заправила прядь моих волос за ухо, все так же улыбаясь. Черт. Она такая красивая. А я растерялась. – Пока, – все, что смогла сказать я. А Эли просто отошла и села в машину, на прощание помахав мне рукой. Я неловко переступила с ноги на ногу, глядя, как машина заворачивает за угол. А затем я просто пошла по гравию ко входу, по пути пытаясь осознать, что же сейчас произошло. Дома никого не было. Я включила свет и пробралась сразу же в свою комнату, по пути проверяя телефон. Ханна прислала мне селфи, рядом с ней был Тони. Я отправила ей первый попавшийся смайлик и бросила телефон на кровать, как только вошла в комнату. Я открыла окно и высунулась наружу, будто мне не хватило свежего воздуха по пути сюда. На улице было безлюдно и тихо. Где-то через два квартала в свою комнату вошла Эли. Я отошла от подоконника и присела около кровати, облокотившись на нее спиной. Пытаясь все осмыслить, я провела примерно минут десять в таком положении, пока не услышала какой-то шум у окна. Нахмурившись, я аккуратно подошла к нему и выглядела, тут же облегченно вздохнув. – Реджи! Под моим окном стоял милый парень из класса постарше, он улыбался так широко и искренне, что это передалось и мне. – Что ты здесь делаешь, Скотт? – Тебя жду, – он смотрел на меня снизу вверх, – ты выйдешь? Или можно мне войти, если отца нет? Поколебавшись с секунду, я сказала ему, чтобы шел к черному входу, и сама направилась туда же. Когда я открыла дверь, он протянул мне розу белого цвета, явно сорванную у соседки в саду. Если бы она знала, то убила бы. Я рассмеялась и посторонилась, давая ему пройти. Мы вместе со Скоттом ходили в один класс по истории два года назад, и с тех пор он оказывал мне знаки внимания. Он был милым парнем, конечно, но Эли всегда говорила мне, что мне нужен парень с более высоким статусом. Элисон. При воспоминании о ней у меня что-то внутри дрогнуло, и я постаралась это скрыть. Скотт подался вперед за объятьями, и я неловко его приобняла, отметив про себя, что пах он шикарно. Никогда раньше не замечала. – Слышал, твоя сестра сегодня уехала? – Сплетни так быстро распространяются? – Нет, она просто фотки в инстаграм выложила. Я рассмеялась и жестом пригласила парня в гостиную, устраиваясь поудобнее на диване. Спустя минуту мне пришло в голову предложить ему что-то, но Скотт отказался, чему я не могла не обрадоваться. – Ты тоже была в Нью-Йорке сегодня? – Да, Скотт. – Даже не верится, что я там буду уже через год. – А я через два. Тоже пока все кажется нереальным. Мы еще немного поговорили о всякой чепухе, но я как-то упустила тот момент, когда он положил свою руку мне на бедро и оказался слишком близко. Мое сердце забилось словно бешеное, и я поспешно отстранилась, явно с ужасом в глазах глядя на парня. Он точно не казался довольным. – Что-то не так? – Я просто… не готова. Не знаю. – Хорошо. Он отстранился, а я вздохнула с облегчением. Затем он достал свой телефон и случайно нажал на камеру, это оказалась фронталка. Он увидел свое лицо и рассмеялся, такое неудовлетворенное выражение лица у него было. Он извинился передо мной и прислонился ближе, чтобы сделать селфи. Мы немного попозировали, а потом он предложил меня пофотографировать. Я немного подумала и согласилась, ведь обычно именно я была той, у кого фотоаппарат в руках, а до меня дело не доходит. Лет через десять и вспомнить будет нечего. Тогда он включил нормальный режим камеры и удивленно отметил, что в таком приглушенном свете я выгляжу еще красивее. Я очень надеялась, что не покраснела в этот момент. – А ты не хочешь снять кофту? – Не знаю… у меня под ней только нижнее белье. – Представь какие фотки будут. Я даже не знаю, почему поддалась на эти слова, но я словно по щелчку сняла с себя темно-серую кофту, оставшись лишь в симпатичном чертом бралетте. – Вау, – выдохнул Скотт и буквально не смог отвести от меня взгляда, а я рассмеялась и облокотилась о спинку дивана. Я подперла подбородок рукой и внимательно изучала черты лица парня, пока он, едва отойдя от вида меня в белье, снова вернулся к телефону. Я еще немного попозировала, а затем мне стало казаться, что все происходит словно во сне. Я буквально ощущала, что это не по-настоящему, поэтому я совершенно не отдавала отчета своим действиям. Я положила свою руку на его, опустив телефон, и пронзительно посмотрела Скотту в глаза. Он от волнения облизнул верхнюю губу, а я перебралась поближе, с секунду ничего не делая. А потом мы оба, буквально в одну секунду, подались вперед и столкнулись губами. Это был такой откровенный поцелуй, что у меня перехватывало дыхание; его руки были повсюду, а руки лежали там, где я никогда никому прежде не позволяла их класть. Я плохо помню свой первый раз. Но я точно могу сказать, что это было романтично и неловко, ведь мы оба хотели этого, но еще были недостаточно опытны для того, чтобы чувствовать себя уверенно. Все, чего я хотела в тот момент – отдавать себя Скотту до остатка, я никогда не чувствовала такого сильного чувства. Это было впервые. После случившегося мы быстро оделись, ведь время близилось к полуночи, и отец должен был вот-вот вернуться домой. Я торопила его, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Спустя пару минут после первого секса я уже чувствовала себя виноватой. Он вышел через заднюю дверь, как и вошел, и мы сладко поцеловались на прощание. Вернувшись в дом, я сразу же приняла душ, и пока капельки воды стекали по моему телу, я все думала, как мне рассказать об этом Эли, Ханне и Кае. А стоило ли? Они делились со мной абсолютно всем, поэтому я чувствовала своим долгом тоже рассказывать им малейшую деталь своей жизни. Но я была не такой, я всегда любила держать все в себе, внутренне переживая все в одиночестве. Когда я сушила голову, в комнату постучался отец. Я выключила фен и вопросительно посмотрела на него, а ему даже нечего было сказать. Он будто хотел что-то спросить, но ему не хватило слов, поэтому отец лишь пожелал мне спокойной ночи и ушел. Как и обычно. Я вздохнула и закрыла дверь, тут же рухнув на кровать. Проснулась я только следующим утром от того, что звонил телефон. Я кое-как открыла глаза и увидела на экране лицо сестры, тут же подняв трубку. Она начала мне говорить о том, как классно посидела вчера, и что Тони такой невероятный, и что она, кажется, влюбилась. Я молча слушала, пока она не начала интересоваться не уснула ли я. Тогда совсем уж хриплым голосом я уверила ее в том, что слышала каждое слово. Помолчав немного, сестра поинтересовалась, что же я делала прошлой ночью. – Смотрела телевизор и спала, – не моргнув глазом соврала я, пока мой взгляд упал на часы. Кажется, я опаздывала на тренировку. – Ханна, я опаздываю, мне пора идти. Хорошего тебе дня. Сегодня еще поговорим по скайпу, ладно? Я отключила телефон и побежала собираться, ведь я не могла опоздать сегодня. Я итак неделю не ходила на репетиции, так что я была уверена, что еще немного, и мои ноги совсем забудут, что такое позиции и с чем их едят. По пути в зал я позвонила Элисон, но ответа не последовало. Я немного расстроилась, но все мои мысли занимал лишь расчет времени, которое я могу потратить на то, чтобы выпить стакан сока. Я вбежала в студию и сразу же наткнулась на преподавательницу. Она неодобрительно поджала губы и велела мне быстрее переодеваться. Группа, в которой я занималась, очень большая. Здесь человек двадцать взрослых и примерно десять подростков и детей, и все одного уровня. – Реджина, где ты была? Пока я натягивала сменную майку, мисс Кэйн появилась за спиной. Я оделась и быстро повернулась к ней: – Семейные обстоятельства. – Как ни странно, у меня сейчас тоже, – она как-то горько улыбнулась, – не возьмешь на себя группу детей? Я так устаю даже не на работе, так что я их всех вряд ли потяну. Соседний зал пуст, я спрашивала Джо. – Конечно, – с удивлением ответила я, а затем мисс Кэйн вышла из раздевалки, а я следом за ней. Тогда я забрала детей и провела урок у них. Мне было не сложно. Я лет с стрех занимаюсь танцами, так что здесь я была скорее как ассистент мисс Кэйн. Я помогала ученикам правильно исполнять движения, в то же время не давая расслабиться и себе. Так что мне даже нравилось. Так я могла держать себя в тонусе. После тренировки ко мне подошла владелица школы, которая была слишком молода, чтобы не называть ее по имени. Джо кивнула на детей: – Хорошо с ними, да? – Конечно. Способные ученики, – улыбнулась я. – Ты не хотела бы вести у них занятия всегда? Знаю, это слишком прямо, но такой уж я человек. Я испытывающе посмотрела на Джослин, ожидая, что она сведет все в шутку. Но она лишь так же смотрела на меня. – Конечно, это будет официальное трудоустройство с зарплатой. – Я не поэтому сомневаюсь. А что с мисс Кэйн? – Она заболела. Так что для взрослых тоже придется искать замену. Сегодня она провела последнее занятие. Уезжает лечиться в Швейцарию, – Джослин недовольно фыркнула, повергнув меня в шок. – Что-то серьезное? – Ага. Но она просила не говорить. Так что если у нее не спросишь, то не узнаешь. Она развернулась и была такова. Наверное, мой уход от темы она восприняла как согласие, но я и была не против. Это был отличный способ скоротать время перед началом учебного года. Осталось всего две недели до того момента, когда я буду одиннадцатиклассницей. Но все же меня беспокоила мисс Кэйн. Я пыталась найти ее где-то в студии, но тщетно. Тогда я просто смирилась с тем, что мне не суждено выразить ей свои соболезнования. Да и к месту ли это вообще? Если бы она хотела, чтобы ее пожалели, то она сказала бы мне раньше о своей болезни. Так что, может, это и к лучшему. После обеда я направилась к дому Элисон. Она упорно не отвечала на звонки, а Ханна сказала, что в университет она не возвращалась. Я позвонила в звонок и стала ждать. – О, Реджина, здравствуй. Где Элисон? – Здравствуйте… в смысле? Она разве не дома? – Она же ночевала у тебя. Я на секунду опешила и миссис О’Нилл хватило этого замешательства для того, чтобы не поверить моим следующим оправданиям, якобы она была, но ушла и все в этом роде. Она поняла, что не было Эли у меня этой ночью. Ее мать поджала губы и попросила меня дать ей знать, если ее блудная дочь появится у меня на пороге. Пообещав, что так и сделаю, я отправилась домой, совершенно не понимая ничего. Где Эли? Почему она не сказала, куда собирается? У нее было почти два часа для того, чтобы поделиться со мной планами на вечер. Когда на следующее утро я так же не дождалась звонка, я начала обижаться. И кто же так делает? За всей этой суматохой я даже не заметила, что Скотт мне тоже не звонил. Когда я это осознала, то почувствовала себя брошенной вдвойне.