Волей случая

Вот и все. Конец истории. Сидя за угловым столиком, уставившись на входную дверь, которая периодически распахивалась, впуская в бар сталкеров, я пил. Пил долго и много, роняя в себя стопки с водкой одну за другой, не обращая ни на кого внимания. Даже на Фауста, который сидя за соседним столиком, поднял стопку за упокой моей напарницы. - За Рыську... - Произнес Фауст, повернувшись ко мне. Я не ответил. Лишь молча достал из кармашка разгрузки КПК, и разблокировав экран, взглянул на фотографию, которую установил на рабочий стол пол года назад. Она улыбалась, смотря на меня своими карьими глазами с экрана наладонника. Все такая же симпатичная, живая... После очередной удачной ходки, я сфотографировал ее. Зачем? Не знаю. Когда огненной воды в бутылке осталось на два пальца, стоя уже на не крепких ногах, расплатился с барменом за еще одну бутылку "Казаков", медленно вернулся за столик и откупорив крышку, затянулся сигаретой, выпуская сизый дым в потолок. - Я лю-любил ее... - Заплетающимся языком произнес я, опрокинув в себя еще несколько стопок водки. - И она... Меня... - Схватившись руками за голову, зарычал. - С-сука, Зона!! Тварь! - Все, все, дружище, успокойся. - На мое плечо легла тяжелая рука Патрона. - Зона... Она... Ну, это Зона. - Похоже, что сталкер просто не мог найти слов для утешения, и посему решил отойти в сторону, похлопав меня по плечу. Утром около бара было людно. Кажется проститься с девушкой пришло как минимум половина научного городка. Даже лаборантки пришли. Стоя у могилы напарницы, я не трезвым взглядом смотрел, как медленно опускается в яму цинковый гроб. Окинув расплывающимся взглядом собравшихся, я заметил Фауста с его отмычками, Патрона, Калача. Даже этот старый скряга, которому мы с Рыськой таскали артефакты, таки выполз из своего ангара и пришел проститься. Что тут говорить, все так или иначе считали девчонку боевой подругой, сестрой. Как только гроб с телом девушки опустился на дно, не отдавая своим действиям никакого отчета, повалился перед ней на колени, тихо скуля, как побитая собака. Я просил прощения у девушки за все, что делал и говорил не так. Небольшие горстки земли полетели в яму, с тихим стуком ложась на металлический ящик, постепенно закрывая небольшое окошко, в котором можно было разглядеть лицо девушки. Оно не выражало никаких эмоций, из-за чего казалось, что она всего лишь спит. Я корил себя за смерть напарницы. Расслабился, не почуял угрозы... Вот Зона и наказала тебя, отобрав то единственное, чем ты так дорожил. Все, кто знал мою Рыську, сказали несколько хороших слов в адрес девушки, разойдясь каждый по своим делам. Я же остался, чтобы самому похоронить напарницу. Закидав яму землей, я повесил ее любимый респератор с двумя круглыми фильтрами на крест, сколоченный сталкерами, молча приложил ладонь к земле и вернулся в бар, чтобы в очередной раз напиться. Впервые в жизни я ощущал себя алкоголиком, потерявшим смысл жизни. А ведь так и есть. Я не видел смысла в этой жизни, ровно до тех пор, пока на голову, в самом прямом смысле этого слова, не свалилась Рыська. Маленькая, рыжеволосая бестия, ворвавшаяся в жизнь угрюмого сталкера год назад. С каждой последующей стопкой водки, из памяти всплывали определенные воспоминания, прожигавшие огромную дыру в душе и на сердце. Первая встреча в бункере... Ее первый пережитый выброс... Она тихо лежала на моих коленях, слегка дрожа, словно от озноба... А как она одурачила слепца, чтоб нас спасти? Не дура девчонка, знала, что делает. Столько ужасов со мной повидала, и ничего, крепко спала в моих обьятьях, где бы мы не находились... - А ведь неудачи начали преследовать нас с того момента, когда мы к вертолету полезли... - И тут я задумался, вспомнив тот злополучный вертолет, увязший в болоте со странным существом внутри. - С того света тебя Болотный Доктор вытащил... - Размышлял я вслух, словно как обычно беседуя со своей напарницей, в качестве которой теперь выступала стопка водки, накрытая кусочком хлеба. - Кварц, тебе по-моему уже хватит... - Произнес Патрон, подойдя ко мне. - Нет тут ее, пойми. - Он в который раз похлопал меня по плечу, пытаясь вразумить. - Она в ходке. В вечной...