Шанс на жизнь

Яркий свет мелькал в глазах и я смутно понимала, что происходит. Голоса отдавались гулом в голове. Попытка двинуть любой частью тела вызывала жуткую боль, и пронзала все тело. «В операционную ее!» — послышался голос сверху, будто я была в какой-то яме, в это время кто-то крепко сжал мою руку. Разум понемногу возвращался и мои глаза слегка приоткрылись, но в них тут же ударил яркий свет и я зажмурилась. Вспышки света мелькали с каким-то определенным периодом, больно отдавая в глаза. «Сюда нельзя, останьтесь!» — снова послышался голос, и мою руку отпустили, оставив на ней нежное и мимолетное прикосновение. *** Идеально белая комната, что-то пищит и гудит. Я пытаюсь встать, но мое тело меня не слушается, и я опускаюсь на подушку. Немного оглядевшись, я понимаю что нахожусь в больнице, и это обычная палата, а не какой-то VIP зал в раю. Капельницы свисают со штативов, и по маленьким шлангам в мою кровь поступают какие-то медикаменты. На диване напротив спит Сехун, съеживаясь от холода. В горле пересохло, будто я неделю не пила, и желудок урчит, будто кит выбросился на берег. Пытаясь прокашляться, боль пронзает тело и я автоматически издаю стон. В это время Сехун открывает глаза и его сонливость как рукой снимает, он тут же бросается ко мне, и целует в руку. — Что произошло? Я упала с крыши? — Нет, Лиса, — он ошарашенно смотрит на меня, и не понимает в чем дело, — мы попали в аварию, ты что, ничего не помнишь? — Нет, я помню, что падала с крыши! — еле слышно произношу я, и снова пытаюсь встать. — Лежи, — он не дает мне сделать даже попытку, — тебе сделали операцию, и сейчас лучше находиться в покое. — Операцию? — Лиса? С тобой точно все в порядке? Ты помнишь, кто я? — Конечно помню, Сехун, — вздыхаю я, и тело снова пронзает боль. — Тебе сделали операцию, вчера утром, когда мы ехали домой, в нас врезалась машина. Я отделался парой царапин и легким сотрясением, а вот у тебя немного пришлось покопаться внутри, — он аккуратно кладет руку мне на живот. — Родители в курсе? Подожди, но почему авария? Я ведь помню, что падала с крыши, мы с тобой поругались и я прыгнула! — Лиса, этого не было. О чем ты говоришь? — Прошу, принеси мне воды, — оказавшись в полном замешательстве, попросила я, и он, снова отпустив руку, вышел за дверь. Авария? Стоп, я что, правда чокнулась? Я же точно помню, что была крыша! Но я бы точно не выжила, тем более упав с семнадцатого этажа! В это время в комнату вернулся Сехун с бутылкой воды. — Звонил отец, спрашивал о тебе, твой телефон был разбит, поэтому я попросил моих родителей сообщить твоим, — тихо сказал он и прошел за пустым стаканом. — Мои родители в курсе? Они приедут? — внутри сразу началась паника, — когда? — Они уже в пути, едут сюда, с моей мамой, отец приехать не сможет. — Стой, значит ты не делал мне предложения? — улыбнувшись выпалила я, и он удивленно перевел на меня свой взгляд. — Предложение? О чем это ты? Я просто надел на тебя эту штуку, — указал он на браслет лежавший на тумбочке рядом с кроватью, — чтобы ты никуда от меня не делась, а предложение, нет! — протягивая мне стакан, продолжил он. — Значит мы не ругались, и у нас все у нас хорошо? — отпив воды, мой голос стал не таким хриплым, и был более уверенным. — Да, у нас все хорошо! — он подошел и поцеловал меня в лоб, вдыхая запах моих волос, — мне всегда нравилось, как ты пахнешь! В палату со слезами на глазах забежала мама, а следом быстрым шагом зашел отец. Следом за ними зашла мачеха Сехуна, Чо Юна, и направилась к нему. Мама не могла перестать плакать, то и дело спрашивая, хорошо ли я себя чувствую. А папа успокаивал маму, уверяя, что все прошло, и сейчас все в порядке. — Мы сожалеем, что так вышло, — вмешалась в семейную идиллию Чо Юна. — Это по вашей вине, — вдруг начала обвинять ее моя мама, — если бы ваш сын ее не забрал, она была бы в порядке, а теперь, — слезы вновь покатились из ее глаз, и она уткнулась папе в плечо. — Мам, все хорошо! — начала я, — никто не виноват, такое случается, я жива и скоро поправлюсь! — Юна, — с задумчивым видом произнес Сехун, — мы были у бабушки, она благословила нас! — для чего-то он поставил ее в известность, и моя мать тут же на это отреагировала. — Вы были? Что? Вы были у Мин Хе Су? — удивленно и в то же время раздраженно произнесла она. — Благословение? Лиса, объясни! — потребовал мой отец и обратил на меня грозный взгляд. — Сехууун, — протянула я, и закрыла глаза. — Я люблю вашу дочь, и намерен буду через год, пять лет или же десять, все равно жениться на ней, думаю этого достаточно. Молчание повисло в воздухе, и казалось, что все боялись даже дышать. Взгляды были обращены на Сехуна, и он стойко их выдерживал. Прошла минута, и моя мать, тяжело вздохнув села, на диван, Чо Юна последовала ее примеру и тоже опустилась на край. — Он невыносим, — раздался голос, и Юна подняла глаза, — я обязана сказать об этом твоему отцу. — Почему ты не говорила ничего нам? — тут же произнесла моя мать. — Это вышло спонтанно, — начал объяснять Сехун, — вчера, мы ехали от нее, когда это случилось. — Что случилось? — раздался голос позади него, и на пороге появился отец Сехуна. — Он просил благословения у бабушки, — тут же подскочила Юна и подошла к нему, видя, как внутри него закипает злость. — Мне все равно, что вы скажите, я так решил! — спокойно ответил Сехун и вышел из палаты, оставляя неловкое молчание, которое налегало на плечи каждого из присутствующих, но в особенности оно налегало на меня.