Let's kill someone!

      — Цицерон устал.       Барлоу закатил глаза. Да, ему и самому это порядком поднадоело, но что поделать?       — Цицерон искренне не понимает, зачем мы ездим по кругу. Вайтран-Солитьюд-туда-сюда-Маркарт-обратно.       — Я тебе уже трижды объяснил, зачем мы это делаем, — Барлоу лишь раздраженно отмахнулся. — Мы с тобой в двемерские руины ходили? Ходили. Кучу древнего барахла вынесли? Вынесли. Теперь все это нужно продать.       Цицерон с минуту подождал, обдумал.       — И все же. Почему бы не свалить все это в Убежище, ну или там в твоём доме в Вайтране, Слышащий? И потихоньку продавать, а не бегать по кругу, ища, у кого из торговцев ещё завалялась лишняя монетка. Эх, бедный-бедный Цицерон, да лучше бы он в это время десять раз натер Мать маслом.       Наступила гнетущая тишина. Барлоу был не в силах объяснить шуту, что с той частотой, с которой они совершают набеги на чужую собственность (а чаще - просто мародерствуют), его милый уютный домик быстро превратится в свалку.       Тенегрив недовольно фыркнул, выражая своё мнение по поводу набитых тюков. Лошадь Хранителя не возмущалась, уже, видимо, смирившись со своей несладкой судьбой. Барлоу поправил драконью кость, уткнувшуюся в ногу. Шут непривычно молчал, нагнетая обстановку.       — Цицерон?       — Да, Слышащий?       — Почему ты никогда не называешь меня по имени?       Цицерон использовал свой максимально скептический взгляд: "Что, Слышащий, спросил первое, что в голову пришло?"       — Это очевидно. Тебе оказана великая честь, а мой долг, как Хранителя - с уважением относиться к Матери и её выбору, — пауза, — Но, если что, могу называть тебя Темный Брат!       Барлоу на секунду представил, насколько пафосно это будет выглядеть.       — А как насчёт того, чтобы называть меня по имени? Ну, я же называю тебя, и никаких проблем, никто не удивляется, когда мы стоим, например, в центре города. Идеально же?       Цицерон хохотнул:       — Ну, знаешь, Темный Брат, с чего ты взял, что Цицерон - это настоящее имя?       Барлоу залип.       — То есть, это типа... Убийственный псевдоним? Прекращай хохотать, мне теперь действительно любопытно!       Прошло добрых пять минут, прежде, чем Цицерон, наконец, утёр выступившие слезы. Лошадь под ним, казалось, облегченно выдохнула. Барлоу молчал, ущемлённый.       — Не обижайся, мой дорогой Слышащий. Цицерон - это действительно Цицерон, и всегда им был.       — Просто "Цицерон"? И все?       — Нет.       Шут поднял смеющиеся глаза, заставив Барлоу задержать дыхание дольше, чем это было необходимо. Они приближались к землям, кишащим Изгоями, отвлекаться было равносильно самоубийству.       — А ты, Слышащий, тоже никогда не представляешься полным именем? Отчего? Оно ужасное? Ты в розыске? Ты знаменитость?       — Нет, просто оно не слишком звучное.       Шут пожал плечами.       — Отличная причина, что же. Полностью поддерживаю. Звучное и яркое. А то убил кого, представился, а люди и не запомнили. Цицерону было бы обидно. — Ухмылка потихоньку сползла с лица. — Что ж, на самом деле, если Слышащий так хочет, Цицерон не против.       — Не против чего?       — Нет против называть Слышащего Барлоу. Бар-лоу. Ха-ха, звучит как боевой клич. Или команда. Бар! Лоу!       Слышащий молча спрятался за капюшоном. Попросил на свою голову. Но губы предательски расползались в ухмылке с каждым новым возгласом. Были просто Хранитель и Слышащий. Стали Цицерон и...       — Барлоооу!       Это же хорошо?