мозаика капель акварели

— так вы уже переспали? джинен зачерпывает мороженое и спокойно проглатывает его. выдержка из стали, хребет из титана. пиздец, джексон, думает пак, радуйся, что тут люди и я не могу тебя убить. джебом пинает кайе под столом. выразительный взгляд и ноль реакции. — ну? — мы вроде соседи, — напоминает джинен. мороженое дерет горло. пак простыл — очень некстати, завтра сдача курсовой, а у него только введение написано. — я понимаю, — джексон улыбается. улыбка отдает карамелью и чем-то очень теплым. в глазах смешинки — солнечные зайчики по столам разбегаются. — а еще там живет марк и бэмбэм, — продолжает джинен. — может, мы все вчетвером спим? — марк! — джексон пару раз хлопает в ладоши и хмурится быстро. — мы дружили очень хорошо, а после этот мудак уехал в америку. — ага, — джебом фыркает и двигает к себе пиалу с мороженым. джинен возмущается вяло и для проформы больше. — это было аккурат после того, как ты в китай съебал. джексон закатывает глаза. — я принес пирожные, — югем усаживается рядом с паком, у него на подносе четыре небольших тарелки. глаза кайе — фейерверки в ночи. загорается — фитиль даже поджигать не надо. — блять, — бормочет пак. югем переводит на него взгляд. — что?.. — вы спите вместе? — интересуется ван легко. югем пожимает плечами. он перед выходом нацепил первый попавшийся свитер — ему постоянно холодно на улице, даже сейчас, когда весна понемногу набирает обороты. как двигатель в самолете перед взлетом гудит в голове и груди чем-то абсолютно теплым. и теперь джинен тупо смотрит на заляпанный желтой краской рукав. боже, стиральные машинки — или прачечные, если у тебя слишком мало извилин — придуманы как раз для таких случаев. — иногда, — ким отставляет себе пирожное. — о, — джексон хихикает. джебом переглядывается с джиненом и — блять, хоть бы сделал лицо попроще, — поджимает губы. улыбку, мудак, прячет. — иногда я с марк-хеном сплю, — продолжает югем. задумывается на мгновение. — точнее, он со мной. ему где бы не поспать. — не смей, — говорит джебом ласково. пинает джексона — опять — под столом. а сам чуть не смеется. — хен вообще против, — югем тянется к мороженому. джинен прикрывает глаза. этот мир несправедлив. к нему в особенности. — он говорит, что личное пространство оно для того и личное. я же, блин, не виноват, что меня срубает где попало, — югем коротко смотрит на пака и чуть улыбается. — прости, хен. — потому что у тебя режим сна — дерьмо, — напоминает джинен. они это обсуждали где-то на второй неделе совместного проживания. пак тогда вышел воды попить и чуть не вынес (кем-то) окно. марк и югем сидели в одних трусах на кухне с распахнутым окном и играли в карты. у туана, кажется, была сдача проекта, но в вордовском документе красовалось очень четкое и лаконичное «проектная работа» и больше ничего. — джинен-а, — сказал марк. — а мы в карты играем. — я вижу, — на автомате откликнулся джинен. у него, блять, глаза есть. — бэмбэм погнал нам в круглосуточный за колой и, — югем задумался и почесал кончик носа. рядом с ним лежал скетчбук — небрежно зарисованные дома, черными короткими линиями по белой бумаге, — и баночка с водой. кистей не наблюдалось. — я хотел бургер, — напомнил марк. — ты проиграл. три три теперь. джинен тогда спокойно попил воды, столкнулся с бэмбэмом в дверном проеме — тот вопил, что у них, оказывается, кончился апельсиновый сок, — и ушел спать дальше. и вот теперь они сидят в кафе с двумя лучшими друзьями джинена и обсуждают, что они спят. и как спят. отлично. бог идет нахуй. — поверь мне, — говорит джексон тихо и напускает на себя мрачности побольше. — когда вы наконец-то пере- джинен с мрачным удовольствием — со всего размаху, столик аж шатается, — и пинает его в коленку. кайе воет. /// югем притаскивается к нему в комнату около девяти вечера. он не спал нормально с прошлого воскресенья и сейчас он просто — содранный пластырь с раны, сплошное больное место — он постоянно огрызается и смотрит виновато-виновато. кажется, он даже плакал сегодня, а бэмбэм расстроенно бормотал что-то о том, что ну вот есть дыра в клеенке на столе, но это же не конец света. (а после пришел марк и всем стало не до слез — тот поджарил единственную сковородку в доме и с независимым видом завалился спать; а на деле залипать на мемы в ленте — джинен сам видел, когда перегнулся через спинку дивана) у югема проект. все его наброски раз за разом отвергают. он бесится и расстраивается — попеременно и чередуя это с ночными посиделками с марком, потому что марк по определению не знает, что такое сон. — как дела с курсовой, хен? — ким усаживается на белый ковер, скрещивает ноги и крутит в пальцах карандаш. — написал половину где-то, — джинен крутится на стуле. — а у тебя? югем вздыхает. огонек внутри — нетушимое, нерушимое, бесконечное, — словно гаснет. он криво улыбается. — пиздец. — не выражайся, — одергивает его джинен. — совсем уже. ким улыбается искреннее. откидывает челку со лба — привычный жест, джинен к нему привык. иногда югем делает так просто так. чаще — потому что волнуется. — если препод и в этот раз отвергнет мой набросок, — говорит югем — напускное веселье и мрачная решимость отчаянием прошибает, — я, блять, переведусь. уйду в академ и буду рисовать людей в переходах. — еще бэнд с бэмбэмом и марком собери. — марк-хеном, — югем нахально улыбается. — совсем уже, — передразнивает он. некоторое время ким рассеянно зарисовывает все подряд — стол, упаковку мелков на самом краю, неровную стопку книг — разноцветные листы с пометками — ровный почерк, очень-очень мелкий, — вылезают между страниц. после переворачивает лист и чуть пододвигается к кровати. кладет голову на нее и сонно моргает. — хочу тебя нарисовать, — говорит он. — спать иди, — отрезает джинен. у него какая-то тупая тема для курсовой, а тут этот еще придурок. — сдача у тебя восемнадцатого. сегодня пятнадцатое. югем что-то бормочет невнятное. — почему ты не живешь в общаге, хен? — спрашивает он. — блин, голова болит… — потому что не хочу, — сообщает джинен. — а ты откуда вообще? — ким практически не двигается. — где твои родители? джинен раздраженно дергает плечом — по всем фронтам проебано большими буквами, хоть флаг поднимай. переплетение — солнечное, сирень около дома ветками в окно, отец уезжает, — разных домов в груди странно зудят. отец — четыре квартала к северу, новая семья и прекрасный ребенок. (не джинен) любимый ребенок, у которого впереди поступление в один из престижных универов сеула. (не джинен) мать — франция уже пять лет, сладковатые духи и приторная — притворная — ласковость во взгляде лезвием кожу раскраивает. у нее нет никого — ей и одной прекрасно. (без джинена — старая накатанная схема; такие во всяких комедиях встречаются) когда-нибудь он расскажет о них югему. когда-нибудь. (не сегодня) — далеко, — коротко отвечает пак. а хочется — со всей дури ляпнуть что-то огнеопасное и болящее. — многословно, — смеется югем устало. — я хочу на нового человека-паука, хен. — о, блять, нахуй иди, — пак разворачивается к ноутбуку и пялится на статью про различия в языке уэльса и англии. что это вообще. — я в курсе, что ты не разбираешься в марвел, — тянет югем. мягкая насмешка — не обидная совершенно. она не направлена на высмеивание — просто какой-то легкий факт, вроде любимого вида кофе или зубной пасты. — круто, — отрезает джинен. — а теперь спать вали. югем, кажется, хочет что-то ответить — очень важное и пафосное, но в комнату врывается бэмбэм. никакого личного пространства. или такта. хоть бы в дверь постучался. — блять, бро, — торопливо говорит бэмбэм, — я, кажется, случайно подлил марку в кружку с чаем моющее средство. и он выпил. не знаю, мне кажется он что-то заподозрил, а что если я проснусь где-то в антарктиде среди пингвинов и больше не увижу новых фильмов про мстителей? и «звездные войны» в следующем году, — бэмбэм беспокойно складывает руки на груди. — он же спать вроде пошел, — моргает югем. — да не, — джинен вздыхает. курсовой не суждено написаться. — он на мемы залипал часа три назад. не думаю, что что-то изменилось. — у нас тут проблема, хьюстон, — напоминает бэмбэм. — если что, я потяну вас за собой. югем не выглядит встревоженным — безмятежным и спокойным как скала скорее. — а если он умрет? — для всех так лучше, — радуется бэмбэм. — закопаем его в той посадке рядом с кладбищем, я даже неприметное местечко знаю. наверное, в прошлой жизни этот парень был или богом, или убийцей. или гробовщиком работал. отличный стартовый набор. — подожди, — джинен приподнимает брови. — ты подлил ему в чай моющее средство. — он сжег нашу сковородку! — ага, то есть слово «случайно» больше не фигурирует в твоем признании, — говорит марк. бэмбэм белеет. паника отсветом мелькает в его глазах и сменяется каким-то тупым согласием со своей судьбой. он даже не оборачивается — марк смеется за его спиной. придурки, с болезненной нежностью думает джинен. просто идиоты. идите в стену лицом, пожалуйста. ему так хорошо становится, словно та сирень перед окном — ветер теплый гуляет по комнате, и джинен просыпается, — вновь зацвела и — все стало хорошо. он дома. югем зевает, пока бэмбэм что-то вопит о том, что это «случайно» и он «не хотел убивать никого». — я посплю у тебя? — спрашивает ким. — а завтра нарисую тебя. и затащу на киномарафон, потому что это же марвел. — ты тоже самое говорил про тот сериал на нетфликсе. югем тупо моргает, пока снимает футболку и забирается под одеяло. раскидывает руки в разные стороны и улыбается — спокойно и без разочарования. (в себе, в рисунках) — выключишь свет, хен? — наглость — второе счастье, — ворчит джинен. конечно, он выключает свет. джинен до утра пишет курсовую и дважды выходит за кофе на кухне. марк спит под своим любимым пледом, а бэмбэм, кажется, играет в овервотч. с утра пак готовит югему французские тосты и выгоняет всех в универ на занятия. тосты немножко подгорают с краев — черной корочкой некрасивой. — я думал, марк опять что-то сжег, — бормочет югем. — спасибо? джинен фыркает и уходит собираться. советует не забыть ключи на тумбочке и помыть уже посуду. тот обещает и принимается — опять — за рисунки. на пару минут выходит в коридор и — джинен не очень это все любит, но привыкает понемногу — обнимает пака перед тем как вернуться к тостам и кофе. и рисункам. джинен делает себе пометку купить ему краски и тот набор кистей. на улице теплеет. все идет так, как и должно. (у него есть дом)