Балет, или Тебе не будет со мной больно

— Ты не обижаешься? — Спустя некоторое молчание поинтересовался Том у своего неожиданного попутчика. — Я этого не говорил, — уклончиво ответил брюнет, смотря в окно. — Но ты сейчас сидишь тут со мной, — весело улыбнулся парень, сам не зная, от чего. Брукс пожал плечами. Да, с этим не поспоришь. — У тебя пудры не осталось? — Внезапно спросил Билл, чем заставил улыбку с лица парня рядом испариться. — Нет, — уверенно ответил Том, и они оба знали, что это неправда. — И даже если есть, я тебе всё равно не дам. И дело было не только в том, что брейдастый действительно испугался того Роберта, приходившего с ним поговорить. Конечно, признаться себе в этом было трудно, но он всё-таки ощутил чувство вины за то, что буквально толкнул такого уязвимого человека, как Билл, к этой кривой дорожке. Это он мог взять себя в руки, не считая тех моментов, когда танцовщик неотрывно глядел ему в глаза, а с артистом нужно было быть гораздо аккуратнее. Билл недовольно цокнул языком и вздохнул. Ему так не нравилась собственная отходчивость. Однако и сам он всё ещё чувствовал себя виноватым за несдержанность, за которую ещё не успел извиниться. — Зачем ты пришёл ко мне? Именно сегодня? — Наконец, задал Каулитц вопрос, который мучил его. — Не знаю, — пробубнил Билл под нос так тихо, что едва можно было расслышать. — Не хватало тебя, наверное. Том остановился на светофоре перед пустой дорогой и закусил щёку изнутри от распирающего его чувства, которое он даже не мог определить. В груди так сладко кольнуло от того, что по нему скучали, и вместе с этим стало неловко. Он томился этим ощущением, но одновременно с этим и упивался им. Этот танцовщик, определённо, знал толк в том, чтобы быть обаятельным, даже если сам о том не догадывался. Он улыбнулся уголком губ, не глядя на Брукса. — Знаешь, а это ведь твой друг надоумил меня тогда, ну, в тот день, — неуверенно начал Каулитц, набирая скорость, — и я ему за это благодарен. Билл вскинул брови и уставился на него. — Так он всё-таки нашёл тебя? — Том кивнул, напряжённо сжимая руль двумя руками. — Хотя мне было очень сложно поверить, что это твоя идея, так что я даже не могу за это дуться на тебя. Том едва заметно выдохнул, потому что сидел, задержав дыхание. Он чувствовал нужду рассказать об этом, но даже не представлял, что парень так спокойно отреагирует. Наверное, результат всё же оказался важнее. — Слушай, Билл, — начал он, когда они проехали в тишине ещё какое-то время, — я не знаю, что со мной происходит, но не воспринимай всерьёз, если я тебя отталкиваю, ладно? Он хотел продолжить, но язык будто высох и прилип к нёбу от волнения. Слишком трудно ему давались такие слова, слишком тяжело было признаться, что он в какой-то мере боялся Брукса и восхищался им одновременно. Что ему было страшно, прежде всего, перед собой, потому что общение с человеком совершенно другого круга увлекло его настолько, что он уже не знал меры. Танцовщик был настолько другим, но в то же время почти одинаковым с ним. Смотря в его глаза, он видел то спокойствие, которого искал последнее время. — Мне всё равно не стоило этого делать, извини, — произнёс Билл, посмотрев на него исподлобья. — Просто ты понял меня тогда. Каулитц встретился с ним взглядом и едва заметно кивнул, вновь переводя взгляд на дорогу. Так вот что это было. — Поедем в клуб? — Спросил он, поймав на себе насмешливый взгляд. — Ну что? Я же не на свидание тебя зову, оторвёмся немного. — Да я уж даже не вспомню, когда последний раз бывал в таких местах, Том. — Перестань, ты же всё равно танцуешь! — Вот это ты сравнил, конечно, прямо оскорбляешь меня, — фыркнул брюнет, сложив руки на груди. — Ладно, давай в клуб, только выбери что-нибудь поприличнее и где не так много народа. И брейдастый прекрасно знал такое место, хотя и ехать до него было ещё около получаса по почти ночным улицам. Воодушевлённо улыбнувшись, он свернул направо и погнал автомобиль в нужном направлении. Ему так хотелось понять этого парня ещё больше. Прошло три, может быть, четыре часа, когда они оба выбежали друг за другом из заведения, неприлично громко гогоча на весь переулок. Несколькими часами ранее они опрокинули в себя по шоту текилы и отправились на танцпол, не теряя ни минуты. Всё остальное для них сделало обоюдное желание узнать другого получше и хорошо провести время, для чего совсем не обязательно было напиваться до беспамятства. Смех почему-то так и накатывал то на одного, то на второго, и они просто смеялись, иногда даже держась друг за друга, настолько им было весело, а отчего — они даже не могли сказать. Пару раз Том уже почти склеил Биллу каких-то девушек, от которых тот еле отвязался, и смеха стало ещё больше. Конечно же, после того, как Билл вдоволь навозмущался вслух. — Hit me baby one more time*, — проорал Том себе за плечо, хватая ртом пропитанный холодом и влагой воздух, и с хохотом влетел в свою машину, а секундой позже за ним по инерции и Билл прилетел в его спину. Оба были немного раздосадованы, что их беготня прекратилась так быстро, но снова рассмеялись, и Том повернулся лицом к брюнету, стоя почти вплотную к нему. Тот не отступил. — А вот подраться с тобой сейчас было бы самое то, — с широкой улыбкой заявил Брукс, но затем прыснул и упёрся лбом в плечо парня в широкой одежде, вздрагивая плечами от уже беззвучного смеха. — Как же я люблю Бритни, и почему я раньше не танцевал под неё? — Будем танцевать ещё, если хочешь, — выпалил Каулитц, похлопывая того по спине. — Ну тебя и унесло с одной текилы, приятель… — Да? Я думал, меня от тебя унесло, — отсмеявшись, выдал Билл и отстранился, заглядывая ему в глаза. — Нет, я не возьму эти слова обратно, даже не надейся. Том усмехнулся, но взгляда не отвёл, как сделал бы в любой другой ситуации. Они стояли вне света фонаря, поэтому полусумрак придавал их одинаково тёмным глазам даже некую опасность. Никто не спешил прерывать зрительного контакта. Машина была примерно в пятидесяти метрах от входа, поэтому народа тут уже не было, и парни остались один на один со своими мыслями. Брейдастый думал о том, что ещё ни разу не чувствовал себя таким довольным после обычной тусовки. Это было какое-то странное удовлетворение, будто всё это затевалось только для того, чтобы порадовать кого-то ещё. Что ж, возможно, так оно и было. Ему нравилось помогать и другим своим друзьям, но, догадываясь о непростой судьбе Билла, он чувствовал ценность своей помощи ему чуточку больше. Результат был налицо — тот сверкал, не в силах перестать улыбаться, и неотрывным взглядом благодарил его. Брюнет же не мог поверить, что ему удалось заставить Тома не опускать взгляд. Его глаза были весёлыми, искрящимися и шипучими, как два бокала шампанского, но в то же время глубокими и внимательными. Том смотрел на него совсем не так, как остальные. Что-то отдалённо похожее он видел только во взглядах его двух ближайших друзей. Прошло уже несколько минут, но никто не прерывал контакта, потому что обоим было комфортно и это не напрягало. Однако Билл всё же опустил глаза на некоторое время, и то лишь для того, чтобы осмотреть парня напротив сверху донизу. — Билл? — Вполголоса спросил Каулитц, немного насторожившись, и сразу после этого брюнет приподнял колено, упершись ему в пах. — Билл… — Ш-ш-ш, — зашипел тот, ненавязчиво дразня Тома своими действиями и двигая коленом вверх и вниз. — Зачем ты это делаешь? — Почти проныл парень, всё ещё глядя ему в глаза. — Показалось, что тебе хочется, — спокойно ответил Брукс, приложив чуть больше усилия, отчего Том выдохнул, — не нужно было так смотреть на меня, засранец. Билл оперся обеими руками об автомобиль по обе стороны от Тома и иногда давил чуть сильнее, заставляя того чуть слышно промычать. Каулитц, наконец, прикрыл глаза и опустил одну руку на бедро Билла, тем самым прося не прекращать. Теперь ему было, собственно, без разницы, что всё это происходило на улице и что это делал человек, от которого трудно было ожидать такой настойчивости. Билл был прав, это всё из-за взгляда. Ошарашенный новым чувством, он распахнул глаза и заметил, что брюнет всё так же вглядывается в него, закусив нижнюю губу, и будто чего-то ждёт. — Ты просто издеваешься надо мной, — чуть зашипев, заявил Том, глядя прямо на него. — А вот это уже текила, — загадочно улыбнулся Билл и запустил одну руку ему под кофту, проводя ей по животу. Ладонь была холодной, и Каулитц поёжился от потока холодного воздуха, забравшегося под одежду, но не отпрянул, эта игра ему нравилась. Увидеть Билла таким обольстительным было неожиданно, но, как он думал, правильно выбранное место и время помогли этому случиться. Самым странным было то, что это не вызывало у него сильного возбуждения, скорее, было просто крайне приятным и цепляло потому, что ничего более они оба не предпринимали. Да и сам Билл едва ли был возбуждён, скорее, его подгонял интерес и страх быть пойманным, а ещё желание дать понять этому парню, что расслабляться с ним не нужно, иначе рискуешь попасть в эту ловушку. Танцовщик лишь слегка проводил ладонью по его упругому прессу и дразнил его своим движением колена, которое постепенно сошло на нет, и потом Билл просто упёрся лбом в его плечо и хохотнул. Том улыбнулся этому. Всё вернулось к тому, с чего и началось. — Я знаю, что это не совсем то, к чему ты привык, но сложно было не воспользоваться ситуацией, — усмехнулся он, поднимая взгляд на Каулитца. — Да и я, если честно, ничего подобного раньше не вытворял… — Ничего? — Нахмурил брови Том. — Пытаешься назвать меня шлюхой? — Нет, просто вруном. Тогда у тебя, блин, талант не только в танцах. Билл снова засмеялся и отошёл от его, садясь в автомобиль, Том следом сел на водительское место. Было удивительно, что никакого напряжения даже после этого в воздухе не было. На часах уже было около трёх, и они оба хотели, чтобы ночь продолжалась дальше, прямо до рассвета. Полчаса дороги они провели в молчании, потому что сейчас разговоры были не к месту. Возможно, ночь закончится чем-то ещё, но они оба не осмеливались даже предполагать этого вслух, а потому только изредка переглядывались и усмехались. Выехав на полупустой бруклинский мост, Том резко разогнал свою арендованную машину, не заметив изменения в настроении своего спутника. — Не гони, — негромко попросил тот, складывая руки на груди и не смотря на него. — Обожаю французские тачки, — воодушевлённо произнёс Том, гладя руль и смотря на дорогу. — Слышишь, как рычит? Хочешь, поменяемся местами, ты поведёшь дальше? — Нет, — отрезал брюнет, а взгляд его становился всё тревожней, — Том, прошу, сбрось скорость, на дороге туман. — Давай поменяемся, поедешь тогда, как захочешь, — бодро предложил Каулитц, не осознавая то ли сквозь пелену эйфории, то ли небольшого опьянения, что просьба была серьёзной. — Я сказал нет! Сбрось скорость! — Выкрикнул Брукс, отчего Том удивился и повернул к нему голову, не понимая до сих пор, что произошло. Однако за следующие пять секунд он едва не потерял координацию, а заодно и сознание. Будто в замедленном действии он увидел свет, озаривший лицо парня рядом с ним, и то, как широко распахнулись его раскосые глаза от чего-то, что он увидел на дороге. Ещё мгновение — и было бы уже поздно, но Том заметил внезапно выросшую из тумана машину дорожной службы, которая стояла на той полосе, где они двигались с сумасшедшей скоростью. Он только со всей силы сжал зубы и вывернул руль вправо, уклонившись от удара, но теперь его машину стало мотать из стороны в сторону по всей дороге. Туман буквально превращался в лёд под колёсами, и, пока он тормозил, чудом не задел и вторую такую же машину, стоящую на расстоянии от первой. Наконец, автомобиль выровнялся, и Каулитц прижался к правому боку, останавливаясь и включая аварийные огни. Когда он повернул голову к пассажирскому сиденью, то не узнал своего спутника. Билл буквально дрожал всем телом, хватая воздух ртом и всё равно задыхаясь, он сжимал одной своей ладонью другую и с полным кошмара взглядом смотрел на Тома, будто видел перед собой саму смерть. Он видел себя же несколько лет назад и не мог произнести ни слова из-за нехватки воздуха, паника передавила ему горло, и он попытался схватиться за ручку дверцы, но безуспешно. Каулитц что-то говорил ему, но в ушах был только давящий свист, и он ничего не слышал, начиная уже скулить из-за того, что руки слишком тряслись для того чтобы открыть дверь. В голове почему-то появилось полное осознание того, что он умрёт в этом автомобиле, если не выйдет наружу. — Билл, Билл! — Орал Том как можно громче, понимая, что спутник не реагирует на голос, и схватил его за руки, всовывая ему полиэтиленовый пакет. — Билл, перестань, дыши, пожалуйста! Услышав словно из-под толщи воды тревогу и ужас в голосе Тома, танцовщик понемногу начинал возвращаться к реальности, и пакет, в который он начал дышать, чтобы угомонить долбящее сердце, действительно помогал. Он всё ещё дрожал и на его лице застыла кошмарная гримаса, но теперь бояться парня рядом не хотелось. Тот положил руку ему на плечо и смотрел прямо в глаза, не моргая. — Ты слышишь меня? — Билл кивнул. — Том, я… Том… Я должен тебе что-то рассказать сейчас… — Подожди, успокойся, — Каулитц поглаживал его по плечу, всё так же не отрывая взгляда. — Я убил человека, Том, — это было не то, чего можно ожидать услышать, и Том приоткрыл рот от изумления, — он… он был здесь на моём месте… Речь его прерывалась из-за неровного дыхания, он глубоко дышал, пока не в силах продолжить свою историю, и видел в глазах своего собеседника только соучастие. Каулитц действительно перепугался за него, даже несмотря на то, что сам прожил те же самые секунды несколько мгновений назад. Никогда в жизни он ещё не видел такого лица у кого-нибудь, Билл буквально выключился и действовал на инстинктах, пока крик не вывел его из оцепенения. — Ты уверен? — Как я могу быть в этом не уверен? — Билл широко распахнул глаза. — Я убил его, сидя прямо на твоём месте… Он позволил мне сесть в его автомобиль, мы точно так же немного выпили, точно так же я набирал скорость… После этого он закрыл одной ладонью глаза и помолчал, его губы дрожали. Каулитц по-прежнему едва понимал, о чём идёт речь. — Потом я отвлёкся, не заметил машину справа, которая влетела прямо в пассажирское сиденье. Я потерял сознание, а он умер прямо на месте, даже не дождался скорой, — брюнет прерывисто вздохнул и продолжил, — и он тоже был дорог мне. Том отвёл взгляд и уставился перед собой, совершенно потрясённый услышанным. Неужели он действительно мог винить себя за несчастный случай? Неужели именно из-за этого его жизнь пошла наперекосяк? То, что с лёгкостью можно было счесть случайностью, он воспринял как убийство? Когда он немного отошёл от своих мыслей, то заметил, что Билл бесшумно плачет, пытаясь спрятаться в вороте своего пальто. — Прости, Том, мне так стыдно плакать перед тобой, и вообще не знаю, зачем я тебе это рассказываю, — почти шёпотом произнёс он и заплакал навзрыд, чем ещё больше шокировал Тома. — Билл, — промямлил тот, когда вид парня уже резал его сердце без ножа, — Билл, ты же не можешь говорить всё это серьёзно… Ты ещё и извиняешься за то, что плачешь? Брукс всеми силами пытался восстановить дыхание и перестать так бесстыдно всхлипывать, что ему удалось спустя некоторое время, и он перевёл взгляд на парня рядом, вытирая рукавом нос. Его собеседник явно был потрясён происходящим и, казалось, совсем не знал, как реагировать на такое. — Теперь ты знаешь, — прошептал брюнет едва различимо, насколько хватило голоса. — Ты не мог этого предугадать, Билл, ты не виновен ни в чём, слышишь? — Наконец, отойдя, начал Каулитц, вглядываясь в лицо напротив, чтобы удостовериться в том, что танцовщик его слушает. — Ты никого не убивал, это просто судьба. — Судьба? — Повторил он отчаянно. — Не судьба тогда заставила меня сесть на его место, Том, и не она… — Замолчи, — твёрдо произнёс Том, — ты не желал ему плохого, это случайность. Том не имел ни малейшего понятия о человеке, которого не стало в тот день, но в своих словах он был уверен на все тысячу процентов и произносил их без сомнения. Он чувствовал, как несправедлив был Билл по отношению к самому себе, и это почему-то сильно задевало его. — Мне лучше знать, что это, я был там, — слабо препирался Билл, почему-то отторгая слова парня, словно они были такой очевидной правдой, будто признать их сейчас было бы слишком глупо после стольких лет мучений. — Это судьба, Билл! — Выкрикнул Каулитц, и его глаза вспыхнули от того, что его не слушали. — Может быть, она посчитала, что этот человек не для тебя и решила убрать его из твоей жизни сама… Билл вдохнул и не смог выдохнуть, неверяще глядя на Каулитца. Спустя секунду он уже почти твёрдой рукой ухватился за ручку дверцы и открыл её, готовясь сбежать, куда глаза глядят. — Нет, стой! — Том успел перехватить его за запястье, умоляюще глядя на него и понимая, как неправильно и жестоко прозвучали эти слова. — Я не это имел в виду… — Отпусти, — процедил Билл сквозь зубы, но не смог расцепить захват на запястье и всё же захлопнул дверь обратно, поскольку оттуда задували снежные вихри. — Как ты вообще мог такое сказать?! — Иди сюда, — тихо попросил парень и притащил его к себе, почти усадив на колени и крепко обхватив двумя руками, — прости меня, ладно? И прости себя тоже. Брюнет весь окаменел, совершенно не ожидая такой реакции, но затем запах свежей одежды Тома и тепло, исходящее от его тела, приютили его, он почувствовал ладони, крепко сжимающие ткань пальто на спине, и обмяк, обнимая в ответ. Тома он простил почти в ту же секунду, а вот насчёт себя ещё нужно было подумать. Мысли в его голове были самые разные, но ничто не могло подготовить его к этому. Казалось, Том либо будет неловко молчать после этого рассказа, либо попытается просто перевести тему, но то, что ему было не всё равно, его впрямь волновало, что происходит у танцовщика глубоко в душе, не укладывалось в рамки восприятия. Может быть, он был совсем другим наедине с ним, эдакий шутник и мачо в окружении друзей и девушек и чуткий, заботливый парень, когда был с ним рядом. Никто так искренне не сопереживал Биллу, кроме пары его друзей, и от этого всё его нутро сжалось, он умостился головой на плече Каулитца и впитывал в себя каждое ласковое поглаживание по спине. Он заметил, что Том перестал крепко держать его и вместо этого стал неспешно гладить, как только Билл сам расслабился в уютном кольце его рук. Каулитц же хотел надавать себе по щекам за неосторожно брошенную в порыве фразу, и дело было даже не в его хромающем английском, это в любом случае прозвучало бы отвратительно — сказать кому-то, что кто-то близкий умер во благо ему. Он был так благодарен Биллу за то, что тот обладал более уравновешенным характером, чем он сам, хотя у него были все поводы уйти прямо сейчас. И хотя ночь приближалась к концу и скоро всё равно была бы пора расстаться, Том почему-то считал, что если Билл уйдёт прямо в этот момент, то они больше никогда в жизни не увидятся и на этом всё будет кончено, и всё останется, как раньше. Одна мысль об этом была тошнотворной. Даже несмотря на то, что Том считал себя совсем не тактильным человеком, что-то внутри него заметалось, когда мокрая дорожка от слёз на лице Билла блеснула в свете фонарей моста, и ему захотелось прижаться щекой, чтобы почувствовать её у себя на коже. И он почувствовал, и вместе с этим понял, как и самому танцовщику этого не хватало. Том гладил его уже по волосам, по шее, вновь опускаясь на спину, и как он хотел бы обнять его целиком, чтобы только дать понять, что ему не плевать, что он готов быть рядом. Когда он уже почти провалился в полудрёму, Билл отпустил его и, с теплотой заглянув в глаза, чуть улыбнулся уголком губ и сел на место, пристёгиваясь. Парень рядом последовал его примеру и дотронулся до внешней стороны его ладони, накрыв сверху своей на несколько секунд. — Не больше шестидесяти миль, обещаю, — произнёс он и вновь завёл двигатель, на этот раз сдержав своё слово. Доехали они вновь в спокойствии и тишине, оба боялись спугнуть то чувство, которое могло возникнуть («Или уже возникло» — подумал Том) между ними, и хотя их объятие продолжалось не так много времени, как им казалось, парни всё ещё ощущали тепло друг друга. Лишь в самом центре города Билл уже попросил Тома отвезти его к друзьям чуть дальше по бульвару. Не глуша мотор, Каулитц выполз из уютного салона, на удивление обнаружив, что к раннему утру вьюга стихла, и сейчас только редкие снежинки падали с неба. Следом вышел Брукс, подняв голову вверх, то ли высматривая свет в знакомом окне, то ли наслаждаясь темнотой вокруг. Том обошёл автомобиль и остановился перед парнем, сам не зная, для чего. Только когда Билл поймал того на разглядывании своих губ, Том встрепенулся и опустил взгляд, всё ещё не отступая назад. Брюнет едва заметно улыбнулся такой реакции и взял его за руку, осторожно обходя вокруг него и отпуская, хотя ещё секунда, и он бы впился ему в губы. Всё же Тому следовало преподать урок сегодня. — Позвонишь мне? — Спросил Каулитц, оборачиваясь к нему. — Позвоню, — кивнул Билл, открывая дверь, и с большим трудом сдерживал улыбку. У него получилось. — Позвони, — зачем-то повторил Том и, проводя его взглядом, почесал макушку, вновь обошёл автомобиль и уселся на место. «И всё-таки это было свидание», — подумал он про себя, — «самое, чёрт возьми, странное свидание на свете».