Ты мое спасение

- Забрать его, - прозвучало для меня как приговор. Никто не хотел меня даже слушать. Все, кто находился в кабинете Хокаге: Цунаде, Сакура, Сай, Шизуне, Какаши и Ямато – все отворачивались от меня, никто не хотел смотреть мне в глаза. Предатели. Я ведь столько для них делал, всегда готов был прийти на помощь. Не слушая мои крики, четверо шиноби вынесли деревянную клетку со мной сначала из кабинета Цунаде, а после и из Конохи. Путь до тюрьмы был ужасным. На море меня так укачало, что я еле сдерживался, чтоб не блевануть. Да и несли клетку не очень осторожно, постоянно тряся ее. Слава богу, хоть провожатые не комментировали ничего. Хоть за это спасибо. На месте нас встретили несколько охранников. Один из них, толстый, неприятный коротышка в желтых очках, рассказывал правила поведения в тюрьме. После этот же толстяк представил нам хозяина этой тюрьмы. Им оказался высокий и еще более противный мужчина лет сорока, одетый в длинный плащ с высоким воротником. - Я здешний начальник Муи. Тот факт, что вас сюда отправили, свидетельствует о том, что вы полностью потеряли доверие своих соотечественников. А из этого следует, что ни о какой ценности вашей жизни не может быть и речи. Нам, Скрытой Траве, дано только одно поручение: не выпускать ни единого шиноби, который сюда попал, а у кого какие обстоятельства нас не интересует. Говорил он холодным голосом, а смотрел на меня и еще нескольких новичков, как на дерьмо какое-то. После того, как он представился, мужчина поставил нам какие-то печати, после чего объяснил принцип их действия. Оказалось, что даже если кто-то из заключённых попытается сбежать, то дальше чем на километр отойти не сможет, так как начнет испытывать адскую боль, и если вскоре не вернуться, то и вовсе умереть. Так же нам нельзя использовать чакру, ведь итог может быть тем же. Хоть хозяин тюрьмы и сказал, что мы не сможем пользоваться чакрой, я все равно ощущал ее и мог управлять, но как только пытался высвободить, печать сразу нагревалась, принося дичайшую боль. Я попытался выполнить технику Множественного Теневого Копирования, но в итоге у меня получился только один клон, да и тот долго не продержался. В первые секунды все было нормально, а потом вдруг печать, проходящая через весь мой торс и обвивающая шею, резко нагрелась. Мне казалось, что она пытается сжечь меня заживо. Сквозь марево боли до меня донесся голос хозяина тюрьмы: - Чем больше чакры вы пытаетесь высвободить, тем сильнее она жжется. Так вы и себя случайно можете убить, - гадко ухмыльнулся мужчина, а после развернулся и ушел. Как резко все началось, так же резко все и прекратилось. Жжение ушло, оставив после себя пульсирующие болью ожоги. Толстяк, что стоял до этого чуть в стороне, приказал нам построиться и следовать за ним. Смотритель провел нас через всю тюрьму, показывая, где и что находится. - Кому господин Муи наложил оковы, тому никогда уже отсюда не выйти, - повернулся к нам этот мужик. – Зато, когда привыкнешь, здесь вполне можно жить. Вон как старожилы обрадовались, - неприятно усмехнулся наш провожатый. – Смотрите, как вас встречают. Но сначала вам предстоит пройти полный обыск! Я лично обследую вас с ног до головы, так что не пытайтесь надеяться, я ничего не пропущу. После этих слов, нас поместили в небольшую камеру и начали по одному куда-то уводить. Судя по всему, как раз на этот его обыск. Меня вызвали самым последним. Провожающие взгляды охранников мне совсем не понравились. Было что-то жуткое в том, как они на меня смотрели. В комнате, в которую меня привели, ничего не было, кроме одного стола и медицинской кушетки. - Проходи и раздевайся полностью, - приказал мне коротышка, что пообещал самостоятельно нас обыскать. Мне совсем не понравился его взгляд, пока я раздевался, он был таким липким и неприятным. Мне показалось, что он уже меня всего ощупал, пока я снимал одежду. Как только на мне не осталось ни кусочка ткани, этот толстяк указал на кушетку. - Встань на колени и локти, - все так же противно улыбался этот ублюдок. Что-то не нравится мне ситуация, в которую я попал. Жопой чую, все будет хреново. Однако выбора у меня не было с того самого момента, как баа-чан сказала, что меня отправляют в тюрьму, поэтому пришлось занять отвратительную позу. После того, как я разместился на кушетке, охранник приковал меня к ней. - Эй! Ты что творишь, ублюдок?! – закричал я, пытаясь высвободить руки, но кандалы - это не веревки, их не порвешь. Постепенно паника начинала захватывать мое сознание. - Тише, тише, малыш, - похотливо зашептала эта свинья мне на ухо, оглаживая мое тело. Места, где касался этот жирдяй, горели похлеще ожогов от техники Небесной Печати. – Не сопротивляйся. Если будешь хорошо себя вести, то тебе даже понравится. Ты такой красивый, такой ладный. Тело у тебя такое нежное. Мне казалось, что он трогал меня везде. Было так противно ощущать эти жирные пальцы повсюду. Он трогал меня там, где раньше никто никогда не касался, оставляя за собой ощущение, будто я весь вывалялся в грязи. От злобы я заорал, чтобы он прекратил, но ублюдок только похихикал. Тогда я начал кричать оскорбления в его адрес, и когда я назвал его жирной свиньей, его лицо перекосилось от злобы, и он влепил мне болезненную пощечину. - Замолчи, говнюк неблагодарный! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – после этих слов, он зашел мне за спину. Я услышал звук расстегиваемой пряжки ремня и молнии, а после почувствовал, как мне в зад вторгается что-то слегка влажное, но по ощущениям огромное.Пытаясь не дать проникнуть этому чему-то глубже, я изо всех сил задергался, но ничего не помогало. Поэтому я просто закусил губу и старался молча терпеть, но боль была слишком сильной и я заорал. - Заткнись, это только пальцы, придурок! – зарычал мой насильник. После того, как он полностью впихнул свои пальцы мне в зад, он ими немного пошевелил, а после достал. На секунду мне показалось, что это все, но через мгновение я ощутил, как этот козел стал впихивать нечто большее, чем пальцы. Мне казалось, что меня сейчас разорвет на части. Я попытался вырваться, но хватка у этого мудака была сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Через какое-то время, я ощутил его жирное пузо, прислонившееся к моим заднице и спине. В заду было такое распирающее чувство, что меня натурально трясло от отвращения. По лицу покатились непроизвольные слезы обиды и боли. Ублюдок замер на мгновение, а после начал двигаться назад, а затем вперед. Снова и снова. Снова и снова. - Какой же ты узенький. Какой же ты сладенький, - пыхтел надо мной коротышка. – Тебе должно быть хорошо, да, мой милый малыш? Вдруг он хватанул меня за член, надеясь ощутить мое возбуждение. Однако я не чувствовал ничего, кроме боли, отвращения и ненависти к моему насильнику. Была бы возможность, я бы плюнул в лицо этой свинье, а так я мог только пытаться сдерживать свой голос, не доставляя ему лишнего удовольствия своими криками. - Ах, так! – прорычал жирдяй. – Не нравлюсь тебе? Значит, будешь обслуживать всю охрану! Только сейчас закончу с тобой, маленькая неблагодарная дрянь. И эта свинья ускорилась. Он все пыхтел и пыхтел надо мной, а я уже как-то попривык к движениям внутри меня и даже впал в некий транс, когда ощущаешь свое тело, как чужое. Не знаю, сколько еще он меня трахал, но привело меня в сознание чувство разливающейся внутри меня горячей жидкости. К горлу подкатила тошнота, когда я понял, что это. - Вот так, малыш, а сейчас ты узнаешь, что значит настоящая боль. Надеюсь, ты поймешь, с кем тебе будет лучше, - ухмыльнулся этот ублюдок и, заправив штаны, вышел за дверь. Все то время, что он отсутствовал, я пытался справиться с тошнотой и придумать план, как отсюда выбраться. Вернулся он минут через десять с пятью другими охранниками. - Он ваш. После этого жирный коротышка, имя которого я так и не смог вспомнить, сел за стол, заполняя какие-то бумаги. Оставшиеся пятеро охранников, нацепив злобные усмешки, приблизились ко мне и стали спускать штаны. - Поработай ротиком, - схватил меня за щеки один из них. После этого стал пихать свой член мне в рот, пока другой пропихивался мне в зад. Я ощутил резкую боль в анусе, а после и то, как по внутренней стороне бедер что-то потекло. От боли я заорал и разжал зубы, чем воспользовался охранник спереди, толкаясь мне в рот на полную длину. Я чувствовал движения сзади и спереди. В нос ударил отвратительный запах явно давно не мытого мужского тела. И из-за этого охранника, который не заботился о сохранности моего горла, я не мог дышать. В какой-то момент тот, что был сзади, ускорился, а после я ощутил, как он кончает внутрь меня. В заднице стало еще мокрее, чем было, а на душе противнее. Не успел я ощутить легкую радость, что тот закончил, как в меня толкнулся другой охранник. Его член был меньше, чем у предыдущего, поэтому мне было не слишком больно, однако от нехватки воздуха я стал постепенно терять сознание. Отключиться мне не дала пощечина. - Эй, не смей отключаться, скотина, - прорычал тот, кто до этого трахал мою глотку, начиная надрачивать свой член, а после и кончая мне на лицо. – Он совсем не умеет сосать. - Ничего, научим, - усмехнулся следующий. – Попробуй только укусить. Без зубов окажешься, - сказал и сразу запихнул мне в рот свой член. Член у него был уже, чем у предыдущего, но зато гораздо длиннее. Мне казалось, что он достает мне чуть ли не до желудка. Я еле мог сдержать тошноту, так как понимал, что если я блевану на него, мне потом совсем плохо будет. Однако в какой-то момент я все же не сдержался, и меня стошнило на него. - Ах, ты, ублюдок! – закричал тот, кого я облевал. Он резко отстранился от меня и, схватив дубинку, нанес удар по спине, затем еще один и еще один. Мне казалось, удары никогда не кончатся, спина уже совсем не чувствовалась, когда тот, что еще двигался во мне сзади не крикнул, что хватит меня бить, а то еще отключусь, а он не собирается трахать бесчувственное тело. Через несколько минут он кончил мне на спину, и в меня вошел последний охранник. Я не выдержал боли и заорал уже охрипшим голосом. Это раньше я думал, что было больно, но по-настоящему больно стало сейчас. Мне казалось, что мне в зад запихали раскаленную кочергу и сейчас медленно проворачивали ее. Боль была настолько сильной, что в какой-то момент я отключился. Приходил я в себя медленно. Сначала я почувствовал боль по всему телу, потом начал слышать звуки и запахи, а после я окончательно пришел в себя. Тело болело полностью. Горло, спина и задница особенно сильно. Я попробовал сесть, но не смог. От прострелившей вспышки боли я попытался застонать, но из горла вырвались лишь хрипы. - Неплохо они тебя, - раздался голос чуть в отдалении. Повернувшись в сторону, откуда послышался звук, я увидел заключенного из камеры напротив моей. – Но тебе стоит или привыкнуть, или научиться защищаться, малыш. - Почему вы мне это говорите? – еле прохрипел фразу. Дела совсем плохи. - Потому что я скоро выйду отсюда, а тебе еще сидеть здесь. Ну, добро пожаловать в "Кровавую тюрьму", малыш, - рассмеялся старик безумным смехом, который разнесся по всей тюрьме.