Осколки миров

Густой зеленый лес раскинулся на тысячи миль, скрывая огромные земли под своей листвой. Лес был столь огромен, что севернее росли лишь ели да сосны, а южнее — ивы, дубы и березы. На всём его протяжении сетью разлились сотни маленьких рек, беря начало от одной, самой широкой и величественно тихой. Вдоль её берегов лес то отступал, то, наоборот, подходил так близко, что, казалось, река омывает вечным потоком корни крайних деревьев. Десятки маленьких же речушек пересекались между собой, впадали в озёра, пропадали где-то под землей, либо уходили вдаль, в неизведанные земли, звавшиеся Сонной Топью. В одном из таких маленьких озер стояла девушка, окутанная золотыми лучами солнца. Её белое воздушное платье уподобилось потоку, повторяя движение вод. Длинные огненно-красные волосы ещё сильнее горели в лучах вечернего солнца, так же играя в теплой воде. Босые ноги чувствовали каждый камушек на дне кристально чистого озера. В рыже-карих глазах отражался весь мир. Её тонкие, худые руки касались других рук, грубых, но тёплых. Её взгляд был прикован к другому взгляду.  — Как ветер вечно ласкает вершины деревьев, — начал парень.  — Как воды вечно кормят священную землю, — подхватила девушка. — Так клянемся мы вечно быть рядом друг с другом. Два голоса, сплетаясь в единую клятву, пронзили сумеречную тишину. Два тёмных, будто вырезанных, силуэта стояли на фоне яркого леса, и лишь их глаза сверкали, как четыре самые ранние, самые яркие звезды на вечернем небе.  — Как птица любит свободное небо…  — Как лунный нарвал любит серебряное солнце…  — Так клянемся мы вечно любить друг друга!.. Вода заходила волнами, тяжёлый летний воздух вдруг пронзился ветром. Между рук влюбленных загорелось нечто, похожее на солнце. Оно согревало душу, его свет не слепил, наоборот, будто помогал взору расслабиться. На это свечение слетелись мотыльки, животные вылезали из нор, с интересом наблюдая столь завораживающее явление.  — Духи и предки, отнесите клятву нашу на самое небо… Небольшое скопление света, что мирно витало между двух тел, вдруг стало расти. Его свечение становилось всё ярче и ярче, казалось, ещё немного, и оно полностью поглотит двух людей, что осмелились играть с древней магией. Но этого не произошло. Маленькое солнце будто разорвало свою же оболочку, и из жёлтого шара вырвался холодный голубой столб света, направившийся и вверх, к небесам, освещая облака, которые уже полностью почернели и стали еле отличимыми от неба; и вниз, к земле, достигнув которой, голубой поток разбился и стал гореть в ней, будто кровь в венах.  — Пусть услышит нас Айко — богиня любви… Слова эти, прозвучав раз, отразились в воде, вновь потревожив её, отразились в ветре, обрывками зазвучав в листве, отразились в душах существ, затрепетавших при имени Богини.  — Пусть скрепит она нашу клятву вечной магией…  — Да не разрушатся узы наши даже после смерти… Свет, что окутывал и небо, и землю, и молодые души, становился плотнее, превращаясь в многочисленные нити. Последние сначала хаотично витали вокруг, но со временем начали сплетаться вместе, входя в тела парня и девушки, соединяя их.  — Чтобы дать нам возможность предстать перед Богиней, окутанными любовью.  — Да станут глаза наши даром для верных…  — Да станут глаза наши проклятьем для лжецов… Эти слова были самой страшной частью клятвы. Две пары глаз, четыре самые ранние, но уже не единственные звезды, засияли малиновым. Мысли, воспоминания, чувства, прошедшие и настоящие — они поделились всем. Теперь не было пути назад, разорвав нити, они больше не смогут жить как прежде, теперь они — две части одного целого и, разделившись, они навсегда сломаются.  — Мы клянёмся в вечной любви, стоя в священной воде.  — Клянусь, — твердо сказал мужской голос.  — Клянусь, — нежно произнес женский.