Семь раз упади, восемь раз встань.
— поговорка.
Компания не несёт ответственности за приобретённый вами товар.
— АСМЕ, инструкция по применению.
Первым, что смог ощутить Вайли, вновь придя в сознание, была жгучая боль в голове. Открыв глаза, койот был вынужден зажмуриться — уж слишком слепил льющийся с потолка свет. Как следует проморгавшись и вытерев слезинки, он обнаружил, что лежит в кровати. Своей кровати! На подушке, набитой перьями и укрытый легким, подштопанным в некоторых местах, индейским пледом. Встать парень попробовал стремглав, но лучше бы он этого не делал: резкий подъем лишь усилил жжение, чувствовавшееся откуда-то с затылка. Вайли, вспомнив события минувшего вечера, болезненно прошипел сквозь зубы и легонечко пощупал ушибленное место. К его сожалению, боль уходить никуда и не собиралась. Своими коготками хищник, сам того не заметив, случайно содрал подсохшую местами корку с раны, которую он не смог рассмотреть как следует по причине отсутствия зеркала. Зверь не любил смотреть на своё отражение, каждый раз видя в нём совершенно не то, что хотелось бы. Иногда на него смотрел его отец, подстрекающий и недолюбливающий своего единственного сына с самого детства, но почти всегда — его настоящее отражение: тощий и сгорбленный, потрепанный и убогий недоволк, вот уже двадцать пять лет мог разве что позорить свою породу. «Зря, зря я всё это затеял», — думал койот, тяжело вздыхая. Более-менее придя в себя, он попробовал встать с постели по-нормальному. Пальцы лап нащупали прохладный каменистый пол. Вайли, протяжно зевая и выпрямляясь во весь рост, слегка выпятил грудь и размял спину. В затылке продолжало зудеть. Парнишка обернулся, чтобы заправить своё спальное место, как увидел лежавший на тумбе, сделанной из камня (впрочем, как и большая часть домашнего интерьера хищника) целый — и, что более странней, — рабочий! — стационарный телефон, светящийся экран которого показывал две минуты двенадцатого. Из большой круглой дырки, служившей пещере окном без стекол, в помещение запоздало заглянули лучики палящего солнца. «Всё-таки утро», — пронеслось в звериной голове. Ему жутко захотелось выпить. Что угодно. Сейчас бы Вайли освежился даже ни с чем не смешанной теплой текилой, уже как несколько часов потерявшей свой вкус. Но прежде утоления жажды нужно было трезво обдумать вчерашний прокол и инцидент, спровоцировавший койота устроить погром. Стоп. А он вообще был? Чтобы унять непрекращающуюся боль, парень подошёл к пыльному, покрытому паутиной деревянному шкафчику, выполнявшему здесь роль аптечки. Открыв его, чуть не сломав прогнившие дверцы, койот выгреб оттуда всё, что там было: измятую упаковку акмеина*, срок которого давно иссяк. «Последняя, — с досадой подумал он, вытаскивая последнюю оставшуюся таблетку и отправляя ту в рот, — Надеюсь, поможет» Выдохнув и разжевав болеутоляющее, Вайли собрался было усесться на кровать, как взгляд его упал на картину, висевшую над изголовьем. Это было то самое фото, сделанное пару лет назад на выпускном, когда молодой койот-отличник успешно окончил академию… и которое он разбил в порыве гнева, кинув в неё телефон, меж тем стоявший на тумбочке и продолжавший функционировать, как ни в чём не бывало. «Да что за чертовщина?!» — подкравшиеся мысли о всевозможных паранормальных явлениях, смещениях во времени и даже известном дне Сурка*, о котором он так много наслышан, въелись в его мозг, отчего Вайли стало жутко как никогда прежде. Заглушая чувство жажды и голода, страх сковал тело хищника, заставив сердце несчастного биться как сумасшедшее, гулко отдаваясь в ушах, ноги — подкоситься, а тело — встать столбом, боясь пошевелиться. Спустя самую длинную минуту в его жизни, парнишка осторожно повернул голову в сторону камня с плоским верхом, предназначавшемуся койоту обеденным столом и рабочим местом одновременно. Он боялся, что увидит там банку консервированных бобов и стакан мутного зелёного пойла. Какого же было его удивление, когда вместо этого он обнаружил свернутый лист с хорошо известным лишь ему содержимым: пару смятых в комки бумаг и недоеденный утром завтрак. Это и вывело зверя из ступора. В три шага преодолев расстояние от постели до холодильника, парень резко потянул ручку на себя так, что та не выдержала и сломалась, открыв, однако дверцу. «Бобы от Боба». Полуфабрикат, который так ненавидел койот, бросился в глаза сразу же. Закрытый и никем не использованный, он, завалившись на бок, едва не свалился парню на лапу, но всё же устоял. Сон? Ну конечно, это был лишь жалкий кошмар! А значит, не было никакого провалившегося плана, как и звонков от любящего папаши. Хищник облегченно выдохнул — первый раз за несколько месяцев — и даже попытался иронично посмеяться над собой. Выходили лишь похрипывания, на которые Вайли не обратил на это внимания. Он был так рад, что самое худшее опасение оказалось лишь его глупым воображением, сыгравшим с койотом злую шутку…***
Слишком часты были случаи, когда удача была не на стороне зверя (что уж говорить, в некоторых моментах казалось, будто она его и вовсе покинула), а все его хитроумные замыслы и ловушки либо не срабатывали, либо обращались против него самого, оставляя на разных частях тела многочисленные увечья. И всё же, несмотря на это, парнишка считал себя самым настоящим счастливчиком и выдающимся мастером-гением, а на свои извечные неудачи он ссылался на простой принцип «Раз уж начал — побеждай», которому упрямый Вайли следовал вот уже четверть жизни, не виня не себя-любимого, ни уж тем более корпорацию АСМЕ, владевшей большинством торговых марок страны и, по недавним слухам, уже разраставшейся по ту сторону Атлантики.***
Не прошло и пяти минут, как лекарство начало действовать. На смену уходящей боли пришли удовлетворение, высокомерие и злоба. Койот, расплывшись в хитрой ухмылке, уже представил, какой грандиозный план сегодня реализует, чтобы расправиться с наглой длинношеей, но вдруг дёрнулся, уставившись на входную дверь. Его размышления оборвал противный гудок, сильно напоминавший автомобильный, но Вайли знал, что это никакой не автомобиль, а наглая кукушка-переросток, уже настолько сроднившаяся с дорогой, что кроме своего «бип-бип» уже, казалось бы, и не помнила других слов. «Что, тебе уже неймется, не так ли? Вайли выйдет погулять, но попозже…» — койот пристал к окну, ожидая увидеть стоящую у его двери птичку с фиалковым хохолком. Так было уже несколько раз: скороход, словно лучший друг, ждал своего товарища, от любопытства просовывал голову в окно и показывал парню язык, мол, «догоняй!», и в ту же секунду со скоростью молнии скрывался вдали. И вновь его предположения оказались тщетными. Птички нигде не наблюдалось, зато откуда-то с дороги раздавались звуки, больше напоминающие человеческую речь и шум работающего мотора. Пошатываясь к выходу, словно пьяный, Вайли захотел поинтересоваться, с какой именно целью человеки решили подпортить ему настроение, выдавая себя за пернатое недоразумение. Впрочем, это было слишком мягко сказано. Проблемы возникли на месте. Подергав за круглую ручку, та охотно поддалась. Несмотря на жаркое утро, по спине хищника пробежал холодок. Он точно помнил, что оставлял её закрытой! «Та-ак, братец… — койот в очередной раз принялся мысленно себя успокаивать. — Только. Без. Паники. Ну сам подумай, кому придёт в голову вламываться в твой дом? Ты же знаешь, что ему выйдет это боком! Хотя, с другой стороны, это ведь может быть кто угодно! Небось опять проделки этого наглого селезня или его дружков…» Он покрепче стиснул зубы. «Мигрень долбаная… снова началось, — выругался Вайли про себя. — Необходимо ещё таблеток у них заказать… а, к чёрту! Справлюсь. Просто нужно на воздух.» В конечном счёте, решив свалить незапертую дверь на рассеянность и, приложив немного усилий, он открыл её до конца. В глаза ударил свет — настолько яркий, что парню показалось, что если бы он вовремя не зажмурился, то выжег бы себе глаза. Когда зрение нормализовалось, хищник увидел лишь голые, поблескивающие от солнца скалы, одиноко стоящие друг от друга кактусы… и удаляющийся к шоссе грузовичок, который вскоре скрылся из виду, смешавшись вдалеке с десятками других таких же автомобилей. В воздухе всё ещё висел противный запах недавнего пребывания людей, а если уж говорить точнее — их транспортного средства, вызвавший у койота отвращение, которое полностью убило его положительное утреннее настроение. Вновь затрещало в затылке. Он заткнул пальцами нос, стараясь не вдыхать отвратительный запах, оставленного то ли от той же машины неизвестных парню людишек, то ли от заглохшего навсегда генератора. Раздумывая, что же забыли у его жилища незваные гости и почесывая макушку, Вайли почувствовал, что стоит на чём-то мягком. Убрав ногу и посмотрев вниз, парень увидел конверт. «АКМЕ?» — парень удивленно посмотрел на чёрную, сделанную во весь размер надпись-каракулю, будто бы написанную в спешке и совсем недавно. Он принюхался. Судя по запаху чернил фломастера — не более часа назад.***
Вот уже полтора года прошло с тех пор, как он, Вайли Койот, был выставлен за порог только начавшей поглощать южноамериканские рынки корпорации. За свой провал, простить который было нельзя, любимчик Председателя хорошо отделался: приказом главы корпорации, АСМЕ лишило зверя своих услуг и запретило приобретать любой товар. А могли ведь и… о таких вещах паренек старался вообще не думать. Вытерев наступающие от жары и тревоги капельки пота, хищник дрожащей лапой вскрыл конверт и, развернув вложенный в него лист, начал просматривать глазами текст. «»…мистер Уильям Этельберт…» — едва начав читать письмо (как всегда, про себя), Вайли тут же остановился. Ему показалось странным не столько то, что его вновь назвали его настоящим именем, сколько упомянули полное. К нему так никто не обращался. Разве что отец, когда отчитывал сына в детстве за проявленную им шалость. Но он в жизни койота был и остался этим самым «никем». Отогнав от себя неприятные воспоминания, он вновь вгрызся в буквы. »…так, что там у нас дальше-то… «мы в нашей корпорации пришли к выводу, что, кроме как к вам, нам обратиться больше не к кому»… ничего не понимаю», — от этого и всего, что было написано дальше, у хищника помутнело в голове и он присел, облокотившись на дверь. Нужно было как следует обдумать прочитанное. Из того, что Вайли смог понять в письме, говорилось о каком-то важном задании, в котором кроме него больше никто не справится. Что ж, это придало ему уверенности: о койоте не только не забыли, но им вновь могла ещё раз пригодиться его помощь! Но вот только в чём? Ему пока это было неясно. Более-менее придя в себя от жары, койот вновь пробежался по прочитанному. Ничего нового он для себя не обнаружил, но имя в самом конце письма заставило его призадуматься. «Грегор. Гектор… — имя и прочие инициалы было невозможно прочесть. За всю свою работу на корпорацию он не слышал этих имён вовсе. — Кто же Вы такой, мистер Незнакомец? Что вам от меня понадобилось? Так или иначе, мне придётся это выяснить, так ведь? Бумага за Вас ответить не сможет, разве что в ней нет никакой встроенной рации или…» Хоть Вайли прекрасно понимал, что всё это бред, а у него — лишь паранойя, он на всякий случай проверил лист как следует, а следом пошарил и в конверте.***
Дорога до ближайшего офиса АСМЕ, один из которых располагался в этом регионе, был в нескольких милях от «дома» койота, обещала быть неблизкой. Осознавая это, Вайли решил взять с собой мобильник с наушниками, чтобы хоть как-то занять себя в дороге. А прослушивание музыки ещё никому не вредило, во всяком случае, той, что тебе нравится. Оба эти устройства были одними из тех многочисленных вещей, которые «одолжили на время» койоту спецы из корпорации. Однако, как и все остальные его приобретения, телефон начинал плохо функционировать уже после получения и даже умудрялся несколько раз ломаться, но тут же обычно чинился мастером на все лапы или заменялся новой, улучшенной моделью. Вот и сейчас смартфон Акмеоид* ни в какую не хотел включаться, грозясь зависнуть и впоследствии отправиться в незаслуженный ремонт. Экран включился только тогда, когда хищник, уже будучи полностью готовым, вышел за пределы прохладной пещеры и оказался в знойной и безлюдной долине. «Это всего лишь на несколько часов. В крайнем случае вернусь вечером и засяду за работу!» — уверял себя Вайли, закрывая за собой дверь. Ключ он так и не нашёл, да и чёрт с ним, в его доме воровать-то и нечего было, всё самое ценное он всегда берёт с собой. Проходя мимо генератора, койот пообещал себе, что найдёт новый — и не отыщет на свалке, а приобретёт в магазине. Хотя, если всё пройдёт гладко, может быть, в АСМЕ снова увидят в лице парня преданного сотрудника и тогда всё будет, как прежде… Про своего недруга парню также пришлось забыть. «Всё равно ты от меня никуда не денешься! Я просто дал тебе фору. Ненадолго», — зло ухмыльнулся койот, доставая наушники. Спускаясь по крутому холму, он едва не скатился с него кубарем, прибавив очередную шишку к своей коллекции, но всё же сумев устоять на ногах. Зверь спускался с возвышенности ещё несколько секунд, пока под ним вновь не оказалась твёрдая земля с песком и несколько десятков кустов. Один из них, совсем засохший и больше напоминавший клубок ниток, под лёгкие завывания ветра покатился куда-то вперёд. Не обращая на это абсолютно никакого внимания, Вайли остановился и ещё некоторое время принялся возиться в телефоне. «Так, не то… слишком мрачно. Не-ет, эта уже достала… — хищник, у которого постепенно улучшалось настроение, не хотел портить его дурацкой попсой, перебирал мелодии за песней, пока, наконец, не нашёл нужный мотив. — О да, совсем другое дело!» Начавшая играть в ушах музыка ещё больше развеселила парня, и он смог вдохнуть полной грудью. Определившись с направлением, Вайли зашагал по мелкой травке, проходя мимо сухих кустов и опунций, рассчитывая через полчаса добраться до дороги, по которой передвигались уже не звери. Когда-то давно, по ночным рассказам матери, в этих местах жило индейское племя, называющее себя Мохаве. Люди умели приспосабливаться к условиям Дикого Запада, но произошло нечто, отчего большинство из них исчезло. Будучи совсем ребёнком, Вайли не понимал причины, по которой это случилось, но, став взрослым, понял, что предки этого племени перебрались далеко-далеко — в огромные города-мегаполисы, где господствовала цивилизация. Там, где здания были настолько высокими, что взрастали до небес, где никогда не было засухи, и где жили, а не выживали. Койоту приходилось бывать в таких местах, но обычно он не задерживался там надолго, выполняя очередное поручение Председателя. А ведь Вайли бы многое отдал, лишь бы поселиться в подобном крае или хотя бы иметь собственный дом-ферму где-то на окраине. Вот только диких зверей там не особо жаловали… Единственное, что осталось от того загадочного народца — висевший на кактусе узорчатый, дырявый плед, которым парень теперь довольствовался заместо одеяла. На смену двуногим пришли четвероногие — собратья Вайли, однако совсем скоро и им пришлось уйти в более спокойные и благоприятные ареалы. Они не приняли к себе товарища по стае, и, возможно, именно поэтому койот не ушёл вместе с ними, о чём до поры до времени сильно жалел.***
— Эй… Э-эй, пст! Э-э-эд… Сидевший на ветке в расслабленной позе стервятник с наполовину закрытыми от вечного недосыпа глазами по-дурацки гоготнул, толкнув крылом своего приятеля, устроившегося рядом. Тот внезапно встрепенулся, только что собираясь заснуть, и тут же нахохлился. Повернувшись на голос, падальщик закатил глаза и отвёл их в сторону. — У-а-а-ах… ну чего тебе ещё, Бики? — вяло пробурчал тот, кого звали Эдом, зевнув во весь клюв. Как ни странно, но сосед по ветке не обратил внимания на заданный вопрос. Вместо этого он стал указывать куда-то вперёд, при этом бубня что-то нечленораздельное и подпрыгивая на ветке так, что та грозила вот-вот сломаться. Было понятно, что умом и сообразительностью Бики не отличался. — Слушай, отвали ты хоть на минуту, дубина! — от того, что его сон был потревожен зря, гриф не на шутку разозлился. — С-смотри. — подал, наконец, голос сородич. — Отвянь, кому сказано! — вновь гаркнул Эд, после чего по безволосой голове Бики прилетела звонкая затрещина, от которой стервятник едва не свалился со своего «насеста», однако усидел на месте, после чего повернул клюв товарища в сторону, в направлении которой показывал. — Да посмотри же! Тот, на кого безнадежно указывал гриф с отвисшей шеей, сейчас стоял аккурат возле них, держа наготове деревянную табличку. «Привет, чудилы» — поздоровался с близнецами улыбающийся Вайли, демонстрируя написанное. Поняв, что они прочли его приветствие, койот повернул доску: «Чего расселись, голубки?» — красовалось на задней стороне. Сверху донёсся едва слышимый смех и последующий за ним удар. — Будем считать, что я этого не слышал, — встречно улыбнулся пернатый. — Я тут, как видишь, учу малыша уму-разуму. У самого-то как жизнь, табличных дел мастер? Голосок не прорезался ещё? Б-ва-ха-ха-ха! Он, пытаясь надавить зверю на больное, хотел вывести того из себя, дабы лишний раз поглумиться, но его плану было не суждено осуществиться. Вместо того, чтобы впасть в ярость, как это обычно бывало у Вайли при встрече с этими двумя, хищник снова повернул табличку, на которой теперь было написано уже совсем другое, что озлобило уже самого стервятника. — «ОСЁЛ»?! — возмущённо воскликнул Эд вслед уходившему от них парню, который решил не тратить время на птичек, усевшихся на ветке белого древа. — Это я-то?!.. На минуту он даже умолк, сжав со всей силы пернатые кулаки. С ним так никто не позволял вести себя столь надменно и высокомерно. Да он ещё и обзывается! Нет, он этого так не оставит. От гнева Эдди вскипел так, что Бики показалось, будто единственный волосок на макушке его униженного приятеля загорится, и гриф взорвётся. — Эй, Эд, — рискнул побеспокоиться он. — Всё, это… х-хорошо? — Этот волчара меня ослом назвал… — почти не слышно говорил стервятник сам себе, совершенно проигнорировав вопрос друга. — Но ты-ы же не козёл, т-ты птица… — со спокойной физиономией заторможено сказал Бик, в очередной раз проявив свои умственные способности. — Ты что, дубина, самый умный?! — вспыхнул падальщик, сильно сжав оппоненту клюв, — Я это просто так не оставлю! Значит так, Бик… Ты сейчас летишь за ним и пытаешься понять, куда наш пёсик отправился. После чего он ещё сильнее сжал «нос» глуповатому, ничего не понимающему Бики, и притянул его к себе. — Вопрос понятен? — процедил сквозь зубы. Медленный кивок. — Славно, дорогуша. А теперь пошёл. И отправил приятеля в «свободный полёт».***
Feeling unknown And you’re all alone Flesh and bone By the telephone Lift up the receiver I’ll make you a believer I will deliver You know I’m a forgiver
Песня, так полюбившаяся Вайли и которой он хотел подпевать, но не мог, почти доигрывала, когда за спиной у парня раздался слабый крик. Он остановился, когда услышал, что голос принадлежит одному из стервятников. После того как Бики, долетев до койота, приземлился на землю напротив него, тот уже стоял, вежливо улыбаясь и пряча лапы за спиной в ожидании того или иного вопроса, который, впрочем, последовал незамедлительно. — Нельзя ли у вас поинтересоваться, мистер койот, с-сэр… куда вы направляетесь? — почти без заиканий выдал пернатый, поглаживая ушибленный бок. «Хм… куда я иду, мой милый клювонос… я иду навстречу своей судьбе. Туда, где могу заслужить второй шанс и тогда, быть может, моя жизнь вновь обретёт смысл…» — хотел было произнести Вайли, но так как на доске места было не так много, он решил ограничится одним простым словом. Табличка с надписью корпорации выглянула из-за спины хищника, а сам лишь по-хвастунски пошевелил бровями и улыбнулся до ушей. Его временный собеседник, прочитав написанное, вдобавок ко всему стал почёсывать голову, пребывая в задумчивом состоянии. В итоге Бики прекратил свои размышления, кивнул и, захлопав крыльями, улетел обратно, так ничего и не ответив. Койоту осталось лишь недоумённо пожать плечами и ступить на тёплую асфальтированную дорогу шоссе, разрубившую полвека назад долину Монументов.