Звёзды для мышонка

      Люси хмуро наблюдала за тщетными попытками раздражённого Стрельца, который пытался управиться с луком, хотя бы правильно прицелиться в обозначенную цель. Пальцы тряслись, не слушались и казались чужими, и Хартфилия пыталась объяснить, что это побочный эффект, и вскоре Стрелец привыкнет к руке и сможет нормально работать ею, нужно лишь время. После подобных слов мужчина обозлился, швырнул лук в сторону (его успел перехватить Рак, чтобы тот не сломался, а друг не жалел об этом), а потом ушёл. Зодиаковцы переглянулись, Заклинательница лишь поджала губы, не смея останавливать лучшего лучника в мире. Она понимала, что для него это было невероятно огромной утратой в связи с последними событиями и его бесполезностью в возвращении Козерога. Мужчине нужно было выпустить пар и успокоиться, и только потом с ним можно было разговаривать.       — Почему всё?..       — Мы восстанавливали ему руку, регенерируя и размножая клетки сосудов, костей и тканей плеча, начиная с нуля, то есть пока она воспринимается организмом, как протез, поэтому Стрельцу так неудобно с ней. Он должен скоро привыкнуть и разработать мышцы кисти, — Люси поджала губы, опуская взгляд на свои собственные ладони. Ей очень хотелось как-то помочь Стрельцу, одному из своих бывших наставников, а сейчас близкому другу, но не знала, что она могла сделать кроме как просто сочувствовать.       — А что мы будем делать с Козерогом? — спросил Скорпион, складывая руки на оголённой груди и хмурясь. Хартфилия прошлась по нему, Раку и Водолею быстрым взглядом, а после неопределённо дёрнула плечом. Она не знала, что можно было предпринять, не имея представления о том, кто это был, и где они могли находиться.       — Если бы мы знали, кем являлся этот человек и как он настроил Козерога против Стрельца и Тельца…       — Это кто-то из Заклинателей, аура очень мне знакома, — произнёс минотавр, тяжело всхрапывая и поднимаясь на копыта. — Этот человек присутствовал на сборе, только я не помню, кто именно это был.       Люси нахмурилась, примерно предполагая, на кого мог подумать минотавр, потому что, пожалуй, ему единственному не понравился новый Заклинатель, вышедший на место своей бабушки. Однако Хартфилия была на сто процентов уверена, что это не он, потому что на том сборе они всё же очень часто гуляли именно с подачи Охары, которому было невероятно скучно находиться в толпе своих подчинённых, с которыми ему было неуютно. Сэй всегда говорил о том, что ему не особо нравится атмосфера его гильдии, а ещё он немного завидовал гильдии Люси из-за их домашнего уюта внутри. Только вот разрушать он её не хотел, более того он даже спрашивал, как можно было ему самому сделать также, как и у новой знакомой. Заклинательница всегда отвечала неопределённо, но посоветовала прислушаться к каждому и с каждым подружиться или хотя бы наладить отношения. Парень тогда покивал с подобного совета, но постарался поближе пообщаться с самыми приближёнными к нему людьми. И действительно — к концу сбора отношения в его гильдии несколько сгладились и потеплели, и парень заобнимал Люси на последней встрече, в тот же момент выпросив её номер телефона.       Хартфилия тяжело вздохнула, всем своим видом давая понять, что сейчас перемывать косточки Охаре она не намерена, хотя связаться с ним стоило. Телец ощутил эти перемены настроения, поэтому фыркнул и кивнул, всё прекрасно поняв. Так ничего в итоге и не решив и проводив минотавра до его логова, все разошлись, обещая подумать надо всем, что произошло за последние сутки. Водолей, Рак и Скорпион решили устроить некое подобие собрания у Локи дома, и присутствие Хартфилии было ненужным и вообще не желательным. Девушка не стала возражать, чувствуя усталость каждой клеточкой своего тела. Ещё она понимала, что даже у зодиаковцев есть свои секреты, и она была не особо против этого, если это не будет напрямую касаться гильдии и её членов. Повторения случая с Рыбами с последующей ссорой не хотелось совершенно.       Люси совершенно не помнила, как добралась до комнаты, взяла нужные вещи, приняла душ и повалилась на кровать, мгновенно засыпая аж до позднего вечера. Когда она проснулась, перевернулась на бок лицом к окну, сладко причмокивая. Там в свете включённой настольной лампы она увидела сидящего на пуфике невероятно злого Нацу, который чуть ли не до трещин на корпусе сжимал её мобильный в руках и о чём-то думал, локтями опираясь о колени и буравя взглядом пол между ног. Хартфилия попыталась сделать вид, что на самом деле она всё ещё спит, но шумный выдох парня, скрип пуфика и тихие шаги показали, что он заметил все её шевеления.       — Думаю, нам лучше расстаться, — буквально выдавил из себя Драгнил, кладя телефон на стол и поворачиваясь к шокированной Люси, продолжающей лежать на кровати. Девушка резко села и хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, из-за чего изо рта вылетел какой-то непонятный хрип. Нацу горько улыбнулся, переводя взгляд на стену. — Ты была права, я не смогу справиться и примириться с тобой и твоими выкрутасами. Это действительно сложно понять, когда ты, ничего не говоря и не объясняя, выскакиваешь из моего дома, а после говоришь, что не станешь ничего объяснять и это вообще не моё дело.       — Н-нацу, п-п-погоди, это не… — Люси поднялась с кровати и схватила его за запястье, но парень мягко выдернул его из женских пальцев, всё также продолжая смотреть в стену. Хартфилия почувствовала подступающие слёзы. Она рассчитывала лишь на ссору, а не на предложение расстаться. Расставаться вообще в её планы в ближайшее время не входило, лишь, может, поругаться или обидиться.       — Нет, правда, если бы ты доверяла мне чуточку больше и делилась своими переживаниями, мыслями или просто хоть чем-то, что касается тебя, возможно, я бы не сдался, — продолжал парень, переводя взгляд на потолок. Заклинательница почему-то заметила в уголках его глаз совсем маленькие капельки слёз, которые совершенно выбивали из колеи, а чувство собственного эмоционального уродства росло до невероятных размеров с каждой секундой. — А так… Люси, прости, но я правда сдаюсь.       — Ты добивался меня ради того, чтобы бросить после очередного такого же случая? — шёпотом спросила Хартфилия, ощущая слабость во всём теле и дрожь. Нацу недовольно зыркнул в её сторону, а на лице заиграли желваки.       — Я добивался тебя ради того, чтобы мы были вместе, как пара, но ты мне до сих пор не доверяешь, — достаточно грубо заметил Драгнил. — И мы бы не стояли сейчас тут, если бы ты сразу сказала, что с твоими зодиаковцами случилось что-то серьёзное. И я не пытался бы порвать с тобой, если б ты нормально всё объяснила, а не послала меня по телефону, а потом выбросила его.       — Я его выронила, похоже… — тихо заметила Люси, ощущая дикую вину, стыд и жалость к самой себе.       — Не важно… — оборвал её Нацу, чуть повысив голос, но затем вздохнул и закусил губу. Кричать на Хартфилию он вроде как не собирался. Да и в принципе не хотелось портить отношения ещё сильнее.       — Нацу, прости, такого больше не… — девушка подняла на Драгнила взгляд и запнулась. «Не повторится»? Это она хотела сказать? Бред. Люси прекрасно понимала, что она ещё не раз будет сбегать точно также, как сбежала сегодня, ничего не объясняя и не замечая, что своими действиями причиняла слишком много боли одному человеку.       — Я не понимаю, неужели тебе так тяжело довериться мне? Я ведь не бегаю за твоей спиной ни с кем, в отличных отношениях с твоими подругами, да и остальные парни тоже не ругаются, а ещё действительно жду, пока ты будешь готова, — Нацу потёр шею ладонью, чувствуя вину за вид Люси. Он опять заставлял её плакать.       — Сложно, — она кивнула, — потому что я никогда раньше не встречалась с кем-то, ты же знаешь это, — тихо, но твёрдо ответила Хартфилия, пока по её щекам бежали слёзы. — И я правда не привыкла отчитываться перед кем-то за свои действия, потому что Водолей, Рак или Лев сами знают это, и я говорю все те слова на автомате, как говорила бы любому другому однокласснику, который не знает ничего о моей настоящей личности.       — Люси, пожалуйста, хватит, прекрати, давай, мы возьмём перерыв, — Драгнилу было невыносимо трудно сдерживать рвущиеся из него эмоции. Он хотел накричать на Люси за её недоверие, хотел чуть ли на пальцах объяснить, в чём именно была её вина, но сдерживался, чтобы просто банально не зарычать от злости и раздражения.       — Тогда последнее желание, — Хартфилия вновь мягко взяла Нацу за руку и потянула к кровати. До Драгнила дошло не сразу, но когда он понял, что именно хотела от него Заклинательница, то пятками упёрся в пол и шагнул назад.       — Нет, ты ещё не готова! — он нахмурился. Люси закусила губу.       — Нацу, — начала она, стягивая майку через голову и откладывая её на стул, — я хочу, чтобы первым у меня был ты хотя бы потому, что ты мне очень нравишься и ты опытнее многих в этом вопросе.       — Люси, остановись, ты ведь пожалеешь потом, — Драгнил смутился, отводя взгляд и выставляя руки перед собой.       — Если я о чём и жалею сейчас, так это о своих поступках и потерянном времени, — тихо произнесла Хартфилия, мягко беря парня за запястья и кладя его руки себе на грудь. Нацу подскочил от неожиданности и дёрнулся, но, так и не справившись с возникшим желанием, простонал и притянул девушку к себе, одной рукой приобнимая её за талию, а вторую запуская в светлые чуть спутанные после сна волосы.       — Люси, если ты меня возненавидишь после подобного, я найду все твои ключи и сломаю их, вот серьёзно, — простонал Нацу прежде, чем Заклинательница жарко поцеловала его, тут же углубляя поцелуй и пальцами пробираясь под футболку парня. Драгнил шумно выдохнул через нос, понимая, что тело уже отреагировало на такую откровенную близость, однако почему-то чувствовалась горечь во всех этих действиях. Разумом-то он понимал, что делать такого от горя, обиды или злости нельзя было, тем более им, тем более перед расставанием, но вот Люси прижималась слишком доверчиво. Она слишком доверчиво подставляла шею под поцелуи, слишком доверчиво позволила себя подхватить под ягодицы и уложить на кровать, слишком доверчиво позволяла раздевать себя и раздевала сама. Нацу почувствовал, как Люси обхватила его ногами и прижалась ближе, губами находя губы Драгнила и в очередной раз глубоко и чувственно целуя, пока в её глазах скапливались слёзы и стекали по вискам в светлые волосы. Ей хотелось плакать в голос от удущающей боли в груди, но она сдерживала это, как раньше сдерживала свои чувства.       — Я не хочу, чтобы ты чувствовала вину после этого, — в последний раз решил ударить по благоразумию Хартфилии Нацу. Девушка его не послушала, махнула головой в стороны и выгнулась, когда парень губами прошёлся по шее и остановился на груди, мягко обхватывая сосок и слабо прикусывая его. Люси издала тихий вздох, чем-то напоминающий стон, и чуть приподняла бёдра, начиная тереться об эрекцию Драгнила. Парень рыкнул, переставая мучить сосок, и переключился на вторую грудь, вызывая уже полноценный стон и всхлип.       Заклинательница непроизвольно напрягла пресс, когда почувствовала губы на животе, которые прошлись по каждому едва выделявшемуся кубику, и позволила стянуть с себя промокшие трусики, тут же закрывая рот ладонью и кусая большой палец, чтобы не вскрикнуть от ощущения горячего языка там, о чём она стеснялась думать.       — Н-н-на-а-ацу… — простонала Люси, тяжело дыша от волнами накатывающего возбуждения. Нацу всё делал очень нежно и осторожно, боясь причинить Хартфилии неудобства, но ей хотелось как раз другого. Она хотела почувствовать боль, хотела возненавидеть Драгнила после всего того, что он с ней сделал и как обходился теперь, но грудную клетку сжимала совсем не ненависть, а удушающее чувство вины перед парнем и перед собой. Он действительно испытывал к ней, может, и не невероятно сильные, но заметные чувства, из-за которых сейчас боялся как-то навредить, из-за которых так долго ждал и из-за которых решил расстаться.       — Я не сделаю больно, даже если ты хочешь обратного, — совсем тихо произнёс Нацу, не до конца веря в происходящее. Хотя, не будь у него такого длительного воздержания, он и не поддался бы на столь открытые провокации и убедил бы Люси не делать этого.       Хартфилия до хруста позвонков выгнулась дугой, кусая губы, чтобы не издать никаких лишних странных и новых для себя звуков. Нацу оторвался от девушки и лизнул верхнюю губу, стягивая с себя нижнее бельё и беря Заклинательницу за руку. Он привлёк её ладонь к своим губам, едва ощутимо касаясь каждой подушечки, а после вновь как-то грустно посмотрел на плачущую, но невероятно возбуждающую Люси. Он вытянула к нему руки, опять очень доверчиво притягивая к себе и обнимая за плечи.       — Давай уже, — усмехнувшись сквозь слёзы, дала добро Хартфилия и почувствовала, что в неё что-то входило. Ощущения не были приятными, и это в какой-то степени успокоило и немного отрезвило девушку, но когда первые болевые позывы пропали, возбуждение вновь прошлось по всему телу, а Нацу шумно выдохнул, руками упираясь рядом с головой Люси и делая первые толчки. Девушка выгнулась от прошедшего импульса и потянулась к Драгнилу, тяжело дыша и прося не останавливаться. Прося не оставлять её одну.       — Н… хах… Нацу… — совсем тихо начала она, чувствуя ласковые губы на шее и плечах, — Нацу… Я люблю тебя…

* * *

      Леви сидела в кресле дома у Гажила, пока парень был занят какими-то своими важными делами, заперевшись в собственной комнате. Он попросил не беспокоить его, но уже через час в чужой квартире девушка почувствовала дикое одиночество. Она прошлась по свободным комнатам, заинтересованно оглядывая каждый укромный уголок, погладила висящую на стене гитару, тронув струны, которые не очень приятно брякнули и затихли, и остановилась около шкафа с книгами и фотоальбомами, который стоял в гостиной. Редфокс не был похож на человека, который чтил какие-то воспоминания и мог пересмотреть свои детские фото, чтобы вспомнить криминальное детство, когда родители фотографировали всё, что делало их чадо.       Природное любопытство победило благоразумие, и Леви вытащила один альбом прямоугольной формы, вишнёвого цвета и с надписью «Совершенно секретно» на обложке. МакГарден хихикнула, залезая в кресло и открывая первую страницу. На первых пяти разворотах действительно был маленький Гажил, сурово смотрящий в камеру с соской-пустышкой во рту. На некоторых он лежал попой к камере, и около фотографий были какие-то странные непонятные подписи, разобрать которые Леви не удалось.       Тяжко вздохнув и продолжив хихикать над фотографиями, она перелистнула очередную страницу и замерла от удивления. На следующем развороте была она, хмурая, в очках, с карандашами в волосах и в окружении учебников. Девушка глянула на другие страницы и опять же не смогла сдержать удивлённо-шокированного «Воу». там, где заканчивались детские фотографии Гажила, начинались её собственные: тут Леви заснула на подоконнике, тут она радостно обнимала Люси, тут спорила с Джувией, тут закатывала глаза, пока на заднем плане Нацу что-то вытворял, тут смотрела в окно мечтательным взглядом.       — Мелкая, я закон… — в гостиную зашёл Гажил, потягиваясь и тут же замирая. Леви дёрнулась, но она была настолько шокирована увиденным, что не смогла сделать вид, что не видела этого. Редфокс нахмурился, замечая фотоальбом в руках девушки, и отвёл взгляд в сторону окна.       — Я хочу знать, почему ты фотографировал меня без моего ведома? — тактично поинтересовалась МакГарден, когда Гажил всё же подошёл к ней и забрал альбом, возвращая его на место.       — Не думаю… — буркнул парень, а после развернулся и сложил руки на груди. Леви слезла с кресла и встала в такую же позу, сводя брови к переносице.       — Нет, ты расскажешь, — она сверкнула глазами, а Редфокс сглотнул, не видя в этом ничего для него положительного.