Незримая армия

Имя помнит тебя, идущий; не сломайся под этим весом, удержи, не забудь и слушай, как восходы встают над лесом. Солнце движется безмятежно, и в ночи его лишь не видно — мир обходит кругом поспешно. Так и надо писать легенды: шаг за шагом, за строчкой строчка, не срываясь на крики боли, даже если дошёл до точки, даже если истлела воля. Солнце знает, что мир трёхмерен. В этом тайна любой из граней: оттолкнувшись, не рухнуть в бездну, а вцепиться в неё зубами. Улыбаясь почти как раньше, быть почти: может, чуть сильнее, и, конечно, немного старше. Быть другим, но ничуть не злее, выбирая маршруты странствий по местам из огня и крови. Сомневаясь в любви и братстве, выживая — быть лишь собою. Имя помнит снега и пепел, сухость глаз и полёт с ветрами. Человечность растёт, как плесень, как дорога под сапогами; каждый шаг порождает сотню, каждый выбор — на шею камень. Это страх: ты не знаешь точно, что же ждёт за заветной гранью, и идёшь, как по звонкой нити, по струне из любимой лютни, силясь выведать тайны жизни, избегая суды и судей. Каждый сам себе бог погостов, непрощенных воспоминаний. Очень просто, и правда, просто в совершенстве владеть словами, ловко прятать за ними бездну, чтоб казаться другим: из стали, несломимым и даже честным… Грань сияет, о, как сияет! Ты боишься себя, идущий, возле сердца несущий войны. Солнцем быть лишь немного легче: солнце слепо. Мертво. Спокойно.