Во власти демона

      Док Хадсон мягко мурлыкал мотором, мотая милю за милей. Надоедливый песок влетал в открытое окно и противно скрипел на зубах. Песчинки налипали на влажный от пота лоб и царапали кожу, когда я смахивала их такой же блестящей, в капельках пота, рукой. Пальцы прилипали к кожаной оплетке руля, и мне невольно пришлось сбавить скорость, плутая по извилистой дороге, выводящей на трассу номер шесть. Я все еще была в Неваде, все еще было лето и стояла адская жара. Элко остался в нескольких часах пути за моей спиной, и черная Шеви-Импала удалялась в противоположную сторону.       Я засунула в кассетник сборник лучших рок-баллад, максимально приглушив звук, так что первая же песня едва слышно зажужжала на границе слышимости, вместо того чтобы заполнить салон мощными гитарными рифами. Музыка на такой громкости помогала сосредоточиться, и я всецело погрузилась в созерцание фото, которое мне отдал Сэм Винчестер, позволив мыслям плавно течь свободным потоком туда, куда несет их подсознание.       А поразмыслить было над чем…       Судьба, злой рок или собственная глупость сделали меня участницей какой-то странной игры. И, если правила были мне еще не до конца понятны, то ее участники известны. На одной стороне поля был Король Ада, злодей по умолчанию и старой памяти о моем невеселом прошлом. Кроули, захвативший трон Преисподней, внезапно отправился в длительный творческий отпуск со своим загадочным протеже — новообращенным Рыцарем Ада. На другой стороне поля грозно расправила крылья ангельская рать во главе с Кастиэлем. Эти считались условно хорошими, хотя бы потому, что не убили меня при первой возможности, а обещали безопасность. Плевать я хотела на обещания, я давно уже научилась верить только себе, но, взвесив все за и против, решила оставить их в числе «вроде-как-союзников». Еще была я, вооруженная знаниями, ангельским клинком и прорезавшимися крыльями, однозначно «хорошая», но — сама по себе. Так что я выделила для себя отдельную сторону, на которую, при зрелом размышлении, установила еще одну фигуру — Сэма Винчестера. Этот охотник играл за «хороших», имел в союзниках ангела и явно не был предрасположен к предательству. Интуиция подсказывала мне, что ему можно доверять. Или хотя бы попытаться. И был на этой трехсторонней доске для трехмерных шахмат один неопознанный фигурант. Такой себе джокер. Дин Винчестер. Умерший и вновь воскресший (как я поняла, это у него такое хобби — умирать «ненадолго»).       Пожалуй, мелкую ересь вроде демонов, ангелов-преступников и прочую нежить можно было не брать в расчет, так как ничью сторону они не принимали, путались под ногами у всех троих игроков и особой роли не играли. Так, незначительные помехи… Которые могли подпортить жизнь, ненадолго спутать ходы, но веса на этой доске они не имели. И, если трое основных игроков я еще могла хоть как-то оценить, то джокер почему-то вызывал у меня тревогу. За кого играл Дин Винчестер? Не был ли он тем самым Рыцарем Ада, которые давно уже перешли в разряд легенд, преданий старины и мифов, что изучали в воскресной школе для демонов? И, если интуиция меня не подвела, и этот протеже Кроули — старший брат Сэма, то, как скажется его новая сущность на раскладе сил на доске?       Я могла выяснить это только в одном месте — в Пасадене. Там, где Кроули видели последний раз. Где видели Рыцаря Ада. И поэтому мой путь лежал в Пасадену.       Что я там найду? Скорее всего, их там уже нет — если и были. Но там наверняка найдется хоть кто-нибудь, видевший их, кто-то, кто даст мне еще один намек. Тогда я смогу напасть на их след. И смогу выяснить все интересующие меня подробности!       Я снова посмотрела на фото на приборной панели. Хорош собой, яркая модельная внешность, которой мог похвастаться далеко не каждый манекенщик. Запоминающиеся черты лица, выразительные глаза. Такого сложно забыть, увидев даже мельком. Что мне на руку — если он был в Пасадене, его просто обязаны были там увидеть. Хоть кто-либо. И пусть меня переедет каток, но я найду того, кто видел. Обойду весь город с этим фото!       Если и было в моей жизни нечто незыблемое, то это верность данному раз слову. Я обещала Сэму, что помогу выяснить, где Кроули — значит, я это сделаю. И узнаю, кем является этот загадочный Рыцарь Ада, который его сопровождает. Мысли, лениво плывущие в моей голове, вдруг вернулись к Сэму, и я томно улыбнулась. Пожалуй, это самое приятное воспоминание за последние сто лет. Сэм Винчестер, сын Джона, внук Генри… Я знала его отца и деда — я охотилась с ними. И я, возможно, узнаю его детей и внуков…       Сама эта мысль внезапно очень насмешила меня. Не в этом мире у охотника, вроде нас, может быть семья! Это — цена сотен спасенных жизней, и мы добровольно ее платим. Мы — кочевники, не способные жить иначе.       Кто-то ведь должен этим заниматься? Так почему не мы?       Добавила звук, злясь на себя, что вновь позволила мыслям свернуть на опасную тропинку. Поздновато. Из глубин памяти всплыли злые слова Кассиуса, которые он швырнул мне в лицо, как обвинение.       «Только такое грязное существо, как ты, может искать высшую цель в самом факте своего противоестественного существования, чтобы хоть как-то его оправдать!»       Упрямо мотнув головой, я добавила громкость и начала подпевать в полный голос, убеждая себя, что влага на глазах вызвана всего лишь надоедливым песком.       Больше всего в автомобилях меня бесит то, что если бензин в них закончился — то все, пиши пропало! Лошадь, даже если устала, то хоть шагом, то хоть за стремя — но ты движешься вперед. Да, черепашьим шагом. Да, открытый всем ветрам (дождям, снегам — нужно подчеркнуть). Но ведь двигаешься же! Плюс, лошадь отдохнет и дальше можно ехать. А вот машина…       Хадсон заглох где-то на подъезде к Тонопе на трассе №6. Я планировала переночевать в городе, а утром, свернув на трассу №95, двинуть в Лас-Вегас. Меня там дожидался адвокат моей мамы — какие-то вопросы, связанные с наследством, требовали моего присутствия в непосредственной близости от юридической конторы. Он позвонил за полчаса до заката, когда я только выехала на трассу №6, оставив в зеркале заднего вида засыпанную песком безымянную грунтовку, сонно петляющую между рыжих холмов.       И вот эта неблагодарная железка заглохла!       Вокруг — ни души; ночь вступала в свои права неотвратимо. Темнота быстро сгущалась, как это бывает только вдали от городов. Ближайшая заправка, если верить карте, была как раз на границе города; мобильный показывал полное отсутствие сети. Так что вызвать эвакуатор я не имела возможности. Перспектива заночевать в машине меня не прельщала.       Я еще раз посмотрела на карту, расстеленную на капоте, подсвечивая себе фонариком. До Тонопы не более восьми миль. Три часа неспешным шагом, я делала концы и подлиннее! Давно, еще когда люди передвигались либо верхом, либо пешком. Выбора явно не было, и я больше не раздумывала. Закрыв авто, мысленно попросила у судьбы (или кто там сегодня был ответственным за неприятности в моей жизни) не обижать раритетную машинку. А после, забросив в рюкзак самое необходимое — документы, деньги, ключи от машины, пистолет с разрешением, соль и святую воду — и прикрепив к ремню ножны с ангельским клинком, я бодренько потопала по шоссе, шипя проклятия в адрес технологического прогресса.       Рев двигателей разорвал ночную тишину. Машины мчали на предельной скорости от Тонопы мне навстречу, и что-то подсказывало, что ребятки, сидящие в их салонах, опасны для одиноко бредущей по дороге девушки, даже если она и на одну четверть ангел. Поэтому, долго не раздумывая, я нырнула в кювет и спряталась в редких придорожных кустах, мимо которых сейчас проходила, мысленно попросив всех, кто меня услышит, не дать машинам слететь с шоссе ИМЕННО в этом месте.       Они промчали мимо: две спортивные машины («Феррари», если я не ошиблась в темноте) с выключенными фарами, и врубивший всю возможную иллюминацию «Паджеро» — едва не взлетая в воздух. «Мажоры!» — раздраженно подумала я, выбираясь из путаницы колючих веток. И тут же нырнула обратно. Мимо, обдав терпким бензиновым духом, пролетел мотоцикл. Байкер явно преследовал тех, на машинах. Как я поняла? По пистолету, из которого он стрелял им вслед.       Я втиснулась в траву, стараясь слиться с ней, и непонимающе уставилась на дорогу. Здесь был прямой отрезок трассы, и я прекрасно видела красные огоньки «Паджеро» и одинокую светящуюся точку — байк. Между ними темными хищными тенями мелькали «Феррари», видимо, прикрывающие отступление (скорее даже бегство) джипа. Но вот что-то произошло — вероятно, пуля пробила колесо одного из спорткаров, а на такой скорости это приговор. Он перевернулся, врезаясь в «Митсубиси» (я увидела, как завертелись безумной каруселью яркие сполохи всех ее фар), в эту грохочущую вертушку врезалась вторая «Феррари»… Металлическая лавина остановилась примерно в полумиле от меня; огни «Паджеро» освещали трассу на десяток метров вперед, но никакого движения рядом заметно не было. Вся погоня заняла секунд двадцать, если не меньше. И вряд ли кто-то выжил в том месиве металла, в который превратились три дорогих машины.       Ну, кроме байкера, понятное дело.       Он остановил мотоцикл на границе света и тени, развернув его боком, так, что со своего «ряда» я могла оценить силу и мощь в каждой плавной линии этого скоростного чуда. Невольно я залюбовалась хищной грацией мотоцикла, его кажущейся легкостью и изяществом. Конечно, я могла ошибаться, но характерный абрис, выдвинутое вперед переднее колесо и вытянутый силуэт напоминали Ducati Multi Trassa 1200. Но, повторюсь, я могла ошибаться.       Дальнейшие события понеслись со скоростью лавины в горах.       Неизвестный спрыгнул на дорогу и легким пружинящим шагом направился к авто-лепешке, из которой, пошатываясь, начали выползать демоны. Никто другой, разве что ангелы, просто не выжил бы в той мясорубке, а ангелов я не чувствовала. Байкер завел руки за голову и вытащил из заплечных ножен, которые я поначалу просто не заметила, пару ярко сверкнувших в свете фар клинков, вроде акинаков, такие же короткие и прямые. Противники приблизились, но байкер даже не замедлил шаг. Лезвия взметнулись вверх — и незнакомец пошел волчком между нападающими, только блики от лезвий позволяли проследить его траекторию.       Да, дрался меченосец отменно! Узор, выписанный клинками в воздухе, завораживал. Но самым впечатляющим было то, что спустя пару секунд на дороге лежало, по меньшей мере, десять трупов. И да, это были демоны — яркие красные сполохи, пробивающиеся сквозь их тела, подтверждали это. А воин продолжал движение вперед. Вот он уже возле машин. Свет галогенок позволил рассмотреть его фигуру детально, от затянутого в кольчужного кроя кожанку торса до длинных, обутых в высокие байкерские ботинки ног. Высок, худощав, гибок и легок. На голове все еще мотоциклетный шлем, акинаки — теперь я в этом не сомневалась — по-прежнему в руках. Он наклонился к «Паджеро» и пинком перевернул его обратно на колеса. Я едва сдержала восторженный вздох. Незнакомец забросил один из мечей в ножны плавным движением, приведшим меня в детский восторг, поймав острием разъем и заведя лезвие до перекрестья. А потом так же изящно сорвал дверь со стороны пассажирского сидения — буквально выдрал «с мясом» — и выволок из салона упирающуюся светловолосую женщину. Она отчаянно вырывалась, но байкер держал крепко, а потом и вовсе прижал короткое сверкающее лезвие к ее горлу. Барышня, понятное дело, тут же затихла.       Кажется, они о чем-то говорили. И вряд ли ее слова понравились незнакомцу. Потому что совсем неожиданно и как-то буднично он просто прирезал девицу, тоже оказавшуюся демоном.       Он небрежно вытер меч о ее жакет и спрятал в ножны. Оглянулся. И так же спокойно, тем же легким шагом направился обратно к байку. Я только сильнее вжалась в траву, мечтая зарыться в грунт дюймов эдак на двадцать, чтобы уж наверняка не заметил. Пусть этот странный меченосец и положил сейчас кучу демонов, но встречаться с ним в одиночку на пустынной дороге, ночью, мне почему-то совершенно не хотелось.       Байкер сел в седло и завел мотор. Теперь, когда его не заглушали двигатели машин, рев мотоцикла звучал, по меньшей мере, угрожающе. А если вспомнить, с какой легкостью его «всадник» расправился с десятком демонов — то и устрашающе. Любопытство и «шило» заставили меня чуть приподнять голову. Вовремя: байк проезжал мимо «моих» кустиков. Показалось мне или нет, но складывалось полное впечатление того, что он заметил меня, заметил и мило поприветствовал легким кивком, от которого по забралу шлема прошел багровый блик.       И я поняла, как возникает паранойя…       А позади загадочного байкера с оглушительным грохотом вдруг взорвались три дорогих роскошных автомобиля, хладнокровно уничтоженных, чтобы замести следы кровавой бойни. Он даже не вздрогнул, а я впервые в жизни искренне помолилась, чтобы мне привиделся тот вежливый кивок в мою сторону.       И что-то мне подсказывало, что молитвы мои были напрасны…